Галиматья

     Выйдя на этот секретный уровень, он испытал кайф невиданной силы. Реальность скукожилась в жалкий комок где-то в  дальнем закоулке сознания, а перед ним распахнулся роскошный мир невиданных эмоций, статики движения, мертвых и живых истин, -  и будущего, которое хотелось пощупать, но оно сочилось сквозь пальцы как студень.
 
     Этот сайт ему открылся совершенно случайно. Когда он выиграл тяжелейший раунд Brand Space Plus, случайно нажав Enter, вдруг обнаружил тайную подсказку. Не размагнитившись от долгой игры, он машинально отреагировал, и ему открылось нечто, совершенно новое и совершенно непонятное. Это был какой-то другой этаж интернета. Открылось то, чего в обычной жизни не бывает. Музыка сфер, царство ясной философии, космос как открытая стереокнига, со всеми тайнами, дырами, галактиками и туманностями. До любой точки можно дотянуться и увеличить одним движением мизинца. По времени можно  перемещаться в любом направлении, только будущее выглядело как несколько размытая реальность, двоящаяся, троящаяся, дробящаяся на вероятностные направления. Эти направления еще не окрепли и обладали вариабельной текучестью, но совершенно неумолимым вектором. Этот вектор можно проследить далеко, если смотреть обобщенно, без деталей. Пространство напоминало парадоксальное переплетение лент Мебиуса, из которых иногда складывался вполне регулярный слоеный пирог, где каждый слой представлял собой отдельную реальность. Причудливо переплетаясь, они иногда пересекались, но это было крайне редко. Света было много, но угадать, откуда он, было невозможно – это был мир без теней. Звуки образовывали множество мелодий, которые можно было прослушивать по отдельности, хотя множество их звучало одновременно.  Не успев подумать о потустороннем мире, он выпал обратно внезапно и неумолимо. Ему не удалось даже чуть-чуть прикоснуться к тайне, как она его отвергла, выбросила на помойку реальности со всеми ее большими и мелкими  проблемами, горестями и неотвратимостями. Он только что ощущал себя почти богом, глядящим на вселенную откуда-то сверху, и вдруг, бац, - облезлые стены, корка хлеба перед носом, и мышонок, пытающийся этой коркой пообедать. Он кожей ощутил, что случайно  прикоснулся к какой-то тайне, о которой никто, или почти никто не знает. Среди даже самых продвинутых он не слышал разговоров о каком-либо «высшем уровне», так он интуитивно назвал то неведомое, к чему прикоснулся.

     Он попытался вернуться туда снова, но путь оказался слишком сложен, через труднейшую победу в игре, и затем по скрытой ссылке уже ТУДА…. Волнение было запредельным, и он сорвался где-то посередине компьютерной игры. Поняв тщетность и сложность повторения так вот сразу, он оставил попытку и лег спать. Сон, не смотря на  изможденность, не шел, а потом как от щелчка тумблера выключил реальность. Однако краем сознания он чувствовал, что это не совсем сон, что это какая-то иная грань бытия или небытия, когда все слишком выпукло и осязаемо и слишком насыщено информацией для простого сна. Такое впечатление, что та реальность, из которой он выпал, зацепившись за краешек сознания, продолжала  циркулировать по нейронам его усталой  головы.  Перелистывая страницы памяти и сознания, о которых он и не подозревал, появлялись неожиданные выводы и ассоциации, превращавшие его суховатый однобокий разум во что-то калейдоскопически разноцветное и очень красивое. Эстетика ему решительно была чужда, но теперь вдруг открылась невиданными откровениями мировой гармонии. Музыка сфер, как он успел ее обозвать, вдруг кончилась, оставив во всем теле тонкую вибрацию, и сменилась какими-то математическими волнами, в которых удавалось понять лишь фрагменты невиданной ясности и глубины.  Из этих фрагментов невозможно было собрать целое, нет, тщетно. Он проснулся весь мокрый и совершенно раздавленный этим нежданным наводнением чего-то необъятного, что напоминало слона, наваливающегося на муравья, только в информационном смысле. Сердце билось как у кролика, силы, казалось, оставят сию минуту. Он кое-как пришел в себя и на ощупь, найдя таблетницу, проглотил сразу три таблетки «Эфгомола». В голове полегчало, и он упал на подушку, стараясь привести мысли в порядок. Однако приводить было практически нечего. Как муравей не в силах представить слона, ползая по его ноге, так и он  смог лишь ощутить что-то огромное и сконцентрированное до такой степени, что разобрать слабому человеческому уму не под силу. Информационная волна прокатилась по нему как бетонным катком, оставив после себя раздавленное на молекулы сознание.  Искры понимания, которые ему удалось запомнить, ничего не проясняли и порождали лишь чувство небывалой  гармонии, о которой можно только мечтать, блуждая по уровням интернета.

