Зерно веры и движение пальцев Пророка

   В медресе, где свет лампад дробился на стенах, а шелест страниц сливался с ветром пустынь, однажды читали хадис из «Сахих» имама аль-Бухари, да будет доволен им Аллах. Анас, да осенит его милость, передал слова Посланника, да благословит его Аллах и приветствует: «В День воскресения мне дадут право заступничества. Я скажу: "О Господь мой! Введи в рай тех, у кого в сердце было веры с горчичное зерно!" — и они войдут. А затем: "Введи тех, у кого было хоть что-нибудь!"». Анас сказал: «И у меня до сих пор стоят перед глазами пальцы Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует».
    Слова эти, простые и острые, как клинок, повисли в воздухе. Что значило «хоть что-нибудь»? И что за знак оставило движение пальцев Пророка, мелькнувшее в рассказе Анаса? Толкования, хранимые в книгах, молчали или шептали слишком громко, не касаясь сути. Жест тот — не просто взмах руки, но тень тайны, что ускользает, как песок из ладони.
    Горчичное зерно — малость, вмещающая бесконечность. Вера, тоньше пылинки, но тяжелее гор, отворяет врата. А «хоть что-нибудь»? Здесь разум теряет опору: достаточно ли искры, едва тлеющей в сердце, чтобы переступить грань? Пальцы Пророка двигались, чертя в воздухе фигуру — круг ли, крест ли, или нечто, чему нет имени в языках смертных? Анас видел, но не назвал, оставив эхо движения дрожать между строк.
    В ночи, когда звёзды смотрят вниз, словно судьи, знак тот проступает в тенях мысли. Он не ясен, не чёток — лишь намёк, что будит вопрос: измеряется ли вера весом сердца или мерой вне меры? Быть может, движение пальцев указало на рубеж, где слова иссякают, а милость начинается. Или на пустоту, что полна сама собой.
Хадис молчит, как пустыня перед рассветом. Толкователи ищут, но ловят лишь отражения. Движение пальцев Пророка — неуловимое, как ветер, что гонит песок, но не оставляет следа. И всё же в этом «хоть что-нибудь» — отблеск: малое зерно веры, запечатлённое в жесте, шире небес, ибо вмещает тех, кто едва решился надеяться.