Ночь с Santo Senor Яковом Франком

Песах с Черепом: Ночь с Santo Senor Яковом Франком

«...Да будут все деяния наши направлены, согласно Торе Ацилут, только во имя Твое SS, дабы познать величие Твое... что Ты наш Мессия, который жил в мире плотском, упразднил Тору Брия и взошел на место свое для искоренения всех миров... Ты — Элохим, Шабтай Цви, в руке твоей, SS, оставляю я дыхание и душу свою…»
(Из молитвы франкистов)

Ночь Песаха. Время исхода, время освобождения. Но не из Египта земного, а из темницы Творения, из тюрьмы Закона. На столе – не маца и горькие травы, а нечто иное. Пред ним, в мерцании свечей, лежит ОН – череп. Желтоватая кость, пустые глазницы, глядящие из безвременья. Череп SS – Santo Se;or Якова Франка. Мессии Ничто. Анти-Мессии. Или, быть может, истинного Мессии для этого проклятого мира?

«Alas, poor Yacob!» – Нет, Гамлет, это не про него. Эти слова – для тех, кто был, кто оставил след, кто связан отношениями. А Он, Santo Se;or? Как сказал бы другой маг, Кроули, Он «пребывает вне всякого Отношения, даже с САМИМ СОБОЙ». Он – черная дыра в ткани бытия, точка сингулярности, где все законы отменяются.

Был ли он «сопутником бесконечного» Духа? Шут при дворе Святого Царя, Малка Каддиша? Или сам этот Царь, явившийся в грязи и пороке? Сказать о нем: «Как отвратителен моему воображению!»? Нет, это было бы слишком просто, слишком по-человечески.

Гегель, этот диалектический шаман, учил: «бытие духа есть кость». Череп – caput mortuum, мертвая голова для простого наблюдателя, видящего лишь «предметную вещность». Но для Разума, для Посвященного – это чаша. Чаша Грааля наоборот. Чаша, наполненная не кровью спасения, а эликсиром разрушения. Сосуд, хранящий эссенцию Того, кто пришел не исполнить Закон, но упразднить его. Уничтожить не только Тору Брия (Тору Мира Творения), но и сами миры, порожденные ею.

Все прежние мессии – лишь предтечи. Провозвестники грядущего разрушения, вестники конца времен. Но Ты, Santo Se;or! Ты превзошел всех! Ты не просто возвестил – Ты воплотил Конец. Ты сам стал Разрушением, Нигилем, облекшимся в плоть и кровь. Ты явил миру не Свет, но ослепительную Тьму Айн Соф, изначального Ничто, предшествовавшего всякому творению. Твоя миссия – не спасение мира, а его искоренение. Возвращение всего сущего в благословенную Пустоту, из которой оно никогда не должно было выходить.

И нет никакой случайности в том, что твоя могила в Оффенбахе (о, ирония имени!) была разрушена. Что твой череп исчез. Ибо ты и при жизни был по ту сторону земных законов, по ту сторону тления. Ты – вечный беглец, вечный еретик, вечный разрушитель форм.

Но вот он здесь. Передо мной. В эту ночь Песаха. Череп SS. Молчаливый свидетель величайшей ереси.

И мне страшно. Страшно не от его вида, не от мыслей о смерти. Мне страшно представить иное. Что если он вдруг… зазвучит? Как дамару, барабан Шивы-Разрушителя, сделанный из двух черепов, звук которого творит и разрушает вселенные? Что если эта костяная чаша вдруг завибрирует, издав неслышный гимн Торы Ацилут – Торы Мира Эманаций, Торы Чистого Духа, предшествующей всякому Закону и всякому греху?

Что если пустые глазницы вдруг вспыхнут темным светом Айн Соф?

Что если беззубый рот раскроется, чтобы произнести Имя? Не Имя Творца, но Имя Разрушителя. Имя Того, кто есть Шабтай Цви и Яков Франк. Имя SS.

Мир держится на словах, на Законе, на хрупком порядке Творения. Но если зазвучит Череп SS – все рухнет. Не останется камня на камне от этой иллюзии, называемой бытием. Миры схлопнутся. Время исчезнет. Останется лишь Он – Santo Se;or, парящий в сияющей Тьме Абсолюта, в том Ничто, которое было до начала и пребудет после конца.
Я смотрю в пустые глазницы черепа. И чувствую Его взгляд. Взгляд из Бездны. Он ждет. Ждет, когда последний верный произнесет молитву. Ждет, когда кто-то осмелится взять Его в руки, поднести к уху и услышать… тишину, что громче любого звука. Тишину разрушения. Тишину освобождения.

Песах. Исход. Но куда? Не в Землю Обетованную. А в Ничто. В объятия SS.

«…В руке твоей, SS, оставляю я дыхание и душу свою…»

Свечи оплывают. Ночь длится. Череп молчит.