****
     Он  шел, как обычно попить кофе в соседнюю закусочную. Переходя улицу, увидел несущийся на него автомобиль и, вместо того, чтобы перебежать дорогу в три прыжка, начал судорожно нажимать мнимую кнопку, чтобы «поразить цель».  Автомобиль пронесся от него в каком-то дюйме и только обдал горячей волной воздуха.  Стало жутко, – он перепутал игру с реальностью, и чуть было не угодил под реальные колеса.  Спутанность сознания, когда перестаешь понимать, где ты, в игровой или бытовой реальности, его не на шутку встревожила, однако он все еще находился под впечатлением своего неожиданного проникновения на суперуровень, отчего чувствовал себя «сверхчеловеком» и поэтому не придал случившемуся должного внимания. Эйфория, приоткрывшейся тайны  прочно овладела  его существом. В этой погруженности,  оказалось, весьма трудно ориентироваться. Реальностей оказывалось аж три, и в какой он в данный момент времени, быстро понять  не получалось. Ночью  преследовали видения эротического свойства, очень яркие, ярче реальности и удивительные по содержанию.  Какие-то переливчатые сущности, принимая невиданные сексуальные формы, повинующиеся его сиюминутной фантазии, выполняли любые желания. Спасло  то, что он не  был  искушен и скорее испуган таким напором страстей. Проснувшись в мокром поту,  с трудом унял сердцебиение и не смог больше уснуть.  Показалось, что возвращение  к реальности его все больше и больше разочаровывает. Серая действительность  скудной жизни не шла ни в какое сравнение с той яркостью красок и живостью ощущений, испытанных  во второй и третьей реальностях. Сны  вообще сбивали с толку. В них открывались какие-то бездонные перспективы сладострастия и сверхъестественного голода, о котором он не только не подозревал, но и отчетливо ощущал, что они вовсе не продукт  его мозга, а какая-то агрессия чуждой страсти и каких-то иных интенций, отчего обычные человеческие отношения теперь показались ему играми в детской песочнице. Проявилось ощущение, что он, его тело, мозг, чувства становятся полем вторжения каких-то  сущностей, ему неподвластных.

****
     Иногда ему казалось, что среди людей встречаются страшные мутанты. Они выглядят почти обыкновенно, но вдруг их энергетические оболочки, как тысячи невидимых пиявок высасывают ауру нормального человека, отчего он сереет и слабеет, потому что полчища «антител» вгрызаются в него со всех сторон. Эта невидимая армия, сдерживаемая доселе здоровой энергетической защитой, вдруг устремляется на живое существо, как будто оно доселе было невидимым и вдруг проявилось. Человек это чувствует, его дискомфорт сменяется невыносимой слабостью, и эта дистрофия прогрессирует до тех пор, пока не восстановится новая защитная прослойка, за которой он как бы не виден. Но так случается не всегда, и, не сумев восстановиться, индивид чахнет и без видимой причины обрастает массой болезней, которые агрессивно угнетают организм, превращая его в беззащитное решето. Он научился их различать на интуитивном уровне.  У него начинали слезиться глаза, пробуждался безотчетный страх, и он в панике убегал, спасая свою ауру от полчищ агрессивных «пиявок».
 
****
     Были и другие, которые, питаясь иными способами, не наносили человеку  прямого ущерба, но своей суетой создавали такие помехи, что людям становилось не по себе, некоторыми обуревал необъяснимый ужас, а некоторые делали нелепые и опасные для себя действия.
     Он их пытался выключить, но кнопка аннигиляции почему-то не работал. Он понял, что они пребывают в каком-то ином измерении. Ему открылось слишком много нового, чтобы его можно было как-то систематизировать, понять, приспособиться. Его как щепку бросало из одного нового состояния в другое, и он не в силах был что-либо предвидеть заранее. Его жизнь превратилась в полный кошмар, потому что он не был в состоянии управлять собой и что-либо предвидеть из того что может произойти в следующую минуту. Лишь изредка на небольшое время наступали паузы, и он возвращался в свою убогую первичную реальность. То, что с ним происходило, было похоже  на цветной и звуковой фильм в сравнении с черно-белым и немым его  бытием.

****
     Особенно ему докучали молекулы, которые он теперь спокойно различал, фокусируя свое зрение каким-то проявившимся внутренним трансфокатором. Это мешало сосредоточиться и докучало осознанию  излишней структурной сложностью.
     У него появилась какая-то странная интуиция на недалекое будущее. В этом было больше проблем, чем пользы, потому что картина мира многократно усложнялась и перегревала сознание, которое и так было на грани от всего пережитого. Он исступленно играл, пытаясь прорваться в тот волшебный мир интеллектуального великолепия, открывшихся истин, светящихся как звезды новых идей и их проекций. Что говорить, он очень хотел туда, в то состояние могущества ума и воли. Однако игра не шла, и он срывался на полпути. Он теперь не мог сконцентрироваться на игре как раньше и постоянно срывался. А разбалансированность в душе и мозгу продолжалась, поглощая все  существо. Три реальности, эротические кошмары, вредоносные мутанты на каждом шагу, и недосягаемая грань, за которой все исчезает как наваждение.

****
- Коллега, присмотритесь к больному F35, он весьма изобретателен и креативен. Его фантазии и воображение просто феноменальны. Его «измышлизмы» полны удивительных интеллектуальных находок, и, я бы сказал, вершин изобретательности. Он чертовски оригинален, если не сказать, гениален, и его история болезни вовсе не копирует шизоидный стереотип. Осмелюсь предположить, а не находится ли он у нас по ошибке?
- Дорогой коллега, как сказал когда-то наш великий учитель Генри Чизбургер: «В психиатрии нормальность – лишь поверхностный срез личности, углубленное исследование способно эту неточность устранить». Так что никакой ошибки нет. Гениальность и шизоидность всегда шли рука об руку.