Алёшка

 
1
    Плохая история... Но я расскажу, дабы было наукой.
     Обычная семья - сегодня не редкость, когда женщины воспитывают детей без мужчин. Это жизнь.
      Был Алешка неплохим мальчишкой. Худенький, правда, учился не очень, но  открытым был и доверчивым. Север. Север таких калечит... Здесь надо быть сильным.
       Как окончил он девятый класс, Вера Ивановна, классный руководитель, стала замечать неладное: окреп, появилась щетина. Думала, мужчиной становится. А потом присмотрелась - злость в нем какая-то проявляется. Ранее не замечала за ним. Да и мама на родительском собрании тоже в этом призналась: грубит, не слушается, курить стал. Списали все на переходный возраст. А зря! В этом возрасте надо дышать ребенком, чтобы на кривую дорожку не свернул. И свернул.
     Спустя два года, а их прожили кое-как, связался Алешка с одним детдомовцем и понеслось: пьянки, гулянки, из училища полетел с треском. Мать не знала уже что и делать. Одна. Мужчина нужен в таких ситуациях. Нет, не для подзатыльника, для разговора мужского. А где его взять? Хорошо, один сынок был. Самый желанный и тяжело давшийся. Чуть не умерли оба при родах. Особое у нее было к нему отношение: глаза не видели, что происходит, а сердце болело. Вот только и ей грубить сынок стал и высказывать недовольства, что нет папки. Терзал ее душу. Терзал ли? Плохо обоим было. А как язык общий найти? Добра желала, жизнь подарила, от счастья своего отказалась. Как достучаться, как докричаться, как отогреть? Или нет ее вины? А чья тогда? Ведь их на свете двое: мама и сын. Вопрос...

2
Как так случилось, что Мария без мужа осталась? Она его очень любила. Долго встречались. В одном классе учились. В институт поступили. Поженились. Одни мечты и надежды на двоих. Да вот только рухнуло все в одночасье. Жизнь. Изменил Максим: пьяным был, ничего не помнит, а Мария простить не смогла. Как сломалось что-то внутри. Разбитые, значит, мечты собрала и подала заявление на развод. Развелись. Дом родительский продала, хоть и больно было: память. Взяла сынишку и уехала далеко, чтобы новую жизнь начать с чистого листа. Впереди еще так много всего. Только сорок пять стукнуло. Самое главное - верить научиться и любить заново.  Прощать…
     Чужой город и ни одной родной души рядом. Помощи нет. Она сильная. Всегда была такой. Работа в институте основная, по утрам и вечерам подработка - подъезды мыла. Не стыдилась никакой работы. Копейка нужна. Мужчин к себе не подпускала. Сердце молчало. Вот и решила, что жить будет ради сына. А там он женится, внучата пойдут. Улыбалась от одной только этой мысли. Это и давало ей силы жить. Крылья ее - сынок Алёшка.
       Алёшка? А сынок как будто с цепи сорвался. Хотя к нему это выражение и нельзя применить: всегда в тепле и ласке. Никогда не била, все дозволяла. Может, неправильно воспитывала? Много раз она задавала себе этот вопрос. Да соседи постоянно нашептывали: «Распустила, бандит растет. Лупить, как сидорову козу. Покажет он тебе еще, Машка!» Да только любила она его очень сильно, как мужа. Единственная радость.
    А потом заметила, что деньги стали пропадать. Огорчилась. Расстроилась тем, что даже в копилке их не было. Алёшка давно собирал. "Мам, можно, я буду деньги собирать на мечту? Мамочка, она такая!!!" Но так и не рассказал он ей о своей мечте. "Всему свое время. Может, подарок хочет сделать: меня порадовать», - подумала Мария. Улыбнулась. Блаженная стала она какая-то: плохого старалась не замечать. Видимо, так стену выстроила, чтобы от боли избавиться. "Но куда? Зачем ему деньги? Ни в чем, вроде, не отказывала. Старалась, чтобы не выбивался ни одеждой, ни школьными принадлежностями из круга сверстников»,  - размышляла Мария. Успокаивала себя тем, что может, Коленьке помогает, тому, что из детского дома. Так разговор и не смогла начать. А надо было бы...

