ОНА

НАТАЛЬЯ РОГОЖИНА



                ОНА











На улице тихо падал снег.
Кирилл стоял за стойкой бара и ждал. Сейчас откроется дверь и войдёт Она. Он увидел её впервые в такой же зимний день, когда за окном кружились снежинки, и улица была укутана белоснежной пеленой как пуховым одеялом. Тогда он случайно оказался на месте бармена в своем кафе, которое, как обычно, было полно посетителей. Место популярное, многие стремились сюда, чтобы посидеть в тепле и уюте, попить кофе или чай, согреться и поболтать с друзьями.
Двери отворились и появилась Она. Непонятно почему, Кирилл замер на месте и затаил дыхание. Когда девушка подошла и, взяв меню, стала искать, где присесть, он неожиданно для себя предложил ей свой личный столик, расположенный в углу у самого окна и рассчитанный на одного посетителя. За ним обычно никто никогда не сидел. Кирилл подвел её к этому столику, она благодарно улыбнулась и попросила капучино без сахара, но с тремя сиропами: ванильным, шоколадным и вишнёвым. Он невольно улыбнулся, услышав такое странное сочетание. Поставив перед ней кофе, он предложил свой фирменный бисквит, но, не успев договорить, посмотрел в её глаза и, как бы банально это ни звучало, утонул в них. Безвозвратно. Никогда он не видел таких глаз! Как будто ничего особенного, но в них почему-то хотелось смотреть и смотреть, не отводя взгляда. Она, наверное, прекрасно знала свойство своих глаз и реакцию на них, потому что быстро опустила голову и, поблагодарив, отказалась от угощения. Постояв в странном оцепенении ещё некоторое время возле неё, Кирилл наконец отмер, отошел от её столика и направился к себе в кабинет.
«Что это было сейчас? – задал он себе вопрос. – Что с тобой произошло? Ты посадил её за свой столик? Твои официанты в недоумении. Ты сам её обслуживал и предложил то, что предлагаешь только избранным – свой фирменный бисквит? И глаза!.. Просто перворачивают душу! Что-то фантастическое!»
Посидев несколько минут, он вдруг подумал, что должен во что бы то ни стало увидеть её снова и ринулся в зал.
«Только бы не ушла! А вдруг ушла?! И больше никогда не придёт! Что тогда делать?!» – мучительно думал он на бегу. 
Она не ушла. Сидела и смотрела в окно, не обращая ни на кого внимания, отгороженная невидимой стеной от всех людей в кафе. И не только в кафе. Как будто была одна среди всего огромного и шумного города. Смотрела в окно и тихо помешивала свой кофе. Кирилл, не найдя в себе сил подойти даже с самым невинны вопросом, встал так, чтобы его не было видно, и стал наблюдать за этой странной девушкой. Она посидела минут сорок, рассчиталась и ушла.
С тех пор она приходила в определенные дни ровно в 17.00, традиционно просила капучино с тремя сиропами, садилась всегда за тот же одинокий столик, что и в первый раз, сидела ровно сорок минут и уходила.
И так продолжалось уже почти год.
Кирилл пытался с ней заговорить, но всегда получал в ответ несколько вежливых фраз, от которых хотелось выть как волку на луну. Как ни старался, он не мог понять, почему Она так поступает, почему так упорно отказывается от общения.
Вот и сейчас он ждал Её с нетерпением, потому что часы показывали 17.00. Отворилась дверь, и вошла Она. Подойдя к стойке, она сделала свой обычный заказ и пошла в сторону столика у окна. Сев, она откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
«Боже, как я устала! – ворочались в её голове мысли, тяжёлые, как валуны. – Эта болезнь выпила все мои силы. Я так измучилась, что не хочу бороться. Чему быть, того не миновать. Значит, такая судьба. Я уже и так сделала всё возможное. Что могла, продала, чтобы оплатить лечение. Спасибо родителям, что оставили трёхкомнатную квартиру, которую теперь можно сдавать и платить за лекарства и съёмную комнатку. Всё пока напрасно. Надо, наверное, переписывать квартиру на тётку и просить её переехать ко мне, пока ещё не поздно. Чтобы она помогла мне, когда будет совсем плохо».
