Без права на несовершенство

    Весенний ветер трепал край шелкового платья, пока Татьяна поднималась по мраморным ступеням ресторана «Сахалин». Она намеренно опаздывала на пятнадцать минут — не так много, чтобы показаться невежливой, но достаточно, чтобы продемонстрировать: ее время ценно. Утренний разговор с Дмитрием по телефону оставил двойственное впечатление. С одной стороны, его безупречная речь и уверенность свидетельствовали о человеке, привыкшем управлять ситуацией. С другой — в этой уверенности чувствовалась сталь, холодная и несгибаемая.
    Выбор ресторана тоже говорил о многом. Расположенный на верхних этажах в AZIMUT Сити Отель Смоленская, с впечатляющей террасой и панорамным видом на столицу, безукоризненное обслуживание и цены, отсекающие случайную публику. Место для людей, которые точно знают, что хотят, и привыкли это получать.

    Администратор, молодой человек с идеально прямой спиной и вежливой улыбкой, почти незаметно оценил ее образ: шелковое платье цвета терракоты, золотые серьги-минималистки и туфли с острыми носами на невысоком каблуке. Татьяна чувствовала легкое волнение, хотя вряд ли могла объяснить его причину. За последние месяцы она встречалась с десятком мужчин, каждый из которых казался обещанием, но оказывался разочарованием. Что будет на этот раз?

    — Господин Воронцов ожидает вас, — администратор повел рукой в сторону зала. — Позвольте проводить вас.
    Первое, что бросилось ей в глаза — идеальная посадка его костюма. Темно-синий, с едва заметной клеткой, он был явно сшит на заказ, облегая широкие плечи и подчеркивая стройную фигуру. Дмитрий сидел к ней спиной, изучая меню, но она уже могла оценить военную выправку его осанки, коротко стриженные темные волосы с легкой сединой на висках и руки с тонкими, но сильными пальцами.

    Когда он поднял голову и встал, чтобы поприветствовать ее, Татьяна увидела его лицо — классически правильные черты, словно высеченные скульптором, тонкий прямой нос, четко очерченные скулы и глаза цвета стали. Красивый, холодный, совершенный. Внутри нее что-то дрогнуло — то ли предчувствие, то ли смутная тревога.
    — Татьяна, — произнес он, слегка склонив голову. — Вы еще красивее, чем на фотографиях.
    В его комплименте не было теплоты, только констатация факта. Будто он сравнивал реальность с ожиданиями и пока не определился с вердиктом.

    — Дмитрий, — улыбнулась она, протягивая руку. — Приятно познакомиться лично.
    Его рукопожатие было сухим и коротким — ровно столько, сколько требовали приличия. Ни секундой дольше.
    — Я позволил себе заказать аперитив, — сказал он, когда они сели. — Prosecco Valdobbiadene. Надеюсь, вы предпочитаете сухое вино?
    На столе уже стояли два бокала с пузырящимся вином. Он знал, где и как должен стоять каждый предмет — Татьяна заметила, как он незаметно подвинул тарелку на сантиметр влево.
    — Как вы догадались? — спросила она, поднимая бокал.
    Дмитрий лишь слегка улыбнулся:
    — Ваше платье. Женщина, выбирающая такой оттенок и такой силуэт, едва ли предпочтет что-то сладкое или банальное.

     В его голосе звучала абсолютная уверенность. Татьяна отпила глоток, оценивая нотки зеленого яблока и цитруса.
    — Интересная дедукция. А что еще мое платье рассказывает обо мне?
    Он окинул ее оценивающим взглядом, будто проверял товар перед покупкой.
    — Что вы цените комфорт, но не жертвуете стилем. Что вам не чужда эстетика, но вы не склонны к вычурности. Что вы знаете брендовую одежду — я угадал, это Bottega Veneta?
    Татьяна улыбнулась, но напряжение, поселившееся в плечах с первых минут встречи, не отпускало.
    — Почти. Max Mara. Но вы близки.
    Дмитрий едва заметно нахмурился — первая трещина в безупречной броне.
    — Разумеется. Теперь вижу разницу в линиях.
    Удивительно, но в его голосе звучало легкое раздражение, словно он был недоволен не тем, что ошибся, а тем, что она это заметила.

    Ресторан вокруг них жил своей жизнью. Официанты в белоснежных рубашках двигались между столиками с почти балетной грацией. За соседним столиком пара — он в Brioni, она в Dior — о чем-то тихо спорила, не повышая голосов, но с явным напряжением в жестах. У окна группа бизнесменов отмечала сделку, изредка бросая взгляды на открывающуюся панораму вечерней Москвы. Сквозь стеклянный купол было видно, как последние лучи солнца золотят купола храма Христа Спасителя, а Москва-река отражает огни набережной.

