Исправляем ошибки молодости

(Продолжение саги об одесской девочке)

                Повторяем  ошибки вместе со страной

Политический шторм крепчал. Из многочисленных цеховиков, директоров и ретивых комсомольских бюрократов исподволь формировался слой будущих хозяев жизни. Уже работала инициативная группа «регионалов»: Гайдар Чубайс, Шахрай, Собчак,  Немцов, Старовойтова, Станкевич. Они обижались за Российскую федерацию. Как же так? У всех республик есть свои ЦК партии, первые секретари, свои правительства и ещё много чего, а у России нет!  И мы тоже стали обижаться.

Под этот шум производство почти остановилось. В нашем космическом наукограде  из драгоценного титана делали скороварки и лопаты и продавали задёшево. В магазинах зияли пустые прилавки, а состоятельные люди все продукты по заоблачным ценам покупали на Центральном рынке в Москве или по блату. Блата в магазине у меня отродясь никогда не было. Выручала дешёвая мороженая треска, из которой я наловчилась варить рассольники и делать котлеты, очень  похожие на мясные.  Свой огород мог бы выручить овощами, но его у нас нет.

Когда-то мы с Володей, выбросили в мусорное ведро талон на машину, решив, что лучше родить дочку. Новый талон мы получили только через десять лет.  Похожим образом мы поступили в 1985 году: обидевшись на инициативную группу, мы в сердцах вернули свой пай в дачном кооперативе «Шувалово» от НИИ-4. «Они хотят запихнуть нас в дальний угол. Ну, и не надо нам такого участка! И вообще, не нужна нам эта частная собственность!» - кипятились мы. Наш пай тут же отдали более благоразумным товарищам.  Однако к концу восьмидесятых дачная лихорадка поразила и меня.               
                У всех дачи…

К этому времени у многих наших друзей и знакомых уже были дачные участки с грядками, теплицами и лужайками для внуков. С грядок и теплиц счастливые дачники ели молодую картошку, редиску и огурцы… А у нас подрастал Павлик, Лера ждала первенца.  Я просто видела, как они кувыркаются на травке и хрустят огурцами.  Бывая на даче у друзей, как я жалела о  нашем опрометчивом отказе! Но пути назад не было. Сой Владимир Иванович уже демобилизовался и работал в какой-то «Парме», сколоченной из таких же отставников.  А у мен я вступить в дачный кооператив своего института было мало шансов..

Даже у  моей младшей сестры Иры в Харькове на крутом склоне балки в 20 км от дома уже рос сад, цвели пионы и ромашки, а виноград «Изабелла» оплетал голубенький домик. Муж Иры, Виктор,  сам соорудил его из материалов, собранных на свалках. Ну и что? Мы с Ирочкой оклеили его весёленькими обоями, повесили занавески на узкие оконца - получилось так уютно! По дну балки бежал ручей, над ним сомкнулись высокие деревья, в их кронах стоит непрерывный птичий щебет. А за участками лежит широкая цветущая балка с душистым разнотравьем и дикими мальвами. И почему я считала Харьковщину знойной полынной степью?


                Теперь мы тоже хотим!

В 1988 году Лестеху выделили земли вблизи деревни Жуковка и зверосовхоза «Пушкино». Подали заявления я и Анатолий Михайлович Лапидес, но на кафедру выделили всего один участок, и его получила не я…

Итак, все пути в садовые кооперативы для нас перекрыты. Пробовали купить деревенский дом – не получилось из-за тогдашнего закона о прописке. А мы и не знали о таком законе. Зря только мыкались с Кириллом по ближним и дальним деревням. Правду, наверное, врубил мне в глаза саратовец Женя Колесников: - Вы, Головатенки - обитатели страны непуганых идиотов…

В Лестехе  при всех раздачах участков и талонов меня игнорировали: жена полковника обойдётся. Один только раз мне достался талон на электрический утюг и то -  болгарского производства. А тут подоспели жаркие политические дискуссии, связанные с горбачёвской перестройкой, массовый выход из партии, митинги и демонстрации под лозунгами «Долой КПСС!». Попытки организовать новый кооператив зачахли. Бушевала инфляция, и наши скудные сбережения  таяли.  Только покупка участка могла спасти наши деньги и накормить нас витаминами.

