Проклятый старый дом

Довольно пугающая для меня история произошла период обучения на первом курсе. В то время я не чурался искать халявы, что и вышло мне боком на первом курсе.
Была середина 2000 – ых гг, август. Я пробирался через толпу абитуриентов к доске объявлений, где висели списки зачисленных. Не увидел своей фамилии в списках. Посмотрел ещё раз. Вот же я. Поступил. Попал на бюджет. Стоял и глазел на свою фамилию в списках, пока меня не оттеснили в сторону.
Кто – то в толпе бросил клич:
- Есть тут те, кто поступил на истфак?
Я отозвался, несколько человек из толпы тоже откликнулись – мы стали выбираться из толпы и рядом с ней образовали свою группку. Познакомились, разговорились. Вспомнили сплетни, рассказанные уже поступившими – кто из преподов валит на экзамене, а у кого наоборот – будет лафа. Настя, одетая как мальчик – подросток, похвасталась тем, что знает у кого из студентов можно купить готовые работы и конспекты. Несколько человек были деревенские, как и я – стали выяснять у городских, кто может сдать комнату недорого. Гарик, живший с родителями сказал, что у его пожилой дальней родственницы есть пустующий домик на отшибе, который она может сдать по дешёвке, потому что сама живёт в благоустроенной квартире и за домом просто нужно приглядывать. Я записал адрес, где жила его родственница и уточнив у Игорька, как доехать, сел на автобус.
Дверь квартиры открыла мне маленькая сухая старушка:
- Лидия Ивановна, здравствуйте. Мне Игорь сказал что вы дом сдаёте?
Старушка впустила меня в квартиру.
- Ну рассказывай, кто ты такой – не могу же я кому попало жильё сдать.
Я представился, рассказал из какой деревни и объяснил, что студент. Старушка во время моего рассказа кивала.
- А родители кем работают? – спросила она.
- Мать – медсестра в больнице, а отец – учитель.
Видимо старушку мой ответ устроил и она задала следующий вопрос:
- Печку топить умеешь?
Я кивнул.
- Ну хорошо, значит дом не перемёрзнет. Девок не водить, пьянки – гулянки не устраивать, грязь не разводить.
Старушка назвала цену. Я чуть не свистнул от удивления. Цена была слишком дешёвой. Видя моё замешательство, старушка начала давить:
- Тебе жильё нужно или нет?
Я заплатил за полгода сразу и она дав мне ключи, написала адрес на клочке бумаги.
- Можешь хоть сейчас заселяться. Иногда буду приходить, смотреть, как ты там живёшь.
Через пару дней я приехал в город с вещами. Домик находил на краю города. Он имел второй этаж, который выделялся на фоне первого этажа - словно был достроен со временем. Серые доски дома позеленели, гвозди были в ржавчине. Издалека было видно, как сильно облупилась краска на маленьких оконных рамах.  Крыша заросла мхом. Низенький заборчик с облупившейся зелёной краской. Двор почти весь зарос высокими стеблями лебеды и крапивы. В угольнике лежало много двор и имелся большой запас угля. В бане можно было мыться хоть сейчас – только нужно было убрать паутину по углам.
Открыв дверь дома, я попал в большие просторные сени – тут хранился всякий хлам - от швейной машинки до семейки фарфоровых слоников. Приметил несколько чистых вёдер и большой запас спичек на полке. Тут же на полке лежали молоток и большая банка, полная гвоздей. Из сеней я попал в маленькую кухню, половину которой занимала огромная печь, а по периметру стояли кухонная мебель и кухонная техника.  Почти всё свободное пространство кухни занимала дверь, ведущая в подпол. Ну и фиг с ним, подполом я пользоваться не буду. Из кухни прошёл в крохотный зал – диван и рядом маленький столик накрытый вязаной скатеркой, телевизор, сервант с посудой, фарфоровыми фигурками и книгами вперемешку. На полу лежал ковёр, от взгляда на который уже хотелось чихать. По лестнице в зале поднялся на второй этаж – там была спальня. Кровать, шкаф, комод, зеркало в углу – ничего не обычного. Вообще вся обстановка дома была, как бы сейчас сказали, советской, бабушкиной, но в середине 2000 - ых гг. это было ещё нормой для многих квартир и домов.
Убрался, разложил вещи, смёл всю паутину в бане. На следующий день выдергал сорняки во дворе.
