Дело брачного афериста

Следователь Иголкина. День первый:

- Наши опера вчера изловили некоего Гулякина. Я его ещё не видела, но заранее испытываю отвращение. Таким паразитам, как Гулякин, не место в нормальном обществе!

По роду занятий он альфонс. Брачный аферист. В костюме лондонского денди Гулякин колесил по городам и весям, охмурял женщин, втирался в доверие, жил за их счёт и благополучно исчезал. Гадость! Как его земля носит?

Все потерпевшие говорят, что Гулякин покорял их обаянием, нежностью и человечностью. Чувствую, придётся плотно поработать, расколоть этого обаяшку до донышка, доказать каждый эпизод и передать дело в суд.

Колоть Гулякина поручили мне. Начальник Тимофеич знает, что я женщина-кремень. Вместо сердца у меня Уголовный кодекс, вместо души – Гражданский кодекс, а вместо совести нацарапано матерное слово. Трепещи, жиголо Гулякин! Ты ответишь за всех обманутых баб. Раскручу тебя на полную катушку!

День второй

С первого взгляда Гулякин произвёл на меня отталкивающее впечатление. Ненавижу альфонсов. Не будь я при исполнении, придушила бы подонка сию же секунду.

- Сесть смирно! – приказала я. – Смотреть на меня! Не моргать! Не шевелиться. Рассказывай как на духу, подозреваемый Гулякин. Сколько беззащитных женщин облапошил? Сколько сердец разбил, сколько чужих коек посетил? Я тебя выведу на чистую водку.

Внешностью Гулякин абсолютно не блещет. Я ждала увидеть красавца-ухаря, белозубого и накачанного самца, а тут… полное разочарование. Сидит на краешке стула какой-то замухрышка. Голосок тихий, глазки опущены. Одним ногтем перешибить можно.

- Ну так что? – я щёлкнула пальцами у него перед носом. – Будем дружить со следствием, гражданин Гулякин? Может, обойдёмся малой кровью, явочку с повинной оформим, а?

- У вас красивые глаза усталой женщины, – сказал этот замухрышка Гулякин. – И под ними – круги. Не высыпаетесь, тяжело вам. Хотите рецепт народного успокоительного для полноценного сна? Записывайте…

Началось. Зубы полез заговаривать. Посмотрим, кто кого.

День третий

Как и предвиделось, альфонс Гулякин оказался скользким как угорь. Вроде ничего не отрицает, но и вины за собой не признаёт. Приходится цедить информацию через мелкое сито.

- Гулякин, вот эпизод, – говорю я к примеру. – Находясь в Калуге, ты соблазнил женщину по имени Наташа…

- Да, была Наташа, – кивает Гулякин. – Я звал её «островом своей души» и очень любил…

- Ха, островитянин! Если ты любил Наташу, то почему через месяц уже тусовался в Нижнем Новгороде и совращал там Галину?

- Да, и Галина у меня была, – с готовностью соглашается Гулякин. – Я звал её «поющая скрипка моей тишины» и безумно её хотел…

Скрипач-хочун, блин. С кем приходится работать! Но не будь я следователь Иголкина, если не вытащу из проходимца всё подчистую!

День четвёртый

- Гулякин, – говорю я. – Мне по-женски интересно: чем ты восхитил такую кучу баб? Они все при деньгах, при положении, все красавицы писаные. Ты против них – клоп вонючий. Чем ты их присушивал? Нет в тебе ничего! Ни фигуры, ни голоса, ни ума, ни денег!

- А я ничем не брал, – снова заводит свою шарманку Гулякин. – Я просто их любил, хотел и по-человечески относился… Вижу, Аглая Евгеньевна, у вас рубашечка под мундиром новая, да? Материал качественный, лён. Но марковитый. Знаете, чем лучше всего отпаривать льняные воротнички? Слушайте и записывайте…

Прежде чем я успела опомниться, Гулякин объяснил мне, как отстирывать льняные рубашки до белоснежной чистоты. Дал два рецепта салатов с кальмарами, научил правильно закусывать коктейли с ямайским ромом и поделился секретом быстрого избавления от «гусиных лапок» вокруг глаз.

Он столько всего знает! К своему стыду, я не утерпела, кое-что записала на обороте протокола допроса. Наша беседа потекла очень мило и продуктивно, прямо душой отдохнула. Едва не забыла, что Гулякин вообще-то находится под следствием, а я его допрашиваю.

