Руки

    Учебный год закончился – самое время приступить к ремонту.  Как всегда, придется обходиться своими силами: наша классная казна наемную силу не потянет. Помимо кабинета, есть еще «общественная повинность» - спортзал, который предстоит перекрасить. Дистанция огромного размера!
     В школе движение и суета: чистят, моют, белят, красят,  чинят, клеят, выносят, заносят…  Сколькими смежными профессиями овладели учителя! Не пропадут в жизни -всё умеют! Родители учеников (спасибо им огромное!) тоже выкроили время и продемонстрировали свои лучшие качества.
      Ну, обои клеить я могу…  Уже научилась.  Стулья вскрою лаком, а розы вырастут сами! Остался один нерешённый вопрос – спортзал.  На собрании этот вопрос обсудили и постановили:   покраску пола воплотить в жизнь  собственными силами. Вроде бы всё решено, но с силами пока заминка.  Как-то все сразу обессилели, и от постановления до решения  опять наметилась дистанция…
       У магазина стояла ничейная собака, желавшая погрызть косточку. Сразу вспомнился протокольный энтузиазм о постановлении, решении и эфемерном воплощении. Да, между хотеть косточку и получить косточку  большая разница.  Попробую лично побеседовать с каждым постановившим.  Что же делать, если инициатива так скромна, что её приходится упрашивать!  Нет, не упрашивать, а просто спросить, не могли бы, не согласились бы,  не были бы так добры…  Зайду в магазин, куплю косточку.
        Вопрос о спортзале, что называется, завис в воздухе двумя воздушными шарами – красным и зелёным (именно в такие цвета предстояло выкрасить  пол). Шары с каждым днём становились больше и грозились  лопнуть с шумом и треском. Родительская тройка унеслась(какой русский не любит быстрой езды!), звеня телефонами, по бескрайним просторам личных дел, летних отпусков и семейных обстоятельств. Оставалось одно – позвонить  Альбине Андреевне. К ней я никогда не обращалась за помощью, учитывая  её занятость на работе (она была хозяйкой салона красоты) и дома (двое её сыновей учились у меня в классе). Мне неудобно было её беспокоить  ещё и потому, что Альбина Андреевна  походила на балерину: тоненькая, изящная, всегда с причёской (ну это понятно) и макияжем.  Иногда  она приезжала на автомобиле за сыновьями, чтобы отвезти их в художественную школу.  На ней были такие умопомрачительные шпильки! И ей я собиралась рассказать о двух непомерно раздувшихся шарах!
        Вечером я всё же позвонила, чтобы спросить…  Альбина  Андреевна охотно согласилась и пообещала найти время..  Она пришла на следующий день, с причёской и макияжем, но уже без шпилек, и оттого казалась еще более хрупкой. Мы пошли в актовый зал.   «Сколько сможете, Альбина Андреевна, - сказала я, - спасибо, что откликнулись, я Вам очень благодарна. Я буду в классе, там работы часа на два, а потом я Вас сменю».
         Через два с половиной  часа я была в спортзале. Сколько слов не подбирала к тому чувству,  что испытала, войдя в зал, ни одно не подошло. Удивление, изумление, озадаченность, ошарашенность  (это ближе всего) – всё было не то. Только позже нужное слово таки нашлось – это была оторопь. Альбина Андреевна  убирала пустые банки из-под краски, валики, кисточки… Спортзал был выкрашен.
          Мы посидели с ней  на лавочке в раздевалке, поговорили о лете, о детях… Она сняла перчатки, в которых работала, и я увидела её руки. Странно, почему я никогда не обращала внимания  на её руки…  Может быть, потому, что всегда была уверена в  их ухоженности и ничего больше. Да, руки Альбины Андреевны были ухоженными, но это была другая ухоженность – чистота и опрятность рук, привычных к труду. Видимо, не всё так просто давалось ей в жизни. Маленькие, смелые руки, готовые взяться за любую работу, ничего не страшась и никого не стесняясь.
          - Альбина Андреевна, Вам нужно вымыть руки, я принесу мыло.
          - Не стоит, спасибо. Мне два шага до дома, там и вымою.
         «Рука, когда она честна, ни перед кем лица не прячет», - вспомнились слова  из «Собаки на сене».  И ещё.  Глаза – зеркало души. А может быть, руки?