Она перебирала в голове свои невесёлые думы и не догадывалась, что совсем рядом стоит смотрящий на неё с тоской человек, который уже давно любит её. Безнадёжно и беззаветно…
Кирилл догадывался, что у неё не все хорошо только по одному её виду. Она приходила всегда практически в одной и той же одежде в любую пору года. Он приметил бедность её наряда ещё в первый раз, когда она забежала в кафе. Варежки её были совсем простенькими, детскими, а на меху шубки кое-где виднелись залысины. Он с жалостью смотрел тогда, как она тихонько прикладывает свои красивые руки к чашке с кофе, чтобы немного их согреть. Зарабатывает, наверняка, мало, потому что берёт только кофе и всё время отказывается от бисквита, который он ей предлагает. Приходит только по вторникам и пятницам, ровно в 17.00, сидит 40 минут. Значит, где-то рядом работает или живёт.
Вот уже год эта девушка будоражила его мысли и при этом срывала все его планы по её завоеванию. Причём отказывала она так мило, с таким тактом, что совершенно невозможно было обижаться или злиться на неё. 
Она упорно уклонялась от внимания, а он настойчиво продолжал свои попытки. Вот и сейчас, подойдя к её столику, он спросил, всё ли у неё хорошо и не хочет ли она всё-таки попробовать его фирменный бисквит.
И каково же было его изумление, когда Она, улыбаясь, сказала ему:
– Попробую с удовольствием.
Кирилл не мог поверить своему счастью! Он помчался на кухню, положил пирожное на тарелку, облил его шоколадом и посыпал ореховой крошкой. Прихватив кофе для себя, он устремился обратно в зал.
Она сидела, прикрыв глаза, и как только он подошёл, распахнула их и посмотрела на него так, как будто видела впервые в жизни.
Кирилл поставил на столик бисквит и сел рядом.
– С вашего позволения, я присоединюсь к вам, – несмело произнёс он.
Она посмотрела на него, на тарелочку с бисквитом и уже хотела сказать, что не заказывала его, но он опередил её:
– Вы только что попросили этот бисквит. А я пытаюсь угостить вас им уже почти год.
Она смущённо улыбнулась, поблагодарила его и, взяв в руки ложечку, быстро отломила кусочек кулинарного шедевра. И даже зажмурилась от удовольствия.
– Спасибо! Это безумно вкусно, – робко произнесла она, покраснела под его пристальным взглядом и опустила глаза.
Кирилл не знал, как дальше вести разговор. Он просто смотрел на неё и любовался ею, как картиной. А смотреть было на что! Точёные черты, чёрные брови идеальной формы над потрясающей красоты глазами с пушистыми ресницами, маленький аккуратный носик, губы без всякой помады похожи на лепестки роз … И поразительно бледная! Лицо словно из белого мрамора.
«Она что, не доедает? Или вообще не ест? Может, у неё нет денег? Господи, как мне это узнать и как помочь?» – Кирилл мучился этими вопросами. А Она наслаждалась его бисквитом, и тем что он был рядом. Его молчаливая забота укутывала её, как снег укрывает замёрзшую зимнюю землю. Ей было тепло и уютно, и в кои-то веки не нужно было куда-то спешить, что-то решать… Она просто жила этим мгновеньем. И хотела продлить его. Потому что знала – времени у неё осталось совсем немного.
…Почему именно её выбрала эта страшная болезнь? Ведь она ничего плохого никому не сделала. Даже мухи не убила! А тут такое… Ну, наверно, там, в небесной канцелярии, виднее, для чего это нужно.
