Моя аспирантура. Начало

ПУТЬ В АСПИРАНТУРУ

Мои коллеги по работе были в курсе моих планов поступить в аспирантуру. И, насколько я помню, их реакция на это была неоднозначной. Действительно – не успела я приехать из Москвы, получила квартиру в Ереване, а теперь еще и собираюсь в аспирантуру. Не слишком ли жирно для одного человека?

Бояджян Мария (канд.геол.-мин.наук), с которой я успела подружиться, спросила как-то:
- Куда ты все-таки собираешься поступать. О Ереванском университете не думала?
- Я хочу дальше заниматься плазменными процессами. Ищу институты, где этим занимаются. Может, в Ереване есть такие институты, не знаю. По публикациям не не нашла. Не обязательно университет.

- А что не так с университетом?
- Туда я точно не поступлю. Я там чужая. Это я почувствовала, когда сдавала кандидатский экзамен по философии. Зав.кафедрой, Симонян - я запомнила фамилию, потому что такая же у моего одноклассника, с которым я училась в Москве, всё допытывался, чей я человек. Поскольку я была ничья, поставил четыре, хотя реферат у меня был «выше всех похвал», как сказал преподаватель, который его проверял. Да и на все вопросы я отвечала уверенно. Пришлось пересдавать философию в политехническом институте (прим.: в этом мне помог Саркисян Размик, наш коллега), как ты, наверное, помнишь. Кроме того, поиск научного руководителя по моей теме - непростая задача.

- А что насчет твоего института? Ты вроде писала заведующему, Григоряну, кажется?
- Да. Я надеялась, что он пригласит меня в аспирантуру на свою кафедру, но приглашения не последовало.
(Прим.: В марте 1972 года В.А.Григорян прислал мне письмо, которое мои родные забыли мне передать. Я обнаружила его случайно много позже).

— Слушай, ты же ещё куда-то ходила в Москве, интересовалась. Что там?
— А-а... Институт высоких температур? Нет, не хочу туда. Там руководитель на собеседовании, фамилию не помню, интересовался не моими знаниями, а почерком и семейным положением. Когда узнал, что я не замужем, говорит: «Ну, вы же замуж планируете, детей хотите, а кто работать будет вместо вас?» Я говорю: «Семья не помеха, было бы желание». Он, в принципе, не возражал, чтобы я сдала документы в аспирантуру, но после такого приема, я расхотела. Но должна сказать, что мне очень понравилась его лаборатория и особенно плазменная установка, которая, кажется, называется «Фиалка».

— Ну и зря расхотела! Ты же сама говорила, что найти руководителя по твоей теме трудно.
— Да что уж теперь говорить, поезд ушёл, — сказала я не столько с сожалением, сколько о чём-то уже пройденном.

- А что насчёт Московского университета?
- Когда-то я мечтала учиться в МГУ, на физфаке, но, к сожалению, не поступила. Были мысли о поступлении в аспирантуру, но я сразу отказалась от этой идеи. Вряд ли мне удастся туда поступить, у них и так много своих желающих.

Мария с воодушевлением восприняла идею об московском университете. Она рассказала, что сама окончила аспирантуру на геолого-разведывательном факультете МГУ и защитила там диссертацию. Мария была уверена, что и мне по плечу поступить в МГУ:
- Попробуй, у тебя получится!

Эти слова Марии Бояджян вселили в меня надежду, и я подумала: «А почему бы и нет? Ведь это всегда было моей мечтой!»