    Когда принесли меню, Дмитрий даже не открыл его.
    — Могу я сделать заказ за нас обоих? — спросил он с уверенностью человека, редко получающего отказы. — Я регулярно здесь бываю и знаю, что стоит попробовать.
    Татьяна на секунду задумалась. Обычно она не любила, когда за нее решали, но в этот раз решила плыть по течению.
    — Почему бы и нет? Удивите меня.
     Он подозвал официанта и заказал на идеальном французском закуски, основные блюда и десерт, добавив бутылку белого вина.
    — Вы говорите по-французски? — поинтересовалась Татьяна, когда официант удалился.
    — Да, и еще на трех языках. В моем бизнесе это необходимость.
    — И чем же вы занимаетесь?
    — Инвестиции, недвижимость, иногда венчурный капитал, — он сделал небрежный жест рукой, словно перечислял что-то совершенно обыденное. — Ничего особенного. Я предпочитаю проекты, где все можно просчитать и минимизировать риски.
    Татьяна могла бы поспорить с фразой «ничего особенного», но решила промолчать. Его спокойствие в сочетании с напряжением, которое он излучал, создавало странный диссонанс — будто перед ней сидел человек, который бесконечно контролировал каждое свое слово и движение.

    — А вы? — спросил он. — В нашей переписке вы упоминали, что работаете в сфере моды?
    — Я руковожу отделом в бутике итальянских марок, — ответила она, замечая, как в его глазах мелькнуло что-то — разочарование? оценка? — Помогаю клиентам подбирать гардероб, стилизую фотосессии, иногда консультирую по частным заказам.
    — Достойная работа, — кивнул он, но тон выдавал легкое снисхождение. — Хотя, полагаю, с вашим вкусом вы могли бы достичь большего. Может быть, собственный бренд? Или руководящая должность в крупном доме моды?
    В его словах скрывался вопрос: почему женщина вроде нее довольствуется просто хорошей работой, когда могла бы иметь отличную?

    — Может быть, я ценю свободу больше, чем статус? — Татьяна улыбнулась, поднимая бокал. — Не все измеряется положением или цифрами в банковском счете.
    Дмитрий слегка нахмурился, будто эта мысль не укладывалась в его картину мира.
    — Свобода — это роскошь, которую можно позволить себе, только имея солидную финансовую подушку, — заметил он. — Иначе это называется по-другому.

    Официант принес закуски: тартар из краба с авокадо и копчеными сливами, хрустящая корочка из бородинского хлеба придавала текстуру нежной массе. Идеальная композиция цветов и вкусов — Татьяна не могла не оценить эстетику блюда.
    — Вы часто бываете здесь? — спросила она, пробуя закуску.
    — Раз в неделю, — кивнул Дмитрий. — Люблю предсказуемость. Когда ты знаешь, что получишь именно то, что ожидаешь — не больше и не меньше.
    — Но разве в неожиданностях нет своего очарования? — Татьяна наклонила голову, внимательно наблюдая за его реакцией.
    Дмитрий отрезал кусочек тартара с хирургической точностью.
    — Неожиданности часто разочаровывают, — сказал он, и в его голосе послышалась горечь опыта. — Мир имеет свойство не оправдывать надежд. Поэтому я предпочитаю ситуации, где могу контролировать результат.
    Что-то в его словах показалось Татьяне знакомым — будто она смотрелась в кривое зеркало. Разве не так же она подходила к мужчинам, с которыми встречалась? Всегда ища изъян, всегда готовая к разочарованию.
    — И как это работает в отношениях? — спросила она, откладывая вилку. — Их ведь сложно контролировать.

    Дмитрий слегка наклонил голову, словно обдумывая ее слова.
    — Все зависит от правильного выбора, — наконец сказал он. — Если изначально подходить к этому с холодным расчетом, сюрпризов не будет.
    Татьяна усмехнулась:
    — Любовь по алгоритму?
    Он не ответил, но его взгляд скользнул по ее платью:
    — Интересный выбор. Но, наверное, в другом цвете смотрелось бы элегантнее.
    Татьяна улыбнулась, но с легким вызовом:
    — Возможно. Но мне не хотелось выглядеть так, как ты ожидаешь.
    Он сдвинул бокал, чтобы тот стоял ровнее:

    — Ты много путешествуешь? Я предпочитаю отдых, где все продумано до мелочей. Никакой импровизации.
    Татьяна не могла удержаться от легкой насмешки:
     — Да, случайные эмоции – опасная штука. Вдруг понравится?
    Дмитрий прищурился, как если бы разгадывал ее реакцию:
    — Я предпочитаю контролировать, что мне нравится. Это помогает избежать разочарований.
    Татьяна наклонилась ближе, шепотом:
    — А если вдруг окажется, что ты сам – чей-то несоответствующий идеал?
    Он ненадолго замолкает. С Дмитрием никто так не разговаривает. Она не проходит его тест – но именно это делает ее интересной.

