Новогодние воспоминания

  В моём семейном альбоме есть фотография примерно 1952-55 года. На ней мои свёкор и свекровь празднуют новый год в чьей-то коммунальной квартире в компании таких же, как они стрельнинцев. На окне куцая занавеска, щербатый стол, самодельные грубые табуреты, минимум блюд с едой…, но в углу живая ёлка и за столом красивые женщины - особенно моя свекровь! У кого-то уже есть фотоаппарат и, наверняка, каждый получит на память хоть и мутноватую, но все же знаковую для памяти фотку.


   Мои родственники послевоенного поколения рассказывали, что новый год они всегда встречали в компании друзей, поднимали рюмки с ударом курантов по радио и были просто счастливы, если на закуску предлагался винегрет, селёдка и квашеная капуста. Тушеная картошка с мясом считалась признаком богатого праздника. Главный акцент, конечно, делался на весёлом общении и танцах.


   Мои родители праздновали новый год всегда дома, до этого сами подготавливали ассортимент алкогольных напитков (читай гнали самогон и смешивали его с разными сиропами), варили студень, закупали много мандаринов и шоколадных конфет. Мандарины и конфеты вешались на ёлку, но долгой жизни на ветвях им никто не предлагал. После двенадцати часов мои родители ходили ряжеными к соседям и появлялись дома только под утро. Мне особенно запомнился комический образ страхового агента, созданный моей мамой: на голове старая шляпа, помятый пиджак, чулок вместо галстука и мой школьный портфель под мышкой. В тот новый год я уже ходила по соседям вместе с родителями и наслаждалась маминым экспромтом – она усаживалась за новогодний стол, раздвигала локтями тарелки-закуски, доставала из портфеля какие-то бланки, осведомлялась у гостей кто что приобрёл в ушедшем году и очень смешно предлагала всем «застраху…ть» приобретенное имущество. Теперь я понимаю, что моя мама была артистичной личностью.


   Я не ходила в детский сад и до школы никогда не бывала на ёлках. В моём первом классе в деревянной школе  на Волхонке, конечно, устраивалась новогодняя ёлка. И это, пожалуй, первый новый год, который я отчётливо помню - много было испытано эмоций.
 

   Где-то совсем незадолго до праздника до меня дошло, что на ёлку следует приходить в маскарадных костюмах. Одноклассница Ира Бочарова так ярко рассказывала на переменках, как родители сооружают ей сложный костюм пингвина, как проходят его примерки, что мне заранее стало жаль мою маму, имевшую на тот момент четырёхмесячного младенца –моего брата.


   Мы пошли иным путём. Мама сшила мне костюм Красной Шапочки. Очень рациональный подход - надо сшить шапочку, передничек и подобрать какое-нибудь платьице из летнего гардероба. Красная Шапочка, как известно, жила в солнечной Франции и навещала бабушку исключительно летом. Деревянных башмачков не предполагалось. Для полноты образа мама дала мне в руки маленькую сувенирную корзиночку. Пирожки и горшочек маслица в корзиночку не помещались, да мне и самой совсем не хотелось скакать вокруг ёлки с бабушкиным продуктовым набором. Пустая корзинка не смотрелась. И тут мама совершила тактическую ошибку, достав из спрятанных до нового года сладостей пять-шесть конфет, очень хорошо сочетавшихся с моим карнавальным образом. Это были конфеты "Красная Шапочка" в тех же шикарных фантиках, что и сейчас.

   Я очень любила и люблю до сих пор эти конфеты. До школьной ёлки оставалось какое-то время, и, конечно, конфеты из корзиночки перебрались ко мне в рот. Прямо как-то сами, без моего участия. Я не расстроилась и свернула пустые фантики, придав им форму конфетки. Все знают, как это делать. Потом выяснилось, что кружиться и танцевать с корзиночкой в руке проблемно- лишенные содержания фантики так и вылетают из корзиночки. -Надо добавить в них веса-, решила я и вырезала из хлеба «конфетки», вложив их в фантики. Всё получилось отлично! Ёлка в спортивном зале удалась. Подавляющее большинство девочек предстали в образе снежинок, про мальчишеские костюмы ничего не помню.

   Учитель пения Нина Степановна играла на аккордеоне, все водили хороводы, и только пингвину Ире было трудно сдвинуться с места. После праздника в школе я поставила корзиночку на комод и забыла о ней.


   На семейном новогоднем столе среди прочих угощений появилась и вазочка с конфетами разных сортов. БОльшая часть конфет "Красная Шапочка" оказались, почему-то с хлебной начинкой.


   Во втором классе я была бабочкой желтого цвета. Крылья из проволоки гнул мне папа, а мама затянула каркас крашенной в желтый цвет марлей. Как эти крылья крепились у меня за спиной остается тайной.

   Другой новый год из детства мне запомнился медовым запахом дыни. Мой папа был специалистом по ткацким станкам и всегда пропадал в командировках в хлопковых республиках СССР. В тот год он прилетел домой на новый год из Узбекистана и привез большой чемодан узбекских фруктов. Я помню, что по телевизору шли ленинградские новости, показывали заснеженный Невский проспект и диктор Валентина Дроздовская поздравляла всех с новым годом. Наступал 1966 год.


   В этот момент папа позвал меня на кухню и открыл чемодан. В нем лежали золотистые, чуть сморщенные грозди винограда, бордовые гранаты и брусочки вяленой дыни. Гранатов я вообще до того момента не видела и не пробовала. Гроздья винограда поражали своим размером. Дыня сконцентрировала в себе все запахи горячего азиатского лета. Свежие фрукты посреди зимы в те совсем скудные на деликатесы года поражали воображение напрочь. Уже потом, через много лет, когда мне посчастливилось встречать новый год в далёких странах вечного лета, заморские фрукты не казались такими вкусными, как те узбекские из детства.


   Потом была череда каких-то незапомнившихся новогодних праздников. Их разбавило воспоминание о том, как в лет 15-16 в новогоднюю ночь я смело хлебнула предложенного мне ребятами постарше вина, и как мне потом было плохо.
Есть и другие-радостные воспоминания о праздновании нового года, но это ещё не история...