Моя подруга. 1 часть. 10 глава

Глава 10. Синдром разбитого сердца

Я помню этот день. Он изначально был странный. Первым уроком была физра. Тут бы проснуться хотя бы к третьему уроку, а нас уже гоняют по три круга.

Но сегодня было все не так. Наш физрук не орал, не свистел, не гонял нас маршировать и бегать, а спокойно и тихо сказал:

— Сегодня мы сдаем стрельбу из лука.

Похоже, он и сам был в шоке от того, что сказал.

— В смысле, стрельба из лука, — крикнули мы все хором.

— А как же поучиться? — спросила я его.

Физрук сделал вид, что ничего не слышал, и продолжал:

— Сначала мы поучимся. Каждый подойдет по очереди, возьмет лук и стрельнет один раз. На следующий круг каждому по три попытки. Надо попасть в этот круг — Физрук ткнул пальцем в мишень.

Даже мне стало его жалко. Видно было, что и он сомневается, долетит ли вообще у кого-нибудь стрела.

— Птица, ты первая.

Ну, конечно, как всегда, первая. Я же мачта.

Я взяла лук в левую руку, а правой попыталась натянуть тетиву. В фильмах так красиво получается. У меня же тетива натянулась не больше половины положенного. Стрела пролетела всего метра полтора и обреченно упала на землю.

Я не видела, что происходит за моей спиной, но ощущала каждой клеткой своего тела, что там такая же паника, как и у меня.

— Иди в конец строя, — не глядя на меня, сказал физрук.

Лишь у Тимура стрела долетела до мишени — неудивительно, ведь он занимается борьбой. Она стремительно устремилась к цели, затем закрутилась и врезалась в нее боком.

Начался второй круг. И опять я первая. Я понимала, что это вряд ли что-то решит, но попробовать стоило, и предложила:

— Может, поближе эту штуку поставить?

— Все согласно нормативам, но у вас целых три попытки, — так же обреченно ответил физрук.

Вот утешил так утешил. 
 
Было пару раз, когда у кого-то стрелы долетали, но все они просто ударялись об стенд.

В конце урока физрук радостно сообщил, что мы все сдали.

На перемене после физры ко мне подошла Эмма и попросила не уходить сразу, а подождать ее.

Мы стояли под белой акацией. Думаю, теперь этот запах у меня будет всегда вызывать это воспоминание.

— Я готовилась, — тихо сказала Эмма, — но сейчас понимаю, что неважно, как я это скажу. Важна сама информация.

Она сделала паузу, будто набиралась сил, а потом произнесла:

— Мы уезжаем.

Я нахмурилась.

— И?..

— Ты не поняла. Мы уезжаем насовсем.

У меня перехватило дыхание.

— Как… насовсем?

— Да. Родители подавали документы на выезд в Германию. Недавно пришло разрешение.

— Когда ты узнала?

— Вчера.

Я уставилась на нее. Что-то было не так.

— То есть раньше ты не знала? — медленно переспросила я.

Эмма отвела взгляд.

— Мы ездили в марте в посольство на собеседование... Честно говоря, не ожидали, что так быстро нас вызовут.

Я почувствовала, как по позвоночнику пробежал холод.

— То есть ты знала ещё в марте? — голос предательски дрогнул.

Она кивнула.

Я опустила глаза на землю. Мне хотелось что-то сказать, но во рту пересохло. Всё это время... Всё это время она знала, что уедет.

— И ты мне ничего не сказала?

— Я... — Эмма прикусила губу. — Я не знала, как.

— Ты не знала, как? — во мне поднялась волна злости. — Ты боялась, что я расстроюсь? Или просто не хотела портить себе последние месяцы?

— Нет! — она резко вскинула голову. — Просто... я не хотела, чтобы ты начала отдаляться.

Я почувствовала, как внутри что-то ломается.

— Так вот почему... — голос сорвался. — Ты не хотела терять меня раньше времени?
Эмма молчала.

— А теперь я потеряла тебя за секунду.

Она шагнула ко мне, но я уже отворачивалась.

— Эл...

Я молчала, лишь слушала, как шумит ветер, и ощущала зияющую внутри пустоту.