МОИ НАДЕЖДЫ И ПОИСК РУКОВОДИТЕЛЯ

Прежде чем подавать документы в аспирантуру, я решила найти научного руководителя. Сначала я просмотрела публикации по теме плазмы на физическом факультете. Один из авторов — доктор физико-математических наук Зайцев — был близок мне по тематике, он работал с плазмой азота, и это было мне знакомо.
В свой следующий приезд в Москву я отправилась на физический факультет, нашла Зайцева в лаборатории на цокольном этаже и объяснила ему причину своего визита. Выслушав меня, он сказал, что они не занимаются химическими реакциями в плазме, то есть плазмохимией. Их интересуют только физические свойства плазмы. Однако он мог порекомендовать мне химический факультет, где работает большая группа учёных, занимающихся плазмохимическими процессами. Он не был уверен, устроит ли меня эта рекомендация, но на всякий случай назвал профессора Еремина Евгения Николаевича.

Я узнала, на какой кафедре работает Е.Н. Еремин, и отправилась на химический факультет. На третьем этаже я нашла кафедру физической химии и решила пройтись по этажу, чтобы лучше узнать о кафедре и его сотрудниках.
По своему опыту я знала, что рядом с кафедрой должны висеть стенды, и надеялась найти там информацию о Е.Н. Еремине. И вот, на одном из стендов я увидела его фотографию. Он сразу мне понравился.

Если я скажу, что в его внешности было что-то от моего отца, мне могут не поверить, потому что я уже писала о том, что А. Ордуханян был похож на моего отца. Но я не могу изменить своё мнение, я просто почувствовала это. Дело не в чертах лица, хотя сходство было и в них, а в характере, который, вероятно, отражается на лице.

На первом этаже в здании химического факультета я обнаружила книжный киоск. С радостью приобрела все книги Е.Н. Еремина, которые были в наличии: учебники «Основы химической термодинамики» и «Основы химической кинетики», монографию по газовой электрохимии и брошюру о втором начале термодинамики. Теперь, вооружившись необходимой литературой, я была готова вернуться в Ереван.

В Ереване, в центральной библиотеке, я выписала другие книги и учебники Е.Н. Еремина. Я начала их читать. Также я просмотрела статьи в журналах «Журнал физической химии» и «Вестник МГУ. Химия».

Я поняла, что нахожусь на правильном пути.
По вечерам я внимательно изучала выписанные книги, делала конспекты и пыталась понять, как моя тема соотносится с научным направлением работ Е. Н. Еремина. В следующий свой приезд в Москву я планировала встретиться с ним и обсудить возможность его научного руководства.

ВСТРЕЧА С ПРОФЕССОРОМ ЕРЕМИНЫМ

Во время очередной командировки в Москву я, собравшись с духом, направилась в здание, где располагались Лаборатория катализа и газовой электрохимии (КГЭ) и кабинет Еремина Е.Н. Мне улыбнулась удача: едва я вошла в корпус, как в коридоре столкнулась с ним. Я сразу его узнала, но на всякий случай спросила:
- Простите, а где я могу найти профессора Еремина?
- Еремин – это я, – с улыбкой сказал он и с любопытством посмотрел на меня.
 
Я спросила, могу ли я с ним поговорить, и добавила, что хочу поступить к нему в аспирантуру. Он предложил пройтись до главного корпуса химического факультета, чтобы обсудить это по пути. У него была лекция, и он не хотел опаздывать.
Не могу точно сказать, но, возможно, это произошло весной 1973 года. Он был одет в тёмный плащ и держал в руке берет, который надел, когда мы вышли на улицу.

Его улыбка и доброжелательность сразу покорили меня. Мне казалось, что я знаю его уже очень давно.
Евгений Николаевич попросил меня рассказать о себе. Я сказала, что окончила МИСиС, защитила диплом по исследованию физико-химических процессов при плазменном нагреве металла в азотной среде и третий год работаю по специальности в Ереване.

- Кто преподавал физическую химию? – спросил он.
— Жуховицкий Александр Абрамович, — ответила я с гордостью.
- Вы его слушали лично? - поинтересовался Евгений Николаевич.
- Да. Он читал нам лекции и сам же принимал экзамен, - сказала я.
- С Жуховицким я не знаком, но книгу его знаю. Хорошая книга - сказал он.

