В тени ведьм. История Ливары. Часть 4

Глава 1. Темные вести
Возврат к учебе не принес Ливаре радости - новые заклинания, которые она пыталась выучить, были не легче старых. Такие длинные, запутанные и срабатывающие не всегда. Иногда она допускала ошибки, которые никак не влияли. А в другие разы заклинания вообще не срабатывали.
Все лучше ощущая магию, девушка словно чувствовала, когда та появляется в мире - иногда по коже бежали мурашки, а иногда она словно видела, как вокруг все меняется и мерцает. Не всегда эта магия была полезной и безопасной. Наставница показала новые заклинания, которые чаще могли вызвать неприятное, разрушительное колдовство.
К началу лета Ливара уже стала путаться в заклинаниях и спросила, когда сможет завести свою книгу, чтобы записывать заклинания и использовать их оттуда.
— Ты еще не готова, - сказала Мейлира. - Проходят долгие годы, прежде чем кто-то становится настоящей ведьмой. Но тебе такой никогда не стать - ты отстала от всех на десятки лет. Ты плохо знаешь язык ведьм, и твои заклинания... ужасны.
Но словно вопреки ее словам, спустя несколько дней, поздним вечером на пороге их дома появился темный силуэт.
Немолодая женщина с темными окрашенными волосами не выглядела уставшей, несмотря на проделанный путь. Неирта Черная, глава их ковена, сама пришла к ним.
Когда они сидели вечером у камина, ожидая, когда старая ведьма наконец начнет говорить, доедая те небольшие запасы продовольствия, которые успели накопить за эту весну, Ливара нервничала, не понимая, зачем та здесь. Ее наставница тоже не знала.
— Близятся темные времена, - мрачно, но спокойно сказала Неирта. Морщины заплясали по ее лицу, может быть, даже слишком ранние для ее пятидесятилетнего возраста. - Ведьмы и колдуны, одержимые и безумные, вновь скитаются по дорогам. Кто-то ищет могущества, а кто-то - смерти.
Они не перебивали старейшину, не понимая, о чем она говорит. Та немного выждала и продолжила:
— Наш ковен уже не так силен, как раньше. Некоторые молодые уходят в поисках лучшего, и не все они возвращаются.
Она посмотрела на Ливару. Долго и пристально, словно пытаясь проникнуть ей в душу. Мрачная женщина не сильно пугала девушку, несмотря на то, что о ее колдовстве рассказывали немало страшных историй. Главами ковенов становились те, кто владели уникальными, сильными, часто смертоносными заклинаниями, способными воплотить ужас в реальность.
— Про тебя говорят, - сказала она, - а значит, скоро за тобой придут. Ведьмы и колдуны из других ковенов. Они не знают, какую тайну ты хранишь, но это не важно. Тебе придется дать им отпор, научиться защищаться. Если ты не хочешь погибнуть от одного случайного заклинания.
— Но она же не ведьма, - внезапно возразила Мейлира.
— Не перебивай, - чуть более твердо сказала глава ковена, продолжая: - Мы посвятим тебя в ведьмы, чтобы ты могла сражаться в дуэлях - этого требуют другие от нас. Им все равно, насколько ты сильная или слабая. Похоже, что Маурин разделила с тобой свое проклятие, и тебе придется отдать за это плату.
Мейлира явно что-то хотела спросить, но Неирта продолжала:
— Мы посвятим тебя в ведьму во время ближайшего полнолуния. Это не защитит тебя от остальных. Но все будут знать, что если они нарушат традиции, убьют тебя, случайно или специально - им придется отвечать перед ковеном. Отдать нам свои заклинания в обмен на твою жизнь.
— А что делать мне? - все же спросила Мейлира.
— Приведи ее на обряд посвящения. А затем ты будешь учить ее, готовить к тому, что ей предстоит. Ведьм и колдунов становится все больше - говорят, что не только Король Тыкв был в наших краях, но и другие ведьмы. Они ищут новые сильные заклинания, а ковены на востоке вновь вступили в кровавые схватки друг с другом, словно им было мало смертей, которые принесла Кровавая Маурин.
— Тогда мне нужно выучить настоящую сильную магию, чтобы противостоять им, - сказала Ливара.
— Ты еще не готова, дитя, - возразила женщина. - Всему свое время. Ты должна понимать, что мы не можем дать сильное заклинание тому, кто проиграет все дуэли - тогда это заклинание попадет в руки наших... соперников и врагов. Они станут сильнее, а мы слабее. Только когда ты продемонстрируешь свою силу, свои способности, тогда ковен откроет тебе свои тайны.
Ливаре не понравились эти слова.
— Но как я смогу кого-то победить, показать свои силы, если мое самое сильное заклинание годится только для того, чтобы разгонять пыль?
— Путь ведьмы не прост, - ответила Неирта, - но когда ты будешь готова, Ковен поможет тебе стать сильнее. А пока тебе нужно будет учиться, чтобы не погибнуть до этого... от заклинания, разгоняющего пыль, - словно пошутила женщина.
Она провела в их доме ночь, прежде чем отправиться дальше, заставив молодую ученицу, которой в этом месяце должно было исполниться семнадцать, нервничать еще больше. Ливара прилагала все свои усилия, чтобы учить новое колдовство - но все это было напрасным. Мир ведьм был устроен иначе, в нем были свои жестокие правила: сильные побеждали, а слабые надеялись на то, что очередная дуэль кончится для них без травм. Ковены передавали свои знания постепенно, доверенным, тем, кто по чуть-чуть приближался по своей силе к другим. Тем, чьи учителя уже владели сильными заклинаниями и передавали их своим ученикам. Но у Ливары была лишь Мейлира - едва ли не самая слабая ведьма ковена, которая не выигрывала дуэлей, хотя она и утверждала, что раньше это случалось. Ковен не спешил делиться своим могуществом, передавая лишь те знания, которые не могли стать оружием против них. А вокруг Неирты Черной было всего несколько ведьм, которым она доверила часть своих настоящих черных заклинаний. Остальные, видимо, понимая, что это время никогда не наступит, покидали ковен, уходя в другие земли в надежде найти там новые знания.
Покинуть ковен было не просто - традиции требовали схватки с тем, кого назначала главная ведьма. Разумеется, Неирта не позволила бы себе такую ошибку, как назначить на это дело кого-то слабого.
Если же ведьма покидала ковен, нарушив традиции, направлялась в другие земли и выдавала себя за кого-то, кто не принадлежал ковену, то этот обман часто раскрывался. Ведьмы по всему Кэнгору следили за теми, кто бежал в поисках колдовства на восток или запад. Поговаривали, что главы сильных ковенов владеют особым колдовством, которое позволяло им связываться друг с другом, находить мятежных ведьм и колдунов.
В лучшем случае таких никто не готов был принять. В худшем - их преследовали, стремясь выгнать со своей территории. В самом худшем - даже убивали. Это было своеобразным отлучением. Кроме того, ведьма без ковена не имела права бросать вызов любой другой ведьме - считалось, что она бросает вызов всему ковену, и главы уже определяли, кто из них будет сражаться. Такая традиция позволяла ограничивать способности изгнанников, их возможность получать новые сильные заклинания, и почти запрещала присоединяться к другим ковенам.
Но это не мешало некоторым продолжать нарушать традиции: кто-то делал это обманом, кто-то скрывался и находил более слабых ведьм, убивая их и забирая их книги. На некоторых из них начинали настоящую охоту, другие все же добивались своего.
