Женская доля продолжение

               
               

            У Мари начались дни , наполненные учебой и привыканием к «климату» аббатства. Каждый ее день  начинался с посещения аббатисы, которая заваривала для нее травы от тошноты и рвоты, затем она шла обратно в свою комнату- начинался  индивидуальный  утренний молебен, каждый молился в своей келье. Потом все сходились в большом зале на утреннюю службу, которую вела аббатиса. Девушка присматривалась, как она вела службу, общалась с монахинями и мужчинами, которые иногда приезжали в аббатство. Они привозили овощи, фрукты, рулоны материи для пошива платьев и рубах, иногда в аббатство приезжали родственники  монахинь -мужчины. Им не разрешалось входить на территорию монастыря, аббатиса общалась с ними через маленькую дверцу, которая находилась в правой части ворот. Мари начинала понимать, что обе аббатисы действительно служили Богу и их служение заключалось в заботе о монахинях и монастыре, в направлении душ по пути к Всевышнему, не важно какие имена он носил, строгому соответствию всех  их действий законам и рекомендациям Бога. Аббатство- место становления духа и души, здесь никто не играл в игры с Богом, только служили. Понимая несовершенство общества, они обе как могли оберегали этот хрупкий мир, созданный ими, веруя ,что их действия  помогут не потеряться десяткам душ, доверенных им.
             Время летело быстро, талия Мари становилась все шире и шире, вскоре прятать живот под одеждой стало проблематично и она поняла, что ее час настал: необходимо уезжать из аббатства. Аббатиса ее благословила, дала рекомендательное письмо для аббатисы, было договорено, что Мари  появится в аббатстве через два месяца после рождения ребенка. Все сложилось наилучшим образом: ее приветливо встретили хозяева дома - муж и жена, среднего возраста, разместили в  небольшой чисто выбеленной комнате, с простенькими занавесками на окнах, с кроватью и  колыбелькой в углу. У окна, выходящего во внутренний двор, стоял столик, покрытый крошечным куском ткани. Девушка закрыла дверь и радостно вздохнула: теперь, до рождения ребенка, она принадлежит только себе.
            Роды начались перед рассветом, хозяйка сбегала за повитухой, принесла горячую воду  и стала напряженно следить за ходом родов. К утру Мари родила крошечную , кричащую девочку, повитуха обтерла ее тканью, туго спеленала и положила ребенка рядом с матерью. Девушка трепетно прижала к себе туго спеленатый сверток  и , несмотря на усталость от  тяжелого  процесса родов, потребовавшим много сил, стала рассматривать ребенка. На маленьком личике  девочки  выделялись черные черточки бровей, сердито сдвинутые у переносицы, пуговка- носик, маленькие губки, тоже сердито поджатые.
- Безрадостное прибытие на землю,- подумала Мари, а сердце у самой заходилось от теплых чувств к  маленькому сердитому существу. Она поудобнее положила тугой сверток  на своей руке и задремала, давая отдых телу.
              Два месяца пролетели как одно мгновение, кажется , только что она приехала в это малолюдное поселение и вот уже двухмесячный ангел тихо посапывает в колыбельке. У Мари  сжималось сердце от предстоящей разлуки с дочерью. Маленькая, хорошенькая , как куколка, девочка полностью захватила материнское сердце. Мари не представляла своей жизни без ангелочка, но нужно было идти в аббатство, ей поверили и предложили убежище.
           Аббатиса оказалась высокой , крупной женщиной, но на некогда красивом лице, уже проступили признаки старения и болезней. Мари  оробела вначале перед такой грозной фигурой, но протягивая ей рекомендательное письмо, встретилась с нею глазами и увидела в них столько доброты и понимания, что не выдержала и тихо заплакала. Аббатиса обняла ее за плечи  и отвела в свой кабинет:
- Все хорошо, родная,- говорила она , обнимая и поглаживая девушку по спине,- господь поможет, я знаю точно. Молись и все сложится наилучшим образом.
             Мари даже не знала, сообщила ли тетушка ее историю или реакция аббатисы открывала ее настоящую Суть, но на душе стало легко, она порывисто вздохнула, слезы высохли и девушка открыто посмотрела в глаза аббатисы:
-Простите меня за слезы, не знаю , почему я расплакалась.
- Не извиняйся,слезы- это естественная реакция, без прикрас и без обмана. Я увидела тебя девочкой, которая не умеет фальшивить, обманывать. Таких девочек сейчас не так много, как хотелось бы. Вот мы и учим наших монахинь быть честными с собой. Из малой лжи вырастают горы претензий, обвинений, раздоры и даже войны. Я уже стара и много повидала, я знаю о чем говорю.
