Исторический спор Славянофилов и Западников

Революции, прокатившиеся по Европе в начале XIX  века, вызвали взрыв общественной и философской мысли в России. Образованная часть общества всё больше начинала размышлять о дальнейших путях развития страны, исходя из оценки её истории и системы ценностей. В первое десятилетие царствования Николая I литературно - пародийные споры «Беседчиков» и «Арзамасцев» перерастали в диспуты «Славянофилов» и «Западников» о том, по какому направлению двигаться дальше: по особому русскому или по западноевропейскому.
 
Надо сказать, что каждое из направлений в «чистом виде» никогда не существовало. Сторонники каждого из них не раз меняли свою точку зрения, периодически приближаясь в своей теории, то к  славянофилам, то к западникам. В результате чего, народ России к концу XIX века получил как русские сказки Пушкина и Аксакова, так и учение Карла Маркса. Споры же, которые должны были привести со временем к компромиссному выбору собственной идеологии, продолжаются до сих пор, периодически раскачивая маятник истории страны до критической амплитуды.

К представителям западников XIX века относят: П. Я. Чаадаева, И. С. Тургенева, В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. П. Огарёва...

Охватившая в начале XIX века Россию коммунистическая идея тоже будет европейским изобретением. В основу Коммунистической идеологии ляжет призыв превратить угнетенные классы в полновластных хозяев жизни, сделать последних первыми и наоборот. Однако, по факту, для первых вообще не останется места. Далеко не сторонник народничества, В.И. Ленин, предвидел, что прорыв цепи капитализма должен произойти именно в слабейшем его звене – отсталой России.

Теоретик утопического социализма Н. Г. Чернышевский, сочинения которого получили положительный отзыв Карла Маркса и оказали влияние на творчество и взгляды В.И. Ленина, был убежден, что революционный дух русского крестьянства неизбежно принесет его стране избавление, и в финале своего романа «Что делать?» предсказал победоносную революцию в России, которая преобразует отсталую аграрную страну в государство будущего. Революция произошла. Но она не преобразовала аграрную страну, она её «разрушила до основания, а затем…». А то, что будет построено «затем», будет снова разрушено, но уже в 90-е. В годы «горбачёвской перестройки» стремление России войти, наконец, в сообщество западных держав чуть не обернулось полным исчезновением страны с исторической арены. Ряд аргументов, используемых западниками в XIX веке, ярые русофобы приводят и сегодня.

*
А начиналось всё с тотального столичного увлечения образованного русского общества немецкой философией Гегеля и его последователей.
Герцен вспоминал: «Все ничтожнейшие брошюры, выходившие в Берлине и других губернских и уездных городах немецкой философии, где только упоминалось о Гегеле, выписывались, зачитывались до дыр, до пятен, до падения листов в несколько дней… Если б они знали, какие побоища… возбудили они в Москве… Люди, любившие друг друга, расходились на целые недели, не согласившись в определении «перехватывающего духа», принимали за обиды мнения об «абсолютной личности».
Гегель в своих сочинениях писал: «огромную славянскую нацию на востоке Европы» не следует брать в расчёт, когда речь идёт об условиях, способствующих «восприятию и развитию христианства», «потому что она до сих пор не выступала в мире как самостоятельный момент в ряду творений разума. Произойдёт ли это впоследствии, это нас не касается здесь, так как в истории мы имеем дело с прошлым».

Именно философия Гегеля внесла в умы москвичей, начинавших, было, зачитываться русскими сказками Пушкина, полный разлад. Её сторонники «западники» убеждали Россию учиться у Запада, утверждая, что ей, отсталой, только ещё предстоит пройти весь путь европейского развития. Они настаивали на необходимости для России  в областях общественного устройства, гражданской жизни, культуры идти по пути западной цивилизации, объединив духовные усилия единой христианской, католической церковью. Среди них были и сторонники политических свобод, и сторонники социализма.

Особо мощный всплеск этой мировоззренческой теории был дан работами Петра Чаадаева “Философические письма” и “Апология сумасшедшего”, которые навсегда пришили к «Басманному философу» ярлык сумасшедшего. В те времена ещё никто всерьёз не мог воспринять его философию отсталости варварской России "без истории и правильной религии". Но «лиха беда-начало», которое постепенно обрастая ненавистью, завистью и террором, чуть не привело российский народ к трагическому концу.