                Последний шанс…

Оставив попытку купить деревенский дом, мы начали искать в дачных кооперативах. И тут нас преследовали неудачи. Мы чуть было не купили под Александровом голый участок на пустынной просеке за девять тысяч рублей. Хозяин участка сказал, что он специально снизил (!) цену, чтобы мы разобрали его сгоревший дом в Александрове. Обгорелые брёвна он великодушно разрешил нам использовать для постройки нашего дома. Остатки здравомыслия или что-то ещё остановили нас в последнюю минуту.

Долго водил нас за нос председатель кооператива «Лесной» от текстильной фабрики в Струнине, маленьком городке Владимирской области. Как обитатели той самой страны, мы не догадывались, чего он ждёт от нас. Но вот один доброхот дал нам телефон человека, который вроде бы продаёт свой участок с недостроенным домиком в том же «Лесном». Однако есть некоторые осложняющие обстоятельства…

Хозяином участка оказался молодой ухватистый парень Слава Солгалов, строитель из ближайшего райцентра Александрова. Квартиру он уже заработал, успел под шумок (на жену, на тёщу, на мать) нахватать несколько участков в разных кооперативах, а теперь хотел за один из участков получить машину. Ради этого он начерно построил в «Лесном» кирпичный домик четыре на шесть метров без внутренней отделки, без полов, с балками вместо потолка, но с крутой винтовой лестницей на чердак. Мы осматривали домик глухой зимой, когда «Лесной» до окон был занесен сугробами, поэтому трудно было оценить расположение участка. Потом оказалось, что этот участок самый низкий  со всеми  «втекающими» последствиями. К тому же он стоит на углу у центральной дороги и все пинки от строительных машин  и кранов долгие годы будут наши.

После варианта с обгорелыми брёвнами участок в пять соток с недостроенным домиком, да ещё с такой замечательной головоломной лестницей показался нам очень заманчивым, но ведь лишней машины у нас нет.  Ну, есть некоторый эквивалент, на «Жигули» б\у может хватить. И мы стали просто-таки упрашивать Солгалова продать нам участок, а он стал ломаться и от встречи к встрече повышать цену, мол, овёс нынче дорог, машины с каждым днём дорожают.

                Ура, покупаем!

Торг закончился в пользу Солгалова. В один из дней февраля Кирюша, Вова и я поехали покупать дачу. Мы везли в целлофановом пакетике деньги: двенадцать тысяч наших кровных рублей и три тысячи, одолженных. Собираясь из дому, Владимир Иванович чунул в карман куртки кухонный ножик, чтобы обороняться от грабителей. Такой героический поступок поразил меня несказанно, потому что он категорически отказывался участвовать во всей этой дачной затее. Но грабители нам не попались.  А в Александрове Солгалов небрежно, не пересчитывая денег, бросил конвертик на полку и подписал согласие на передачу участка.

Чтобы получить заветную книжку пайщика, мы ещё не одну неделю блуждали по коридорам Александровского райисполкома и струнинской фабрики «5 лет Октября», получали разрешение от районного общества садоводов, потом возили уже по мартовским разбитым просёлкам бухгалтершу «Лесного». Она надумала купить у лесников по дешёвке брус для дома и использовала нас как такси. Так приходилось расплачиваться за ошибки молодости. Но всё было преодолено, и мы стали пока ещё условными ,.владельцами участка № 286 в садоводческом кооперативе «Лесной» неподалеку от фабричного городка Струнино. Шла весна 1990 года, слово «недвижимость» пока ещё нам мало знакомо..
               
                Продолжение следует.