          Аббатиса, а ее  звали Элизабэт, познакомила Мари  с основными залами монастыря . Он  был небольшим, в комнатах жили по четыре-пять монахинь, центральную часть занимал молельный зал, дальше была кухня, столовая. Потом они прошли в пошивочную залу, здесь монахини занимались рукоделием. На этом Элизабэт  закончила знакомство девушки с аббатством.
-С остальным постепенно познакомишься сама. А сейчас пошли я провожу тебя в твою комнату. Как будущая аббатиса будешь жить одна. А потом, после того как я передам тебе руководство , переедешь в другие аппортаменты с кабинетом. Я уже стара, устала от жизни и болезней, пора на покой. Я помогу тебе войти в курс дел, когда увижу, что ты освоилась и можешь руководить аббатством, я уеду в свое родовое имение, недалеко от сюда.
            Дни летели за днями как неудержимый поток горной реки. Мари с головой погрузилась в работу, но по вечерам, когда затихал шум в монастыре, ее накрывала тоска по дочери. Перед глазами стояло любимое личико с чуть раскосыми , как у Алексея, глазами. Как она агукая, протягивает к ней ручонки, прижимается, неповторимый запах ребенка кружил голову. Однажды она не выдержала, переоделась и стараясь не шуметь , покинула аббатство, бегом пробежала недолгий путь до дома, где была ее дочь, постучала в окно специальным стуком, дверь открыли и она скользнула в дом.Софи спала, раскинув ручонки в стороны, ее грудь равномерно поднималась и опускалась. Мари  встала на колени возле колыбели, взяла маленькую ручонку и  прижалась  губами. Девочка заворочалась, отняла руку, перевернулась на бочок, лицом к матери. Мари быстро поцеловала ее в носик, поднялась с колен и поспешила к двери: с ребенком все хорошо, можно теперь жить до следующей встречи.
             Прошло два года. Мари уже больше года как стала аббатисой, Элизабэт покинула аббатство,  на прощание сказав ей, что рада передать монастырь в такие надежные руки. Она заверила Мари, что та рождена быть аббатисой, пожелала, чтобы ее руководство приносило плоды  не только Богу, но и ей самой, в виде удовлетворения работой, желанием развивать монастырь дальше. Малышка росла, становилась смышленым , удивительным ребенком,  она никогда не плакала. Если падала, то неуклюже поднималась, что-то произносила на  тарабарском  языке, потирала ушибленное место и продолжала дальше заниматься познанием мира.  Мари успокоилась: Джон Вилльянс , наверное, уже  забыл про нее, можно облегченно вздохнуть. Она стала придумывать план, как легализовать прибывание Софи в аббатстве. Но ни одна из ее идей не гарантировала безопасности проживания ребенка с нею.  Теперь она стала чаще навещать ребенка, подольше оставаться  в доме.  Однажды вечером, когда сумерки только начали укрывать все вокруг аббатства, она выскользнула за ворота монастыря и быстро направилась в сторону дома. Перед поворотом к дому она столкнулась с мужчиной, который  чтобы удержаться на ногах , схватился за ее плащ и с дернул с ее головы капюшон. Мари резко выдернула у него плащ и поспешно направилась к дому,  перед воротами дома она повернула голову и посмотрела назад: мужчина стоял на месте и смотрел ей вслед. У Мари заныло сердце в предчувствии беды, в сумерках она не могла рассмотреть  его, но громоздкая, тяжеловесная фигура напоминала фигуру Джона.  С сильно бьющемся сердцем, она вбежала в дом.
- Быстро собирайтесь, будьте начеку, кажется мой враг нашел меня. - Она  достала из-под кровати шкатулку с драгоценностями и протянула хозяину, Тому- берите, здесь хватит надолго и вам и моей крошке. Вот здесь, в шкатулке, есть адрес небольшого поместья на другой стороне острова. Я списывалась с владельцем поместья, он ждет вас. Я как предчувствовала и смогла найти  такой вариант. Если вы незаметно уедете, то вам ничто не будет грозить, ему нужна я, а о моей дочери он не знает. Сейчас я спокойно вернусь в аббатство и буду там спокойно ждать когда он появится. А вы сейчас же собирайтесь, Том, запрягайте лошадей, все быстро складывайте. Много не берите, чтобы не привлекать внимания. Вы- семья, везете свою дочь на лечение , на воды. И все.
