Белая глина

               

   В народной медицине Каолиновая белая глина применяется совместно с другими фитопрепаратами в лечении самых различных кожных заболеваний. Она защищает слизистую желудка и кишечника от воздействия соляной кислоты, лекарственных препаратов. Таким образом, использование данной горной минеральной породы вторичного оседания многогранно и разнообразно.
  Но обо всех достоинствах изумительно чудодейственной глины ребята не знали и даже не догадывались, когда в погожий летний день, при купании, от ушей до пяток обмазывались ею, уютно расположившись рядом с отвесным, обрывистым берегом деревенского озера. Под самым уступом, у воды ее было достаточно много; она тонкими слоями выступала из береговой породы, была мягкой и липкой. Это позволяло озоровать и, при желании, без особого труда перевоплощаться в белокожих индейцев из воображаемого редкого племени краснокожих. Беря пример с ловкого и всемогущего героя клубных сериалов Чингочгука – «Большого змея», самые неусидчивые, мгновенно воображали себя, то «Белой стрелой», то «Быстрой ланью», а то и вовсе превращались в старого, грозного, измазанного белой глиной, вождя племени «Инчучунов», подсушенного на ярком, приятном солнцепеке до достоверной реальности.
   Сегодня вождем сделали Халявку, худого и вредного мальчишку с крайней, верхней улицы. Вернее, он захотел им быть сам, смело заявив о том безо всяких справедливых выборов. Ему эта роль подходила как нельзя лучше; командовать он любил, а подвергать издевкам или устраивать хитрые подвохи, приправленные злым умыслом, ему просто до не обыкновения нравилось. Как он дошел до такого откровенного, нескрываемого «детского цинизма», понять никто не мог. От того, должно быть, друзей у него никогда не было. Однако, без компании нельзя, поэтому он, волей неволей, прибивался к любой группе ребят и изводил ее своим присутствием назойливого, навязчивого товарищества. Кроме пышного букета раздражающих недостатков, у Халявки был еще один; он совершенно не умел плавать. Хотя разновозрастная компания, включавшая в себя даже дошколят, еще во многом только определялась в способностях хорошо нырять или плавать, но тем не менее, все стремились постичь эти навыки как можно скорее. Иной раз помогали взрослые или старшие мальчишки, но того опыта, какой каждому предстояло получить самостоятельно, так вот запросто не позаимствуешь; его нужно приобретать. А вот приобретение – это суровый путь или скорее даже школа жизни, которая у каждого деревенского мальчишки своя – с особыми индивидуальными возможностями.
  И вот сегодня, в погожий летний день, всем страстно хотелось купаться. Неугомонная ватага собралась быстро, и вот уже, радостно и живо погружая свои щуплые, хрупкие тела в благодатную прохладу деревенского пруда, мальчишки испытывали не сравнимое ни с чем удовольствие. Чего никак нельзя было сказать о Халявке; он, насупившись сидел на траве, у самой кромки обрыва, завидуя в душе сверстникам, хотя и ничуть не жалел об отведенной ему роли. Подобно всемогущему «прокуратору», он горделиво взирал с высоты, будучи значимым и властным вождем племени «белокожих» индейцев. Все бы ничего, но в самый разгар дня, мимо обрывистого уступа берега пролегал вихлявый путь ребят постарше, вызревших и набравших силу хулиганистых мальчишек, которые озорства ради чего только не затевали. Приметив на берегу измазанного мальца, они удачно отловили вождя местных индейцев и, схватив его за костлявые конечности, с силой зашвырнули с обрыва в голубую даль пруда. Худосочный Халявка взмыл над озером подобно чайке, в страстном полете ищущей родной причал. Кто же знал, что в результате затяжного полета, он угодит в самую, что ни на есть глубину водоема. Никто из старших ребят и не подумал тогда спросить белокожего предводителя, умеет ли он плавать? Участь Халявки была решена быстро и, белокрылой птицей проносясь над водной гладью, он интенсивно махал худыми руками, в надежде лететь куда угодно, только бы не потонуть. Уже в полете, со смекалкою вождя, он сообразил, что спасать его будет некому.
   С силой брошенного камня, почти без брызг, Холявка вошел в пучину сельского озера. Ребята с замиранием сердец, сочувственно следили за его полетом, словно провожая несчастного, то ли в последний путь, то ли в долгое плавание или даже затяжной полет, потому, как скончаться от обуявшего страха, он мог, находясь еще в воздухе, где проделывал невероятные виражи из разряда высшего пилотажа. Только вот своими стараниями ему пришлось стать еще и моряком, а какой моряк не хлебал морской воды. Показавшись на порушенной глади, глотал ее и Халявка, отплевываясь и хватая широко раскрытым ртом воздух, столь необходимый для жизни на поверхности.
   «Выплывет!..» - так должно быть и подумали ребята постарше, с невесть какими намерениями, без интереса, продолжив свой путь вдоль берега. Однако, в сторону утопающего никто даже не взглянул. Они уже давно затвердили себе, что иного способа научиться плавать, нет и быть не может, потому как: «Только смелым покоряются моря…»
   Сочувствующее пострадавшему племя «белокожих», с облегчением выдохнуло; уж коли вынырнул вождь, то до берега уж точно доберется, сколько бы времени на то не потребовалось. По неволе пришлось столкнуться с еще одним, но уже скорее положительным качеством характера Халявки. Оказалось, такие вредные пацаны за жизнь борются; ого го себе…
   Однако, возопил утопающий сразу же, страшно и пугающе. Из ребят все, кто мог сносно держаться на воде, без промедления бросились на выручку приятеля, совсем не злобствуя душой, что вредине досталось поделом: «Кто знает, - сочувственно кивали некоторые, - после такого купания, может статься, вождь даже исправиться может».
   Хлебая пресную воду носом, ртом и даже ушами, Халявка неистово греб к далекому берегу. И многим показалось, что вождь лихо притворялся, делая вид сурового повелителя племени, не владеющего навыками пловца. «По-собачьи», у него выходило даже лучше, чем у ребят, которые плыли в сопровождении с ним рядом, боясь приблизиться из страха; скорее в панике утопить Халявку, нежели помочь.
   И вот он, спасительный берег, ставший по родному близким и желанным. Сухая, целебная, белая глина делала свое дело; она слезла, смылась с худого тела только местами и, вышедший невредимым из воды пловец, скорее походил на облезлого, жертвенного индейца, чем на вождя племени «белокожих»:
     -  Поделом!.. Врединам так и надо, - послышались недружелюбные высказывания иных ребят. Они, должно, были из тех, кому особо насолил Халявка своими выходками. А вождь, оскорбленно влез на обрыв и тихо сел в сторонке, трясясь телом. Это позже, к нему подошли с сочувствием и надеждой, что мудреный опытом вождь по достоинству оценит уроки жизни.
     -  Ну что, поплывешь теперь с нами на тот берег или забоишься?.. Там глубина…
   Халявка, на удивление всем, поднялся на ноги, мирно посмотрел в лукавые глаза ребят и произнес слова, какие достойны были истинного вождя белокожей братии, обмазанной глиной:
     -  Страшно там, где тебя еще не было, а я там уже побывал!.. Поплыли, чего стоять…
   Странно, но подумалось тогда; а может это она, «Белая глина», виной преображения Халявки, а вовсе не хулиганские проделки мальчишек, которым до собственного исправления было еще далеко и долго…