Бег на четвереньках

          

   Родиться и жить четвероногим с давних времен не просто, а бегать; ну что же, это им привычно и должно быть не в тягость, если учесть, что добывать себе на пропитание, четвероногим существам приходится именно ногами. Однако тем, кому довелось воплотиться в одном из таких образов, ничуть не кажется это предположение таковым, каким видят его стоящие в развитии ступенью выше. Для ищущих понятие счастья расплывчато…
 У Игоря было две ноги и две руки, как у всех нормальных людей, поэтому бегать на четвереньках ему не пристало, даже перед шефом, которого пока что в его жизни не было. Однако, в свои двадцать три, он и подумать не мог, что жизненные обстоятельства иной раз так нагибают, что поневоле ставят на четвереньки и попробуй не побежать…
   Как-то сразу не заладилось у молодого, окончившего институт специалиста, с работой по распределению. Как и все его друзья, бывшие сокурсники, студенты, по окончании учебы разъехались по всей необъятной стране; кто-куда, быстро и без особых претензий к деканату. Какие уж тут недовольства, когда перед тобой открываются огромные возможности, самому определять свое будущее. Разумеется, как кому повезет. Свобода, свежим ветром пахнувшая в открытое лицо, неудержимо манила соблазном перемен, побуждая к действиям, звала словно трудовую пчелу к нектару, в жгучем стремлении преодоления любых барьеров. Так часто бывает в юности, когда зашкаливают показатели энерго насыщенности организма, и молодость в этом виной. Ну подумаешь, какие-то два года работы по распределению; оптимизм все одно переполнял и хотелось просто махнуть рукой на любого рода неудобства, связанные с отъездом в незнакомые места, где тебя может статься вовсе не ждут, а если и ждут, то эйфорию, от вновь прибывшего специалиста, хоть и питают, но осторожную…
   Не заладилось с поездкой скорее даже не у Игоря, а у его молодой жены, изъявившей желание поехать вместе с ним. Вот только на седьмом месяце беременности в такого рода авантюры, было бы лучше не пускаться, ведь жилось же под крылом мамы с папой куда надежнее, чем без крыши над головой, с законным мужем, обрекая себя на муки неустроенного быта. Перспектива рабочих общежитий и отсутствие отдельного, благоустроенного жилья, еще сильнее распаляли пыл молодой, совсем неопытной в семейных делах, жены. Она готова была неудержимо мчаться хоть на крайний север, только бы быть рядом с избранником. Ни уговоры молодого мужа, ни близких родственников не смогли отворотить ее, от желания никогда не расставаться со своим возлюбленным, пусть это будет хоть «Чукотка»: туда, как показалось супругу, ее тянуло бы с еще большим рвением, ну почти как «Декабристку». Что же, выбор сделан, но влезть на дерево без надежных ветвей всегда проще, чем закрепиться на нем или, тем паче, слезть обратно.
   С устройством на работу молодые специалисты справились и на обоюдное удивление, и радость даже квартиру получили сразу; двухкомнатную, и пустую. Газовая плита, раковина на кухне и прочая сантехника были в полном порядке. Обстановка уединения на первой в жизни благоустроенной и просторной «двушке», счастливым образом свалившейся на их не натруженные плечи, так и соблазняла молодых; начать новую жизнь с приготовления яичницы. О том, что для столь ответственной акции нужна сковорода и яйца, пусть даже без масла, как-то не думалось; после долгой дороги, хотелось есть и спать…
   Оставив довольную супругу благоустраиваться в необжитом жилье, Игорь устремился к одиноко стоявшему, местному магазину, единственному источнику продуктов, в довольно сносное время, конца семидесятых годов двадцатого столетия от Рождества... Щебеночный завод, на котором дипломированному специалисту предстояло с завтрашнего утра начать свою трудовую деятельность на благо процветания предприятия, располагался на видимом взгорке неподалеку; его высокое здание с устремленными к небу галереями крытых транспортеров, напоминало промокшего после ныряния большого баклана, сушившего на ветру размашистые, черные крылья. И вновь повезло; должность механика дробильного цеха покорно и терпеливо ждала молодого специалиста и, к счастью, оказалась не занятой. Видимо по той же самой причине, полагалось и пустующее жилье. Словом, счастливое начало искало и требовало своего продолжения. В магазине, в разгар рабочего дня оказалось пусто, то есть безлюдно, поэтому, прихватив с прилавка новенькую сковороду, хлеб, масло, колбасу и яйца, незадачливый молодой специалист, подстегиваемый невероятной удачей, устремился к новому дому, где с нетерпением ждала молодая, еще более довольная, присутствием желанного севера, супруга.
