Возвращение домой или бумеранг

Жизнь древних дагестанских аулов  хранит и дышит бесчисленными историями - о быте, традициях, героических преданиях и легендах горных народов. В суровых условиях северного Кавказа ослы (мулы) испокон веков служили самым надежным, простым и незаменимым транспортом: они обеспечивали и связывали хозяйства, торговлю и бытовую кооперацию между селениями.

Горцы зарабатывали на жизнь, продавая или обменивая изделия своего труда: тонкую работу по камню и дереву, плетеные корзины и узоры, вязанные шерстяные предметы, мясо и молочные продукты. Всё это грузили в специальные седла, коромысла и бурдюки из кожи, чтобы везти на спинах выносливых ослов по узким горным тропам. Эти животные были идеальны для гористой местности и узких каменистых склонов - куда крепче лошадей и куда терпеливее людей.

Старик Махмуд и его жена Патимат из селения Бакни тяжело переживали расставание со своим ослом, который верой и правдой служил им годами. Но содержать старого, да еще и купить молодого - не по средствам. А продать прежнего тоже непросто.
С великой хитростью и еще большим трудом Махмуд все же сбыл своего любимца на Ураринском скотном дворе. Перед продажей он выкупал его, подстриг, расчесал гриву и даже напоил водкой прямо на базаре, чтобы бодрее выглядел.

- Сколько лет твоему носильщику? - заинтересовался наконец покупатель, первый за весь день. Расспрашивая он продолжил обхаживать осла и разглядывать.
- Еще половины жизни не прожил, обманул Махмуд, а про себя подумал "грех мне". Бери, дешево отдаю. Не продал бы, да второй осел у нас есть, а старикам держать двоих - непосильно.

- Ну, и сколько же ты хочешь, за своего красавца?
- Двести тридцать рублей, - ответил Махмуд, зная, что на торгах без уступок не обходится.
- Давай за двести - ни тебе, ни мне.

Прикинул в уме старик: двести - неплохо, немного добавить и молодого можно взять.
- По рукам, не угомонился покупатель, боясь упустить не плохую сделку и пока старик не передумал, с улыбкой, как полагается, пробормотал он.
- «Я продал, ты купил», напоследок, после того как посчитал ровно 200 рублей. Пусть будет баракат для нас обоих.
 
Прошло время и жена Патимат говорит Махмуду: - Мы скопили триста рублей: - сходи на базар, купи осла, а то туго нам без него.

На годекане мужики обсуждали последние новости, когда по каменистой дороге возвращался Махмуд с базара. Впереди него, устало бредя, шагал осел на привязи.

- Эй, Махмуд, крикнул кто-то из собравшихся на годекане: - Наконец-то, ты купил осла?
- Да он же тебя ведет, а не ты его! Может, это твой, старый? Отпусти-ка его!
Махмуд, измученный долгой дорогой, он был рад покладистости животного, но такой мысли даже в голову ему не приходило. Развязал Махмуд веревку,и пошел к односельчанам поздороваться. А осел, не медля повернул направо и уверенно зашагал в сторону дома Махмуда, - к знакомому сараю.

Опомнившись, пока не рассмеяли его на годекане Махмуд сразу пошел следом, к дому. Махмуд остолбенел, когда увидел, как осел ловко скинул крючок мордой, а затем зашел  хлев и принялся шарить носом в плетеном ящике - там где всегда лежал корм.
Махмуд стоял, почесывая затылок, и пытался осмыслить происходящее. «Ну и дела, - подумал он, словно осел меня самого провел, а не я его!»

А через мгновение на него обрушилась и Патимат:
- Да это же наш осел, куда ты смотрел! Продал за двести, купил за триста! …

Жена Патимат, увидев его растерянность, только вздохнула и решила успокоить: «Видно, не судьба нам с новым ослом. Этот, как видно, сам решил, что дома ему лучше».

Между тем осел, будто и, не замечая суеты, спокойно жевал сено, время от времени поглядывая на хозяина с довольным видом.
Махмуд, хоть и был слегка озадачен, не мог не посмеяться над ситуацией. «Ну что же, сказал он жене: - видно, он не только выносливый, но и умный. Может, это и к лучшему - старый друг лучше новых двух».

Соседи, узнав о проделке осла, долго смеялись. А Махмуд лишь отмахнулся: «У меня есть осел, который сам возвращается домой?»