    Принесли основное блюдо — филе палтуса с соусом из белых грибов и трюфельным пюре. Аромат был потрясающим, но Татьяна вдруг почувствовала, что аппетит притупился. Она смотрела на Дмитрия, пытаясь понять, что за человек сидит напротив.
    — Тебе не кажется, что мы с тобой похожи? — спросила она вдруг.
    Он поднял брови:
    — В каком смысле?
    — Мы оба ищем совершенства там, где его, возможно, не существует.
    Дмитрий медленно отрезал кусочек рыбы, положил в рот, прожевал. Только после этого ответил:
    — Разница в том, что я его нахожу. Просто нужно знать, где искать.
    — И где же?
    — В системе. В порядке. В правильной организации жизни, — он сделал глоток вина. — Посмотри на этот ресторан. Идеальное обслуживание, безупречная еда, выверенная атмосфера. Почему? Потому что здесь все подчинено четким стандартам. Никакой случайности.

    За окном начало темнеть, и огни Москвы зажглись, создавая иллюзию звездного неба внизу. Ресторан наполнился приглушенным светом, официанты двигались еще тише, а винные бокалы мерцали, отражая свет свечей на столах.
    — И ты применяешь те же принципы к людям? — спросила Татьяна, наблюдая за тем, как тщательно он промокнул губы салфеткой после каждого глотка.
    — Людям сложнее соответствовать стандартам, — согласился Дмитрий. — Но из этого не следует, что стандарты нужно снижать.
    Татьяна почувствовала, как внутри нее поднимается волна раздражения — не столько на него, сколько на себя. Разве она сама не применяла подобные мерки к мужчинам, с которыми встречалась? Один слишком мягок, другой чересчур напорист, третий избалован матерью, четвертый зациклен на бывшей. Всегда находился повод растворить в себе любую возникающую симпатию.

    — Знаешь, что я заметила? — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Когда долго ищешь идеал, все остальное кажется ущербным. Даже если это не так.
    Дмитрий выдержал ее взгляд без видимого дискомфорта.
    — Или наоборот — когда слишком долго соглашаешься на компромисс, начинаешь думать, что идеала не существует.
    — А он существует? — Татьяна слегка наклонила голову.
    — Разумеется, — кивнул Дмитрий. — Как горизонт. Мы никогда не дойдем до него, но можем бесконечно двигаться в его сторону.
    Татьяна усмехнулась:
    — Звучит утомительно.
    — Совершенство требует усилий, — пожал плечами Дмитрий. — Но результат стоит того.
    Он говорил с такой убежденностью, что на миг Татьяне захотелось поверить ему, увидеть мир его глазами — четкий, упорядоченный, подчиненный воле. Мир, где каждый элемент на своем месте, где нет места случайности или хаосу. Но затем она заметила, как он в третий раз поправляет салфетку, как напряжены его плечи, как пристально он следит за тем, правильно ли она держит бокал.

    Подали десерт — эспума из маракуйи с хрустящей корочкой из меренги, украшенная лепестками съедобных цветов. Произведение искусства на тарелке.
    Дмитрий наблюдал, как она пробует десерт, его глаза изучали каждое ее движение — оценивали, анализировали, запоминали.
    — Мне кажется, — сказала Татьяна, положив ложку, — ты всю жизнь готовишься к чему-то идеальному, вместо того чтобы просто жить.
    Что-то промелькнуло в его глазах — секундная вспышка уязвимости, тут же погашенная.
    — А мне кажется, ты используешь естественные несовершенства мира как оправдание собственного страха, — парировал он.
    — Страха чего?
    — Близости. Настоящей связи, — Дмитрий отпил глоток вина. — Проще найти изъян и уйти, чем рискнуть и открыться.
    Это попало в точку — настолько, что Татьяна физически ощутила удар. В его словах была правда, которую она старательно избегала признавать.