Ковены и их традиции были защитой от колдовского хаоса, который раньше был проклятием этих мест.
Но они же, как казалось Ливаре, не позволяли молодым, таким как она, становиться ведьмами. По крайней мере, в рамках ее представлений: ее наставница, хоть и считалась официально ведьмой и была частью этого южного ковена, не походила на тот страшный темный образ, несущий черную магию, способную насылать проклятия и ужас.
— Они будут приходить и бросать мне вызов только потому, что со мной беседовала Маурин? - спросила она у наставницы. - Но у меня нет тайн, нет ее заклинаний.
— Это репутация среди ковенов, - ответила Мейлира. - Некоторые из-за того случая никогда не рискнут тебе противостоять. Они видели тебя с Маурин, с Диарэной. Пока кто-то не победит тебя, многие будут считать, что те ведьмы поделились с тобой частью своей силы - своими заклинаниями. Но когда тебя начнут побеждать, другие станут приходить, чтобы стать частью легенды - теми, кто победил тебя. Постепенно о тебе забудут, но для многих ты останешься вызовом. И я тоже. Думала, что тайна вокруг тебя будет защищать меня до тех пор, пока ты не пройдешь обряд посвящения. И... надеялась, что это случится не скоро. Но... Неирта настаивает - и ты станешь ведьмой ковена.

Глава 2. Посвящение в ведьмы
Ливара не бывала прежде на обряде посвящения — она еще не входила в ковен, не считалась настоящей ведьмой. Слова наставницы о том, что к этому следует отнестись серьезно, она пропускала мимо ушей.
Девушка знала: для Неирты, главы ковена, она могла быть ценна совсем по иной причине. Если какая-нибудь сильная ведьма случайно убьет ее, то по обычаям отдаст свое заклинание ковену. В вечной борьбе за мощное колдовство Ливара была лишь пешкой.
Как бы она себя ни вела, ее все равно примут в ковен — вручат темный балахон с невидимым символом и пустую книгу для заклинаний.
Тревожиться о ритуале ей было незачем.
Когда ей завязали глаза темной повязкой и куда-то повели, Ливара ждала лишь пустых речей. Ей велели молчать, что бы ни происходило.
Ведьмы окружили ее, бормоча слова, задавая вопросы, на которые она не могла ответить. Множество рук коснулось ее — плеч, рук, ног, лица. Липкая грязь оставляла следы; пальцы были вымазаны чем-то вроде глины.
Один раз она едва сдержала чих. Обряд шел дальше.
С нее сорвали одежду, и вновь грязные руки касались ее тела. Ей это не нравилось.
Потом она ощутила магию — смутное присутствие, не более.
Сняв повязку, ведьмы в унисон провозгласили:
— Теперь ты Ливара Черная, ведьма Ковена Неирты Черной!
Ее вымазали смесью краски и грязи — лицо и волосы покрылись коркой.
Стоя обнаженной среди ведьм, рядом с ведрами грязи, она чувствовала лишь отвращение и тревогу. Глава ковена призвала магию — огненные сполохи вились над головой, но Ливара думала только о том, как отмыться. Колдовство утратило очарование, сменившись страхом. В прошлой дуэли ее пытались сжечь и швырнуть на землю, как тряпку. Даже в детских кошмарах она не видела такой глупости и пустоты.
Ее напоили снадобьем с резким привкусом алкоголя. Голова закружилась.
Ведьмы продолжали бормотать, но хмель застилал разум. Обряд стал хаосом: Ливару вырвало дважды. Ее гнали через костер — она обожгла ногу. Потом закапывали. У реки сбросили в воду, не спросив, умеет ли она плавать. Глубина была лишь там, куда ее кинули, и она выбралась из холодных струй.
Ей разрешили говорить, отмыли, дали балахон — слишком большой. Беседы у костра, часть ритуала, она проспала. Еда не спасла от хмеля, что тянул в сон. Раз очнувшись от тошноты, она вновь забылась до утра.

Глава 3. Первые дуэли и череда поражений
С рассветом они отправились домой. Наставница недовольно смотрела на свою ученицу, словно обряд прошел не так, как она хотела.
А Ливару больше беспокоил ее новый цвет волос — темный, как вороново крыло. Цвет грязи, а не колдовской тьмы.
— Обряд определяет силу твоего колдовства, — спокойно сказала Мейлира, — и, как я и говорила, ты обычная девочка. Ничем не примечательная.
Но сейчас новоиспеченную ведьму головная боль беспокоила значительно сильнее слов наставницы, которая, не обращая внимания, продолжила:
— Меня попросили обучить тебя двум заклинаниям, как можно быстрее, до того, как тебя вызовут на твою первую дуэль.
Ученица лишь кивнула. Им предстояло много работы. Ей нужно было изучать еще больше слабых заклинаний и записывать их в книгу.
— Ты меня не слушаешь! — разозлилась Мейлира. — Два заклинания! Одно будет тебя исцелять, если в бою что-то произойдет, другое будет боевым. Ковен считает, что с тобой еще не все потеряно и ты должна научиться сражаться.
— Ты раньше знала это заклинание? — совсем не грубо спросила Ливара.
Учительница, не почувствовав подвоха, ответила:
— Да.
— И оно помогло тебе хоть раз победить на дуэлях?
Та промолчала, но, подумав, ответила:
— Ты будешь его учить больше и упорнее. Может, что-то и получится.
Но ничего не получилось. Сразу после возвращения она начала записывать уже известные ей заклинания в свою книгу ведьмы. Ее учительница внимательно следила за каждой буквой, заставляя вновь и вновь переписывать страницы, если та ошибалась:
— Заклинания должны быть написаны правильно. Книга — хранилище силы, она не должна хранить неправильно написанные заклинания. Переписывай, пока не получится.
Они тратили на это слишком много времени.
Заклинание, которое должно было исцелять, оказалось не простым и требовало немало ингредиентов. И у Ливары были сомнения по поводу его эффективности. Переходить к боевому они планировали позже. В голове ученицы промелькнула мысль о том, что ее наставница обучает, на самом деле, этому заклинанию на случай, если что-то случится именно с Мейлирой. Использовать его сразу после боя было сложно, а тем более на себе. Оно требовало определенных движений и слов, не очень простых для того, кто получит ранение или даже простой вывих руки.
Поэтому они не успели даже перейти ко второму заклинанию, когда на пороге уже появилась первая ведьма, желающая схватки.

Ливара быстро узнала ту, что хотела бросить ей вызов. Яркие рыжие волосы с легкими завитками, словно растрепанные ветром. Красивое, миловидное лицо с едва заметной улыбкой, которое теперь, однако, излучало презрение. Стройная, хоть и не слишком высокая. Короткий темный балахон ведьмы, расшитый яркими огненными узорами под цвет волос. Необычный разрез в районе бедра, словно бросавший вызов стандартному образу других ведьм, обнажал бледные ноги, покрытые пылью долгой дороги. Изящные невысокие сапоги — даже по меркам поселений не из дешевых.
Зуари — та самая лучшая ведьма Ковена Айрикли, ставшая жертвой Кровавой ведьмы, потерявшая несколько страниц своей книги и теперь винившая в этом Ливару.
— Я вызываю тебя на ведьмовскую дуэль, — заявила она с порога.
Услышав голос, Мейлира сразу оказалась рядом, на всякий случай готовя заклинание, но, увидев девушку, расслабилась.