Причиной официальной публикации первого письма в 1836 году послужило именно возросшее влияние славянофильства в России,  о чём Герцен потом напишет: «В мире не было ничего противоположнее славянам, как безнадёжный взгляд Чаадаева… Он должен был возбудить в них сильную оппозицию, он горько и уныло-зло оскорблял всё дорогое им…». Именно славянофилов  П.Я. Чаадаев обвинит во всех своих последовавших бедах в своей "Апологии сумасшедшего": «Вы понимаете теперь, откуда пришла буря, которая только что разразилась надо мной, и вы видите, что у нас совершается настоящий переворот в национальной мысли, страстная реакция против просвещения, против идей Запада которые сделали нас тем, что мы есть, и плодом которых является эта самая реакция, толкающая нас теперь против них».

В своей логике Пётр Чаадаев опирается на, ставшую фундаментальной на многие десятилетия, норманскую теорию происхождения Русского государства, которая утвердилась придворным историком Н. М. Карамзиным в его труде «История государства Российского».

В основу её легла концепция Шлёцера, который утверждал, что не справлявшиеся с правлением, постоянно враждовавшие славянские племена пригласили княжить чужеземца, и утверждение Лиутпранда, который объявил, что «русы» — просторечное название «нордманнов».

В 1749 году Ломоносов резко раскритиковал доклад академика Миллера «О происхождении народа и имени российского» и добился его запрещения. По мнению Ломоносова, Миллер умышленно принизил достоинство русских. Его доклад, утверждал русский академик, не может побудить россиян к изучению собственной истории. И чтобы восстановить русскую историческую истину, учёный Ломоносов принялся за разработку собственного исследования по начальной русской истории.

Он был сторонником утверждения польских учёных 16 века, Татищева и Э.Гиббона о тождестве славян с великими народами древности, скифами и сарматами, считал славян потомки троянцев. Опровергая норманскую теорию, Ломоносов подчёркивал, что в скандинавских сагах, где много упоминается о Руси, о факте приглашения на княжение нет ни слова. А Рюрика с варягами относил к балтийским славянам, утверждая, что в скандинавских языках много заимствований из русского, связанных с городской торговлей, а не наоборот. Таким образом, историческая концепция Ломоносова относила происхождение древнерусской государственности к самостоятельному решению по объединению славянских племён.

Многие историки считают, что если бы не ранняя смерть Михайло Ломоносова, не успевшего написать свой труд по древне-русской истории, вся дальнейшая судьба нашего многострадального народа, воспитанного иноземцами на приниженности и ущербности, пошла бы иным путём. Но история не знает сослагательного наклонения и нам, сегодняшним, остаётся только извлекать её уроки.

Однако, часть верхушки русского общества, несмотря на воспитание с пелёнок иностранными гувернёрами и дальнейшее обучение иностранными профессорами, была уязвлена пренебрежительным отношением к славянам, возвеличиванием германской культуры и другими проявлениями национализма, бытовавшими в те времена. Именно эта часть общества, многие из которых читали европейские книги в подлиннике и писали только на французском, но ратовали за сближение с простым народом и восстановление подлинной, не искажённой западными приспешниками истории, стали именовать себя «славянофилами» в противовес «западникам».

Так, яркими представителями славянофилов были: А. С. Хомяков, братья  Аксаковы, Ф.И. Тютчев, Ю. Ф. Самарин, М.Н. Загоскин, братья Киреевские, А. И. Кошелев. Печатным органом славянофилов станет журнал «Москвитянин».

В отличие от «западников», «славянофилы» отвергали тезис о том, что Пётр I возвратил Россию в лоно европейских стран, и она должна пройти этот путь в политическом, экономическом и культурном развитии.
 
Они высоко ценили самобытность русской культуры,  утверждая, что русская политическая и общественная жизнь развивалась ранее и должна развиваться впредь по собственному пути под девизом: «Народа мнение – царя решение». Первостепенной своей задачей  славянофилы ставили освобождение крестьян из крепостной зависимости, подчёркивая их стремление к общинности.

Спор о судьбе крестьянской общины —одно из основных расхождений между западниками и славянофилами. Если славянофилы рассматривали крестьянскую общину как основу самобытного исторического пути России, то западники (не социалисты) видели в ней пережиток прошлого. Но даже «острый» западник А. И. Герцен, под конец жизни, глубоко разочаровавшись в буржуазном Западе, стал уже в числе, так называемых, народников возлагать свои последние надежды на русскую крестьянскую общину, в которой он видел прообраз грядущего социалистического общества.

Если западники решающее значение придавали разуму, логике, науке, то славянофилы – вере, отстаивая первенство духовного над материальным. Философские споры Герцена с Хомяковым состояли в том, что последний отвергал возможность разума дойти до истины.