    — Возможно, — согласилась она. — Но есть разница между страхом близости и невозможностью ее допустить. Ты когда-нибудь позволял себе просто быть, Дмитрий? Без анализа, без оценки, без контроля?
    Дмитрий не ответил, вместо этого посмотрел на часы — тонкие, элегантные Patek Philippe, явно выбранные не только за бренд, но и за сдержанную эстетику.
    — Боюсь, нам придется закончить раньше, чем я планировал, — сказал он. — Завтра важная встреча.
    Татьяна знала, что встречи не было. Она задела его — возможно, сильнее, чем рассчитывала. Пробила трещину в идеально выстроенной стене.
    — Спасибо за вечер, — она улыбнулась. — Было... познавательно.
    Он расплатился, даже не взглянув на счет — просто вложил карту в папку и передал официанту. Они вместе вышли из ресторана, и администратор вызвал для Татьяны такси.

    — Мы могли бы повторить как-нибудь, — сказал Дмитрий, стоя рядом с ней на ступенях ресторана. В его голосе не было теплоты, только рассудочный интерес. — Ты... не такая, как большинство женщин, с которыми я встречался.
     Татьяна понимала, что он имеет в виду. Она не пыталась соответствовать его стандартам, не старалась произвести впечатление. И именно поэтому — заинтересовала его.
    — Если ты вдруг найдешь мир, который тебя устроит – дай знать, — улыбнулась Татьяна. — Интересно взглянуть.
    Такси подъехало, и она села в машину, не оглядываясь. Дмитрий остался стоять на ступенях — идеальный силуэт на фоне огней ресторана, безупречный и одинокий.

    Глядя в окно на проносящуюся мимо ночную Москву, Татьяна вдруг ощутила странную пустоту внутри. Она снова встретила мужчину, который был недостаточно хорош — но на этот раз он оказался ее зеркальным отражением. Тем, кем она сама рисковала стать — одиноким перфекционистом, не способным принять несовершенство мира и людей в нем.
    «Проще найти изъян и уйти», — его слова эхом отдавались в ее голове. Она вспомнила всех мужчин, с которыми встречалась за последние месяцы. От каждого она уходила, найдя недостаток — реальный или надуманный. Но что, если проблема была не в них, а в ней самой? В ее неспособности принять чужое несовершенство, потому что она не могла принять свое собственное?

    Таксист, немолодой мужчина с добрыми морщинками вокруг глаз, поймал ее взгляд в зеркале заднего вида.
    — Все в порядке, девушка? — спросил он с легким акцентом. — Вы выглядите расстроенной.
    — Все хорошо, — ответила Татьяна, пытаясь улыбнуться. — Просто устала.
    — Тяжелый день?
    — Тяжелый вечер, — призналась она.
    — Бывает, — кивнул таксист. — Знаете, моя бабушка всегда говорила: «Если тебе кажется, что весь мир против тебя, проверь, не стоишь ли ты не на той стороне».
    Татьяна улыбнулась — на этот раз искренне.
    — Ваша бабушка была мудрой женщиной.
    — Еще какой, — усмехнулся таксист. — Пятерых детей воспитала, мужа схоронила молодой, никогда не жаловалась. Научила меня, что жизнь не бывает идеальной, но в этом и есть ее красота.

    Татьяна задумалась над его словами. Всю жизнь она стремилась к идеалу — в работе, в отношениях, в себе самой. Но что, если это стремление было всего лишь щитом, защитой от страха быть отвергнутой такой, какая она есть?
    Машина остановилась возле ее дома, и она расплатилась, оставив щедрые чаевые.
    — Спасибо за поездку. И за мудрость вашей бабушки.
    — Не за что, — махнул рукой таксист. — Хорошего вечера.
    Поднимаясь в лифте, Татьяна думала о том, что сегодня она встретила двух мужчин — одного, который всю жизнь преследовал недостижимый идеал, и другого, который, похоже, принял жизнь со всеми ее несовершенствами. И второй показался ей счастливее.

    В своей квартире она скинула туфли, налила бокал вина и вышла на балкон. Москва раскинулась перед ней — огромный, живой, несовершенный город. Миллионы окон, миллионы историй. Скольким из них будет дан шанс, если за каждым недостатком видеть только повод уйти?
    Телефон в сумке завибрировал. Сообщение от Дмитрия: «Было приятно познакомиться. Может быть, ужин на следующей неделе?»
    Татьяна смотрела на экран, размышляя. Дмитрий был умен, успешен, красив. Он мог бы стать идеальным партнером — если бы не стремление к идеалу, которое никогда не позволит ему быть счастливым. Или человеком, способным сделать счастливой ее.
    «Спасибо за вечер, — набрала она. — Но я думаю, мы оба заслуживаем большего, чем вечный поиск недосягаемого. Удачи в поисках».
    Она отправила сообщение и выключила телефон. Завтра будет новый день. И, может быть, время перестать искать идеального мужчину, а вместо этого просто открыть сердце тому, с кем захочется остаться, несмотря на его и свои несовершенства.