— Зайдете или сразу приступим?
Ведьмовское гостеприимство никто не отменял, тем более внутри ковенов, с которыми у них был мир.
Лицо Зуари озарилось еще большей улыбкой, теперь даже довольно приятной и привлекательной. У нее было молодое лицо, и сложно было понять, сколько ей лет. В нем, несмотря на то что она была ведьма, оставалось что-то детское. Может быть, около двадцати, а может, и больше.
Их скудная еда оказалась на столе, а в небольшом котелке начала нагреваться вода, чтобы угостить ведьму местным чаем.
— Далеко вы спрятались, — сказала она, рассматривая дом и не подавая вида, что он ей не нравится.
Ливара прекрасно знала, что даже с ее помощью за эти полгода они не смогли облагородить жилище. Мейлира была растяпой. Могла не убираться долгое время и раскидывала все свои вещи в самых разных местах, часто их теряя. И была против того, чтобы ее ученица тут наводила свои порядки. Поэтому засушенные травы висели по всему дому где попало, баночки можно было встретить в самых неожиданных местах — даже на кухонном столе, который служил и местом для подготовки редких зелий. Которых было не так уж много, и большинство разлиты по глиняным чашкам и даже тарелкам — хозяйка в любой момент могла их зацепить и разлить на пол. Или, хуже того, выпить, перепутав с чашкой.
Все споры всегда заканчивались примерно так:
— Я ведьма и я лучше знаю, где что должно лежать. Это создает колдовскую атмосферу и собирает правильным образом нашу силу. Ты не должна ничего тут трогать.
Скорее всего, предполагала Ливара, рыжая ведьма жила в совсем других условиях, хоть почти и не подавала вида, что дом не выглядит уютно.
— Зато тут нет других ведьм, легко собирать редкие травы, спокойно и тихо, — ответила Мейлира, уже готовясь заваривать чай. Она волновалась и случайно едва не положила в чашку ингредиент для заклинания, но быстро опомнилась.
Несмотря на то что ученица в какой-то момент хотела спросить у гостьи, почему она здесь, почему выбрала ее, она так и не отважилась.
Ливара понимала: возможно, тогда этой ведьме, проделавшей весь этот путь, чтобы вызвать ее на дуэль, впервые пришлось стерпеть такое унизительное поражение, и теперь ей, Ливаре, придется расплачиваться за то, что именно рядом с ней видели Маурин. Это была своеобразная месть или, может быть, попытка вернуть свою честь и репутацию.
— Ты хорошо научилась за это время? — внезапно спросила Зуари.
— Нет, — правдиво ответила Ливара, — я только совсем недавно стала ведьмой.
— Я слышала про это, — спокойно ответила рыжая ведьма. — Значит, наша схватка будет быстрой. Допьем чай и пойдем. Я не останусь у вас на ночь — мне нужно успеть попасть еще в пару мест, — бросила она, словно эта схватка для нее была просто обычной прогулкой.

Когда они остановились неподалеку от дома, Зуари, осмотрев все вокруг, сказала:
— Это место подойдет. Тут почти нет магии, которая бы могла нам помешать.
Ливара не поняла, о чем она говорит, и кивнула. Наставница отошла чуть подальше, когда они стали друг напротив друга на небольшой поляне. Рядом были деревья и кусты. Трава еще не поднялась высоко, только пробиваясь сквозь холодную землю, и две девушки были готовы к этой колдовской дуэли.
— Напомню, что нельзя сходить с места, — сказала Зуари, словно Ливара не знала правил, — и так как это твоя первая дуэль, я дам тебе время, чтобы ты первой применила свое заклинание. Потом я применю свое.
Ливара нервничала. Единственным ее боевым заклинанием были чары сильного ветра, которым она могла промахнуться на таком расстоянии. Достав несколько трав, она начала вспоминать слова и движения, которые должны были призвать магию. Несмотря на небольшой мандраж, она старалась говорить слова не быстро, четко, чтобы не упустить ничего и не ослабить заклинание. Ее руки совершали круги, а кисти изгибались, заставляя окружающую магию концентрироваться перед ней, чтобы создать этот вихрь. Может быть, у нее получится и она сможет победить? Она видела, как иногда побеждали более слабые ведьмы, если успевали использовать более быстрые заклинания, чем их противницы.
Силы становилось все больше, и вот она уже высвободила ее, лишь на мгновение взглянув на свою противницу. Та бросила всего несколько слов, перед тем как невидимый ветер должен был коснуться ее. Но ничего не произошло, лишь деревья по бокам чуть изогнулись, словно под давлением.
Таким ударом Ливара могла бы вырвать дерево с корнем или сломать пополам. Но этого не произошло. В этот момент пара слов вместе с пассами слетела с губ рыжеволосой ведьмы, и Ливара лишь на секунду почувствовала сильный удар, а затем потеряла сознание.
Очнулась она значительно позже. Уже в кровати. Тело болело, кажется, от удара и сильного ушиба. За окном было темно — наступила ночь. Рядом сидела Мейлира, применяя вновь и вновь целебное колдовство. Оно срабатывало не настолько хорошо, поэтому ощущение боли привело Ливару в чувства.
— Что случилось? — спросила она у наставницы.
— Ты проиграла, — сказала Мейлира и кивнула на книгу, лежащую рядом, с вырванным заклинанием. Кроме лишней работы по переписыванию, ей ничего не грозило — все эти заклинания она уже знала наизусть.
— Она уже ушла?
— Да, сразу. Кажется, она не была удивлена тому, как легко с тобой справилась. Тебе придется больше тренироваться, чтобы побеждать.
— У нас нет заклинаний, при помощи которых мы могли бы кого-то победить, — ответила ученица. — Сколько ни учись, наши заклинания слабые, медленные и не всегда работают.
— Я лучше знаю. Ведьма, которая меня учила, победила во многих дуэлях.
— Тогда нам нужно изучить ее заклинания, или мы никогда не выиграем, — несмотря на слабость, продолжала спорить девушка.
— Ты еще не готова. Даже я не готова — это не простое колдовство. Там очень сильные руны и слова. Может быть, у нас даже не хватит сил их применить. Или даже понять.
Ливара не стала продолжать спор. Эта ситуация выглядела безнадежной — может, им обеим суждено погибнуть в этих дуэлях задолго до того, как они успеют освоить хоть какое-то сильное колдовство.

После Зуари были и другие. Словно магнит для неприятностей, две молодые ведьмы притягивали тех, кто приходил доказать себе и остальным, что у Ливары нет никакого особого дара, а она лишь очередная жертва проклятия Маурин. Схватки проходили быстро — чаще всего заканчиваясь травмами и болью. Лишь несколько раз ее просто отшвырнули на землю. Новое боевое заклинание, которое девушка пыталась освоить, было еще более длинным и сложным. Оно позволяло нанести более сильный удар, но лишь однажды ей удалось прочесть его до конца против опытной противницы, которая, впрочем, смогла без труда его отразить своим колдовством.
Однажды на дуэль вызвали Мейлиру вместо Ливары. Бой закончился с тем же результатом, а у молодой ведьмы появилась возможность использовать заклинание лечения на практике. Ее наставница еще несколько дней мучилась от болей, пока сама не смогла излечить себя, — заклинание исцеления в руках Ливары действовало как инструмент для пыток.
