7. Очень женский дневник. 1978 год

20 мая 1978.

    Герман - самый спокойный из всех моих мужчин. Зато я получила другое: возможность говорить, высказывать себя, зная, что он все равно это услышит и запомнит, как бы ни старался иронизировать. Он сам очень интересно рассказывает: четко, ярко, образно. У меня книги, у него - жизнь. Мне с ним очень хорошо. Мне нравится сидеть с ним рядом, разговаривать, смотреть на него. Даже, когда молчим, даже, когда не смотрю на него, я чувствую его рядом, и мне хорошо. Сегодня я обнаружила, что у него глаза густо-синего цвета. Вот это да! Ну, почему я не вижу, нравлюсь я ему или нет, почему он никогда ничем не выдаст свое чувство?

    Вчера я не могла не вспомнить Сережу, с его вечными настойчивыми, привычными словами: "Я тебя хочу!" Уж на что мне Сережа казался малоразговорчивым в любви, и то я знала, какие у меня глаза, губы, волосы, кожа, руки, плечи, талия, ноги и какая я вообще необыкновенная, и как со мной хорошо и только со мной так, и он боится меня потерять. А Герман только раз проговорился: "Красивая ты какая". И чтобы не нарушать нашего обычного шутливого тона разговора, добавил: "В темноте." Я была рада и этому. Женщина любит ушами.

    Вчера, когда я уже ложилась спать, вдруг раздался телефонный звонок. Радостной мыслью пронеслось:"Герман!"
 - Ленусик, добрый вечер! Это я. А я тебя хочу!
 - А-а, это ты, - недовольно сказала я.
Какое для меня теперь разочарование - Сережин голос вместо голоса Германа. Он меня не балует телефонными звонками, это я его балую стихами о любви. А Сережа не меняется, даже скучно, как он не меняется совсем. Я ему радостно рассказываю про Германа, а он мне - Я тебя уже три года люблю. Я тебя ревную. Когда мы с тобой в едином порыве?
    Я не дослушала и положила трубку. У меня ничего нет к Сереже: ни любви, ни обид, ни памяти об этом. А Герман - опять сон - какая сладкая мука! Последние майские прекрасные дни, не уходите от меня без любви! Мы, возможно, расстанемся до августа.

20 мая 1978. Ночь.

    Пришла вчера на работу, а меня ждут ландыши, подаренные Германом. Я думала о них, даже сама хотела их купить на рынке. Боже мой! Я не просто обрадовалась ландышам, белым, нежным, ароматным, я была осчастливлена ими. Уткнулась носом, вдыхала потрясающий запах, касаясь губами цветов - это Герман. Он пришел.
 - Ты мне рада?
 - А разве ты не видишь?
С первой минуты его появления до последней минуты нашей встречи - каждая минута для меня была радостной. Ты рядом. Мне больше ничего не нужно.

    Любить можно лишь ни за что, а если за что-то, то это уже другое чувство, тоже по-своему ценное и достойное, но нет в нем  ОБРЕЧЕННОСТИ, БЕЗОГЛЯДНОСТИ И БЕСКОРЫСТИЯ истинной любви.   (Юрий Нагибин).

22 мая 1978.

    Утро начинается с чего? С мгновенного прокручивания сладких снов, с тщетного стремления подавить в себе желание и с мысли:"Хочу, чтоб Герман пришел!" Он приходит, и я счастлива. Но почему ни словом, ни взглядом не покажет своего отношения ко мне? Одни басни и ирония. Ах, как мало любви, а печали как много! Герман, обидно. За тебя. За себя, что не могу вызвать твою любовь, что тщетно бьюсь головой об стенку, что не могу сказать тебе "люблю", потому что боюсь насмешки, которая ранит. Где же любовь, где же? Когда женщина любит открыто, мужчина мучает ее этой же любовью. Когда женщина равнодушна, мужчина готов умереть, чтобы добиться ее любви. Но когда женщина спокойна и только принимает любовь, она слепа и глуха, у нее нет сердца, она не знает обреченности в любви. Она не может быть счастливой.


Продолжение следует