Через пару дней мне приснился первый в моей жизни жуткий сон. Словно я стоял в центре круга, образованного маленькими человечками. Человечки водили хоровод вокруг меня и передвигались прыжками, словно мячики. Вдобавок существа эти хихикали.
В сентябре начали занятия. Я быстро подружился с Гариком, у чьей родственницы снимал дом – с ним мы вместе обсуждали в курилке сложность учёбы и иногда вместе в парке пили пиво. Я положил глаз на ту самую Настю, которая одевалась как мальчишка – то шоколадку ей принесу, то цветок какой - нибудь. Настя застенчиво улыбалась, когда понимала, что шоколадка или цветы предназначаются ей. Несколько раз ходили погулять. Это была простая, хорошая, правильная девчонка. Нашёл подработку в небольшой кафешке, гордо именуемой «ресторан Эллен» - там я разносил заказы и собирал грязную посуду после занятий. После подработки я до глубокой ночи сидел за учебниками и конспектами.
Пару раз за тот месяц мне снились кошмары: то снится, как какой – то ребёнок, сидя на моей кровати хнычет, то вижу в сне зал, где сидя на диване какой – то другой безрукий ребёнок каким – то образом каналы по телевизору переключает.
Тогда я всё списал на учёбу – вот сижу до глубокой ночи над сочинениями историков, которые уже давно умерли и писали чуть ли диаметрально противоположное, пытаюсь в это вникнуть, а потом с этими знаниями в голове спать ложусь.
Лишь с я октября начал топить печь - осень тогда выдалась на удивление тёплой. Она была в хорошем состоянии и мы с ней отлично поладили. Пару раз заявлялась хозяйка – убедившись, что я её порядки соблюдаю, она перестала вообще приходить.
Когда начались странности помимо моих кошмаров, я снова всё списал на свою усталость – всё таки с утра на парах, днём работа, до ночи учишь, вот и не удивительно, что становишься рассеянным. Ночью ложусь спать, вроде бы учебники приберу, а утром просыпаюсь, всё лежит в беспорядке – думал, что забыл убрать. Быстро начались проблемы с печкой – то гаснет, то дрова быстро заканчивались – приходилось одеваться и идти за новой порцией дров. И даже это меня на тот момент не удивило. Однажды раз десять за вечер сходил в угольник. Тогда я тоже не придал этому значения, а нужно было уже сесть и крепко подумать.
С ноября моя одежда стала иногда оказываться не на своих местах. Я замучался находить свои носки то гудящем из всех своих сил холодильнике "Бирюса". Я не понимал, как мои шарф или перчатки оказывались то на телевизоре, то под диваном. Однажды я нашёл свою единственную куртку на крыше дома. Я начал думать переработался и уволился – благо, пока работал, поднакопил денег и не сильно их тратил, можно было пока не работать. Больше стал заниматься учёбой, подтянул оценки. С Настей и Гариком стал больше видеться. Странности не заканчивались - дело уже явно не в усталости. К странностям добавились новые – начала пропадать еда, где – то в кухне или в прихожей неожиданно оказывался включённым свет. Я решил, что хожу во сне, но потом произошло то, что я уже никак не мог списать на свою усталость или забывчивость.
Это был декабрь. Тогда я лёг спать рано, но никак не мог уснуть. Со стороны кухни послышались звуки – кто – то снял крышку с кастрюли с супом, стоявшей на плите. Послышался звук ложки, которая звякала о стенки посуды. Я вскочил и полетел на кухню. Там оказался включён свет, крышка лежала отдельно от кастрюли, никакой ложки не было – вместо неё лежала испачканная в супе поварёшка. Решив, что ко мне ворвался голодный воришка, я с криками и матами облетел весь дом, заглянув во все уголки и укромные места. Я даже приподнял диван. Никого не было. Суп от греха подальше вылил, а посуду помыл. Тогда я малость струхнул и выкурив несколько сигарет, лёг окончательно спать в три часа ночи.
