Непоказанный телеспектакль Смерть Вазир Мухтара

Свет убывает, в темноте
поднимут занавес,
дохнёт со сцены – я секунды те, –
сырым холстом, прохладой, – о, я помню весь.

Владимир Гандельсман
«Театр» 1990-е

Своим недавним размещением в facebook стиха «Театр» Владимир Гандельсман окунул меня в атмосферу известного товстоноговского спектакля «Горе от ума» (1962 г.) и, тем самым, напомнил мне о телеспектакле «Смерть Вазир-Мухтара» (1969 г.), поставленном по сценарию социолога Б.М. Фирсова и ставшего легендой российской театральной культуры и мало известным фактом социологии. Связь между спектаклями – очевидная, это – грибоедовская тема и одни и те же актеры БДТ: Сергей Юрский, Кирилл Лавров, Владислав Стржельчик, Николай Трофимов, Наталья Тенякова, Вадим Медведев и др.
Без малого семь лет назад, в начале августа 2018 года, я кратко описал грустную историю спектакля «Смерть Вазир Мухтара» в facebook и почему-то крепко забыл об этом. Настолько, что не включил текст в сборник «Незавершенная книга о Борисе Фирсове», который собираю уже несколько лет [1]. Лишь немного сказал о судьбе телеспектакля в статье «Малознакомый Б.М. Фирсов» в «Социологическом журнале» 2024, №1 <http://proza.ru/2024/06/21/1456>.


О чем только за долгие годы дружбы мы не говорили с Фирсовым, но он никогда не вспоминал этот спектакль. Но в июне 2017 года, во время нашей последней встречи, когда я работал над задуманной книгой о Фирсове, уже зная о «Вазир Мухтаре», я задал ему несколько вопросов о постановке. Он несколько удивился, но вспоминать эту историю не захотел. Видимо, все случившееся хранилось в очень дальних уголках памяти и лишь для себя.
Правда, он дал совет: «Позвони Сереже Юрскому». Не позвонил, не смог...
Теперь спросить не у кого, нет ни Фирсова, ни Юрского.


Текст 2018 года пришлось немного отредактировать, за прошедшие годы многие сетевые ссылки либо изменились, либо пропали.

Многие годы телеспектакль «Смерть Вазир Мухтара» был недоступен для просмотра, теперь – пожалуйста: https://www.youtube.com/watch?v=kLPXku7CuQE
Знакомые с книгой Б.М. Фирсова «Разномыслие в СССР. 1940-1960-е годы» 2008 г.), многое знают о перепитиях его жизни. Но до того, он кратко рассказал о них в биографическом интервью (2005 г.) [2].


Опущу множество интересных событий в его биографии и начну с 1959 года, когда быстро продвигавшегося в комсомоле радиофизика Фирсова по представлению ленинградского Обкома партии избрали секретарем Дзержинского райкома КПСС. В 30 лет он стал во главе одного из центральных районов Ленинграда, центра его культурной жизни. Там располагались Эрмитаж и Русский музей, ведущие театры, творческие союзы, Театральный институт и другие организации, известные в стране и за рубежом. И на новом месте, хотя проявлял излишнее упорство в отстаивании взглядов, присущих молодым «шестидесятникам», его замечали как перспективного функционера.


В 1961 году Фирсову предложили заманчивое для большинства партийных руководителей такого уровня обучение в Академии Общественных наук при ЦК КПСС с последующим переходом на одну из высоких должностей в аппарате ЦК КПСС. Его отказ был расценен как нежелание заниматься необходимой для партии работой, сразу его не наказали, но ровно через год он был освобожден от должности руководителя Дзержинского райкома партии.
Фирсов был на пороге своего 33-летия, в его активе: серьезное образование в Ленинградском электро-техническом институте, опыт организационной работы, знания в области искусства и культуры, приобретенные в беседах с первоклассными специалистами, отчетливое понимание того, что официальная пропаганда создает мир, отличный от того, в котором живет основная масса народа. С другой стороны, он понимал, что за годы, прошедшие после завершения образования, электроника ушла вперед и ему будет крайне сложно вернуться в науку. Было ясно и то, что ему необходима была область деятельности, где нашлось бы место его многоаспектному опыту.


Все с новой работой решилось мгновенно. 19 мая 1962 г. его пригласили на бюро Обкома КПСС. Он вошел в зал и еще в дверях, не успев присесть, услышал слова: «Есть мнение рекомендовать Б.М. Фирсова на должность директора Ленинградской студии телевидения». Решение было принято единогласно.
Если говорить об оптимальном трудоустройстве Фирсове в 1962 году, то – смотря в прошлое – можно с уверенность сказать, что его свершившееся «перемещение» на пост директора Ленинградского телевидения было из области оптимальных. Вспоминая то время, он заметил: «Скажу без обиняков, работать на телевидении было захватывающе интересно. Мои коллеги – ядро профессионалов, работавших на ленинградском ТВ, видели свою миссию в интенсивном культурном просвещения телевизионной аудитории на основе высоких художественных стандартов. Сеять разумное, доброе, вечное, творить и выдумывать было девизом людей, работавших на студии в то время и опиравшихся на поддержку самых широких слоев интеллигенции города. Я без колебаний принял эту позицию и взял за правило отстаивать ее до конца».