Мне это было приятно слышать.

- Вы же понимаете, что наши выпускники имеют перед вами определенные преимущества, - предупредил он.
- У меня тоже есть свои преимущества. Я умею проводить эксперименты и работать руками. Кроме того, я успешно сдала кандидатские минимумы, поэтому мне не нужно будет сдавать вступительные экзамены по философии и иностранному языку.

Кажется, мой ответ его удовлетворил, и он согласился стать моим научным руководителем.
Я поинтересовалась, может ли рекомендательное письмо от Григоряна, заведующего нашей кафедрой в МИСиСе, быть полезным, и он ответил утвердительно.
 
Всё, что мне оставалось, — это получить тему для реферата у Евгения Николаевича и подать документы в аспирантуру.

Когда мы с Е.Н. обсуждали тему моей диссертации, я выразила желание, чтобы она была связана с плазмохимическим процессом получения чистого железа из окатышей. Это было важно для меня, так как после окончания аспирантуры я планировала вернуться в Ереван.
Он объяснил, что восстановительные процессы в плазме дугового разряда его не интересуют, поскольку они протекают в условиях равновесия. Сейчас его больше привлекают плазмохимические реакции, которые происходят в неравновесных условиях.
 
- Знаете ли вы что-нибудь о диагностике плазмы? Имеете ли представление об электронной температуре? - спросил он меня без перехода.
 
Это были вопросы из физики, что меня удивило. Я ответила, что знакома с этой темой. Тогда он поинтересовался, хочу ли я заниматься этими вопросами, в частности, изучением электронной температуры. Я с радостью согласилась.

- Вот и отлично. Подготовьте реферат на эту тему и пришлите в отдел аспирантуры вместе с остальными необходимыми документами. Только не тяните. В июле-августе у меня отпуск. У вас остается мало времени. Успеете? - спросил он, внимательно посмотрев на меня.
- Постараюсь, - уверенно ответила я.
 
Круг замкнулся. В школьные годы я мечтала о том, чтобы учиться в Московском университете и изучать физику. И вот провидение вернуло всё на круги своя: мне предстояло изучать физические методы исследований, но уже на химическом факультете. Мне выпал шанс — как я люблю говорить в таких случаях.
 
Я была несказанно удивлена и обрадована, поскольку эта тема всегда вызывала у меня интерес, но я не могла и мечтать о том, что буду заниматься ею в стенах химического факультета, ведь это была сфера чистой физики.

Забегая вперёд, я могу сказать, что именно эти физические методы исследования я применила для изучения химических реакций между азотом и водородом в плазме тлеющего разряда.

И как тут не вспомнить мою учительницу по химии Джаро Амировну, которая предрекала мне «химическое» будущее? Мои мечты и её пророчества встретились спустя много лет.

Я вернулась в Ереван, чтобы завершить работу над рефератом. Не помню точно, в какой технической библиотеке я занималась — кажется, в центральной. Мне удалось найти достаточное количество литературных источников, чтобы как можно глубже раскрыть тему. Я успела вовремя отправить все необходимые документы и сам реферат в отдел аспирантуры.
Я долго ждала ответа от Е. Н. Еремина на свой реферат, но, к сожалению, так и не получила его. Не помню, чтобы мне приходили какие-либо сообщения из отдела аспирантуры МГУ.

Обеспокоенная тем, что не было никаких уведомлений о сроках сдачи вступительных экзаменов, я решила взять отпуск за свой счёт и приехать в Москву. Вскоре выяснилось, что Е.Н. Еремин дал моей работе положительную оценку и написал мне об этом. Однако, как ни странно, письмо не дошло до меня и вернулось обратно к нему.
При встрече Евгений Николаевич лично вручил мне это письмо, которое так и не было доставлено мне (чуть позже я надеюсь опубликовать его содержание здесь).