Утром проснулся от будильника. Была у меня тогда привычка, просыпаясь, какое – то время не включать свет, благо в темноте неплохо ориентируюсь. Была эта привычка до того утра. Время года было зимнее, на улице было ещё темно. В доме было темно. Иду, не включая свет на кухню ставить чайник и вижу перед собой, на полу, в то месте, где находится подпол, огромный черный прямоугольник. Я в недоумении включаю свет. Батюшки мои, подпол, которым я не пользовался и никогда не открывал, был распахнут. Я должен был наступить на это место! Я всегда на него на наступал, ведь подпол находился по всему периметру пространства под кухней. Мне было уже не до чая. Кто – то надеялся на то, что я упаду в подполье и сломаю себе шею. Схватил я тогда сумку и убежал на пары.
В перерыве в курилке я отловил гада Гарика, который посоветовал мне этот дом и рассказал ему о всех странностях. Я даже орал, потому что был в бешенстве. Игорь был удивлён и пообещал у родителей спросить, знают ли они что за сволочной дом я снял у их родственницы.
Наш разговор слышала Настя – тоже стояла рядом курила.
- Ты случайно там живёшь, где рядом несколько шиномонтажок у реки?
- Да – ответил я удивлённо.
- И дом у тебя на земле, с зелёной, облупившейся краской на маленьком заборчике и ставни у окон в ту же краску покрашены?
Я кивнул.
Настя, потушив сигарету сказала:
- Ну, про женщину, которая там живет, ты уж извини Игорь, что такие вещи про твою родственницы говорю – девушка развела руками – разные слухи ходили. Говорили, что она ведьма, снимает и накладывает порчи там, привороты. Моя бабушка так вообще ходила к ней аборты делать. Тогда же нельзя было в больнице сделать, запрещено было.
Возвращаться в домик после учёбы было боязно, поэтому я несколько часов просидел в библиотеке. Заодно решил полистать справочник по славянской мифологии. Что меня тогда подтолкнуло его взять – я не и не понял, мифология славян мне никогда не была интересна. Читаю про Перуна и Макошь – не интересно, а картинка Триглавы понравилась. Листаю дальше и вот раздел духов меня заинтересовал. Почитал про домовых – решил, что возможно мне домовой за что – то мстит. А что я ему сделал? Ничего. Нелогично. Листаю дальше – банники, водяные, кикиморы. Перелистываю страницу – и бац – холод пробирает до костей, я аж дрожать начал. Вижу картинку – ребёнок без конечностей. Жутковато конечно. Надпись гласит «Игоша». Что это такое? Это, значит, дети, которых не успели окрестить, мертворождённые или дети, убитые своими матерями. Нет у них ни рук, ни ног. Могут пакости в доме разные вытворять. Вспомнил я тогда слова своей девушки о том, что хозяйка моя якобы абортами занималась. Вспомнил и сны свои странные. Перепугался и разозлился и отправился к хозяйке дома. С порога начал тогда на неё кричать, а она перепугалась - схватила меня за рукав, втащила в квартиру и быстро закрыла дверь.
- Не ори тут, соседи услышат!
Я продолжаю орать, а она пытается меня успокоить – на кухню тянет, чай наливает, требует, чтобы я успокоился. Требует, чтобы я всё рассказ. Ну я и рассказал – в матах не стеснялся. Она вздохнула и начала говорить:
- По образованию я медик. Помогла я как – то аборт своей знакомой сделать в этом доме – у неё и так детей четверо был и муж – алкаш, который деньги у неё же крал. Помочь не кому было – свои родители умерли, а семья мужа знакомую ненавидела. Плакала тогда она, когда узнала о беременности. Я и помогла. И стали ко мне периодически женщины разные обращаться – много я не брала за свою работу, требовала, чтобы с наступлением темноты ко мне приходили – не хватало, чтобы кто – то из соседей заметил и донёс. Постепенно дома стали происходить всякие странности, кошмары. Выживать они меня начинали – находиться там я больше не могла, словно с ума сходила. А потом как раз сестра мне квартиру оставила, я и съехала. Ты уж прости, не думала, что они тебя тронут, не ты же их шанса на жизнь лишил. А оно вон как повернулось.

Я тогда остался ночевать у Гарика, быстро нашёл комнату и съехал. Больше за дешевизной не гонялся. Никогда больше по утрам не собирался в темноте. С Игорем до сих пор дружим, иногда эту историю вспоминаем. Родственница Игоря, та, которая мне жильё сдала, умерла пять лет назад – рак у неё оказывается был, в мучениях сгорела. А что с Настей – поженились, нарожали детей – скоро первый внук появится.