И тут Кирилл неожиданно, даже для самого себя, произнёс:
– А давайте поедем куда-нибудь! Я вас приглашаю.
Она удивлённо взглянула на него и вдруг бездумно, словно по какому-то наитию ответила:
– Давайте.
– Вы согласны? Как здорово! Я сейчас, быстро! Только не передумайте! – Кирилл вскочил и бросился в свой кабинет за одеждой и ключами от машины.
«Ой, что это я сделала? Как будто кто-то за меня произнёс это слово! А он ведь симпатичный. И уже давно всё время оказывается рядом, когда я прихожу в это кафе. А я только сейчас обратила на него внимание. Вот дура! Столько времени упустила, целый год! Ну, будь что будет. Надо решаться, выбор невелик: упиваться страданиями или всё же дать волю своим чувствам. По крайней мере потом, на больничной койке в свои последние минуты не буду сожалеть о несделанном», – бродили у неё в голове сумбурные мысли.
Кирилл подбежал к столику, на ходу надевая куртку, схватил её за руку и почти потащил к своей машине, боясь, что она изменит своё решение. Помогая ей сесть в машину, он подставил свою руку под арку двери, чтобы она ненароком не ударилась головой. Сев за руль, он повернулся к ней и, улыбаясь одновременно и радостно, и смущенно, спросил, куда ехать. Она задумалась, нахмурив брови.
– А и правда, куда?
Домой к кому-то из них? Вряд ли это будет прилично, ведь они друг друга совсем не знают. В парк? Зима, снег, вечереет, зимний промозглый сумрак уже опустился на город. Не лучший вариант для прогулок.
И, застеснявшись, она неуверенно пожала плечами. Кирилл облегченно выдохнул. Значит, знает он.
– Я тут подумал, нам надо получше узнать друг друга. Вы не будете против, если мы посидим в одном милом ресторанчике?
– Нет, не против.
«Посидеть – это хорошо. Ходить сегодня что-то совсем тяжело. Тем более мне сейчас надо будет принимать таблетки, а на голодный желудок этого делать нельзя. Но об этом ему знать не надо», – устало подумала девушка.
Они подъехали к ресторану – ресторану его отца. Он проводил её к столику у окна, зная, что она любит сидеть и наблюдать за людьми на улице.
– Здесь вкусно готовят. Что бы вы хотели попробовать? – взяв меню в руки, поинтересовался Кирилл.
Она ответила, что полностью полагается на его выбор. Сделав заказ, Кирилл, повернувшись к ней, сказал с улыбкой:
– Давайте уже с вами познакомимся. Меня зовут Кирилл Новожилов, можно Кира или Кир. Я занимаюсь ресторанным делом, это у нас семейный бизнес. У меня кафе, у отца ресторан. Мне 29 лет, не женат, не судим, не состою ни в каких партиях. Ну, что ещё рассказать о себе? Весёлый, компанейский, люблю музыку и танцы, а также путешествия с хорошей компанией, неконфликтный, внимательный… Ну, короче, я идеал! Именно для вас! – и, рассмеявшись, шутливо поклонился ей. – А как вас зовут?
– Я Ксения, – ответила она смущённо, и смолкла, с опаской поглядывая на него.
«Что он говорит? Зачем ему я? Что мне ему рассказывать?», – почти испуганно размышляла она.
Молчание затянулось, и Кир стал нервничать, боясь, что, стараясь понравиться, только испугал её своим напором. Этот тягостный момент прервал подошедший официант. Расставляя тарелки на стол, он всё время поглядывал на его девушку, и это не очень понравилось Кириллу. А Ксения, не замечая пристального внимания, рассматривала красиво сервированный стол с множеством вкусных блюд.
