Прошу меня не узнавать

       Вот сейчас зайду в «Офисмаг» и куплю себе ручечку.Чёрную.Не с чёрным корпусом,а с чёрным стержнем.Пусть она будет самая дешёвая,зато новенькая.И блокнотик какой-нибудь небольшой. На пружинке. И листочки чтоб в клеточку. Непременно в клеточку.На обложке обязательно забавная надпись или картинка. Скорее всего, он так и пролежит чистый. Это я только покупаю с мыслью записать что-то новое, интересное, сочинить опять же. Привычка из школьного детства. Обожала покупать записные книжки и блокноты.Сколько их было - не счесть!Без малого полвека прошло, а я всё жалею об одной, толстенькой. Обложка серая,объёмная, крупными пупырышками. Я туда любимые стихи записывала, пока однокурсница не взяла переписать и не вернула. Ещё книгу помню. «Гранатовый браслет» Куприна. Брат дал почитать кому-то и с концами.

        А вообще с воспоминаниями беда.Никогда не верила людям,которые помнят себя чуть ли не с трёх лет.Хотя может и правда помнят.У меня из такого раннего детства одно только чёткое : мы с братом сидим на полу в новой,только что полученной квартире, прислонившись спинами к стене, а отец читает нам стихи Маршака: «Человек сказал Днепру: я стеной тебя запру». Книжка в синем переплёте, тоненькая, с чёрными буквами на обложке. Квартира пустая и кажется огромной.Шутка сказать: целых две комнаты на пятерых!.Ещё помню своё красное пальтишко.Оно было мне велико, и его подпоясывали тонким чёрным ремешком. И пятна извёстки, белые на красном. Возле подъезда стояла бочка, строители не успели убрать. Но историю про бочку мне потом уже рассказывали, я только пальтишко в извёстке помню.

        Со школьными воспоминаниями уже немного лучше. И то они, как выхваченные кадры из чёрно-белого фильма на любительской киноплёнке. У одноклассницы была кинокамера.У неё вообще много чего было такого,что нам тогда и не снилось.Так вот. Пошли мы как-то всем классом в поход.Тут я пропущу, потому что  опять же чёткий один только кадр, и то потому,что его повторили, уж больно долго смеялись.Приготовили завтрак, всех позвали. Вдруг из палатки показалась лохматая белобрысая голова. Это Пашка Беляев с закрытыми глазами выползал на зов и на запах.В куцем клетчатом пальтишке, на четвереньках, босой.В одной руке зажата алюминиевая глубокая миска, в другой – ложка. Просмеялись, попросили повторить на « бис» для истории.Сняли. Но когда потом фильм смотрели, уже так смешно не было.

        А дальше вообще из области фантастики. Но это по современным меркам, конечно.В те далёкие годы это считалось вполне себе нормальным.В классном кабинете помимо обычных шкафов были  угловые двустворчатые .В них были устроены разновысокие полки. Внизу хранились вёдра, веники, тряпки для уборки, коробочки с мелом, моющие средства. Посередине – тетрадки и книжки, наверху – учебные пособия.Это у всех.Но не в нашем классе! У нас в угловом шкафу располагался – барабанная дробь!– живой уголок.Угловой шкаф – живой уголок:логично, решили мы и завели голубя(обычного сизого, немножко хромого на одну лапку,иначе бы он не дался),черепаху и хомяка.Питомцы,как видите,все были смирные,неприхотливые.Периодически их доставали, не всем, кстати,это доверялось, кормили, чистили клетки, коробки, позволяли обитателям уголка немножко погулять(черепаха обычно не хотела, хомяка потом было трудно поймать, а голубь гулял только , когда его кто-нибудь из ребят держал  на руках). И я подозреваю,что школьное начальство, директор там, завуч,вообще ни сном ни духом  , что у них под носом такое творилось.Так-то не лучшее место для животных и птиц:темно, душно, тесно, но прожили они довольно долго, пока не наступил один «прекрасный» день,вернее, вечер...

       Кончился последний урок второй смены. Мы обступили учительский стол.Наша учительница русского языка и литературы проверяла последнюю  тетрадь.Как мы любили её! Не тетрадь, разумеется, учительницу, но сколько  я ни пытаюсь вспомнить имя, отчество, извините, не могу.Такая она была красивая, молодая, с нежным голосом, смешливая, добрая. Сидит, склонившись над тетрадкой, дети вокруг перешёптываются, ждут оценок. Ваське Наумову было всё равно,что ему поставят, и он  не придумал ничего лучше,чем погулять с голубем.Вынул  птицу из шкафа и стал между парт прохаживаться.Ходил, ходил да и встал тихонько за учительским столом. Голубь на васькиных ладонях потоптался и ...шагнул  на склонённую голову. Прямо на пышные светлые учительницыны волосы.Его цепкие коготки тут же в причёске запутались, и он забил крыльями, пытаясь освободиться.Представляете себе наш ужас?А уж что учительница пережила, и представить невозможно.Тут надо сказать,что Васька тот сильно заикался.Прежде чем что-то сказать,он долго вдыхал носом воздух, а  потом на выдохе произносил слова.Все привыкли к этому, никто никогда на этот счёт не злословил, не смеялся.Так вот, сидит учительница, голову в плечи от неожиданности и страха втянула, голубь топчется и крыльями машет, а Васька набирает воздуха, чтобы извиниться и птичьи коготки выпутать из волос пытается. И мы вместе с Васькой вдохнули и...забыли как дышать.Кончилось всё тем,что голубя выпутали – таки, в шкафу закрыли, а учительница закрыла лицо руками и заплакала. Не кричала, не грозилась, просто тихонько плакала.Тем же вечером мы живность из шкафа убрали от греха подальше.