   В подъезде, прямо на лестничной площадке, Игорь, уже второй раз на день, неожиданно столкнулся с директором предприятия. По его мелькнувшей догадке получалось, что сам «шеф» жил с ним в одном доме; многоэтажек в карьерном поселке было всего две и, по всей видимости, своего отдельно стоящего дома начальник Горно-обогатительного комбината пока что не имел. Предположив, что и он здесь тоже новичок, Игорь, из вежливости, поздоровался еще раз.
     -  Как устроились, Игорь Николаевич? – явно желая начать разговор, обратился директор.
     -  Да как-то вот, решили начать с приема пищи, - в неожиданном смущении отреагировал молодой специалист.
     -  Правильно, с этого надо всегда начинать; на голодный желудок добрые, а тем более производственные дела, не делаются. Мы ведь с завтрашнего дня на капитальный ремонт становимся. Так что вам повезло; проявить себя в новом качестве ремонтника, у вас будет много возможностей. Кстати, я распорядился; сегодня к вечеру вам привезут кровать и шкаф, это из казенной мебели, на первое время.
     -  Спасибо, Александр Павлович, мы вам очень признательны, - Игорь благодарно улыбнулся; было странно видеть столь заботливого начальника, с первого дня пекущегося о благополучии нового, молодого специалиста: «Ужели он обо всех так заботится?» - мелькнула мимолетом мысль.
     -  Ну тогда жду вас завтра с утра, будем знакомиться с производством…
   Директор вышел, а Игорь пулей влетел на четвертый этаж и позвонил в двери. Его впервые встречала жена в собственной квартире, и от этого, как не удивительно, хотелось петь и даже отплясывать, но озабоченный вид супруги насторожил с порога:
     -  Что случилось, Алина, ты совсем бледная?..
     -  Мне отчего-то стало вдруг плохо и тошнит, наверно с дороги, от переутомления. Не знаю, но что-то не по себе. Думаю, скоро пройдет, надо только приготовить поесть, - на ее грустном лице отразилась печать сожаления и скрытой тревоги. Игорю страстно захотелось именно сейчас проявить к жене нежные чувства и позаботиться об устройстве уютного гнездышка для обоих, но в квартире не оказалось даже стульев.
     -  Этим займусь я, а ты на чемодане посиди пока. Кстати, я встретил директора; он живет в нашем же подъезде и, к моему удивлению, обещал к вечеру решить вопрос с кроватью и шкафом. Здесь есть общежитие для рабочих, может там матрац достану. Времени до вечера еще уйма. Пообедаем и я все устрою, - неунывающе подбадривал муж.
   Яичница с местной колбасой в масле удалась на славу и, словно вдохновленная своей полезностью сковорода, звучно шкворчала в кулуарах пустой кухни. Уютно расположив ее на подоконнике и подложив подвернувшийся журнал «Огонек», приятно поужинали, глядя сквозь прозрачное стекло широкого окна на просторы зеленеющей тайги. Она была всюду. Переполняло чувство состоявшейся, «разлюли малиновой», ошеломляющей жизни, и почувствовавшая себя немного лучше жена, улыбаясь, взирала озерами голубых глаз на сытого и довольного хозяина. А вечером действительно обширные просторы «двушки» сузились, но со старым, трехстворчатым шкафом и пустой кроватью стало много уютнее.
