Вызываю огонь на себя...

Офицер специального назначения.

— Дорогой, ты же командир, командир части, ты давно не возглавляешь «штурмы». Тебе правда нужно ехать туда? — с беспокойством спрашивала меня моя молодая жена, когда я собирал военный рюкзак для очередной боевой командировки.
— Я обещаю тебе, это в последний раз. Мой рапорт подписан, после этой командировки я перехожу на офисную службу. И я заверяю тебя, что буду почти всегда рядом. Менее чем через месяц мы вернемся домой. «У нас впереди всего лишь одна боевая задача», —сказал я, поправляя офицерский погон, и смотрел в глаза единственной любви.
— Ну ладно... — прошептала она, чувствуя, что что-то не так. Сердце предвещало беду.

На утро я отправился в зону боевых действий. На следующий день наше подразделение специального назначения десантировалось на поле боя. Лишь только приземлившись, мы сразу оказались в самом эпицентре схватки. Без лишних слов и подготовительных действий — мгновенно завязался бой: взрывы, гремящий порох, стремительность действий. Командование поставило перед нами важнейшую боевую задачу – атаковать позиции врага, разбить его укрепления и перейти в контрнаступление. На выполнение этого приказа нам отводилось две недели, но для нас, солдат и офицеров специального назначения, это было привычным делом.
Бои были чрезвычайно тяжелыми. Мы сражались, продвигались вперед и порой вынуждены были отступать. Ночью мы приняли решение начать контрнаступление – на рассвете, около пяти утра, мы начали атаку. Успешно прорвались, выбив врага из его каменных окопов, которые считались неприступными.
Однако ближе к середине дня ситуация стала ухудшаться. Враг усилился благодаря подкреплению, и обстановка становилась все более сложной с каждым часом. Связь со штабом оставляла желать лучшего, что добавляло неопределенности к нашим действиям. В один момент я осознал всю серьезность ситуации: враг начинал свое контрнаступление, и угроза усиливалась с каждым мгновением.
Вскоре ситуация достигла предела напряженности. Бой стал невыносимо жестоким, и я был вынужден отдать приказ своим подчиненным отступить. Командование я передал своему заместителю, соврав что решил отвлечь внимание врага, а потом дойти до наших позиций через параллельный маршрут. Когда ребята оказались на безопасном расстоянии, я решительно перебрался в последний окоп. В этот момент осознал, что моя первостепенная задача – спасти своих товарищей по оружию. Отступать уже было некуда, и я знал: ни один из нас не должен остаться позади. Запрыгнув в укрытие и быстро оценив обстановку, я схватил рацию и сказал:
- Штаб, на связи Дикон.
- Дикон, слышу тебя. Какова ситуация?
- Ситуация критическая. Я вижу единственное решение — немедленно нанести орудийный удар по семнадцатому квадрату.
В ответ на мои слова повисла тишина, а затем раздался голос:
- Дикон, это ваш квадрат. Вам отказано.
- Штаб, Батя! — обратился я к командиру батальона. — Командование передало Дикому, а наше подразделение отведено в девятнадцатый квадрат. Я остался прикрывать отход. Бать, я не собираюсь сдаваться в плен. Но их слишком много — они все в моем квадрате. Я погибну, подорвусь, но они догонят подразделение, и тогда им конец. Их слишком много. Прошу тебя, выполните мою просьбу.
В рации я уловил тяжелый голос, в котором звучал почти незримый плач.
- Дикон, повтори запрос.
- Батя, прошу вас, нанесите удар со всех стволов по семнадцатому квадрату. ВЫЗЫВАЮ ОГОНЬ НА СЕБЯ. Передайте Вике, что я люблю её. Так было надо. Слава России!
- Две минуты до удара. Прощай, Дикон. Ты истинный офицер. Прости меня – сказал командир батальона в рацию.
- Прощай, Батя, конец связи. Спасите ребят это моя последняя просьба.

Я убрал рацию, провел несколько атак на врага, метнул гранаты. И внезапно, подняв голову, услышал свист.

В ШТАБЕ:
- Товарищ генерал, удар со всех орудий по семнадцатому квадрату нанесён.
В штабе повисла гнетущая тишина, которую разорвал отчаянный крик «Дикого»:
- Штаб, в семнадцатом квадрате удары. Там был Дикон! Что за приказ? Он на связи?!
- Дикий, это Батя. Дикон вызвал огонь на себя. Приказываю вам проверить ситуацию в квадрате. Если есть возможность, постарайтесь вынести его останки. Если нет — уходите в тыл.

В РОДНОМ ГОРОДЕ:
Сердце девушки разрывалось, словно предчувствуя беду, которая настигнет её в самый невиданный момент. Время, казалось, остановилось, а мир вокруг потерял свои краски. Ночь была неспокойной, и каждый шорох, каждое движение вызывали в ней смятение.
На следующий день, когда светило солнце, играя на листьях деревьев, в дверь постучал офицер из военкомата. Его лицо было серьезным, а голос – полон напряжения и печали. Он медленно произнес слова, от которых у нее перехватило дыхание. По его взгляду она поняла, что это не простая встреча, а что-то страшное.
Офицер включил запись последних слов её мужа, и тишина наполнилась эхом его голоса. "Батя, вызываю огонь на себя," – звучало это так, будто он говорил с нею напрямую. Слёзы начали катиться по её щекам, а сама она застыла, не в силах осознать глубину утраты. Эти простые слова, пропитанные отчаянием и мужеством, казались ей одновременно близкими и далекими.
В ее сознании запечатлелись мгновения, когда они вместе мечтали о будущем, о мире, который они построят. Теперь же всё это казалось разрушенным. Она вновь и вновь слышала его голос, как будто он был рядом, но в то же время понимала – его уже нет. Этот страшный выбор, который он сделал ради защиты других, стал для неё горькой реалией, с которой ей теперь предстояло жить.