    Если случалось,что кто-то из учителей заболевал, а урок был не первый и не последний в расписании, к нам присылали свободного педагога, и мы занимались своими делами под его присмотром.Однажды к нам пришла Антонина Павловна, историчка из старших классов. Пришла и говорит: «Ребятки, хотите я расскажу вам страшную историю?»Ещё бы! И она начала своим приятным голосом,словно артистка, рассказывать нам историю о вурдалаках. Граф Алексей Толстой написал. «Семья вурдалака» называется. Но это я потом узнала, а тогда на уроке, мы, замерев с открытыми ртами, слушали. Что с нас взять, с тогдашних шестиклассников, страшнее гоголевского «Вия» не видавших.Слушаем мы, значит, история к концу подходит. Конец не только рассказу, но и главному герою, похоже, тоже. Антонина Павловна тихим,замогильным каким-то голосом произносит: «Некто, распластавшись на стекле, просит: выйди, выйди., вы-ы-йди..» Пауза. Потом, уже своим,учительским: «Ребята, кому страшно, лучше выйти».Не сразу сообразили.Долго потом смеялись. А традиция рассказывать  на свободном уроке прочитанные книги осталась. И необязательно страшные. Надо ли говорить, кто обычно стоял у доски в качестве рассказчика?

     У вас тоже, наверное,такие тетрадки с пожеланиями были. Обычно их заводили под Новый год. Листы в тетради складывались треугольником на манер солдатского военного письма, не отделяясь от обложки. Потом их разворачивали, внутри писали пожелания, опять складывали, на обложке «письма» рисовали. Прочитать написанное внутри можно было строго в указанное на обложке время.Писали все: и девчонки, и мальчишки.  Игорь Федотов мне строчки из популярной песни написал:

Желаю вам всегдашней радости в судьбе,
Желаю вам всего того,
что вы желаете себе,
Желаю вам одних счастливых дней в году,
Прошу меня не узнавать,
когда во сне я к вам приду!
             Вряд ли он вкладывал какой-то особый смысл в эти строчки,скорее всего, на словосочетание  «желаю вам» польстился. Потом уже, в восьмом классе и дружить предлагал, и портфель из школы носил, провожая до подъезда. Красавец с волнистыми русыми волосами, с античным профилем, высокий, стройный. Его даже в сборную по волейболу не то всесоюзную,не то республиканскую брали. В девятый класс ушёл в спецшколу математическую и, представляете, ни разу за полвека не приснился.Но пожелание сбылось: я его и не узнала,если бы в друзья  в «Одноклассниках» не попросился Располнел, облысел. Важный такой. Лицо круглое, самодовольное. То на фоне питерских достопримечательностей, то на горнолыжном курорте. Наверное, жизнь удалась.Ну и слава Богу. А за пожелания спасибо.


           Ещё несколько слов по поводу «не узнавать».Это было недавно.Лет пять назад. Однако, как время летит!Была я на очередных курсах повышения квалификации в областном центре.Повезло поехать вместе с однокурсницей Светкой (для остальных Светланой Алексеевной).Красотка, хохотушка, умница Светка скрасила нудное  и ненужное трёхдневное  пребывание .Ну куда ж ещё повышать - то?Почти сорок лет с мелом у доски.Известно: учёного учить только портить, но раз надо,значит, надо.Итак, стоим мы со Светкой в вестибюле института во время перерыва между лекциями, и вдруг к нам подходит пожилая женщина.Подходит и говорит мне, называя по имени: «Как ты располнела, постарела!» Как вам такое? Я, конечно,в зеркале периодически себя вижу и всегда объективно свою внешность оцениваю,но чтобы так, открытым текстом! Смотрю на неё и честно пытаюсь вспомнить, кто бы это мог быть? Раз она меня знает, значит, мы где-то встречались?Значит, она меня и другой помнит молодой, стройной, без морщин? Но кто, кто  эта тётя в три обхвата, с крашеными, когда-то кудрявыми волосами и двойным подбородком?Светлана Алексеевна за колонной согнулась в три погибели и корчится от беззвучного смеха, пока я тихо обалдеваю от «комплимента».Потом мы вместе с ней вспомнили,что это наша однокурсница, Маша. Светка нет - нет да и принималась хохотать и повторяла: «Тебя - то она узнала! А ты её – нет! Ну и кто из вас изменился?»
        Так что, друзья – подружки, прошу вас так меня больше не узнавать.Лучше идите молча мимо.