Согласно пророчествам Хомякова, Новая Святая Русь, непременно должна будет сбросить с себя разрушительные узы Ватикано-Греческого рабства и вернуться к истинному Православию, которое было на Руси до прихода Софии Палеолог и греков.
Главной идее «христианства по-Чаадаеву»: «водворение царства Божьего на Земле», славянофилы противопоставляли библейские истины, говоря, что  «он забыл слова Христа, что Царство Божие – «не от мира сего» (Ин. 18, 36). А на Русской Земле Помазанником Божьим считался царь, поэтому славянофилы стояли за самодержавную монархию (правда, в соединении с Земским Собранием). Западники же выступали за конституционную монархию или республику.

По мнению славянофилов, только высокая нравственность нашего народа, основанная на православных христианских традициях в сочетании с древними русскими традициями (старообрядчество), призвана оздоровить Западную Европу духовно и освободить её от большого числа внутренних и внешних политических проблем.

А религиозный философ П. А. Флоренский позднее писал: «Как символ, славянофильство вечно, ибо оно есть символическое выражение русского самосознания».

*
Сложнее всего было спорить западникам со славянофилами по вопросам древности русской культуры. Уничтожая письменные источники, искажая язык, отдаляя правящую русскую верхушку от народа в сторону зарубежья, невозможно было уничтожить древние русские традиции, музыку, обряды и устное народное творчество со всей огромной территории страны. И мамы продолжали петь своим новорожденным те же колыбельные, что пели их мамы и бабушки, няни – рассказывать те же сказки, сопровождая свою речь народными прибаутками. Говорят, до самой революции 1917 года по деревням ещё ходили колики перехожие, неся русскому народу древнюю мудрость. Сохранением сокровищницы национальной культуры: русского фольклора, народных сказок, обрядов, песен занимались и славянофилы.

Всем нам с детства знакома сказка С.Т. Аксакова «Аленький цветочек».
По словам Аксакова, впервые он услышал сюжет «Аленького цветочка» от ключницы Пелагеи, когда сильно болел в детстве: «Эту сказку, которую слыхал я в продолжение нескольких годов не один десяток раз, потому что она мне очень нравилась, впоследствии выучил я наизусть и сам сказывал её, со всеми прибаутками, ужимками, оханьем и вздыханьем Пелагеи. Я так хорошо её передразнивал, что все домашние хохотали, слушая меня. Разумеется, потом я забыл свой рассказ; но теперь, восстановляя давно прошедшее в моей памяти, я неожиданно наткнулся на груду обломков этой сказки; много слов и выражений ожило для меня, и я попытался вспомнить её».

Движение славянофилов зарождалось и развивалось в доме Аксаковых, в подмосковном Абрамцево [1]. Сам Сергей Тимофеевич Аксаков, его супруга Ольга Семёновна и дети Константин Сергеевич, Иван Сергеевич, Вера Сергеевна Аксаковы создавали и поддерживали атмосферу гостеприимства.

Ещё с конца 20-х годов XIX века в доме у цензора ряда изданий и писателя С.К. Аксакова на Сивцевом Вражке, а затем в Абрамцево ( с 1837 г.), регулярно по субботам собирались: директор московских театров и писатель М. Н. Загоскин, актёр М. С. Щепкин, фольклорист А. Гильфердинг, историки Т. Н. Грановский и М. П. Погодин, критик и философ Н. И. Надеждин, славянофилы А. С. Хомяков, братья Кириевские, не редко бывали И. С. Тургенев, С. П. Шевырев, Н. В. Гоголь, и другие известные современники.

С.К. Аксаков одно время видел в Н.В. Гоголе русского гения. Николай Васильевич, родом с Малороссии, часто приезжал в Москву, и не раз посещал и жил в Абрамцево у Аксаковых. Здесь в августе 1849 года он читал главы второй части «Мёртвых душ». В этот период между славянофилом Сергеем Аксаковым и его бывшим другом – западником Виссарион Белинским за влияние на Николая Гоголя шла нешуточная борьба.

Исследователем и собирателем русского фольклора, всем нам с детства знакомых русских народных сказок, был А.Н. Афанасьев. Но его не признавали ни славянофилы, ни западники, так как Александр Николаевич изучал сказки и пословицы ещё дохристианского периода, так называемую «русскую мифологию», и в религиозных схватках участия не принимал.

*
Видный славянофил И. Аксаков называл дипломата и поэта Фёдора Тютчева «двигателем нашего русского народного самосознания». Тютчев считал, что великое предназначение России — «обновить и объединить всё человечество».

В одном из писем к И. Аксакову Фёдор Тютчев, комментируя требования Пражского договора по Крымской войне , отмечает: «Пришел тот день, когда от нее [от России] потребовали еще более яркого доказательства её умеренности, просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия…, представляющей дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления».

