День третий

Воскресное утро, стало проявлять себя в цвете голубого безоблачного небо, лучи солнца прорвались из-за горизонта наполняя светом этот божественный и столь порочный мир. Светило поднималось высь, а истощающий от него свет, почему-то совсем не согревал душу. Я не спеша шла к направлению работы, с каждым своим шагом меня одолевала предчувствие нападавшей на меня страшной беды, которой я ничего не могла противопоставить. Заступив на службу я в первую очередь выслушала доклад дежурившей медсестры. По её словам ночь прошла спокойно. Обитатели палаты 313 на утро, пребывали в хорошем расположении духа. Состояние Сироты было неизменным. Объятия произошедших вчерашних событии не покидали меня, потому переполненная интересом, я стала вызывать на очную беседу постояльцев палаты 313. Первым в процедурную зашёл Борец со Злом и не свойственной ему манере решительно пройдя к рабочему столу присел на стул, после чего я стала задавать ему интересующие меня вопросы.

-- Как вы себя чувствуете?

Борец со Злом -- Как будто заново родился

Психиатр -- Вы помните вчерашний день. Что с вами происходило?

Борец со Злом -- Я больше не болен доктор, меня излечили от навязчивой идей моего рассудка борца со злом.

Психиатр -- Я рада за вас. Позвольте спросить, кто вас вылечил?

Борец со Злом -- Господь, кто же ещё.

Это могущественное слово борец со злом произнес нерешительно, будто сомневался Господь это, был, или же тот самый уже знакомый мне Таинственный голос, о котором я много раз слышала из уст моего друга Сироты.

-- Господь. Разумеется, кому ещё подвластно обуздать зло или же полностью его сокрушить. Я вам верю и потому хотела задать вопрос о вчерашнем вашем состоянии, между обеденным временем и до полуночи.

Борец со Злом -- Всё это время доктор, вы находились в нашей палате, среди нас. Глупо отвечать на вопрос, ответ на который вам известен.

Это было поразительно, но данный пациент никогда ранее не выделялся столь уверенным и внятным описанием ни то что прошлого дня, но даже минувшего часа. Его жизнь проходило в собственных границах, где время протекает хаотично, естественно путаясь Борец со Злом с трудом связывал события прошлого, настоящего и будущего, но только не сегодня. На деле создавалось впечатление, что пациент полностью вернул утраченное чувство пространство и времени.

-- Вы правда изменились, я горжусь вами. Ответьте вы не замечали вчерашней ночью необычного поведения Сироты, быть может он разговаривал с кем на непонятном языке?

Борец со Злом -- Я смог уснуть у порога самого рассвета. Помню лишь то что мне приснилось. Мотылёк наливающийся различными цветами, когда он приблизился и завис над моей головой. Я увидел лик Сироты, именно его лицом тот мотылёк был наделён. Сирота улыбался, а него фоне светило два ярко-красных солнца. Это все, что я помню про прошлую ночь.

Сталин заняв рабочее место смотрел на меня добродушными наливающимися светом глазами, предвкушая интересную для себя беседу.

-- Да пронесут трудящиеся и крестьяне ваше имя отец народов сквозь время и будет вечно оно.

Именно так, Сталин требовал на очных ставках обращение к нему при наших диалогах. Сталин обернувшись назад не доверительно посмотрел в сторону стоящего сзади медбрат. Дав мне понять, что охрана в данной беседе неуместно я обратилась в сторону мед брата.

-- Прошу вас, подождите нас за дверью.

Медбрат -- Доктор, у меня инструкции.

Психиатр -- Закроем на них глаза. Отец народов не причинить мне вреда. Не так ли?

Задала я вопрос отцу народов, кто так же молчаливо кивнул в знак согласия.

-- Я буду за дверью.

С этими словами медбрат покинул процедурную, вследствие чего я осталась со Сталиным одна.

-- Мне заново стоит начать моё вступительные обращения к вам или же вы меня избавить от этого.

Сталин -- Перес танте паясничать доктор. Я никогда не был Им.

Психиатр -- Небыли кем, Сталиным?

Сталин -- Вы знайте ответ на этот вопрос. Не хотелось говорить в слух.

Психиатр -- Почему, вы бойтесь что кто-то услышит. Здесь никого нет, кроме меня. Мне уж точно, ни кто не поверит.

Сталин -- Я тоже думал, что Его нет.

Психиатр -- Кого?

Сталин -- Того, кого я и партия поставили под сомнения.

Психиатр -- Мы сейчас говорим о Господе. Не так ли?