               Мари взяла ребенка на руки, прижала к себе, еле сдерживая слезы. Господи, свижусь ли я со своим ребенком еще или это расставание навсегда? Отдала девочку Гертруде и со словами:
- Быстро уезжайте!- скрылась во тьме.
                Девушка шла опустив голову, но из под капюшона смотрела по сторонам, она чувствовала, что враг ждет ее где-то рядом. Уже перед самым аббатством она все таки услышала осторожные, крадущиеся шаги за спиной. Подхватив юбки, она бегом бросилась к аббатству, влетела в ворота , с шумом захлопнулись створки ворот за ее спиной, Мари  закрыла ворота на мощный засов. В ворота забарабанили, полетели нецензурные слова и требование открыть ворота.
- У вас скрывается преступница, ведьма. Она убила много людей и скрывается от наказания. Я разнесу ваш хилый монастырь, приют преступниц. Откройте!
           Мари подошла к воротам и громко спокойно сказала:
-Уже поздно, все монахини спят. Приходите завтра с утра вместе с представителями закона и обвинением преступницы, которая,  якобы, находится в аббатстве.
          Мужчина продолжал колотить в ворота и орать во всю мочь. Мари знала, что ворота сделаны из прочного массива и они выдержат кулачный натиск. Поэтому она спокойно повернулась  и пошла в свою комнату. Предчувствуя , что завтра у нее будет последний день пребывания на свободе, она взяла несколько скромных платьев, смену белья, мыло, расческу  и все свернула в узелок. Все также спокойно, без спешки пошла на кухню, согрела воду, помылась, еще мокрые  роскошные волосы расчесала, уложила в прическу. Остаток ночи провела в молитвах: слова обращения к Богу лились из нее потоком, освобождая от горечи, страхов,  успокаивая и вселяя надежду. Недолгое служение в аббатстве принесло свои плоды: в Мари невозможно было узнать ту испуганную, беспомощную девушку, которая убежала из дома, сейчас это была уверенная в себе женщина, спокойная, не подающаяся панике, твердо стоящая на земле, рассчитывающая только на себя.
             Утром , как обычно, она провела службу, по - особому читая слова молитвы, вкладывая в каждое слово смысл, ведомый только ей. После завтрака опять забарабанили в  ворота, требуя открыть служителям закона и именем короля угрожая разнести аббатство. Ворота открыли,  во внутренний двор ввалились опять трое -два служителя и Джон Вилльянс. Мари спокойно стояла на пороге монастыря, ожидая когда подойдет троица изобличителей.
- Чему обязаны мистеры? Почему вы кричите и барабаните в ворота- холодно спросила она.
              Не успела она закончить фразу, как Джон подскочил  к ней и тыча в нее пальцем стал кричать:
- Это она, ведьма! Она половину жителей  городка убила, навела порчу на всех и сбежала от наказания . Думала , что скроется от кары божьей, но не тут то было. Бог все видит и тебе не избежать костра. Там уже готовят дрова для тебя!
- Ты прав, Бог все видит и рассудит. И кто из нас лжет получит наказание похуже костра. Заодно ты ответишь за смерть Алексея Кольцова.
  Джон как -то странно посмотрел на нее, отвернулся и обратился к двум мужчинам , сопровождающих его:
-  Шериф, забирайте ее, бросайте в повозку. Разбираться будем дома.
           Мари попросила шерифа дать ей возможность переодеться. Ей дали  такую возможность. Она переоделась в простое платье простолюдинки, одела плащ, взяла узелок с вещами , вышла во двор, где ее ждали. Она подошла к монахине, которая уже давно жила в аббатстве и хорошо знала законы аббатства и попросила ее стать главной, вместо себя.
-Надеюсь, что правда восторжествует и я вернусь, но пока присмотри за аббатством и монахинями.
    Они обнялись и Мари подошла к телеге, оббитой металлической решеткой и металлическими листами. В таких телегах возили рецидивистов, закоренелых преступников За Мари захлопнули дверцу из металлических прутьев и она отправилась навстречу новым испытаниям. Она прекрасно понимала, что Джон приложит все силы, не пожалеет денег, подкупая судебных чиновников, чтобы ее сожгли на костре, как ведьму. Мари ехала спокойно, обозревая пролетающие мимо луга, реки, не минуты не жалея о своих поступках. Она знала ,что ее обвиняют голословно в том,  чего она не совершала. Согревала  мысль, что ее любимая девочка, маленький ангелочек в безопасности, это было самое главное в данный момент.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