3
Прошло полгода. Мария так и не поговорила с Алёшкой. Да и вообще они как-то отстранились. Стало меньше разговоров друг с другом о том, например, как прошел день, какие планы на завтра. Все стало невыносимо. Пустота и кромешная тишина. Бывали дни, когда они, живя в двухкомнатной квартире, даже не встречались в ней. Мария убедила себя в том, что просто Алёшка уехал к отцу. Вернется, и все станет как раньше. И продолжала тащить на своих плечах взрослого сына. А ему уже и восемнадцать. Институт? Эту мечту она похоронила. Работа? Ему все было не то и не так. Чем жил? Мария не знала. Но продолжал воровать у нее из кошелька деньги. Оба делали вид, что ничего не происходит.
    Очень часто, убирая подъезды, женщина стала находить шприцы и иголки. Так она поняла, что  здесь вечерами или ночами собирается молодежь. Наркоманы? Да, в городе были уже случаи. Читала, и говорили об этом в новостях. Призадумалась. А потом, когда Алёшка ушел, стала копаться в его вещах в надежде все же ничего не найти. Расстроилась. Иглу она нашла. Блаженная опять прогнала от себя плохую мысль. Нет. Не его. Но пообещала себе понаблюдать за сыном.
     Стала наблюдать. Все как и читала: зрачки, вены, поведение…  Все надо проверить. Сегодня он ведет себя странно. Веселый. Закружил ее на кухне. Пообещал, что все изменится. А через  три часа снова ссора. Таким агрессивным она его не видела давно. Ушел, хлопнув дверью. Заплакала. А ночью, благо он был уже дома и лег спать пораньше, на ее удивление, она осмотрела его руки. Зарыдала. Мой сын наркоман. Мария увидела отчетливые следы от уколов – плотные дорожки, которые говорили, что они давние. Вены в области локтевого сустава были едва видны, кругом синяки и язвы. А потом она посмотрела на лицо Алёшеньки: худое, бледное, скулы,  мешки под глазами, трещины на губах. Как же она не замечала?
     В ту ночь Мария так и не уснула. Ступор. Просидела на кухне, взявшись за голову руками. Нет, она не спрашивала, за что, она думала, что делать. Как спасать сына. "Алешка, как же так?"

4
Мария стала больше читать. Поговорила с единственной подругой. А это было сделать нелегко. Всегда в себе. Никогда после предательства мужа никому не открывала свое сердце. Да и не в предательстве было вовсе дело. Всегда сама. Думала, осилит и тут. Алёшка же! Сын. Он-то боли не причинит. И тут жизнь еще раз решила ей отвесить оплеуху. Вот только сейчас в голове возник вопрос: за что?
      Настали темные времена. Постоянный страх за сына. Но хуже того, она и с ним находиться в одной квартире стала бояться.  Что же делать и как быть. Однажды ей удалось перекинуться с Алёшкой парой фраз. «Мам, не переживай! Я справлюсь. Где наша не пропадала!» И задорно присвистнул.
       Вот только сосед пришел однажды поздно ночью, Алешки дома не было. Пришел с плохой новостью. Он был участковым.  «Маш,  твоего вчера поймали Алёшку. В автобусе кошелек у женщины подрезал. Хорошо, нашелся покрепче мальчишка. Скрутил его и ко мне доставил. Машут, посидит он у меня пару суток, глядишь, воспитаем. Что ж ты молчала? Я все ждал, что попросишь помощи. Гляди, гордая какая!»
     Петрович давно к ней сватался. Только сердцу не прикажешь. Отказала. Благо, не разозлился, мужик. "Натворила б моя гордость дел", – подумала Мария. И так за сына сердце заболело...
       "Хорошо, Петрович, давай попробуем. А вдруг и получится". Хотя Мария уже ни во что не верила. Слишком ее Алешка изменился. Порой смотрела на него и не узнавала. Все равно, что не ее ребенок. Даже черты бывшего мужа стали забываться. И раньше было больно на сына смотреть. Только тогда из-за того, что любовь жива была эта проклятая, а сейчас, словно на зверя смотрит. Холод пробежал по спине.
       Три дня спокойно пожила Мария. Даже и силы восстановить смогла. Они ей еще понадобятся.
        Вернулся Алешка. В душе так радостно и спокойно вдруг стало, пока не закричал. Голос чужой, больно ранит. Не соображал ничего.  Ломка, видимо. А потом и вовсе сумку отобрал, выпотрошил весь кошелек и пропал на неделю.
       "А ведь следующий раз может быть и последним",- подумала Мария. Такой и прибить может. "Нет! Сынок не может". Точно, блаженная...