Сталин был объят невероятным чувствами, я прежде ни разу его таким не видела. Он был счастлив и в то же время скован, не хватало некой искры, что бы вовлечь его в разговор. И тогда я вспомнила о трубке с табаком, что мне принесла мраморная сестрёнка, которая отобрала весь этот инвентарь у навешавшей постояльцев палаты 313 Оливии. Я долго не думая выкатила ящик из-под стола и достав трубку, махорку и коробку спичек положила их перед отцом народов. Далее встав я подошла к окну и открыла створки, после вернувшись произнесла

-- Курите.

Сталин впал некое оцепенение и без того счастливые глаза, стали сверкать от радости. Неловко без лишних раздумий, на всякий случай осмотрев тыльной сторону пространства и убедившись, что никого нет он начал распаковать пакетик с табаком, после ловко забив его в трубку, с неким восхищением схватил спички и достав спич инку, прежде чем зажечь её посмотрел мне в глаза, будто требуя дозволения на столь злостное нарушение.

-- Смелее, мраморная сестрёнка сказала, что вы это заслужили.

Засмеявшись от радости он чиркнул спич инку об кожух и мгновении появившейся искрой она налилась огненным заревом. Далее миг блаженства и умиротворения сошлись воедино и отец народ с первым вздохом горького дыма растаял и у него развязался язык и мы продолжили наш разговор уже в непринуждённо обстановке.

-- Вы что-то сказали о Боге, или я вас неправильно поняла.

Сталин -- Я слышал Его. Он со мной разговаривал.

Психиатр -- И что он вам сказал?

Сталин -- Он все время повторял одно и тоже ' сын мой не буди дитя мое, не гони сны прочь его'.

Психиатр -- Откуда вы знайте, что это был Бог?

Сталин -- А кто ещё может залезть мне в голову, если ни Он. Знайте в чем истина и почему я считаю, что это был сам Господь.

Психиатр -- В чем истина и почему вы считаете что именно Господь говорил вам эти слова.

Сталин -- Потому что мы все это слышали. Все до единого. Чёрный Кот испугался! Он даже стал держать обиду на своего господина, что перестал мяукать. Представляете доктор он перестал слышать всех и видеть все в округе.

Психиатр -- Вы хотите сказать, что Чёрный Кот исцелился?

Сталин -- Да, нас всех покинул наш недуг, и некоторых это не устроило.

Не довольно произнес отец народов последние слова, с чем стал покачивать головой.

-- О чем вы говорите, кого не устроило?

Отец народов склонив голову ближе к столу шёпотом произнес

-- Ленина и Чёрного Кота.

Психиатр -- Чёрного Кота я могу понять, но Вождь, он не поверил или же он не слышал слова.

Сталин -- Он сказал, что это эксперимент, что нас используют.

Психиатр -- Кто использует?

Сталин -- Я надеюсь доктор на ваше благоразумие по поводу конфиденциальности нашей встречи.

Психиатр -- О нашей встрече знают все. Вы здесь на законных основаниях и подобные беседы ожидают каждого вашего соседа по палате, без исключения. Предмет нашей беседы останется в этих стенах. Вы знайте мой правила. Я не разу их не нарушала.

Сталин -- Он винит во всем администрацию, в том числе вас тоже. Так что будете осторожны.

Психиатр -- В чем он меня винит, и почему?

Сталин -- В том, что Сирота умирает. Он думает, что вы с ними за одно.

Психиатр -- С кем я заодно?

Сталин -- С теми кто проводит эксперименты. Вождь полагает, что вы внушили нам эти слова, которые мы все слышали.

Сталин немного нервничал и докурив трубку, я посчитала что он больше не мог рассказать ни чего, что могло бы меня заинтересовать. Вызвав мед брата, отправила его в покой, а на его место доставили загадочного Чёрного Кота, кто присел на рабочий стул стал почесывать щетину на своём лице.

Психиатр -- Доброе утро. Как ваше самочувствие?

Чёрный Кот -- Плохо.

Психиатр -- У вас, что-то случилось?

Чёрный Кот -- Мой господин бросил меня, я потерял смысл своего существования.

Психиатр -- Почему вы решили, что он вас бросил?

Чёрный Кот -- Я слышал Его слова, они крутятся у меня в голове, я схожу от них сума. Я не на вижу их.

Пациент ладонями начал стучать себе по виску, проявляя непринуждённо агрессию. Это был всего лишь эпизод и вскоре он вернулся в естественное состояние.

Психиатр -- Я не стану вас переубеждать, меня интересует Сирота. Вы не замечали, что-нибудь необычное.

Чёрный Кот -- Сирота умирает. Он сам так сказал, до того как впал в кому. Вам его не спасти.

Слова Чёрного Кота ввергли меня в разочарование, поскольку он напомнил мне о моей беспомощности по отношению к Сироте. Я на самом деле не могла его спасти и самое худшее сбывалось на яву, в преддверии грядущего кошмара, о котором я не желала слышать.

Психиатр -- Надежда всегда остаётся.