Как же происходившее тогда напоминает сегодняшний день!
 
В апреле 1854 г., в самом начале Крымской войны, Тютчев дает меткое определение отношению Запада к России: «Давно уже можно было предугадать, что эта бешеная ненависть – словно ненависть пса к привязи, – ненависть, которая тридцать лет с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал…
России просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления».

Сейчас, когда Запад решил, что, наконец-то поработил огромную, богатую землёй и ресурсами Россию, когда, как ему казалось, осталось только добить остатки её бомбами и экономики санкциями, он вдруг терпит фиаско. А всё потому, что живя стяжательством и ненавистью,  воспитывая всё новые поколения озлобленными фейковой информацией о своём соседе, Европа не заметила, как превратилась в своё голливудское подобие, лишённое трезвого мышления и связи с действительностью.
«Всякое ослабление умственной жизни в обществе неизбежно влечет за собой усиление материальных наклонностей и гнусно-эгоистических инстинктов.

Вот почему враждебность, проявляемая к нам Европой, есть, может быть, величайшая услуга, которую она в состоянии нам оказать. Нужна была эта, с каждым днем все более явная враждебность, чтобы принудить нас углубиться в себя, чтобы заставить нас осознать себя.

Больше обманывать себя нечего – Россия, по всей вероятности, вступит в схватку с целой Европой. Каким образом это случилось? И каким образом империя, которая в течение 40 лет только и делала, что отрекалась от собственных интересов и предавала их ради пользы и охраны интересов чужих, вдруг оказывается перед лицом огромнейшего заговора?

И, однако ж, это было неизбежным. Вопреки всему – рассудку, нравственности, выгоде, вопреки даже инстинкту самосохранения, ужасное столкновение должно произойти. И вызвано это столкновение… чем-то более общим и роковым. Это – вечный антагонизм между тем, что, за неимением других выражений, приходится называть: Запад и Восток» -

подумать только! - это строки не с диспута политологов на телевизионных встречах с Владимиром Соловьёвым. Это строки из  письма к Э.Ф. Тютчевой, 24февраля/8 марта 1854 года!

И ещё пара цитат из записей славянофила, русского дипломата Фёдора Ивановича Тютчева:

«Европа изучает Россию, постигая её сквозь шоры ненависти, удвоенной невежеством».

«Между Россией и Западом не может быть союза ни ради интересов, ни ради принципов, мы, русские, должны неизменно помнить, что принципы, на которых стоят Россия и Европа, столь противоположны, столь взаимно отрицают друг друга, что жизнь одной возможна только ценой смерти другой.
Следовательно, единственная естественная политика России по отношению к западным державам, это не союз с той или иной из этих держав, а разъединение, разделение их. Ибо они только когда разъединены между собой, перестают быть нам враждебными — по бессилию.»  (1864 г.)

*
Ещё в 1871 году славянофил - панславист Н. Я. Данилевский в своём главном научном труде «Россия и Европа» (1871) писал: «Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное…» Согласно его учению, общечеловеческой культуры и цивилизации существовать не может: все страны самобытны, и ведущие основы цивилизации одного типа не передаются другим.

А уже в наши дни, в своей речи к 1160-летию зарождения российской государственности Владимир Владимирович Путин, подтверждая этот тезис Н.Я. Данилевского, провозгласит: «Наша цивилизация самобытна, у нее свой путь. И в этом нет ни капли чванства и чувства превосходства. Эта цивилизация наша - вот что для нас главное. И за свое Отечество, за свою Родину, которая у нас одна, за нашу свободу, независимость и суверенитет, за нашу культуру и традиции мы будем бороться, будем их отстаивать и защищать во имя наших предков и наших потомков, ради России, ее великой истории и великого будущего». (21 сентября 2022г. http://www.kremlin.ru/)



ПРИМЕЧАНИЕ:


(1)Усадьба в Абрамцево сейчас преобразована в Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево».
Музей-заповедник, расположен на берегу реки Вори, в 60 км к северо-востоку от Москвы.
В 1870 году  усадьба была приобретена у Аксаковых известным промышленником и меценатом С. И. Мамонтовым и оказалось на четверть века крупным очагом русской культуры, Здесь будут отдыхать и творить  художники: И. Е. Репин, В. М. Васнецов, А. М. Васнецов, В. А. Серов, М. А. Врубель, В. Д. Поленов, Е. Д. Поленова.



*


ДАЛЕЕ: "Басманный философ"http://proza.ru/2025/04/05/827



ВЫ ЧИТАЕТЕ "СВЕТ И ТЕНИ МОСКОВСКОГО ФЛИГЕЛЯ" http://proza.ru/avtor/79379102895&book=24#24