   Первый рабочий день, с учетом вливания молодого специалиста в новый, незнакомый коллектив, на фоне нуждавшегося в капитальном ремонте, застарелого щебеночного завода, промелькнул метеоритной вспышкой. От предстоящих дел рябило в глазах и уже под вечер Игорю показалось, что от радости и ощущения своей нужности, он совсем забыл, что дома его ждет жена и скоромный быт слабо обустроенной квартиры, для своего уютного улучшения, требует более внимательного участия.
   Дома его встретила встревоженная супруга; ей весь день нездоровилось и к вечеру стало много хуже. Как объяснила соседка по квартире, которой, на удивление Игоря, оказалась жена директора завода, с женщинами в положении такое случается часто; возможно токсикоз и лучше бы Алину отправить в больницу для обследования. Но, как оказалось, ни больницы, ни аптеки в рабочем поселке попросту нет; здесь работают, а не болеют, стало быть, и с врачами тоже напряженка. Транспорта, кроме двух «Белазов», что мотаются от карьера до завода нет, но и те к движению по обычным дорогам не приспособлены, им нужны особые… Кроме как на электричке, которая, как оказалось, давно ушла и следующей до утра уже не будет, до областной больницы никак не добраться. Жена руководителя производства предложила только одно; обратиться к директору, возможно лишь он сможет вызвонить скорую, которая если и выедет, то будет лишь к утру. Игорь, немедля отправился в управление, где допоздна засиживался Александр Павлович.
     -  Дорога в ухабах, растрясет женщину, только хуже будет. Родит еще раньше срока, тебе это надо? Поэтому, Игорек, действовать будем аккуратно, но экстремально и, по-военному, быстро.
     -  Как это, Алекандр Павлович, быстро, когда нет ничего под рукой или может быть здесь какая-нибудь воинская часть рядом и они помогут?
     -  Нет, военных поблизости никаких нет и вертолет нам с тобой тоже не выделят; есть только идея. Никуда они не денутся, остановятся. Случай у нас какой?.. Экстренный, вот ты экстренно беги домой и собирай свою жену в дорогу, я скоро подойду, мне отзвониться надо.
   Толком ничего не поняв, молодой муж поспешил домой. Беспокойство нарастало, а решения Игорь не видел; одна надежда на подключившегося к проблеме директора. Его спокойствие и уверенность внушали доверие и успокаивали; так, наверное, и должно быть, на то он и глава предприятия, чтобы решать любые задачи. Вскоре подоспел и он.
     -  До платформы нам минут десять ходу, Игорь, надо поторопиться. Минут через пятнадцать проходом грузовой локомотив проследует, с управлением дороги я смог договориться; движенцы согласились притормозить состав, а там уж, в городе, скорая встретит. Только бы не опоздать, ждать не станут.
   Хоть и сам Игорь железнодорожный институт закончил, специалистом стал, а вот на электровозе, рядом с машинистом ездить не доводилось. Для жены нашелся укромный уголок и немного успокоившись она ушла в свои мысли. Его поразили размах и красота, открывавшихся взору видов, особенно ночью, когда всюду мелькают цветные огни светофоров и станций. Паутиной путаются под колесами стрелочные переводы, внезапно меняя направление, уводя змеей вьющийся состав от неминуемого, казалось бы, столкновения с веером неподвижно стоящих на станциях вагонов. Почти в лобовую на встречу неслись локомотивы, слепя сияющими прожекторами, с грохотом и свистом, в считанные мгновения проносились мимо. И ты словно в сказочном сне, мчишься по проложенному для тебя одного пути, вновь ускоряешься до неимоверной скорости и вновь неудержимо бросаешься вперед. Но вот и центральная станция, мерцает красный огонь, локомотив притормаживает и останавливается. На перроне врачи скорой помощи; хорошо, когда она есть и очень тревожно без нее. Игорь успевает поблагодарить машиниста электровоза за помощь и вновь погружается в тревожную суету уже медицинского персонала, спешащего как можно скорее доставить роженицу по месту назначения. Далее Игорю нельзя. Никто, ничего не объясняет, он свободен и может справиться о состоянии жены лишь к вечеру текущего дня; ни номера телефона тебе ни каких-либо пояснений. Дождавшись дежурных, телефон больницы Игорь все же узнал. Немного успокоившись, решил пешком пройтись до вокзала, благо, что оказалось не так далеко, и первой электричкой он быстро добрался до дома.