«Надо обязательно всё попробовать!» – сказала она себе и, решительно подвинув тарелку, начала есть с аппетитом, удивившим её саму, – еда уже давно не доставляла ей удовольствия. Они ели молча, исподтишка наблюдая друг за другом. Когда первый голод был утолён, Кир заметил, что она достает из сумочки какие-то таблетки и быстро закидывает их в рот, запивая водой, и опустил глаза, стараясь её не смущать.
Она, успокоившись и расслабившись, собралась уже рассказывать о себе, как тут к их столику вальяжной походкой подошла пара средних лет.
– Ба, кого я вижу! Сам Кирилл Сергеевич собственной персоной посетил мой ресторан!
Человек, который это говорил, не особо понравился Ксении. А дама, стоявшая рядом с ним, казалось, готова была испепелить её взглядом.
Кир поднялся с места, пожал руку говорившему, кивнул головой даме и сел на своё место.
–Ты что, нас не представишь? – спросил мужчина.
– Ну почему же? Представлю, – сухо сказал Кир. – Знакомьтесь, это моя девушка. Ксения.
Когда он произнес эти слова, даму как будто подбросило. Лицо её перекосилось так заметно, что Ксения даже забеспокоилась о её здоровье.
А вот мужчина наоборот, рассмеявшись, наклонился к руке Ксении и, прикоснувшись к ней губами, загадочно произнес:
– Ну, наконец-то! А то я уж думал, что этого не случится никогда.
Обняв Кирилла и похлопав его по плечу, он добавил:
– Одобряю, вкус есть! Молодец, сынок!
Когда они отошли от их столика, Ксения поняла, что сейчас произошло – они случайно встретились с его отцом.
– Послушайте, давайте перейдём на ты, – попросил Кирилл. И когда она согласно кивнула, продолжил:
– Я надеюсь, ты не очень расстроена этой встречей?
– Да нет, просто неожиданно это как-то произошло. И потом – я ведь не ваша, то есть не твоя, девушка. Зачем ты ему так сказал?
– Я бы очень хотел, чтобы ты ею стала, – глядя ей в глаза, ответил Кир.
«Ну, и что ему ответить на это? Я не имею никакого морального права обременять его своими проблемами и своей болезнью. Это будет неправильно и очень жестоко, так с ним обойтись».
Пока эти мысли плыли у Ксении в голове, Кирилл осторожно взял её руки в свои, и, пристально смотря на неё, попросил:
– Расскажи мне, что тебя так беспокоит? Что с тобой происходит? Чем я могу тебе помочь? Я сделаю всё, что в моих силах и постараюсь даже больше. Только не закрывайся от меня и не отталкивай!
Собравшись с духом и зажмурив глаза, она начала рассказывать ему свою историю. Рассказала, как осталась одна. После автокатастрофы, которая унесла жизни брата, мамы и отца. Как каждую ночь просыпалась от собственного жуткого крика. А потом стала наблюдать у себя странную особенность: её всё время клонило в сон, но как только она начинала засыпать, наступало удушье. Лежать она не могла. Вставала и бродила по комнатам всю ночь. Потом начались головные боли, она начала терять вес… Когда обратилась к врачам, ей сказали, что уже слишком поздно что-то делать, и осталось совсем немного. Хотя лечение все-таки провели. Дорогостоящее. Из-за этого, цепляясь за последнюю надежду, она сдала свою квартиру и продала много вещей. Но ничего не помогло.
– Вот и вся моя история, – грустно закончила Ксения.
Кирилл, поражённый до глубины души, не мог вымолвить ни слова.
«Я целый год наблюдал за ней, придурок конченный! Как же я так оплошал! Ведь мог помочь ей», – думал он с растерянностью и отчаянием.
Осознав весь ужас ситуации, он вдруг отчётливо понял, что если не будет её, то не будет и его.
Внезапно приняв решение, он схватил Ксению за руку и чуть ли не бегом помчался к своей машине. Быстро завёл, параллельно набирая номер одного профессора. Когда-то Кирилл очень помог его сыну, и теперь рассчитывал на ответную помощь.