День пятый

Начальник Тимофеич встретил меня в коридоре, когда я спешила с папками.

- Доброе утро, несгибаемая леди Иголкина. Работа движется? Фигурант колется?

- Движется, товарищ подполковник, – доложила я. – Пашем не покладая рук. И знаете… мне кажется, Гулякин не настолько плох, как о нём говорят. Парень довольно хороший.

Тимофеич хотел пройти, но задержался и вновь посмотрел на меня.

- Что с вами, Аглая Евгеньевна? Будто помолодели на десять лет. Причёску поменяли, что ли? И духами от вас пахнет какими-то свежими…

- И как вы находите аромат? – обрадовалась я. – Правда, в нём есть что-то загадочно-восточное с ноткой тмина и миндаля? Это Гулякин рекомендовал. Насчёт причёски – вчера я постриглась и осветлилась. Тоже он посоветовал. Гулякин прирождённый визажист, у него дизайнерский глаз! Сразу точно сказал, какой тип причёски меня омолодит, и каким номером тоника надо осветлиться. Есть вкус у мужика!

- Н-да… - сказал Тимофеич. – Хороша, Аглаюшка. Главное о работе не забывай. Коли альфонса как следует.

День седьмой

Чем дальше я узнаю Гулякина, тем больше понимаю, что бабы его попросту оклеветали. Хоть убейте, не может такой скромный и покладистый мужчина быть альфонсом!

Наедине с Гулякиным я чувствую себя неотразимой, единственной, желанной. Забываю о своих болячках и невзгодах. Он умеет выслушать как никто другой. Умеет пошутить и помочь советом. От Гулякина веет надёжностью. При этом я знаю, что в изоляторе ему сидится несладко. Кормёжка там ужасная, шум, топот, сквозняки... Бедный мужик!

Но вдвоём легче. Мы помогаем друг другу чем можем. Я приношу Гулякину что-нибудь домашнее и вкусненькое, он мне за это делает массаж верхнего плечевого пояса и икроножных мышц.

Он просто волшебник! Обожаю его руки. Обожаю его голос. Обожаю его доброе, всепрощающее сердце.

День десятый

Начальник Тимофеич спалил меня в коридоре. Потеряв бдительность, я шла на допрос к Гулякину как на свидание. Благоухала духами и кремом, под служебным кителем на мне был тонкий пеньюар, а в сумке несла своему подозреваемому оладьи со смородиновым вареньем. Когда Тимофеич всё это увидел – он просто под потолок взвился!

- Чёрт возьми, и нашу Иголкину этот мачо охмурил! – закричал. – Эх, бабы – они и в погонах бабы. Втрескалась в него, да? По глазам вижу. Извини, больше я тебя к нему не подпущу, Аглаюшка. Свободна.

Оладьи у меня отобрали, от дела отстранили. Прощай, милый Гулякин. Не успела я организовать тебе побег из-под стражи… А всё было почти готово. Печалька. Теперь Тимофеич будет сам тебя допрашивать.

День двенадцатый    

Встретила Тимофеича. Спросила, что там с Гулякиным. Всё-таки меня волнует судьба этого человека.

- Всё пучком, – буркнул Тимофеич. – Я не баба, на его чары не куплюсь. Скоро крышка твоему Гулякину. Суд и приговор!

Потом нехотя добавил:

- Хотя парень, конечно, неплохой… Добрый парнишка. И поговорить с ним есть о чём, и вообще. Прямо жалко сажать.

Я заметила, что в кармане Тимофеич прячет свёрток с бутербродами, а за пазухой прижимает плоскую фляжку с коньяком. Невероятно, но факт. Обаяние Гулякина проняло даже нашего железного шефа?

День тринадцатый

Новость дня! Альфонс Гулякин сбежал из изолятора! Растворился в воздухе, минуя все решётки, и ищи-свищи. Да как подобное могло случиться?

Начальник Тимофеич клянётся, будто ни в чём не замешан, но подозреваю, без него не обошлось. На себе убедилась, как убойно действует на людей харизма Гулякина. Он и к сатане в душу без мыла влезет!

Да что там сатана? Даже служебная овчарка Рейка, понюхавшись в камере Гулякина, вдруг демонстративно отказалась идти по следу беглеца. Зевнула, чихнула и уставилась на нас.

«Пусть бежит, чего прикопались? – сказала она взглядом. – Парнишка славный, не то что вы, зануды. Мне бы его талант – я бы тоже в ментовке сейчас не сидела…».