Чёрный Кот -- До поры пока она не угаснет. Не так ли доктор?

Психиатр -- С ним угаснет и свет.

Чёрный кот улыбнувшись воодушевленно произнес

-- Быстрей бы он отправился в мир, где светит два солнца и тогда с потухшим светом, вернётся мрак и я снова преклонюсь перед своим господином.

Психиатр -- Разумеется. Вы свободны.

Чёрный Кот встал со стула и оскалив зубы промяукал с ехидной улыбкой сквозь обросшую щетину, после чего под конвоем покинул процедурную.

Политика завела медсестра, поскольку он не был агрессивным, но на его лице была написано, что он был недоволен, даже разочарован чем-то существенным

-- Вы не в лучшем расположении духа, забыли газету занести?

Политик -- Газету принесли строго в назначенный час.

Психиатр -- Почему вы тогда не довольны?

Политик -- Всё катится тартарары доктор. Страна пребывает в упадке и из последних сил бьётся в конвульсиях.

Психиатр -- Почему вы так решили?

Политик -- Откройте глаза дорогая и все сами увидите.

Слова Политика не были случайны, во всяком случае мне так показалось и по этой причине я решила продолжить нашу беседу в этом русле, он по всей вероятности о чем-то пытался сказать, или же навести на какие-то мысли.

Психиатр -- Поясните, я не понимаю.

Политик -- Я много лет здесь доктор. Я много докторов застал на вашей должности и хочу вам признаться, что вы лучшая среди них.

Психиатр -- Ваши слова подобны приговору, или же признанию в любви.

Политик -- Помните, когда наступят времена хаоса, то они правители, всегда ставят на сумасшедших и не нормальных, поскольку им с ними по пути, и такие, как вы остаются как минимум в не удел. В лучшем случае.

Психиатр -- Вы хотите меня, предупредить о чем-то важном.

Политик -- Грядёт неминуемая война. Больше я вам ничего не скажу.

Психиатр -- И на этом спасибо.

Короткий разговор с Политиком наталкивал на неспокойные мысли. Первое предупреждение Сталина, этот загадочный Чёрный Кот с наводящей ужас прощальной улыбкой, а теперь Политик кто не прямолинейно, но косвенно давал понять о возможно нависав щей над моей головой угрозой. Зажигалка или же великий поджигатель являлся близким соратником вождя мирового пролетариата и по этой причине он был следующий, кого под конвоем доставили в мой кабинет.

-- Доброе утро товарищ великий поджигатель, как ваше самочувствие?

Зажигалка -- Вашими молитвами доктор. Живём хлебушек насущный, жуем.

Психиатр -- Жевать, слово вульгарное, вам так не кажется?

Зажигалка -- Куда нам, товарищам, до вас господ. Нам простакам, что вам противно, все к лицу.

Психиатр -- Только не говорите мне, что ещё одежду за господами донашиваете.

Зажигалка -- Одежда у нас казенная и на том спасибо.

Психиатр -- Вы тоже слышали голос, вчерашним днем.

Зажигалка -- Мне приписывать чужого не надо. Я ничего не слышал в отличие от остальных.

Психиатр -- И разумеется ничего необычного не замечали прошлой ночью?

Зажигалка -- Я спал доктор. Крепким сном.

Беседа с поджигателем была бессмысленна, поскольку данный персонаж не очень меня жаловал любезностями. У нас всегда не просто складывались взаимоотношения и почти всегда он был невежестве в наших протекавших беседах. Поняв, что смыла большого в этой дискуссии нет, я вежливо извинилась перед величайшим поджигателем всех времен и народов за беспокойство и под сопровождением охраны отправила в его покой. Через несколько минут место Зажигалки занял предводитель третьего рейха, кто прищурившись с любопытством ожидал вопроса с моей стороны.

-- Приветствую вас, как ваши дела?

Гитлер -- Зиг-хай доктор. Бывало и лучше, но все равно спасибо за беспокойство.

Психиатр -- Ваши соседи по палате, если быть точнее, некоторые слышали таинственный божии голос. Вопрос, вы тоже слышали.

Гитлер -- Да доктор, слышал.

Психиатр -- И чей это был голос?

Гитлер -- в нашем пространстве бытует два мнения.

Психиатр -- Вы меня заинтересовали. Можете их озвучить.

Гитлер -- Одна половина общества, но только прошу не спрашивайте кто. Считает что это был Господь, а другая ищет след администрации, считая, что это продолжения эксперимента, которому подвергся изгнанный из нашего круга Костолом.

Психиатр -- Вам всем известно, за что был изгнан Костолом.

Гитлер -- Зиг-хай, Костолом был майй солдат, но все смешалось. Можете напомнить?

