Обесхоленная история про оленей и лестандианцев

Ю Несбё, «И прольётся кровь» / Mere blod, 2015

«Мы придумываем историям начала, конец и логику развития, чтобы придать жизни смысл.»

Нет, это не опечатка, действительно такому холеголовому (термин, придуманный самим Несбё), как ваш покорный слуга, было чрезвычайно интересно познакомиться ещё с одним аспектом таланта гранда скандинавских триллеров. И да, Харри там отсутствует, отсюда и такой заголовок. И, если абстрагироваться от перипетий главного копа-алкаша всея Земли, результат совсем не разочаровывает.

«И прольётся кровь» (в оригинале - «Больше крови») - вторая часть дилогии о киллерах, первой была «Кровь на снегу». Автор сразу нас знакомит с главным героем и завязкой сюжета - называющий себя Ульфом человек по имени Юн, бывший торчок и наркодилер, завершил свою карьеру не слишком-то успешным прихвостнем наркобарона по кличке «Рыбак». Юн занимался выбиванием долгов из участников наркосиндиката и должен был ликвидировать одного не шибко сговорчивого типа, но предпочёл кинуть босса и скрыться с денежками несостоявшейся жертвы. В общем, как он сам рекомендует себя, «приговорённый к смерти наёмный убийца-неудачник». Да, конечно, ход вполне себе традиционный, уже тысячи раз обкатанный литературой и кинематографом. 


А в качестве убежища он выбирает плато Финнмарк на севере Норвегии. Суровый, надо сказать, край. Сам Юн говорит о «красоте» северной глуши: «По-моему, люди используют это слово (красивый) при описании суровых, негостеприимных мест, чтобы придать себе крутизны или прикинуться глубоко понимающими, вроде тех, кто кичится своей любовью к непонятной музыке или нечитаемой литературе» - вот последнее прямо в точку, привет «эстетам».
 Здесь живут в основном саамы, классический образец северной малой народности. И первым саамом, которого встречает наше герой, оказывается, пожалуй, самый колоритный персонаж книги - кривоногий пройдоха и пьяница Маттис. Он и советует теперь уже назвавшемуся Ульфом Юну охотничью хижину на отшибе, которая хороша не только тем, что находится вдалеке, но и из неё открывается хороший обзор, буде приспешники Рыбака всё-таки явятся по Ульфову душу.

Ну, а само местечко Косунд - маленький рыбацкий посёлок, обиталище саамов, которые принадлежат к протестантской секте лестандианцев. Сами саамы в своё время создали эту отколовшуюся от официальной церкви секту, желая сохранить традиционные ценности (привет нашим скрепохранителям), ну, и оградить маленький народец от главного бича - пьянства безудержного. Больше всего лестандианцы  известны своим восстанием в Каутокейно 1852 года, когда ими был убит местный торговец бухлом, ну, и кое-кто из местной администрации тоже под горячую руку попал.

Надо сказать, что и эта тема тоже не нова. Я имею в виду тему ультрарелигиозных ортодоксов, как правило, в маленьких городках. Их проповеди (кстати, у лестандианцев именно проповедники наиболее почитаемые), декларации про духовность, чистоту и непорочность, с одной стороны, и запачканные несусветной грязью скелеты в шкафу - с другой. Ничего не напоминает, кстати? Но при этом наш герой ко всей этой, как он говорит, «христианской чепухе», в которую верят только надеющиеся избежать смерти, относится с изрядной долей скепсиса. Это у него семейное - ещё его дед, проектировавший здания церквей, относился к своей работе абсолютно без всякого пиетета.

Да, есть в начале книги некая пасторальная, хотя бы и кажущаяся неторопливость. Но, во-первых, чего ещё ожидать от скандинавской книги? Хотя, поверьте, финал Несбё устроит в своих лучших традициях. А, во-вторых, автору удаётся поддерживать атмосферу тревожности. Тут и предсказание местной почти шаманки Аниты: «Ты застрелишь зеркальное отражение», и постоянное нервное ожидание - а вдруг они уже в пути? Да и бессонница, которой страдает Ульф, подкидывает беспокойства, сам герой говорит: «Я читал о людях, которые после двух суток без сна становились психопатами». А уж размышления Ульфа о своей жизни явно оптимизма не добавляют: «Самая грустная в мире мысль: обратной дороги нет. «Сейчас» превратится в «тогда», «сейчас» превращается в «тогда» в чёртовом круговороте, и обратного хода у этого проклятого круговорота, который мы называем жизнью, нет.» И здесь появляется и музыкальное отображение этого - упоминание Ульфом депрессивного джаза Чарлза Мингуса https://youtu.be/0VlOigfm-ww?si=nVdVsqlTgq1gWvkK. И его мечта - чтобы однажды сбылось всё как в песне про Стокгольм Моники Зеттерлунд https://youtu.be/GF_NDRM3498?si=qW5ycz1ZNp4OLEb6.

Этаким символом одиночества Ульфа становится его новый сосед - бродящий вокруг хижины красавец-олень, видимо, отбившийся от стада и постоянно чешущий свои рога то о деревья, то о другие предметы. Но он выполняет не только символическую функцию, он ещё, как  то ружьё на стене ... (спойлеров не будет).

И какой же Несбё без лирической линии, конечно. В романе появляются местная соломенная вдовушка Лея и её не по годам развитый сын Кнут (привет Харри, Ракель и Олегу). Но проще и легче Ульфу от этого не становится, проблем становится ещё больше. Ну, а дальше, как говорит сам Ульф, «жизнь в основном состоит из того, что ты пытаешься делать вещи, которые тебе не под силу». Вообще интересно, как Несбё проявляет себя ещё и как автор лирических метафор: «Бобби смеялась клокочуще и легко, как проворный ручей. Смех Леи был как колодезная вода.»

Вот тут-то обе линии и скрещиваются: «Это как пырнуть себя двумя ножами сразу: одним горячим, другим холодным. Один из них - счастье, другой - страх смерти. Надежда - это выдумка дьявола.» А есть ли она и при чём здесь олень? Узнаете. 

И я бы не стал относить эту книгу к детективам, скорее к классическим скандинавским нуарным триллерам, детективная линия и интрига почти отсутствуют. Но безусловных достоинств книги это совсем не лишает, хотя, конечно, многое традиционно и иногда - предсказуемо. А куда денешься - законы жанра-с! Финал, пожалуй, чересчур подробен и дидактичен, но ведь надо прощаться, а «здесь, на севере, к прощаниям относятся очень серьёзно. Может быть, всё оттого, что расстояния велики, а природа сурова».

Любимая цитата: «У тебя есть немного времени, пока ты не догоришь до фильтра, а потом наступит неумолимый конец. Но весь смысл в том, чтобы догореть до фильтра, не потухнуть раньше времени.»

Photo courtesy of Diana Parkhouse, pixabay.com