Человек категории D. Продолжение 23

- О чём ты мечтаешь? – спросила меня Летта вслух, а не в мыслях прямо у меня в голове.
- Это очень сложный вопрос…

Я помню, как в Советской Армии мы, мальчишки, мечтали о еде. Её не хватало при запредельных нагрузках, а воровство процветало и на складах и в солдатских столовых. Прапорщики, которые командовали там «парадом», были все как один хорошо упитанны и буквально лоснились от сытости. Не всё было ладно в нашей армии на закате Советской власти. Сегодня, спустя почти восемьдесят лет, я вообще не думаю о еде. Варю из кожи студень, он же холодец, он же столярный клей, только потому, что есть всё-таки нужно: «Не полопаешь – не потопаешь». А топать нужно далеко и долго…

- Но я хочу знать, о чём мечтает мой муж! Про еду мне всё ясно: она для тебя «топливо». Ты, как древний танк: что керосин, что мазут, что вообще сырая нефть, твоему организму без разницы. Мне дико интересно знать, о чём может мечтать человек категории D?
Ты всё повидал и везде побывал. Боже мой! Тебе почти сто лет!  Но у тебя по-прежнему глаза горят. Знаю: ты видишь смысл в любой жизни. Даже в такой заднице, как сейчас.
- Знаешь, у меня никогда не было своего дома. Можно сказать, я бездомный. Уже почти сто лет. Это очень много. Ты будешь смеяться, но в этой непростой ситуёвине, в этом диком и глухом краю земли…. Мечтаю о доме.
- Ничего смешного. Между прочим, я тоже бездомная почти тридцать лет. Но теперь мне это простительно: я уже неделю – за спиной мужа, то есть замужем. Мечта мужа – это моя мечта, - засмеялась Летта, - Согласна. Хорошо бы придумать, как выбраться отсюда. Да и, вообще, из всей этой истории.
- Думаю, первую задачу решим за пару дней. Завтра соберёмся, послезавтра нас здесь уже не будет. А из этой грязной истории нам не выбраться, пожалуй, никогда. Одна надежда на наше бессмертие и древнюю мудрость: «все проходит, пройдёт и это…»
- Давай не об этом. Расскажи лучше про наш будущий дом. 

- Смотря где строить. Здесь хорошо одно, в горах – другое, на юге – третье…
- От людей нужно прятаться именно здесь. На этой реке. Жить в этих краях трудно, почти невозможно. Самое безопасное место.
- Здесь хорошо строить дом в форме холма, похожий на очень большой муравейник или хатку, которые делают бобры. А внутри – комнаты с окнами на юг, стены из тонкой лиственницы с глиняной штукатуркой. Ну, и большая печь из кирпича.
- Странно. Совсем безобразно. Почему бы не построить красивую избушку? Как в сказке? Из брёвен? Ведь тут леса полно…
- Самая-пресамая хорошая изба из толстых брёвен будет намного холоднее плохой землянки. Идеальный дом должен отапливаться от самовара или утюга. Мы сейчас сидим в землянке без печки. И температура около нуля. А снаружи лежит свежий снег и по-весеннему холодно – минус двадцать. Нас двое: «ты да я, да  мы с тобой». Как поднять на сруб брёвна из лиственницы? Они – по весу чистый «чугуний».
- Сдаюсь, - засмеялась Летта, - Муравейник победил.
- А инструменты? У нас только лопата и топор. Каждую доску нужно выкалывать из бревна. Помнишь, как тут плахи получали, чтобы потолок сделать. Была бригада рабочих – двести человек, четыреста рук. Сейчас рук в сто раз меньше.

Вспомнив о погибших товарищах, мы долго молчали.
Наконец, я сказал:
- Дом мы сможем построить за здешнюю весну, - это один месяц, только май; три месяца лета и осень – она тут тоже, только сентябрь. Всего пять месяцев. В октябре уже мороз и зима. Настоящую «сказочную» избу, мы не осилим.
- Ладно, пусть будет «бобровая хатка» или «муравейник».
- Легко сказать. Нашего «холодца» из целой шкуры хватит от силы на месяц. И то, если его есть без соли и с отвращением.
Летта засмеялась.
- Как-то будем решить проблему продовольствия. Время у нас до мая. Оружия, боеприпасов, сетей, лесок и крючков – нет. Соли для засолки рыбы и мяса тоже. И бочек...
- Однако, паря, «кругом шестнадцать», - грустно сказала Летта.

- Не бойся. Сначала мы построим совсем маленькую «хатку». «Чум», или «вигвам», можно «типи». Суть одна.
- У нас нет брезента или бизоньих шкур, чтобы покрыть эту «хатку».
- Есть ветки и лапник? И снег. Но это на худой конец. Пока нельзя драть кору с деревьев. Чтобы работать, мы должны сытно есть и спать нормально. Не под открытым небом у костра. Чум спасёт от дождя, холода, от комаров и всякого прочего гнуса.
- А потом будем строить?
- Потом как говорится: «будем посмотреть». Может быть, найдём что-нибудь полезное. Например, заброшенный посёлок, или старую стоянку геологов со свалкой. Тайга иногда балует человека ценными дарами. Да и место для дома нужно найти. А это непростое дело.
- Свалку? Слова знакомое. Но… не помню.
- О! Найти свалку в глухой тайге – «золотое дно». «Эльдорадо» для охотника, искателей приключений или путешественников поневоле, таких, как мы. Там можно найти посуду, вилки и ложки, куски железа и проволоки, гвозди и скобы, трубы и инструменты, стальные бочки и старые доски…. Короче всё, что нам нужно позарез. Раньше вывозить из тайги вертолётами на Большую землю это мусорное богатство было слишком дорого. Вот и лежат эти «клады» в лесах.

- Удивительно…. Никогда не думала, что я буду мечтать о свалке!
- Мы её пока не нашли, но я уверен, тебе понравится. Это увлекательное дело! Почти как быть археологом. Завтра соберу из окопов всё ценное, а послезавтра – в путь. Сейчас сделай глоток еды из тюбика и спать. Тебе нужно набираться сил.

Я выполз из землянки, чтобы доварить «лосиный» студень и покурить.
Подумал, что нет ни одного ржавого гвоздя или куска проволоки, чтобы сделать рыболовный крючок и поймать налима. О напильнике вообще молчу. Как же голыми руками сделать хотя бы крючок? Топором или лопатой? Смешно…. Хватит ли у меня знаний, чтобы мы выжили? Чтобы я не загубил этого чудесного ребёнка? …Может всё-таки бежать к людям? На это сил точно хватит. Нет, крайне опасно.

Лучше год или два как-то худо-бедно прожить в тайге, чем всего через месяц оказаться на столе в ближайшем морге или бесследно исчезнуть.
Через год о нашей «мировой войне» все забудут: «эффект рыбок гуппи» – короткая память у 99% человечества. Кстати, я сам уже не помню, под каким номером эта мировая война значится. Наши «разоблачения», которые невозможно подтвердить фактами, станут никому не интересны. Как говорится – «тема перестала быть актуальной». Тогда, быть может, мы останемся среди живых и не в психушке, и не тюрьме.
В общем «поживём – доживём».
Сигарета закончилась.
Горизонт планирования – два года. А ещё вчера был только месяц.


Продолжение  http://proza.ru/2025/04/11/1450