— Ты принесла мне только несчастья! — пожаловалась наставница. — До этого сюда мало кто заглядывал и вызывал меня на дуэли. У меня нет заклинаний, которые бы хоть кого-то интересовали. А теперь они приходят раз в неделю, словно у нас тут проходной двор!
Но со временем таких гостей становилось все меньше. Некоторые поджидали их на встречах ковена, даже не собираясь разыскивать это место.
К концу лета желающих сразиться с двумя не самыми опасными ведьмами этого ковена уже не было — репутация слабых ведьм, не способных выигрывать дуэли, успешно закрепилась за ними.
Собрания проводились раз в месяц. Большинство из них были скучны для Ливары, хотя иногда она наблюдала за чужими дуэлями, словно пытаясь запомнить хоть одно сильное заклинание. Но когда она возвращалась и пыталась их применить, ничего не получалось — слова были путанными, и запомнить все звуки было непросто.
Однажды она едва не подожгла себя вместе с одеждой, пытаясь вспомнить чужое заклинание. Вновь отчитанная Мейлирой, она слушала очередное наставление:
— Мы не можем использовать чужие заклинания, примененные на дуэлях. Это нарушает наши традиции, и это небезопасно. Я тебе это несколько раз говорила.
— Нам нужны сильные заклинания! — вновь пыталась спорить Ливара. — Мы никогда не сможем стать сильными ведьмами и получить сильные заклинания, если будем все время проигрывать!
— Ковен будет давать нам новые заклинания — ведьмы так делают всегда.
— Они опять дали нам очередное бесполезное колдовство, которым только грядки сажать! — не унималась ученица. — Давай начнем изучать книгу твоей наставницы! Мы должны что-то сделать, или нас просто кто-то случайно убьет во время дуэли, и на этом наша ведьмовская жизнь закончится!
Но Мейлира вновь и вновь запрещала ей, утверждая, что это колдовство никто из них понять не сможет. Чтобы доказать это, она как-то достала одну из книг своей покойной наставницы — оказалось, та тоже унаследовала несколько книг от других ведьм — и показала, что там написано.
Часть иероглифов они понимали, часть знали, как читать, но некоторые сочетания Ливара видела впервые. Большинство заклинаний, как и те, что были записаны у нее, казались длинными и требовали тоже немало времени, ингредиентов и движений. А значит, были такими же неэффективными, как и те, которыми она овладевала сейчас.
— Видишь? — ткнула в книгу Мейлира. — Ты думаешь, что мы можем просто взять и все это использовать? Ты взрывала себя, вызывала огонь, пытаясь применить более слабые заклинания. А эти, написанные тут, — намного сильнее. И что с тобой случится, если заклинание не сработает?
В этом наставница была права. А еще, помимо того что почерк был менее разборчив, некоторые заклинания не имели описания.
Это был единственный раз, когда молодой ведьме удалось посмотреть на эти хранилища знаний, которые оказались так же бесполезны, как и заклинания Мейлиры. Может, среди них и были сильные, но большую часть они даже не смогли бы разобрать или правильно прочесть сочетания не всегда знакомых букв. С описанием же некоторых ингредиентов, движений и какими-то рисунками было и вовсе непонятно, где их брать и как правильно использовать. Даже если книги и были кладезем тайных знаний, Мейлира никак не смогла бы их понять, а уж ее ученица — тем более.

Глава 4. Тени прошлого
К наступающей второй совместной зиме они были подготовлены лучше. Небольшой огород, который Ливара разбила в этом сезоне, принес неплохой урожай. А правильное использование двух заклинаний, казалось, каким-то образом влияло на растения, правда, некоторые овощи от этого полностью погибли. Боевое заклинание ученицы действовало все лучше и позволило ей тоже выходить на охоту за мясом. Впрочем, их основной рацион все еще оставался растительным.
Почти год прошел с тех пор, как Ливару изгнали и она стала ведьмой. Она вовсе не ощущала себя могущественным темным созданием, несущим проклятие, как многие говорили о ведьмах в ее поселении. Способностей хватало не на многое, а уж о том, чтобы насылать мор, болезни, убивать одним прикосновением — как в страшных сказках, — она и мечтать не могла. Все истории о ведьмах казались преувеличенными небылицами.
Хотя такие ведьмы, как Зуари, — которую, увидев у нее дома, никто бы и за ведьму не принял, а парни наверняка целой толпой за ней увязались бы, — вполне могли владеть колдовством, о котором говорили. Но она была одной из самых могущественных молодых ведьм самого многочисленного и сильного ковена их земель. Земель шести поселений, вокруг которых они обитали, стараясь не удаляться слишком далеко от людей. Большинство ведьм были заурядны и слабы, как Ливара. Не настолько слабы, как она и ее наставница, но их колдовство не представляло собой чего-то грандиозного, чего стоило бы бояться.
Однако любопытство у молодой чародейки все еще не угасло, и она продолжала узнавать, как устроен этот некогда загадочный мир ведьм.
Колдовство больше не казалось чем-то интересным: новые заклинания, которыми делилась наставница, были направлены на что-то простое и несложное. А самыми сильными заклинаниями она все еще не готова была делиться, хотя сильными те могли считаться лишь по меркам Мейлиры.
— Почему ведьмы не уходят дальше от людей, от поселений? Мы можем жить сами — у нас есть еда и все необходимое. Зачем нам люди? — спрашивала Ливара.
— А одежду, посуду и остальное откуда нам брать, глупая? — снисходительно ответила наставница, уже привыкшая к тому, что ее ученица не может понять ведьм и их образ жизни. — Редкие ведьмы умеют это все делать, хотя некоторые плетут корзины или делают посуду и одежду. И еще — там, дальше, места не всегда безопасны. В западных предгорьях действительно можно встретить монстров, которых рыцари стараются истреблять. Еще там скрываются безумные колдуны и ведьмы. Пока мы вместе тут, под защитой ковена, они нам не страшны. С монстрами тяжело сражаться — они как дикие хищники или еще опаснее, мы с тобой не успели бы с ними справиться. Они быстрые и смертельно опасные. Пусть это будет проблема рыцарей и королевства.
— И эти монстры действительно не сказка? В поселении многие считали, что это выдумки.
— Нет, — серьезно ответила Мейлира, — это не выдумки. Иногда они появляются тут. Поэтому все эти рыцарские патрули все еще существуют и охотятся на них. Мерзкие страшные твари — надеюсь, мы никогда их не встретим.
— На что они похожи? Откуда они берутся? Легенды о войне с монстрами правдивы?
Наставница пожала плечами:
— Может быть. Говорят, когда-то весь мир воевал против них. Монстры уничтожали целые города, сотни поселений, многие тысячи людей. Они приходят из-за гор, и никто не знает, откуда они берутся. Хорошо, что их не так много. Я видела лишь двух мертвых монстров — с ними расправились другие ведьмы. Говорят, от монстров исходит сильная магия, поэтому в ковене их ощущают и успевают поймать до того, как те пересекут наши границы и на кого-то нападут. Но чаще их находят рыцари — умеют их выслеживать.
Есть ведьмы, которые отправляются за этими монстрами для особых заклинаний. Это может быть неправдой. Но в делах ведьм много вымысла — может, они просто скрывают от нас, что самое опасное колдовство получается именно таким образом.
Ливара задумалась и спросила:
— А легенда про ту самую Ведьму — про проклятие, темную старуху на дорогах, которая несла смерть целым городам, тьму и древнюю черную магию, — это правда?
