То, сквозь чего проглядывает...

     Не удалось ему закончить литературный институт. А сочинять ему всегда хотелось. Однажды он даже задумался о профессионализме в сочинительстве.

     И, действительно, если в других человеческих занятиях есть профессионализм, то он может встречаться и в литературно-художественном сочинительстве. Мысль скучная, но для него оказалась вполне интересной.

     Нужно ли ему самому быть профессионалом в литературно-художественном сочинительстве? Он не знает. И вдруг услышал слова одного профессионала-сценариста:

    - Сценарист и режиссёр-постановщик тогда хорошие, когда пишут и снимают, ставят исключительно о любви. И с любовью.

     У него самого с любовью всегда были проблемы. И что? Это означает, что профессионально, качественно ему никогда не научиться сочинять?

      Ну, а как же те сочинители, которых не только профессионалами, но даже классиками считают? Он вспомнил, что вычитывал в текстах таких сочинителей не только о любви. Но и о ненависти. О страстной, то есть разрушительной привязанности. О стремлении преодолеть такую привязанность. О страхе. О желании преодолеть свой страх. Это же не только одна любовь!

      А, может быть, сказавший о том, что кинематографическое, сочинительское, театральное творчество, оно - исключительно о любви, слукавил? Специально так сказал, чтобы меньше соперников было у него самого. У сказавшего?

      Лично он решил "слепить", по крайней мере, одному только себе, другое представление о профессионализме в литературно-художественном сочинительстве.

     В результате произведённой им мысленной лепки у него сложилось следующее представление:

     "Профессионалом в сочинительстве является человек, который может представить зрителям, слушателям и читателям  тот нематериальный орган чувств, который проглядывает сквозь взгляды, действия, жесты, интонации, мимику, позы, положения персонажей".

      По его мнению именно этот нематериальный орган  чувств человека любит, ненавидит, испытывает страстную, разрушительную привязанность, боится чего-то и стремится преодолеть и свою разрушительную привязанность и свой страх.

     Значит, у него получается так, что профессионалом в сочинительстве является тот, который другого человека может представить зрителям и читателям как человека чувственного, потому что любовь, ненависть, страстная, разрушительная привязанность, страх и стремления преодолеть  свои разрушительную привязанность и страх  - это чувства.

     Но любовь, ненависть, разрушительная привязанность, страх и стремления преодолеть свою ращрушительную привязанность и свой страх - это особые чувства. Совсем не такие, как те чувства, что вырабатываются материальными органами вкуса, зрения, обоняния, осязания и слуха человека.

     Мысль о том, что нематериальный орган чувств человека - это совсем не то, что его материальные органы вкуса, зрения, обоняния, осязания и слуха, оказалась не сугубо теоретической. Благодаря этой мысли в его голове появились следующие слова:

     "В глаза вливался благостный пейзаж. В уши проталкивались громкие звуки. А его мысли с трудом ввинчивались в окружающую действительность".

     Глупые какие-то сочетания слов! Или ничего? Являются ступенькой к овладению мастерством, профессионализмом литературно-художественного сочинителя?

     И он вспомнил о сочинителях-анималистах  и о "природниках"-сочинителях, которые представляют зрителям, слушателям,  читателям животных, явления природы и ландшафты с пейзажами.

      Им, анималистам и природникам, наверное, легче, чем ему, потому что ни у животных, ни у природных ландшафтов-пейзажей нет ничего нематериального. В них всё - материально.

     А лично ему хотелось бы научиться представлять зрителям, слушателям, читателям тот нематериальный орган чувств, который проглядывает сквозь взгляды, действия, интонаци, жесты, мимику, позы и положения персонажей его текстов.

      Ему даже показалось, что он заочно, и совсем незаслуженно, обидел анималистов-сочинителей и природников-пейзажистов предположением, что их сочинительскому искусственному интеллекту заменить гораздо легче тех сочинителей, которые стараются представить, описа'ть зрителям, слушателям, читателям нематериальный орган чувств своих персонажей.

      Одни сочинители называют нематериальный орган чувств персонажей душой, другие - психикой, третьи - внутренним миром человека.

     Себя он относит к третьим. К тем, которые нематериальный орган чувств персонажей называют внутренним миром человека.

      У него ещё пока плохо получается непосредственно, прямо представлять зрителям, слушателям, читателям внутренний мир человека, но   внутренний мир человека в его произведениях уже начинает проглядывать сквозь взгляды, действия, жесты, интонации, мимику, позы и положения его персонажей...

     P.S. Автор данного текста сообщает читательницам и читателям, что надиктовавший ему, автору, свои соображения персонаж считает их именно рассказом о смысле творчества литературно-художественных сочинителей и режиссёров-постановщиков. Автор не стал спорить с данным персонажем, и, размещая данные соображения о проглядывающем сквозь взгляды, действия, жесты, интонации, мимику, позы и положения  персонажей текстов и постановок нематериальном органе чувств, просит прощения у читателей и читательниц  за то, что местами данный текст оказался скучнее и "туманнее", чем обычно требуется от рассказа.