В своих старых записях я обнаружила важную информацию об этом.
В письме от Евгения Николаевича, которое я, к сожалению, не получила по неизвестным мне причинам, он сообщил мне, что отдел аспирантуры не принял мои документы, так как в характеристике не было указано моё участие в общественной жизни. Он попросил прислать характеристику, в которой это будет отражено.

В то же время он сказал в отделе аспирантуры, что, ознакомившись с моим рефератом, он хотел бы видеть меня в качестве своей аспирантки, и настоял на том, чтобы мои документы были приняты.
 

ЭКЗАМЕН ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ

Не могу не написать о том, как я сдавала вступительный экзамен по спецкурсу. Евгений Николаевич меня предупредил, что перед экзаменом запланирована консультация и попросил меня быть обязательно. Я получила в отделе аспирантуры программу вступительных экзаменов и начала готовиться к нему. И только накануне экзамена, попав на консультацию к Татевскому Владимиру Михайловичу, а не к Еремину Е.Н., я поняла, что готовлюсь не по той программе. Мне надо было готовиться по программе с упором на электрохимию, а я готовилась с упором на строение молекул.
Когда я пришла на экзамен, Евгений Николаевич поинтересовался, почему я не была на консультации, я объяснила, что была на другой консультации, и готовилась по другой программе (отдел аспирантуры что-то напутал). Евгений Николаевич облегченно вздохнул: «Хорошо, и это пригодится».
 
Евгений Николаевич был членом комиссии, но перед экзаменом предупредил, что как руководитель он не будет участвовать в приеме моего экзамена.
И вот, я беру билет и понимаю, что третий вопрос в нём не мой. Он был по электрохимии, а я не готовилась к этой теме и пропустила консультацию. Хотя я и была знакома с этим вопросом, но это было поверхностное знакомство по публикациям и учебникам Еремина.
В билете нужно было написать формулу подвижности, а я не знала, как её вывести.
Я быстро справилась с первыми двумя вопросами и принялась за третий. В какой-то момент, отчаявшись, что не могу ничего вспомнить, разозлилась на себя. Мне захотелось встать и уйти. Но бросив взгляд на Евгения Николаевича, стоящего у окна, и почувствовав, как он переживает за меня, решила взять себя в руки и попробовать выйти из ситуации более или менее достойно.

Экзамен проходил в одной из лабораторий химического факультета. Мы готовились к нему, сидя на высоких табуретах за большими лабораторными столами, которые были заставлены шкафчиками, весами и склянками.
Евгений Николаевич, прогуливаясь по лаборатории, поравнялся со мной и тихо спросил: «Как дела?» Я так же тихо ответила: «Третий вопрос не очень…». Он с упреком в голосе бросил мне: «Этого ещё не хватало!» — и отошёл.

Я понимала, что надо что-то делать. Даже списывать было неоткуда, хотя вряд ли я воспользовалась бы этим.
Я задействовала все свои знания в области электрохимии, пытаясь понять, от чего может зависеть подвижность частиц, как на него влияют другие параметры. Возможно, было бы достаточно просто записать это через скорость частицы и напряжённость электрического поля. Но мне казалось, что этого недостаточно.

Я обратилась к своим знаниям в области физической химии, где ключевыми параметрами являются вид частиц, температура, концентрация, давление в системе. Я исписала весь лист, пытаясь записать что-то похожее на формулу.

Во время моего ответа на билет Евгений Николаевич стоял у окна и наблюдал издали, не вмешиваясь. При ответе на третий, злополучный, вопрос Евгений Николаевич стал прислушиваться, и даже вставил несколько реплик.
Я выложила все, что было мне известно, продемонстрировала возможную взаимосвязь между параметрами и упомянула о существовании констант, которые я учла в общем коэффициенте перед формулой.

Экзаменатор Б.В. Страхов задавал уточняющие вопросы, и в целом мой ответ выглядел вполне достойно.
 
