Евгений Онегин. Письмо Татьяны

    Вынужден, к своему стыду, признаться, что смысл письма Татьяны я понял совсем недавно, в период подготовки презентации этой книги. Литературные критики XIX века указали нам неправильное направление, по которому мы уже идём 200 лет без малейшего сомнения, даже Писарев с изрядным скепсисом отнесшийся к этой, почти культовой, эпистоле, не понял, что это не признание в любви, не поток сознания, как представлялось и мне, а крик души юной девушки, которая с детства не знала никакой душевной, эмоциональной и любой другой близости ни с кем, кроме темной неграмотной, но доброй  няньки.
   «Вообрази, я здесь одна», говорит не о том, что она искала и нашла одиночество, но … что она с детства отринута родителями: матерью, как ребёнок от нелюбимого мужчины или в результате послеродовой депрессии. Ведь не напрасно Пушкин описал, что в занятиях Прасковьи нет места детям, тем более, что в её грамотности есть определённые сомнения, так как её познания о Грандисоне были почерпнуты из рассказов московской кузины.
Отцом, который жену
«… любил … сердечно,
В ее затеи не входил». Если же:
«Бывало, писывала кровью
Она в альбомы нежных дев», то такой приём воспитания, применявшийся скорее к дочерям, нежели к крепостным девушкам, не вызывал в Дмитрии Ларине, как всё-таки солдафоне, никакого протеста. Неудивительно, что Татьяна искала одиночества, а потом средства побега из семьи, также понятными становятся как постоянное послушание Ольги, так и её скоропалительное замужество.
   Строку «Она по-русски плохо знала» надо принимать с определенным сомнением, так как:
«… страшные рассказы
Зимою в темноте ночей
Пленяли больше сердце ей.» Тут либо одно, либо другое, а «Журналов наших не читала» … Татьяна, вероятно, ввиду отсутствия таковых в доме Лариных. Можно, конечно, представить Татьяну в комическом виде, как я это сделал, изложив своё видение свидания в аллее, но, боюсь, что за иронией я, сам того не сознавая, скрыл неполноту понимания обстоятельств героини.
   Даже не важно, как она выучила французский, выучила - и всё! Нашлась добрая душа! А «… по-русски плохо знала» не вообще, только лишь для выражения того, что хотела выразить.
   Без вины отринутая родителями девушка ищет эмоциональную и интеллектуальную отдушину, разве можно её упрекнуть за это, даже если она и перебрала немного в эмоциональности? Татьяну не мог заинтересовать Ленский – по молодости лет он просто не понял бы её. Тем более, что им всё-таки занимались – в Германию учиться нелюбимых сыновей не посылали, тем более без достаточной подготовки, а в Онегине Татьяна, уж и не знаю по каким признакам, увидела родственную душу. Сама она была сброшена на бабку, а он на мадам и мсье. Даже попытка Евгения обсудить с отцом Адама Смита, была скорее поиском контакта, а не наилучшего способа хозяйствования.
   Надо сказать, что Онегин на самом деле быль неглуп, он правильно понял письмо Татьяны, но не когда читал его - кроме недоумения оно не могло вызвать ничего иного, но, когда он увидел её в самом жалком виде. Здесь вот все пазлы и сложились, на что ушли те самые «Минуты две», что они молчали.
   Едва ли можно было подобрать слова лучше, чем это сделал Онегин, чтобы объяснить Татьяне, что одиночество вдвоём может быть ещё хуже, чем одиночество в одиночку. Татьяне было по сути дела всё равно, кто вырвет её из круга уже ненавистной обыденности и одиночества – лишь бы вырваться.