— Да, — кивнула Мейлира. — Говорят, многие ведьмы и колдуны погибли от ее рук. Мы объединились в ковены, чтобы противостоять ей и другим, кто может стать Древним Проклятием. Наши традиции и правила нужны, чтобы сдерживать темную магию безумцев, чтобы не дать таким, как она, вновь появиться. Старые ведьмы нашего ковена помнят те времена, когда Ведьма странствовала по этим краям, убивая их одну за другой, забирая книги и обретая все большее могущество. Сейчас, если так кто-то поступит, все ковены выступят против нее. В мире больше никогда не должна появиться Ведьма.
— Так это была одна ведьма, один человек, или… собирательный образ?
— Одна. Ковены часто говорят, что она вернется, как Древнее Проклятие, от которого невозможно избавиться. И вновь принесет смерть, убивая ведьм и колдунов по всему миру.
— Она как Кровавая Маурин?
— Нет. Моя наставница говорила, что та Ведьма была непобедима — десятки, сотни ведьм сражались против нее и погибли. Выжили те, кто бежал на север, за пределы королевства, в опустошенные монстрами озерные края. Там появились первые ковены, союзы, объединенные перед общим врагом. Потом, когда Ведьма пропала, многие из них вернулись сюда. Как говорят старейшие ведьмы — то были темные времена даже для ведьм.
— Как она стала такой могущественной?
— Никто не знает ее тайн, а ее заклинания разыскивают только безумцы. Говорят, далеко на юге отсюда, где она обитала, есть заброшенный дом, окруженный колдовством, ждущий свою хозяйку, словно верный пес. Были смелые ведьмы и колдуны, которые хотели туда направиться. Одних останавливали рыцари, других — ковены, а те, кому все же удавалось добраться до заброшенной дороги к этому дому, отправлялись туда и больше не возвращались. Некоторые считают, что ведьма до сих пор жива и просто убивает всякого, кто нарушит ее владения.
— Все это звучит как… очередная страшилка, — заявила Ливара, выслушав наставницу. — Мне с детства рассказывали истории про ведьм, могущественных и опасных. И вот я ведьма. Я похожа на могущественную и опасную? Почему эта история должна быть правдой?
Наставница поморщилась:
— Выжившие ведьмы помнят эту историю. Кто-то из них воевал против той самой Ведьмы, колдуньи, проклятия. Это было совсем недавно — двадцать-тридцать лет назад.
— Она уже должна была умереть от старости.
— Ведьмы, которые не погибают в схватках, могут жить десятки лет. Ты сама видела столетних старух. Колдовство — наше проклятие и наша сила, — мы не так быстро умираем, как обычные люди.
— Тогда о ней должны помнить многие. Но истории о Ведьме больше похожи на сказку.
— Потому что она убивала всех, стараясь стереть за собой историю. Слишком мало тех, кто ее видел и выжил. Говорят, она не всегда была безумна. Некоторые даже уверяют, что она не всех убивала на своем пути. Хотя большинство ведьм ковенов обрели силу позже или бежали в страхе и вернулись, лишь когда слухи о Ведьме стали угасать.
— Зачем убивать других ведьм? Кроме их книг и знаний?
Мейлира внезапно задумалась, а потом дала неожиданный ответ:
— А разве этого недостаточно?.. Это путь к бесконечному могуществу. Когда-то ведьмы не играли в дуэли. Победительница всегда забирала знания другой, убивая. Или лишала ее книг и знаний, делая неопасной. Правила и традиции ковенов защищают нас самих от себя. От своего желания быть могущественными ведьмами, темными созданиями, как про нас говорят в легендах среди людей.
В этот момент Ливара впервые услышала от своей наставницы нечто такое, что выходило за пределы всех правил, о которых та ей твердила каждый день.
Неужели она готова была убить кого-то ради заклинания? Но ученица не рискнула задать ей этот вопрос, боясь узнать темную сторону Мейлиры.
Мир ведьм подчинялся правилам, которые позволяли им существовать, не привнося в мир безумие и хаос проклятий. Это делало их слабее, заставляя чтить традиции. Это не позволяло таким, как Ливара, даже будь у нее особый талант, сразу стать опасной колдуньей — лишь спустя годы ей доверят те заклинания, которыми владеют более могущественные. Когда они почувствуют, что их путь подходит к концу и они готовы поделиться своим последним знанием, которое сделает их учениц такими же сильными, как они. Но на это уйдут годы подготовки, выстраивания доверия и преданности ковену. К тому времени ведьма станет уже частью ковена, будет полностью зависеть от него, станет частью этих правил, частью этого мира местных традиций.
Знания передавались крупицами. Книги были наполнены множеством бесполезных обрядов и чар, которые часто повторялись. А завладев чужой книгой, тебе бы пришлось провести годы, чтобы все понять и попробовать, если тебя не учил ее владелец. Мир ведьм был устроен не так глупо, как вначале показалось Ливаре. Но действительно ли все эти вещи были попыткой противостоять угрозе безумия, которое несло колдовство, являясь лишь одной из граней проклятий, наполнивших их мир? Или эти правила и традиции формировались сами на протяжении десятилетий или веков, позволяя ведьмам выживать, не пересекаясь с миром обычных людей, словно его вообще не существовало?..

Глава 5. Монстры и цена помощи
Последние дни осени оставляли землю мокрой, орошая проливным дождем леса и поля с утра до ночи. Все больше времени они проводили в доме, ожидая наступления первых заморозков, чтобы земля вновь стала хоть чуть-чуть твердой и сухой.
Поэтому стук в дверь в один из этих хмурых дней стал для них неожиданностью. Еще неожиданнее было увидеть рыцаря. Он был весь в грязи, а с его доспехов стекала кровь.
Лицо воина было испачкано и поцарапано — глубокий шрам посреди щеки явно оставило какое-то оружие.
Мейлира уже готова была применить заклинание, рассчитывая, что тот собирается напасть. Ливара, менее осторожная, только сейчас начала произносить первые слова защитных чар, которые должны были дать ей время укрыться, прежде чем использовать свое боевое колдовство.
Но воин упал на колени, держась рукой за рану на боку. С ним не было меча, поэтому девушки быстро завели его в дом и уложили на гостевую кровать. Теперь они увидели источник кровотечения — латы были пробиты насквозь чем-то острым. Такой удар не мог нанести простой меч.
— Не к добру, — прошептала про себя наставница, но Ливара ее прекрасно слышала.
Рыцарь что-то бормотал себе под нос, пока они расстегивали застежки доспеха, чтобы снять с него латы. Вскоре руки Мейлиры засветились. Ливара тоже начала читать заклинание, но наставница жестом остановила ее, добавив:
— Еще ненароком убьешь.
Ее вера в силы своей ученицы была не самой высокой, хотя Ливара считала, что у нее все получается достаточно неплохо. Особенно учитывая, что с колдовством она была знакома лишь первый год.
Но ее минутное отвлечение изменило заклинание. Может, оно и продолжало лечить, но раненый внезапно открыл глаза и взвыл, прерывая колдовство.
Затем он вновь рухнул на кровать, уже не теряя сознания.
— Ведьмы… ведьмы… — повторял он, а затем более ясно сказал: — Приказ от командира… вы должны знать… три монстра в ваших краях. Три! Мы убили одного, кажется… Может, и нет. Но они оказались сильнее нас…
Мейлира посмотрела на свою ученицу, словно мысленно говоря ей, что нужно делать.