По рассказам Фирсова, вскоре он «дымился» от «проколов», нарастало количество строгих выговоров и наставлений о том, как надо работать. Он понимал, что партийное руководство города ждет момента, когда оно сможет снять его с должности, но в опоре на поддержку творческого ядра телестудии он продолжал избранную, «шестидесятническую» линию развития ленинградского телевидения.
И вот, ожидавшееся Смольным (там размещалось руководство Ленинградской партийной организации) произошло: настало 4 января 1966 года и передача - «Литературный вторник». Люди, собранные редакторами в студии – это были: писатели Л.Успенский, О.Волков, В.Солоухин, литературный критик В.Бушин, литературоведы и искусствоведы Б.Вахтин, В.Иванов, Д.Лихачев, Л.Емельянов, едва началась передача спонтанно, скорее всего неожиданно для себя, заговорили на больную для многих тему – сохранение традиций русской культуры в разговорной речи, в литературе, в старинных названиях городов и улиц – без недомолвок и оговорок, называя вещи и явления своими именами.


Даже сейчас, спустя полвека, после многих и многих возвращений дореволюционных имен городам и улицам, в России идет дискуссия о характере этого процесса, но в то время такие обсуждения носили характер социального взрыва, и открытая дискуссия напрягла властные структуры. Практически на целый час всесоюзный эфир вышел из-под контроля идеологического диктата.
Вскоре появилась «Записка отдела пропаганды и агитации, культуры, науки и учебных заведений ЦК КПСС в связи с телепередачей Ленинградского телевидения “Литературный вторник”», в ней был и вывод: «Освободить от работы директора Ленинградской студии телевидения т. Фирсова...».


Б.М.Фирсов – опять на распутье: «Что делать?». Определенность в размышления Фирсова внес социолог В.А. Ядов, они были знакомы со времени, когда оба работали в комсомоле. Ядов предложил старому другу поступать к нему в очную аспирантуру философского факультета ЛГУ, чтобы писать социологическую кандидатскую диссертацию по материалам изучения ленинградской телевизионной аудитории. В феврале 1966 года Фирсов поступил в аспирантуру, его задумка – изучить ленинградскую телеаудиторию была поддержана в Ленинграде и в Москве. А его давние московские сторонники «пробили» для него возможность стажировки в Англии.
Однако в отлаженный Фирсовым порядок работы над диссертацией вмешались обстоятельства высшего уровня. Имея разрешение на продление командировки до весны 1968 г., он в декабре 1967 года получил официальное письмо Комитета по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР с предложением занять должность Генерального директора Советского телевидения. Фирсов вернулся в Москву, имея намерение принять это предложение. Но Ленинградский Обком КПСС был категорически против. И ничего из задуманного не осуществилось.
Зато появилось время для завершения диссертации. Срок занятий Фирсова в аспирантуре истекал в феврале 1969 г., но он закончил свою работу раньше, и защита диссертации состоялась досрочно. Не только для его семьи, но и для большого числа друзей, телевизионщиков-сослуживцев, успешная защита были знаком его победы Фирсова над обстоятельствами, ответ на вызов судьбы.


1969 год ознаменовался в жизни Фирсова еще одним событием, куда более уникальным, чем защита диссертации... по его сценарию был сделан телеспектакль «Смерть Вазир-Мухтара». В основании сценарию лежал одноименный роман Юрия Тынянова о последних месяцах писателя и дипломата Александра Грибоедова (1795-1829) – полномочного представителя (на перс. яз. – вазир-мухтар) Российской империи в Персии. Грибоедов трагически погиб в Тегеране, когда толпа религиозных фанатиков перебила практически всех сотрудников российского посольства.
Ставила телеспектакль Роза Сиро;та, известный режиссер, активно работавшая на ленинградском телевидении и в БДТ, где внесла значительный вклад в такие шедевры Георгия Товстоногова, как «Эзоп», «Варвары», «Идиот», «Синьор Марио пишет комедию», «Пять вечеров» и «Моя старшая сестра», «Мещане» и «Лиса и виноград». В месте с Сиротой, в постановке «Смерти Вазир-Мухтара» участвовал и актер БДТ, режиссер и литератор Владимир Рецептер, он же исполнил и главную роль – Александра Грибоедова. Не надо быть театралом, чтобы понимать, что в спектакле участвовала «звездная команда» актеров БДТ, назову лишь несколько имен: Сергей Юрский, Владислав Стржельчик, Николай Трофимов, Вадим Медведев, Наталья Тенякова, Ефим Копелян, Евгений Лебедев и др.


Википедия сообщает: «Спектакль был записан, смонтирован, одобрен художественным советом и анонсирован для показа по телевидению. Однако один из редакторов обнаружил, что именно в день трансляции Председатель Верховного совета СССР Подгорный отправляется с визитом в Тегеран. Чиновник решил посоветоваться с редактором на ступень выше, тот позвонил следующему, а последний — заместителю председателя Гостелерадио СССР Э. Мамедову, который, собственно, и отменил передачу». Причина запрета была политической, СССР заигрывал с Ираном, и упоминание о тегеранской трагедии было не ко времени.


В октябре 1970 года группа ленинградских театральных деятелей обратилось в Гостелерадио СССР с письмом (оно было подписано Ю. Толубеевым и Г. Товстоноговым, с просьбой о закрытом показе работы на секции драматических театров Ленинграда, но был получен отказ. Однако в Москве закрытый просмотр был разрешён в Театральном музее им. Бахрушина. После просмотра, вызвавшего полное одобрение московской интеллигенции, Роза Сиро;та сказала: «…фильм получился, артисты замечательные… Но лезть на стенку… Ей-Богу, не знаю… Пусть остается легендой!»
Так оно и стало. Еще одна легенда в нашей культуре. И интересный факт в истории российской социологии.

1. Докторов Б. Незавершенная книга о Борисе Фирсове. http://proza.ru/avtor/bdbd80&book=10#10.
2. Б.М.Фирсов: «О себе и своем разномыслии» / Телескоп. 2005. №1.