   Разумеется, спать ему в эту беспокойную ночь совсем не довелось. С утра он был уже на работе и особо не утруждая себя воспоминаниями ночных приключений, с интересом приступил к выполнению своих обязанностей. В обеденный перерыв, дозвонившись до областной больницы, справился о состоянии своей жены и узнав, что все в порядке и Алина будет находиться в городе «на сохранении», с облегчением выдохнул. День проскочил незаметно и спеша на вечернюю электричку, забыв обо всем на свете, он жаждал встречи.
   Встреча состоялась и радостный, в этот же вечер, на последней электричке он вновь успел добраться до дома. На входной двери записка прилеплена: «Игорь, звони в мою дверь, когда вернешься. Директор». Несмотря на то, что было уже поздновато, Игорь все же решился последовать, как ему показалось, настойчивому требованию начальства; надавил на кнопку звонка в квартире напротив. Оказалось; главный механик в отъезде, а в третью смену состоится ответственный демонтаж Щековой дробилки, без механика – никак, и нужно обязательно выйти в ночную смену. Игорь хоть и чувствовал себя немного уставшим, за время наполненного стрессом переполоха, но не придав значения, вышел в ночь. Ночью хотелось спать, но дробилка не дала. А, что интересно: под утро сон так глубоко упрятался, что совсем не давал о себе знать. Впереди целый день и, долго не думая, Игорь вновь бросился на ближайшую электричку, идущую в город, уверовав, что ранее следующего утра его на работу уж точно не пригласят тем более, что дробилка дня два пролежит в разобранном состоянии. Работы у слесарей – хоть отбавляй. Купив два пирожка на вокзале, он и не заметил, как их съел, думая лишь о встрече с женой. Алине стало легче; ей даже разрешили прогуляться в прилегающем к лечебному заведению парке. В приятном общении день проскочил незаметно и, лишь сидя в электропоезде, Игорь ощутил навалившуюся усталость. Требовалось отоспаться после двух бессонных ночей; что он и собирался сделать в домашних условиях. Но и на этот раз, предвкушение ожидаемого покоя не оправдалось; к вечеру подвезли новый редуктор для дробилки, весом около восьми тонн и без механиков никто не брался этакую махину ставить на место; а вернее не знали, как к ней подступиться. Даже имеющийся в распоряжении автомобильный кран, был не в силах оторвать редуктор от земли. Директор в отъезде, а главный механик, услышав о том, что вечером должны подвезти ответственный элемент конструкции, срочно захворал и с утра намеревался даже отправиться по врачам. Сменный инженер доложил, что ждут только его, иначе уйма потерянного времени и по головке за это не погладят:
    «Как же так, - попробовал взять в толк Игорь, - он всего третий день на предприятии, а без участия неопытного молодого специалиста, здесь уже монтаж стоит». Но возражать было не к месту, да и не в его характере. Игорь вышел в ночную смену, хотя и сам пока что был без особого понятия; что с этой громадиной делать? От слесарей никаких новаторских предложений не поступало; никто не знал каким образом этот «стальной колос» в цех под мостовой кран затянуть, а уж тот наверняка сможет его на место установить.