Быстро покинув комнату, Ливара накинула несколько висевших там высохших одежек — явно не в стиле мрачной темной ведьмы, но они позволили ей не замерзнуть под дождем и сильным ветром.
Она обула свои сапоги, которые уже через несколько минут увязли в грязи, когда она бросилась к подножию холма.
Тучи затянули все небо, превращая день в поздний вечер, и тени деревьев угрожающе плясали в свете внезапно сверкнувшей молнии. Ливара готовила заклинание прямо на ходу, чтобы завершить его уже на холме. Все должно получиться, но она боялась, что монстр мог идти по следам воина.
Забравшись на самый верх холма, она подняла посох, пользоваться которым ее научили еще весной. В небо устремились линии света, рассыпаясь мириадами мелких огоньков. Красные лучи набирали силу и гасли, стоило Ливаре сбиться в словах заклинания. Увидит ли их кто-то в такую непогоду, под дождем?
Сигнальные заклинания были эффективным и главным способом общения ведьм друг с другом. Разные цвета означали разные сигналы. А еще они рассеивали в воздухе магию, которую могли чувствовать только другие существа, владеющие ею, — ведьмы.
Мейлира утверждала, что создания без волшебного зрения даже не увидят этих огней. Но ученица не была уверена, что это правда, и, повторяя заклинание, всматривалась по сторонам: может, монстр уже был рядом?
План действий в случае опасности для всех ведьм был одинаков: красные сигнальные огни — знак ковену, что им необходима помощь и грозит смертельная опасность.
Промокнув и замерзнув, продолжая вглядываться в тени, словно пытаясь различить воображаемую фигуру страшного зверя, Ливара вернулась в дом и накинула на дверь засов, подперев ее стулом. Окна были плотно закрыты, но кто знал, на что способны эти монстры.
Она вошла в комнату, а рыцарь уже дремал, в то время как магия наставницы продолжала светиться, окутывая его зелеными искрами колдовского сияния.
Не отвлекая Мейлиру, девушка устроилась рядом. Когда та устала и прекратила исцеление, рассматривая затянувшуюся рану, она спросила:
— Получилось? Сигнал послан?
Ливара кивнула.
— Тренируйся, а я посмотрю, — доверила наставница своей ученице продолжить исцеление.
Это заклинание требовало особого настроя. Нужно было оставаться спокойной, не делать резких движений, а пассы руками напоминали мягкие прикосновения к воде, плавные и даже нежные. В то же время слова были запутанными, но не такими сложными, как во втором боевом заклинании, которое она изучила.
Наставница поднесла зеленый камень и стопку трав, усиливающих это колдовство, и из рук Ливары полилась магия. Ярче, чем в прошлый раз, а значит, она все делала правильно.
Кивнув, Мейлира покинула комнату, стараясь не отвлекать.
Но ученицу надолго не хватило — словно у магии был некий предел, который она исчерпала там, на холме, оповещая небесными всполохами, что им срочно нужна помощь. Теперь Ливара ощущала опустошенность и слабость. Начала подступать тошнота — она редко доводила себя до такого изнеможения, но, похоже, заклинание исцеления требовало больше сил, чем она думала.
В какой-то момент она прекратила лечение и вышла из комнаты. За столом сидела наставница, предложив ей небольшой перекус с чаем.
Они сидели в тишине, потушив камин, боясь, что дым может привлечь тех существ, которые напали на рыцаря. Любой шум за окном заставлял их настороженно прислушиваться. Мейлира разложила перед собой стопку трав, словно готовясь дать отпор. Но у нее не хватило бы времени, если бы неведомое существо внезапно проломило дверь и ворвалось внутрь.
Время шло. Рыцарь отдыхал, и они его не беспокоили. К вечеру в их дверь постучали — ведьмы прибыли так быстро, как только могли.

***

Той ночью их дом был переполнен. Пять ведьм ковена появлялись по зову одна за другой. Самая последняя пришла в полночь. Четырех из них Ливара узнала, а пятая оказалась тут случайно, но тоже откликнулась на помощь.
Они окружили рыцаря, расспрашивая о том, где все случилось.
Ночью ведьмы спали по очереди, а наутро, вместе с рыцарем, покинули дом, направляясь туда, где могли найти монстров.
Хозяйки дома знали, что все прибывшие ведьмы способны использовать боевую магию намного лучше их.
Они ушли, порекомендовав несколько дней не выходить на улицу. Однако три из них вернулись уже вечером.
Незнакомка — та самая пятая, случайная гостья — кинула мешок с добычей в угол. С него текла кровь.
— Поймали всех, — спокойно сказала она.
Две другие, казалось, были немного разочарованы.
— Они оказались небольшими, но быстрыми. И сильными. Самого крупного убили рыцари раньше, а этих пришлось выслеживать — от них разило магией.
— Очень быстро умерли. Мы даже не успели использовать несколько заклинаний, а Имриланда уже одного из них разорвала на куски своим колдовством.
Ведьма лет тридцати, не состоявшая в их ковене и явно владевшая более смертельными заклинаниями, продолжала довольно улыбаться. Это была Имриланда.
— Помогли рыцарям и вернулись. Но они бы могли и сами без нас справиться. Просто тому… не очень повезло.
Когда казалось, что уже все позади и ранним утром ведьмы собирались покинуть их небольшой домик, Имриланда внезапно повернулась к Ливаре и сказала:
— Я вызываю тебя на дуэль.
Все были удивлены.
— Я в ваших краях недавно, хочу прихватить с собой не только остатки монстра, но и несколько заклинаний, — сказала она, словно для нее дуэль была обыденным делом.
— Но я меньше года как стала ведьмой, — попыталась отговорить ее Ливара. — У меня всего чуть больше десяти заклинаний в книге.
Та пожала плечами:
— Ничего страшного.
Отказаться она не могла: во-первых, это считалось позором, во-вторых, Имриланда могла забрать не одно, а половину заклинаний из ее книги. Впрочем, это была не первая и не последняя дуэль, которую предстояло проиграть молодой ведьме, поэтому вскоре они оказались на поляне неподалеку.
Чужая ведьма не давала ей шансов, мгновенно применив заклинание, которое словно окутало ее тьмой. Лишь спустя несколько мгновений Ливара обнаружила себя лежащей в стороне. Из носа и рта текла кровь. Другие ведьмы подбежали к ней, начиная применять заклинания лечения. Девушка ощущала боль во всем теле, словно ее выжали, как тряпку, и несколько раз провернули. Она увидела свою неестественно согнутую ногу.
Одна из ведьм строго посмотрела на иноземку:
— Тебе же сказали, что она слабая! Зачем ты применила это колдовство? Ты чуть ее не убила!
Та ничего не ответила.
Их совместная магия быстро поставила ее на ноги, но ощущение от неизвестного заклинания, сделавшего с ней что-то темное, не проходило. Еще несколько дней Ливара ощущала себя больной. Ходить было тяжело, словно нога неправильно срослась. Мейлира вновь и вновь накладывала чары, но ничего не менялось.
— Иногда некоторые заклинания невозможно излечить, — сказала она. — Так работает сильное колдовство, которым мало кто владеет. По крайней мере, в нашем ковене.
Лишь когда выпал первый снег, Ливаре стало легче — или она уже настолько привыкла, что не могла вспомнить свое здоровое состояние? Нога больше не болела и ступала ровно. Но тело словно помнило боль: она не ступала как раньше, немного прихрамывая, словно боясь, что боль вернется. Иногда она ощущала странную дрожь в левой руке. Лишь использование магии успокаивало ее, а рука вновь двигалась уверенно.