5
Явился дорогой сынок, как ни в чем не бывало. Цветы маме принес. "Дорогой",- подумала Мария. Любимые ее. Пятнадцать роз чайных в букете. Прощения попросил, на коленях стоял, плакал, как в детстве. Мол, не ведал, что творил. Поверила. А как ребенку не поверить?
       Стали жить. И, вроде, все успокоилось. Даже соседи перестали жаловаться. Мария и вспоминать об этом уже перестала. У всех в жизни бывают черные дни. "Осилили, выходит!"
     На День рождения Алёшка красивый пришел, чистенький, выбритый, с цветами. Любил он ей дарить цветы с детства. Маленький все полевые приносил и целовал в щечку. Мужчина! Таким и должен быть. Гордилась Мария сыном. Зла не держала. И вдруг он заговорил: «Мам! Помнишь, я мечту хотел купить?»  И снова, как в детстве: «Она такая!!!» Как давно это было! И вдруг протягивает ей бархатную коробочку с алой ленточкой. «Мам, это тебе!» И так смотрит - всегда она тонула в его глазах. Расплакалась. "Для меня все-таки та мечта была, - подумала Мария.- Сынок мой".
       Стала аккуратно, не торопясь, развязывать ленточку, открыла коробочку, а там брошь ручной работы в виде бабочки! Крылышки такие тоненькие, подвижные. Положила на руку, а они шелестят!
       А он смотрит и улыбается. "Мам, я ее нашел! Помню, как ты ее хотела. Это же твоя мечта. Ты прости меня за все, мам. Все теперь осилим!"
       А она и не знала, что и думать: откуда деньги, ведь не работал? Дорогая очень. Украл, убил кого…  Как спросить? Что делать? И не стала снова заводить серьезного разговора. Решила побыть счастливой.
     С того дня Алексей, а теперь она его называла так, стал бывать дома чаще. Но она по-прежнему не знала о нем ничего. Волновалась. Тем белее, что ночами он где-то пропадал, а весь день был дома.
       Как-то днем она забежала домой, забыла документы важные.  В квартире Алексей был не один. В его госте она узнала Коленьку детдомовского. А Алексей и забыл, что они были знакомы. "Мам, знакомься, это друг детства, приехал ко мне издалека. Мам, можно он с нами поживет немного?"
А что она могла сказать? Разрешила, только не призналась, что знает Коленьку. "Посмотрим, что будет дальше. Может, Николай расскажет, чем сын живет",- с этой мыслью и отправилась в свой любимый институт. Там тоже ее ждут хорошие дети...

6
Так и стали они жить втроем. Задержался Коленька! Минул уже год, а он все никак не уезжает. Мария не лезла. Особых хлопот Николай не доставлял. Уже и привыкла к нему. Так бывает, когда люди живут вместе: общие разговоры, заботы, проблемы…
      Они вечерами уходили и возвращались, когда она шла на работу. Почти и не виделись. Только и успевала их поприветствовать да обнять. Жили неплохо. Подработку свою  Мария  не оставила: убирала подъезды – больше хоть с людьми беседовала. Хотелось ей общения. Одиноко совсем жила. Так и новости узнавала. Думала, что если где ее Алексей что и натворит, узнает из первых уст.
     Так и случилось! Однажды бабушка Валя встретила ее между этажами, когда кота выпускала,  да и говорит: «Машенька, здравствуй! Как живешь, родненькая! Смотрю, наладилось все! Твой Алёшка с другом каждое утро с пакетами большущими домой приходит! Еду тебе носит? Исправился, значит?» И так хитро посмотрела на Марию.
        "Не знаю, баб Валь, я их совсем не вижу. А с чего Вы взяли, что еду-то? Я сама продукты покупаю».
       "Так на весь подъезд жареным пахнет, Маша. Понятное дело, два здоровенных мужика. Видать, твоей стряпни мало. За ночь нагуляются... Ладно, бывай, милая! Будь здорова!»
       "Дай Бог! Пусть хранит Вас Господь. Берегите себя, баб Валь!»
             Бабушка Валя пошла, только перекрестилась на Марию глядя. И что-то женщине не очень хорошо стало. Вновь как в подреберье кто нож вонзил.
       Решила она понаблюдать за сыном и его дружком. Молилась про себя, чтобы только все хорошо было. Не любила она людских разговоров. Сама не сплетничала да и других не слушала никогда: «Увижу – поверю!»

