История в московской пробке

Мы с супругой решили поменять машину. Семья увеличивается, в старом авто становится тесновато.

Я зашёл на сайт автомобильных объявлений и выбрал какой-то «форд». Его продавал мужик по имени Сергей. Жена посмотрела на картинку машины и одобрила. Я позвонил по указанному номеру.

- Здравствуйте, Сергей, – сказал я. – «Форд» продаёте?

- Продаю, – сказал Сергей. – Тачка класс, всего три года ей.

- В Москве живёте? – спросил я. – Встретиться бы, поглядеть.

- Ясное дело, в Москве, – сказал Сергей. – Давай встретимся. «Фордяка» очень даже достойная, уместная в любой обстановке. Машинка огонь, не пожалеешь.

- Я только не понял, – сказал я. – Написано «пробег по России – два километра». Это как?

- А что непонятного? – спросил Сергей. – Ты сам-то в Москве живёшь, товарищ покупун?

- Да.

- А раз москвич, должен сечь фишку. «Форда» я брал в салоне три года назад. Купил, выехал с территории и встал в пробку на Петровском бульваре. Всё, капец, суши вёсла. Так и живу в пробке. За три года продвинулся всего на два километра, потому и пробег мизерный.

- Машинка хорошая, – сказал я. – И пробег подходящий, меня устраивает. А за сколько она разгоняется до сотни?

- Дурацкий вопрос, – сказал Сергей. – Где ты собрался разгоняться в Москве до сотни? Тут пробка ваще мёртвая. Дальше бампера впереди стоящего всё равно не уедешь.

- Ты прав, – сказал я. – Это я на автомате спросил. А резина не лысая?

- Зайчик мой, – сказал Сергей. – При чём тут резина? Какая тебе разница, на какой резине стоять в этой чёртовой пробке? Будь она хоть лысая, хоть волосатая… Тут можно вообще без колёс стоять, всё равно никто не заметит!

- Согласен, – покаянно сказал я. – Качество резины при стоянии большой роли не играет. А железо не битое?

По-моему, Сергей начал злиться на мою тупость.

- Странный ты чувачила, – сказал он. – И задаёшь нехарактерные для столичного жителя вопросы. Кто меня тут побьёт? Кто? Тут кругом пробка! На полста километров пробка! Единственное, что произошло за три года – это мухи лобовуху засидели и номер малость выцвел. Остальное всё тип-топ.

- Значит, состояние «форда» хорошее? – для верности уточнил я. – Как говорится, «сел и поехал»?

- Ага – сказал продавец. – Но немного не так. Состояние – «сел и сиди», гы-гы-гы. Вот так правильно. Потому что подозреваю, пробка встала надолго, если не навечно.

- В целом меня устраивает, – сказал я. – Давненько я не сидел в пробке в «форде». Внутри-то хоть уютно?

- В салоне полный фарш, – заверил Сергей. – Три года тут живу, обустроился. Сиденья мягкие, с подогревом. Музыка есть, отопление, микроволновка… Шторочки на окнах, жалюзи, всё как у людей. И продуктовый магазин недалеко. Если надо чего-нибудь – вышел, купил и дальше посиживаешь, музон слушаешь.

- Договорились! – сказал я. – Мы с женой к тебе подъедем. Только не сматывайся, Серёжа, ладно?

- Ты издеваешься? – спросил Сергей. – Куда я смотаюсь? Я три года, твою мать, на этом бульваре торчу! У меня уже покрышки в асфальт вросли! Ты сам-то где сейчас?

- Не очень далеко, – сказал я. – Мы с женой стоим на Неглинной. И движения впереди тоже не наблюдается.

- Давно стоите?

- Поменьше тебя, всего год, – сказал я. – Мы, собственно, тут с Леной и познакомились, у нас машины в соседних рядах. Ребёнок у нас родился. Вон, на заднем сиденье возится. В свидетельстве так и записано: «Место рождения: Москва, пробка на Неглинной». Здесь многие водилы со скуки переженились. А фиг ли ещё делать, если пробка не рассасывается.

- В общем, если хочешь брать тачилу – подваливай, – сказал Сергей. – Буду ждать. Может, хоть с рук спихну и домой наконец-то уйду.

Взяв ребёнка, мы с женой оставили ключи от своих машин соседу Иннокентию – на тот случай, если пробка без нас вдруг сдвинется с места и надо будет проехать пару метров.

- Перегоню, – сказал отзывчивый Иннокентий. – Но сдаётся мне, надежда на подвижку очень слабая.

Вокруг теплилась обычная пробочная жизнь: сидя за рулём, люди брились, завтракали, читали книги и скандалили. В машинах с задёрнутыми шторками, видимо, занимались любовью. Пристроившись между бамперами, люди делали зарядку, дети играли в прятки. Никто никуда не торопился, поскольку торопиться было некуда – в пробках стояло пять миллионов человек.

За десять машин сзади нас шли похороны. Там произошла трагичная история. Автомобильный угонщик с огромным риском стырил дорогущий джип, но встрял в нашу пробку, проторчал в ней восемь месяцев и наложил на себя руки, утратив всякий смысл в жизни.

Мы спустились в метро и поехали на Петровский бульвар. В метро не было пробок. Люди спокойно шли и ехали по своим делам. Это было так дико, что моя жена расплакалась с непривычки.

На Петровском бульваре я снова набрал Сергея.

- Ты где? – спросил я. – Мы на месте. Ты говорил, Петровский бульвар, дом пятьдесят?

- Пока ты добирался, произошло чудо! – крикнул Сергей. – Наша пробка чуть-чуть сдвинулась. Последний раз такое было в феврале. Теперь я нахожусь на Петровском бульваре возле дома пятьдесят два. Пройди немного вперёд, увидишь. Третья полоса, машина «форд». Я буду махать издали белой майкой.

Пройдя вперёд, мы обнаружили искомую машину вместе с хозяином и белой майкой. После осмотра и торга мы с Леной купили «форд», потому что отсюда нам гораздо ближе до дома, чем с Неглинной.

Сели в новую машину. Сидим. Остаётся набраться терпения на пару лет – и мы доберёмся до своего двора. Хоть внучку наконец-то маме покажу.