Вернувшись к занятиям, она словно возвращала свою силу. Но что-то было не так, и она не могла понять что именно.

Глава 6. Угасающая искра и темное проклятие
Зима была не очень снежной, и поэтому Ливара часто отправлялась в леса поблизости, отыскивая следы животных, которых она могла поймать заклинанием. Чаще всего такие путешествия заканчивались ничем, и она возвращалась с небольшим количеством сухих дров. Несмотря на то что запасы у них были, каждый раз, возвращаясь домой, они подхватывали хворост или поленья, чтобы не идти с пустыми руками.
Окрестности она уже давно изучила, и заблудиться было сложно. Они старались не ходить к жилищам других ведьм — таковы были традиции.
В этот раз она тоже забрела не так далеко, двигаясь по следам кролика. Деревья, потерявшие свои листья, открывали хороший обзор, поэтому, когда она заметила силуэт совсем рядом, то испугалась — никто бы не смог подойти к ней незамеченным так близко, кроме хищника. Резко повернувшись, она встретилась с черными пугающими глазами, которые видела всего дважды. Ведьма стояла на расстоянии двух метров, изучая девушку.
— В тебе что-то изменилось, — сказала она своим глубоким голосом, от которого веяло пронзающим колдовством.
Маурин была одета в тот же темный плащ-балахон, в котором Ливара видела ее в последний раз, поздней весной. Для зимы он был слишком тонок. Но кто знал, на какое колдовство способна была эта женщина.
Молодая ведьма сделала шаг назад. С тех пор она узнала о ней больше и понимала, что среди ведьм было не так много тех, кого стоило опасаться, — и Маурин Кровавая была одной из тех, кого сторонились почти все.
— Я проиграла очередную дуэль, — ответила Ливара, стараясь быть смелой. Ее голос не дрогнул.
— Это… — Маурин словно перебирала в своей голове слова… — напрасно, — закончила ведьма, внезапно посмотрев в сторону и сделав несколько шагов, словно высматривая кого-то.
— Но я не могу победить.
Ведьма не спеша обернулась, отвлекаясь от своей невидимой цели:
— Ты забыла то, что я говорила тебе.
Ливара попыталась вспомнить.
— Это просто слова, они не имеют смысла. Я не понимаю, что ты имела в виду.
— Не все слова — заклинания, а не все заклинания — слова, — повторила ведьма. — Может, тогда тебе и уготовано погибнуть от руки другой глупой ведьмы. Ведь глупые ведьмы умирают. Ты хочешь быть глупой ведьмой?
Взгляд Маурин вновь устремился в сторону, и Ливара увидела кролика. Она начала медленно плести заклинание, целясь в него. Затем заклинание воплотилось и с силой ударило в маленькое животное, отшвырнув его в сторону. Кролик больше не шевелился.
Обернувшись к ведьме, Ливара обнаружила, что та стоит впритык к ней. Ее темные глаза и беспощадное лицо смотрели на нее без всяких эмоций. Но девушка ощущала, что за этим безразличием бушует темная магия, которая может убить ее так же легко, как она только что убила кролика.
— Если ты хочешь быть ведьмой, а не глупой ведьмой. — Ты должна начать думать.
Внезапно девушкой овладела ярость:
— Просто дай мне одно из своих заклинаний! — Мне не нужны твои загадки! Мне нужно всего одно заклинание, и я смогу заполучить остальные сама! Никакие советы не помогут мне стать лучше! — Моя наставница… глупая ведьма. Как и я! Нам просто суждено ими быть всегда, потому что у нас нет ни одного заклинания, которое бы помогло нам стать сильнее!
Поняв, что зря кричит, Ливара сделала шаг назад, немного пятясь и понимая, на кого она только что сорвала свою злость.
А ведьма продолжала не сводить с нее глаз.
— Ты ошибаешься, — сказала она. На ее лице все так же не было никаких эмоций.
Сердце девушки билось как бешеное. Что сделает эта ведьма теперь, чтобы показать свою силу? Ее могущество было заключено в тех смертельных заклинаниях, которыми она владела и которыми не спешила делиться с другими.
— Нет! — снова ответила Ливара. — Мир ведьм так устроен! Тот, кто владеет сильными заклинаниями, тот всех побеждает и становится еще сильнее! А те, кто, как мы, владеют слабым ветерком, навсегда останутся никем! Они приходят к нам только для того, чтобы поиздеваться и показать, что в мире нет более слабых ведьм, чем мы!
Маурин ничего не ответила.
Ливара медленно успокаивалась. Она направилась к кролику, ощущая темный взгляд Маурин за спиной. Если бы та ведьма хотела сделать с ней что-то еще, кроме как издеваться, она бы уже это сделала. Ей нечего было бояться.
Еще не дойдя до своей добычи, она услышала голос ведьмы:
— Мы еще встретимся, глупая ведьма.
Обернувшись, девушка не застала Маурин. Та исчезла, не оставив и следа. Никакой магии вокруг не ощущалось — колдунья умела скрывать себя.
Вернувшись домой, Ливара ничего не рассказала своей наставнице, погруженная в раздумья.
Она любила загадки, но сейчас не чувствовала, что у нее есть время и способность понять, что имела в виду эта смертоносная колдунья — некогда глава своего ковена, убийца среди ведьм, навсегда лишенная своей книги и прав среди ведьм всех ковенов.
Если не все слова в заклинаниях являются заклинаниями, то почему, если она забывала некоторые из них или неправильно произносила, заклинание работало не так или вообще не срабатывало? Если ведьма говорила об этом, то это не было похоже на правду. Наставница всегда твердила, что порядок и все слова важны — они создают правильный узор заклинания. Его нарушение разрушает чары и нередко приводит к очень опасным последствиям. С этим нельзя было играть. Однажды Ливара пробовала пропустить слова, за что получила затрещину. Это было смертельно опасно, и она убедилась в этом не раз позже: заклинания не всегда действовали как нужно, словно были записаны не всегда верно, и изменение буквы или ударения могло давать разные результаты. Более сильные изменения могли просто полностью лишить заклинание какой-либо силы.
Значит, разгадка была иной, или Ливара чего-то не понимала, продолжая оставаться глупой ведьмой.
Внезапно она решила спросить наставницу:
— А Маурин может покинуть земли своего ковена? Ей, как и другим, кто нарушил правила, запрещено покидать территории ведьм, если я правильно помню?
Мейлира, удивленная этим вопросом и не понимая, к чему клонит девушка, ответила:
— Тебе не стоит по поводу этого беспокоиться. Она никогда сюда не придет. И дело даже не в том, что ей запрещено.
— Почему? — стараясь не показывать эмоций, спросила Ливара.
— Этим летом за ней пришел другой ковен, вызвав на схватку. И убил ее. Кровь за кровь — когда-то она лишила многих жизни.
Девушка замерла, не зная, как реагировать.
— Почему я об этом не знала?
— Я не была уверена, что тебя эта история заинтересует. Не думаю, что ты настолько безумна, чтобы хотеть встретиться с ней еще раз, — наставница усмехнулась. — Теперь же всем в мире будет лучше. Она бросала тень на всех нас. Главы ковенов наблюдали за этой схваткой и взамен получили заклинание.
— Она погибла?