Я, как и другие экзаменующиеся, с нетерпением ждала объявления результатов. Наконец, вышел Евгений Николаевич, похлопал меня по плечу и сообщил, что всё в порядке.
За третий ответ мне поставили четвёрку, но это не повлияло на итоговую оценку – «отлично». Я думаю, что приятно удивила Евгения Николаевича своим оригинальным ответом на третий вопрос, с учетом того, что сначала заявила что не знаю его.

Оставалось только ждать приказа о зачислении. Мне надо было вернуться в Ереван и официально подать заявление об увольнении в связи с поступлением в аспирантуру. До зачисления мне предстояло работать в Ереване ещё 1–1,5 месяца.

ЧТО Я МОГЛА ПОДЕЛАТЬ?

После вступительного экзамена я собиралась вернуться в Ереван,  но узнала, что 20 августа 1973 года меня уволили с работы. Заведующий лабораторией, чьё имя я не могу вспомнить, сделал это, не дождавшись конца моего отпуска. Это было ожидаемо, ведь он не давал мне разрешения на поступление в аспирантуру и не хотел отпускать.
Я не очень хорошо знала свои права, поэтому, чтобы решить вопрос с аспирантурой, написала два заявления: одно — о предоставлении отпуска, а другое — об увольнении по собственному желанию с открытой датой, которую он должен был использовать только в случае моего невозвращения.

Заведующий воспользовался этим и уволил меня почти сразу после моего отъезда в Москву.
Это стало для меня полной неожиданностью. Я хорошо ладила с коллегами,
выполняла свои обязанности в лаборатории и даже помогала другим в проведении
экспериментов. Я разрабатывала собственную тему и после окончания аспирантуры
планировала вернуться в Ереван. Он словно одним росчерком пера изменил мой путь, лишив возможности вернуться назад.

*
Тогда, действительно,  я не знала, что у меня есть определенные права, связанные с поступлением в аспирантуру. Ведь я могла требовать от руководства института, где работала, предоставить мне дополнительный оплачиваемый отпуск на 30 дней для подготовки к экзаменам. Также я имела право быть освобожденной от работы минимум за две недели до начала учебы. Мне следовало воспользоваться этими возможностями. Но я думала, что всё должно решиться само собой.
*

Когда Евгений Николаевич спросил, что я собираюсь делать дальше, я призналась, что пока не знаю. Ведь меня уволили, и я стала безработной.
Он предложил мне, не дожидаясь приказа, сразу приступить к работе. Я с радостью приняла это предложение.
15 ноября 1973 года меня зачислили в очную аспирантуру химфака МГУ с предоставлением места в одном из корпусов общежития ДАС (Дом аспирантов и студентов) на улице Шверника 19, в двадцати минутах езды от университета.

P.S. В августе, когда я приехала в Москву для сдачи вступительных экзаменов, мы со Славой уже семь месяцев как были женаты, но официально не были расписаны. Из-за этого он не мог получить отдельную комнату в общежитии. Три месяца мы скитались по съемным квартирам. Наконец, Славе выделили маленькую комнату в Мытищах, в семейном общежитии без удобств. Мы постарались сделать её уютной, насколько смогли. Начали налаживать быт. С этого момента мы стали настоящей семьёй. Мы чувствовали себя счастливыми и защищёнными, могли положиться друг на друга в любой ситуации.
Поскольку путь до Мытищ был неблизким и неудобным, я временами оставалась в общежитии ДАС, если, например, заканчивала работу поздно или когда Слава уезжал в командировку.
К этому моменту уже определились оппоненты Славы. Ему нужно было поехать в Ленинград и Пензу, чтобы получить отзывы на диссертацию. Еще один отзыв надо было получить в Москве. Также требовался отзыв от ведущего предприятия. После этого Славу должны были включить в очередь на защиту.
Моё поступление в аспирантуру совпало с окончанием аспирантуры у Славы.

Продолжение следует http://proza.ru/2025/04/10/2001