Переговорив с доктором, Кирилл развернул машину и помчался по городу. Всю дорогу Ксения молчала и не могла понять, куда же они едут, но когда машина затормозила у больничного здания перед входом с надписью «Приёмное отделение», она сообразила, где находится. Онкологический центр Блохина. Знакомое ей место.
– Зачем мы здесь? – устало спросила она.
– Я поговорил со своим знакомым профессором, тебя положат на несколько дней для обследования. Потом будем думать, что делать дальше.
Он вышел из машины, открыл дверцу со стороны Ксении и протянул ей руку.
– В чём дело? Почему ты не выходишь?
Ксения сидела и не двигалась. «Зачем он это делает, зная меня буквально пару часов? Я не могу позволить ему оплатить это обследование, а потом лечение, не имею на это никакого права», – думала она. 
– Я не могу… Не могу принять такую помощь. Ты не должен… Да и всё это не имеет смысла… – сбивчиво проговорила девушка.
– Я не хочу слушать этот бред, – почти со злостью ответил Кирилл. – У нас нет на это времени.
Он наклонился, силой вывел её из машины, ногой захлопнул дверцу, щёлкнул кнопкой сигнализации, а затем подхватил девушку на руки и понёс её к зданию.
Их уже ждали. В коридоре к ним сразу подошла врач, попросила Кирилла опустить Ксению на пол и, взяв за руку, увела растерянную девушку от её спасителя.
Она провела целую неделю в этой медицинской сказке. Осмотры, анализы… По несколько часов в день. И никаких объяснений или прогнозов. Вся информация уходила к Кириллу, который пропадал целыми днями в больнице.
При выписке он спросил:
– Есть ли у тебя загранпаспорт?
– Конечно. Но что с него толку? Виз в нём нет.
– Виза – плёвое дело, были бы деньги!
Через пять дней он принес Ксении паспорт с шенгенской визой аж на три года. Посмеявшись, она сказала, что это слишком много для неё.
И началась их маленькая сказка. Кирилл каждый день буквально заваливал Ксению знаками внимания и любви. Благодаря ему, она впервые в жизни летела самолётом. А летели они в Париж. Сидя у окна и глядя на облачные горы и отблески солнца на них, она весь полёт благодарила небеса за эту встречу, за эту любовь.
Он и она знали, что лечение в лучшем случае принесёт ей облегчение, но не отсрочит её смерти. Но оба они считали, что сейчас они должны быть рядом, пусть и ненадолго.
Прилетев в аэропорт Орли, Ксения и Кирилл взяли такси и поехали в отель, который находился в центре Парижа. Заселившись в шикарный номер с видом на Елисейские поля, они решили чуть-чуть отдохнуть. У Ксении кружилась голова, и ей надо было принимать лекарство. Заказали еду в номер, и когда официант приехал с тележкой, уставленной множеством блюд, смеясь, накинулись на них, как два изголодавшихся медведя. Утолив голод, прилегли на кровать и незаметно задремали.
Ксения проснулась от того, что ей стало нечем дышать. Она попыталась сесть, но не смогла. Паника накрыла её с головой, и она начала колотить ногами и руками по кровати. И вдруг почувствовала, что кто-то обнимает её и пытается приподнять, оторвать её голову от подушки. Открыв глаза, она увидела испуганные и ошеломлённые глаза Кирилла.
– Что это сейчас было? – спросил он. – Тебе приснилось что-то страшное? Ну же, хорошая моя, говори, не молчи.
Девушка мотала головой, пытаясь хоть что-то сказать, но у неё получалось только какое-то невнятное мычание.
Наконец она сделала глубокий вдох и произнесла:
– Меня кто-то пытался душить.
И увидела искреннее недоумение в его глазах.
– Не может этого быть, я всё время находился рядом с тобой!
Уткнувшись ему в плечо и горько зарыдав, она начала рассказывать ему свой страшный многолетний сон, который мучал её уже очень давно.