— Да. Я же сказала. Она больше не будет нашей проблемой. От нее были одни только неприятности.
Ливара молчала, не понимая, что происходит.
Мейлира тоже не понимала, почему ее ученица вдруг задала этот вопрос, и вскоре забыла об этом вечере. Но пройдет время, и она вновь вспомнит этот разговор, каждое сказанное слово.

Ливара вновь гуляла по лесу, погруженная в собственные мысли.
Знакомый силуэт она заметила не сразу, но не была удивлена. Она смотрела на Маурин внимательно, не спеша приближаясь к ней.
— Кто ты? — спросила молодая ведьма, пытаясь понять, что за наваждение перед ней. Она не ощущала колдовства, которое могло быть источником этих чар.
Та обратила на Ливару свой взгляд. Ее лицо все так же ничего не выражало.
— Кто ты? — вновь повторила девушка, приближаясь еще ближе. — Маурин Кровавая погибла этим летом.
— Я же говорила, что мы еще встретимся, — ответила ведьма своим холодным, пронизывающим голосом, от которого веяло темным колдовством.
Оказавшись рядом с ней, Ливара коснулась ее одежды. Обычная на ощупь — это не походило на иллюзию, какие она видела в заклинаниях других ведьм.
— Кто ты? — вновь спросила молодая ведьма, всматриваясь в лицо, которое никогда не казалось живым.
Маурин посмотрела в глаза Ливары. Темные, как сама ночь, они, казалось, пробирали до дрожи. Но девушка уже видела их раньше, поэтому не боялась. Лицо наваждения — а может быть, и настоящей ведьмы — коснулась легкая улыбка: злая, источающая яд. Она заставила Ливару вновь отпрянуть.
— Я твое проклятье, — услышала она ответ.

Той холодной весной Мейлира вновь возвращалась с очередного собрания ковена. Это был первый случай, когда ее ученица не отправилась с ней за все полтора года ученичества. Но Мейлира не могла ее винить.
Ливара словно теряла свою магию, свою силу ведьмы. Это началось после той злосчастной дуэли, когда незнакомая ведьма-иноземка наложила на нее какое-то необычное заклинание, сломавшее молодую ведьму. Обычно магия поддерживала ведьм и могла исцелить от любых болезней, но не от проклятий и судьбы.
Девушка выглядела бледной и уставшей. Ее заклинания делались все хуже, словно она потеряла свою искру, то упорство, с которым раньше пыталась изучать даже самые бесполезные чары. С тех пор они записали лишь два новых заклинания, и девушка больше не проявляла интереса.
Она проводила много времени, гуляя в окрестностях, иногда уходя с утра и возвращаясь лишь вечером. Ничего не ела и много спала.
Мейлира слышала о такой болезни ведьм, которая лишала их сил, — такое случалось крайне редко, но ходили разные истории. Когда магия начинала покидать ведьму, та медленно угасала, теряя здоровье, и со временем умирала.
Совет ковена выслушал наставницу и пообещал прислать целительницу. Но все знали: когда такое случается, уже ничем нельзя помочь. Было ли это последствием того заклинания или какой-то темной болезнью, проклятием — никто не знал, потому что такие случаи были редки. Некоторые ведьмы откровенно побаивались приближаться, боясь, что такой порчей можно заразиться.
Иногда казалось, что силы Ливары восстанавливаются, но магия, исходившая от нее, становилась все слабее. Может быть, с началом весны они смогут улучшить свой рацион, и эта тень колдовской болезни спадет с нее?
Мейлира привязалась к своей ученице, хоть и было понятно, что из нее ничего толкового не выйдет. Ковен, проводивший ритуал, определил, что ее силы невелики, и даже если ей дать среднее по силе заклинание — она просто с ним не справится. Но других учеников у нее не было, а Ливара долго и упорно старалась, до того самого случая.
Она перестала жаловаться и вечно ныть о том, что их заклинания слабы и бесполезны, словно смирилась с этим. У нее стало еще меньше вопросов о магии и ведьмах. Ее больше ничего не интересовало, она словно увядала, замкнувшись в себе.
Пытаясь разговорить ее, Мейлира все чаще замечала, как та будто теряет нить разговора.
Несколько раз Ливара разговаривала и бредила во сне. Иногда среди бессвязных слов наставница слышала обрывки заклинаний, ощущая темное прикосновение, павшее на ее ученицу.
Каждый в этой жизни рано или поздно встречался со своим, предназначенным только ему, проклятием. Для кого-то это была быстрая смерть, кого-то судьба изводила всю его мучительную жизнь. Редко можно было встретить такие сильные проклятия, высасывающие жизнь из человека так быстро.
Предаваясь этим невеселым раздумьям, она уже почти подошла к дому, возвращаясь после встречи ковена. Прогулка под ярким солнцем взбодрила ее, давая новые силы. Может быть, эта болезнь отпустит ее ученицу, и они вновь вернутся к своим спорам, по которым она уже начинала скучать?
Внезапно она ощутила магию вокруг дома. Обычно, чтобы ощутить ее, Мейлире нужно было настраиваться несколько минут, концентрироваться, дышать определенным образом и даже использовать особое короткое заклинание, которым она не планировала пока делиться со своей ученицей. Но такое количество магии она смогла ощутить без всякой подготовки.
Магия исходила из дома. Другая ведьма проникла внутрь? Что там происходит?
Готовя боевое заклинание, Мейлира начала медленно приближаться со стороны окна, стараясь не привлекать внимания.
Внутри дома плясали синие линии колдовства — она однажды видела подобное заклинание, не самое простое. Они плавали в воздухе, окружив ее ученицу.
Похоже, кто-то наложил на Ливару чары? Мейлира пыталась аккуратно высмотреть углы дома, но там никого не было видно. А ее ученица внезапно подняла руку, и в ней зажегся огонь. Синие линии вплелись в него, словно окутывая каркасом, окрашиваясь в разные цвета. С губ девушки одно за другим слетали незнакомые слова — она произносила их неправильно, так нельзя было говорить!
Колдовство продолжало плясать вокруг нее, и Мейлира поняла: это Ливара управляет чарами.
Но этого не могло быть — она же утрачивала магию, потеряла свою силу! Ее заклинания были слабы и уже несколько месяцев редко давали нужный эффект.
Сейчас же в руке ее ученицы плясало могущественное колдовство, которое было по силам не каждой ведьме.
Внезапно, прервав заклинание, Ливара заговорила. Ее слова были обращены к кому-то, кого не было видно с этой стороны окна:
— Я не чувствую, в чем разница. Это заклинание такое же.
Затем она замолчала, словно слушая кого-то. Но ее собеседника не было видно, и Мейлире пришлось подобраться к окну еще ближе.
— Нет, не называй меня так! — резко сказала молодая ученица, а затем ее голос перешел на тихий шепот, похожий на шипение.
Теперь Мейлира видела весь дом. Страх медленно овладевал ею — там никого не было, кроме Ливары. Та говорила с пустотой напротив. Всматриваясь все сильнее, наставница внезапно увидела едва заметную тень на стене — почти неразличимый образ. Силуэт, к которому обращалась ее ученица.
Холодный пот выступил на лбу. И внезапно эта с трудом различимая тень исчезла.
Ливара, словно ощутив присутствие Мейлиры, повернула голову в ее сторону, глядя на свою наставницу. В этот момент ведьма испытала ужас, какого не знала прежде, — глаза ее ученицы были темные, как ночь.