Память у пациентов на самом деле барахлила и они помнили лишь о тех событиях на которых были сконцентрированы, а остальные эпизодами перемешивались и потому спустя месяц они уже не в состоянии были в полном объёме воспроизвести историю, произошедшую с Оливией и помнили о них кратко и смешанно, поскольку их жизнь персонажами занимала в сознании значимое место и от ненужной информации память с лёгкостью избавлялась, а порой замещала события отрывками выдуманными воображением. Гитлер выглядел уставшим и растерянным, вести с ним диалог в данную минуту было бессмысленно и очень не просто, потому его заменил Наполеон, кто напротив пребывал довольно неплохом состоянии и не успев с ним поздороваться как он первый развязал разговор
-- По какой такой надобности я вашем кабинете доктор?

Психиатр -- Меня интересует как ваши дела. Всё ли у вас в порядке.

Наполеон -- Я проиграл войну и спешно готовлюсь к новому походу. Так что я в порядке.

Психиатр -- Против кого выступаем на сей раз товарищ император.

Наполеон -- Был бы признателен не употреблять слово товарищ в не территории палаты.

Психиатр -- Как вам будет угодно ваше величество.

Наполеон с довольной ухмылкой высоко задрал голову и принял серьёзный вид, после чего стал меня посвящать в мифические планы своего воображения.

-- Моро Жан Виктор заключил союз с администрацией и с многочисленным войскам подкрадывается к бастилии.

Психиатр -- Позвольте вас спросить, кто такой этот Моро?

Наполеон -- Один из моих опальных генералов. Он предал меня.

Психиатр -- Ясно, с какой администрацией Моро заключил союз.

Наполеон -- С администрацией нашей больницы.

Психиатр -- Вы это сами поняли, или вам кто подсказал.

Наполеон стал оглядываться пространство и убедившись, что охранник стоит у самой двери, тихо приговорил.

-- Разведчики трудящихся и крестьян доложили.

Психиатр -- Вас вождь пролетариата надоумил идти войной на Моро и администрацию нашей больницы.

Наполеон -- Всё уже решено, мы скоро выступаем. Враги пролетариата и империи будут повержены. Даю вам слово.

Кратко делая выводы из разговоров с пациентами я стала подозревать, что за стенами палаты 313 шёл тайный сговор виновником которого по определению мог быть вождь пролетариата. Неужели они готовили восстание или бунт, очередное неповиновение властям, но причин для массового неповиновения не было, по крайне мере, пока не было.

Вор в Законе сидел смиренно не спеша перебирая четки на руке

-- Доброго вам здравия доктор

Психиатр -- И вам того же уважаемый.

Вор -- Чем могу вам помочь.

Психиатр -- Простите меня, что оторвала вас от ваших дел. Сирота как вы знаете его состояние ухудшилось и он второй день спит не пробуждаясь. Многие из ваших соседей слышали некий голос, хотела у вас поинтересоваться, вы ничего не слышали?

Вор -- Не знаю доктор, чем могу вам помочь, но голос я слышал, их повторял Борец со Злом.

Психиатр -- Не помните слова, которые он говорил.

Вор -- Что-то не буди сына моего. В этом духе. Могу вас спросить что с нашим удивительным другом.

Психиатр -- Мы сами не знаем, но он определённо не болен, поскольку прошёл полное обследование и патологии у него не выявлено.

Вор -- Видимо он устал нести бремя жизни на своих плечах. Может он и в правду с мира где светит два ярко-красных солнца.

Психиатр -- Могу вас спросить обстановка в палате нормальная, присутствие Сироты не напрягает ситуацию. Если да, то вам придётся потерпеть ещё один день и мы переведём его в отдельную палату.

Вор -- Я бы на вашем месте не делал этого.

Психиатр -- Почему?

Вор -- Это может спровоцировать мятеж.

Психиатр -- Кто?

Вор -- Некоторые считают, что наш удивительный друг стал жертвой некого эксперимента. Потому партия взяла его под свою защиту.

Психиатр -- Значит вождь, это он плетет интриги.

Вор -- Я этого не говорил, но вы умная и вам подсказки не нужны.

Восстание определённо готовилось, проводив авторитета за дверь я распорядилась привести ко мне Ленина, но место него прибежала медсестра сообщив, что состояние Сироты ухудшилось. Отложив встречу с вождём пролетариата я направилась в палату. Постояльцы сбившись в куток о чём-то вели беседу. Сирота по-прежнему лежал не подвижно. Дыхание стало учащенным, очи стали слезится, под глазами начали проявляться мешки чёрного цвета. Насторожившись его состоянием я обратилась с просьбой к дежурному врачу о переводе пациента в отдельную палату, на что мене ответили, что перевод смогут организовать только к завтрашнему дню, поскольку с единственной свободной палаты нужно было убрать заставленную утварь.