Выслушав, Кирилл обнял её и, целуя, попытался успокоить, убеждая, что теперь он всегда будет рядом, и этот сон больше её никогда не потревожит.
Расслабившись в его объятьях, она постепенно затихла. А он покачивал её, поглаживал спину. Ей стало спокойно, уютно и хорошо. И она опять отключилась. Проснулась от того, что его губы страстно и настойчиво целовали её. Распахнув свои объятья, она старалась как можно более нежно отвечать на его поцелуи. Неожиданно для неё они оба оказались совершенно обнажёнными. Его губы и руки были везде. Они гладили, трогали её любовно и бережно, как будто она была сделана из китайского фарфора династии Мин. А потом случилось то, чего она боялась и в тоже время так желала… Он был осторожён и нежен, но всё равно в какой-то момент её пронзила острая боль, которую почти сразу вытеснило такое же жгучее и яркое блаженство. Кто там не верит в бабочек в животе? Они действительно летали, и их полёт был прекрасен...
Утомлённые, они лежали и смотрели через окно на приближение рассвета. «Как жаль! Как жаль, что этому счастью не быть долгим», – думала Ксения. Глядя Кириллу в глаза, она негромко заговорила:
– Спасибо тебе, Кира. Я попрошу тебя только об одном: не плачь, когда меня не будет, не грусти, ведь мы не знаем, что нас ждёт там. Возможно, мы ещё встретимся с тобой в другой жизни. Мне очень жаль, что мы с тобой пропустили целый год. Но, видно, так было нужно. Я так благодарна тебе! За всё! За эту любовь с примесью горечи, за твою нежность, за твою заботу. И сожалею только об одном – что не подарю тебе счастливую жизнь. И еще … нашего малыша, который, к сожалению, никогда не родится.
Кирилл, как мог, старался сдерживать слёзы, но они потоком катились у него из глаз.
– Милая, любимая моя девочка! Малышка моя! Ты даже представить себе не можешь, как я благодарен тебе! И судьбе, которая нас свела. Я не могу и не хочу расставаться с тобой! Я просто не переживу этой потери! –Кирилл глубоко вздохнул и прижал Ксению к себе. – Боже, если ты есть на небе, услышь ты меня! Не забирай её у меня! Пожалуйста! Можешь забрать всё, что у меня есть, но только не её!
Так он молил небеса, все дни что они были в Париже. Потом они хотели полететь в Италию, но этим планам уже не суждено было сбыться – у Ксении случился приступ, и им пришлось вернуться в Москву. Кирилл снова положил её к своему профессору. По просьбе девушки, врачи не говорили Кириллу, насколько близок её конец. Она тихонько угасала на своей больничной койке, а Кирилл заботился о ней. У неё была отдельная палата, уставленная цветами, которые Кирилл постоянно менял на свежие, и ей это так нравилось. Он прибегал каждый вечер. Приносил цветы, садился возле неё, брал за руку и рассказывал, как прошел его день, что делается в кафе, какие сладости он хотел бы испечь для неё, когда она выйдет из больницы, и они вместе будут сидеть за его столиком и пить кофе.
В тот вечер он также посадил её к себе на колени, обнял и крепко прижав к себе, тихо рассказывал ей обо всем, перемежая новости любовными признаниями.
– Я так люблю тебя, милая моя девочка! Пожалуйста, не сдавайся!
Но этих слов она уже не услышала.
Осознав, что произошло, Кирилл, прижав её к себе, закричал так, что сбежалась вся больница. Боль, которую он ощущал, была такой острой, как будто ему заживо вырывали сердце.
Он не помнил ничего. Только белые стены и потолок. А потом наступила тёмная ночь.
Уже прошло пять лет, а она так и не закончилась. Не ушла из его сердца боль от потери его девочки. Он так и не женился, что очень огорчает его отца.
И он перестал любить зиму, которая познакомила его с ней и так жестоко отняла.