   Подойдя к редуктору, который поражал своими габаритами, Игорь замер перед ним в задумчивости. Слесаря молчали, стоя поодаль в сторонке, с иронией поглядывая на новоиспеченного специалиста, которому предстояло показать свою инженерную мысль во всей красе. Ну с этим было все понятно; посмеяться над молодым и лишенным опыта кадром, важные из себя, высоко разрядные слесаря всегда были готовы. Крановщик лихо продемонстрировал молодому механику, как десятитонный кран, оторвав от земли выносные опоры, готов был перевернуться под невыносимой тяжестью. Замахал руками и ослабил троса. Одна важная деталь бросилась в глаза Игорю и, зацепившись именно за нее, он стал раскручивать в голове одну идею, которая могла иметь свое продолжение и перспективу, хотя и не давала полной уверенности в успехе. Редуктор стоял на стальном листе и, как подумалось, поднимать его вовсе не было необходимости, точно так же, как и вылетом стрелы крана манипулировать, тоже не имело никакого смысла.
     -  И кто же его сюда поставил? – поинтересовался Игорь, подойдя к бригадиру слесарей.
     -  Так мы его «Соткой» зацепили за лист, а тральщик из-под него так и выскользнул. Чуток правда на дыбы встал, но ничего, уцелел, не рассыпался. Рискнули, крана то нет подходящего, не станет же тральщик простаивать. Вот и проявили смекалку; за такую инициативу нам бы премию, а начальник?
     -  Ну и что, на этом инициатива иссякла? Что дальше то? – бригадир только и пожал плечами. – А поставить трал сразу в цех под мостовой кран у вас инициативы не хватило? – урезонил больно пылкого слесаря Игорь.
     -  Да тут же косогор, тральщик бы не поехал. Да оно и цех весь заставлен оборудованием. Куда его?
   Вспомнилась Игорю одна история из детства, когда еще в деревне, под родительской опекой жил. Решился применить свой мальчишеский опыт.
     - Значить так, премию я вам гарантирую, если к утру редуктор будет на месте стоять, а для этого придется потрудиться. Так вот; пусть твоя бригада освободит сквозной проезд через цех, чтобы эта ваша «Сотка» могла пройти. И быстро организуй мне сварщика и бульдозериста, мне с ними потолковать надо. Через полчаса чтобы Т-100 на этом месте стоял.
   Не до конца понимая намерения молодого механика, бригадир принялся раздавать указания, и работа закипела. Игорь помнил, как деревенские трактористы на стальных листах, как на санях успешно волоком перемещали тяжелые станки при строительстве производственных мастерских в их поселке и все у них ладно получалось. Почему бы и сейчас не попробовать тем более, что под ногами крупная щебенка, а по ней стальной лист пойдет с еще меньшим сопротивлением, чем по плотному земляному грунту. А главное, в его распоряжении мощный тягач; Т – 100 – это не шуточная машина.
   Выслушав намерения неопытного механика, бульдозерист запричитал и замахал руками:
     -  Да Вы что, Игорь Николаевич, моя «Сотка» этот Айсберг с места не сдвинет, а Вы тягать его предлагаете. Тут троса полопаются, не взять нам его, кран серьезный нужен.
   Игорь, однако, при всех собравшихся настаивал на своем:
     -  Ты его, Степа, только с места сорви, а кок тронется, на полный газ дави, он после легче пойдет и не останавливайся пока в цех не затянешь. Гусеницы до лыса сотри, а движение обеспечь и главное солярку не жалей.
   Проверив накладки для крепления тросов, над которыми трудился сварщик, и убедившись, что можно приступать, молодой механик велел начинать опасный и ответственный маневр.
   Бульдозер взревел стосильным дизелем и уперто стал грести под собой щебенку. Какое-то время казалось, что движения не произойдет, но почувствовав плотный грунт гусеницы тягача, обрели плотное сцепление и на всеобщее удивление сорвали «Колос» с насиженного места.