7
А потом она еще слышала много от кого приблизительно о том же. Призадумалась да и решила в то утро остаться дома. Только как же ей проследить за ними? Поймут, что дома и все. А разобраться надо, в чем тут дело. Решила Мария запереться в комнате своей в шкафу и ждать сыночка с Коленькой. И дождалась.
Пришли. Долго чем-то шуршали, будто возня какая-то была. Ничего она понять не могла. Потом услышала, как чокались рюмками: выпивали, значит. А потом почуяла сладкий запах мяса. Права была бабка Валя. Мария только понять не могла, что это они жарят? Незнакомый ей, женщине, запах. Так ей хотелось уже выбраться из шкафа да и спросить, увидеть все своими глазами. Читала много. Догадывалась, но гнала от себя мысли эти. Однажды и Петрович об этом сказал ей. Не поверила. Думала, что специально наговаривает из-за отказа ее давнишнего.
Напились они в тот день крепко да и стали громко разговаривать, спорить, пока не договорились до самого главного.
«Алёш, а давай завтра не пойдем никуда? Что ходить? Уже и подозрительно. Может, мы мамку твою того? Неделю можно не выходить на дело. Отдохнем. Примелькались мы уже на том рынке. Может, за нами уже следят? А так, все тут, на месте. И подозрений никаких. Скажешь, мол, давнишняя любовь не ржавеет. Уехала к бате, а хату мне оставила»,  - засмеялся Коленька.
Затряслись руки у Марии, холодом обдало, потом в жар бросило. Как так?  Поверить не могла, что это с ней происходит. Молилась и ждала ответа дорогого сыночка, верила, что он сейчас за такое…Николаю… она б и сама, будь мужчиной, крепко бы наказала. Сидит в шкафу, не шелохнется, только, кажется, сердце кричит на весь дом. И тут слышит:
«Коль, а давай! Слушай, отличная идея, что ж мы раньше того не сделали! Мамка намучалась. Значит, избавим ее от страданий. Знаешь, я только один раз ее порадовать-то и смог. Бабочку купил с тоненькими крылышками, они еще так шелестят, так мамка моя молится: шепотом. Смотрю на нее, на эту бабочку, и помереть хочется. Тошно»
Вот и увидела, и услышала, и поверила. Так Алёшенька и вынес себе приговор. Сердце матери кровью обливалось. Поняла, кто эти изверги, о которых в газетах пишу. Как не умерла там, на месте, в шкафу этом. Взяла себя в руки.  Успокоилась. Долго они еще упивались собственным красноречием, пока не уснули. Много выпили в тот день. Марии казалось, что прошла вечность. Понимала, что пора выходить из убежища своего. И решение было принято. Сильная женщина всегда понимает, что делает.
В тот вечер Мария Ивановна сидела в кабинете и писала заявление начальнику милиции на собственного сына и его непутевого дружка. Никого не винила, не причитала. Сухо, дословно передала весь разговор. Ночевать пошла к подруге. С этого дня она умерла. Дважды ее сердце вырвали и растоптали самые дорогие люди. И каким нечеловеческим способом это сделал ее сын. Нет у нее больше сына. Молиться буду за того Алёшеньку, а этого изверга накажу.
Милиция установила слежку за домом. Спустя неделю взяли обоих с поличным. Да, это было человеческое мясо. Не думаю, что есть необходимость излагать подробности. Посадили обоих.
  Мария снова переехала навсегда в другой город. С этим ее уже ничего не связывало да и с мирской жизнью вообще.Ушла служить в монастырь.
  Я видел ее лишь однажды, когда она молилась. Внимание привлекла на тумбочке ее та  самая бабочка, которая, казалось, повторяла за женщиной слова молитвы:
«Пресвятая Богородица, спаси и сохрани раба Божьего  Алексея…»
  …и бабочка крылышками шелестит во время молитвы…

*в память о безвинно загубленных душах