     -  Давай газ, дави на всю, пошел!.. – успел крикнуть Игорь, отходя от бульдозера в сторону.
   Тягач, дрожа корпусом, пришел в движение и из трубы дизеля густо повалил черный дым. Казалось, он лопается от натуги и напряжения, но, спустя мгновения, лист поплыл по крупной щебенке словно по воде, мягко и плавно до самой своей цели. Игорь радовался в душе своей первой, нелегкой победе, знал, что к утру редуктор будет стоять на положенном месте и теперь уже точно рабочим надо будет выписать премию, ведь от обещанного не отказываются. Подошедший к нему бригадир, так и сказал: «А ты молодец, парень!»
   Под утро, вновь не хотелось спать, хотя чувствовалась усталость во всем теле. Да и как можно было спать, после такого грандиозного успеха. Первое уважение и одобрительные взгляды рабочих, первая победа и обретение опыта – это не забывается. Хотелось пообщаться с Алиной, а не спать сурком на холодной кровати. И Игорь вновь поспешил к электричке, чтобы поскорее поделиться своим успехом с женой; кто знает, может быть, ее даже выпишут из больницы, и он заберет будущую мать домой, и тогда уже точно отоспится после трех бессонных ночей.
   На этот раз прогулка в парке не получилась. Алину срочно вызвали к главврачу, и она велела Игорю не дожидаться, а ехать домой, чтобы непременно отдохнуть после напряженного труда, ведь по его рассказам он работал уже третью ночь подряд. Жена была настроена категорично – организм выдерживает, имея свои пределы и допущения. Попрощавшись, Игорь отправился на вокзал. Купил билет до своей станции и остановил взгляд на табло расписания, где вскоре должен был высветиться путь, на который подадут электричку. 
   Его мозг заснул; так ему было нужно, иначе невозможно. Если хозяин не позволяет ему спать, он спит сам, ничуть не задумываясь о последствиях. Игорь понял; он падает, летит куда-то в бездну, прямо здесь, на вокзале, перед табло с расписанием для электричек, среди массы людей, скопившейся в ожидании поезда. Мгновенный провал памяти и вот уже квадраты половой плитки мелькают в глазах почти у самого лица. Они приближались с неистовой быстротой, неслись на него лавиной, вот-вот готовые приземлить его, пригреть на глянце поверхности, дать возможность отдохнуть и выспаться, стать наконец то человеком, прямо здесь, на узорном полу Красноярского вокзала, принять и обласкать, как бездомное, измученное дитя. И он, очнувшись, инстинктивно помчался вперед, подобно бабуину, гнавшемуся за неприятелем, сметая на своем пути собравшихся перед табло пассажиров.
   Он бежал на четвереньках долго, пока человеческое естество не взяло над приверженностью организма верх и он не встал на положенные две ноги, как это делается не в стае обезьян, а у нормальных людей, слегка покачиваясь и с неловкостью озираясь на улыбавшуюся публику:
   «Ну вот, теперь на него еще и пальцем будут показывать; вот, мол, смотрите - это тот, который перед людьми четвероногого изображал. Скорей бы уж электричку подали, - и тут же воспрял духом. – Слабо, им всем, от того и смотрят; не каждый такое проделать сможет!.. Ну и ладно, не на съемках же фильма, чего изучать человека? И потом, нет причины беспокоиться; все в этом мире имеет место быть, даже немыслимый бег на четвереньках».
    Вот только жаль, что многие годы спустя, взрастет генерация «человеко-подобных», которые сами с превеликим удовольствием готовы будут ходить на тех самых четвереньках, копировать повадки животных у стволов неповинных древ, подняв заднюю ногу. Без зазрения совести станут носить маску на лице, то ли свиньи, то ли собаки, а то ли непонятного происхождения двуногого существа, гордо называя себя «Квадробером» и, предпочитающего бег на четвереньках, разумному цивилизованному образу жизни, что дарован людям для развития, но никак не наоборот.