из моей книги Так случилось...

Из моей книги «Так случилось»
   Это сообщение о Сталинграде, конечно же, явилось огромной радостью. Сельчане снова веселились у репродуктора. Снова со слезами радости обнимались, приплясывали, наперебой пели частушки, Понимали, что на фронте наступил ещё один решающий перелом в войне, и теперь наша армия с каждым днём всё ощутимее погнала фашистов прочь. По-другому не могло и не может быть, если сражаются за правое дело, за свою землю!
   -Фрол Иванович, неужель правда, наконец, скоро война кончится? – с надеждой спросила у председателя Евдокия.
   -Похоже, так и есть, Евдокия, - с улыбкой согласился председатель.
   -Раз Сталинград свободили, похоронки нету, значить живой твой Фёдор, не рви себе душу. Жди, и всё. – рассудил дед Севастьян.
   -И то верно… Ни похоронки, ни письма, мол, в госпитале, не было. – согласилась Евдокия, и, успокоившись, присоединилась к веселящимся.
   Дед Митяй показал Севастьяну рукой в её сторону, и с улыбкой сказал:
   -Чево хотите тута со мной делайте, а бьюсь об заклад, што Фёдор у ей возвернётся! Шибко ждёт ево бабёнка! И я бы непременно вернулся, ежели бы меня так жена ждала…
   Дед Севастьян с улыбкой покачал головой:
   -А чево тут спорить-то? Возвернётся Фёдор, некуда не денется. Придёть!

…Так уж повелось, что первым новости узнавал вездесущий дед Митяй. Он остановился у ворот Евдокии, громко окликнул, заметив её во дворе, когда та стояла кормила кур:
   -Евдокия, не твой ли Фёдор тама-ка идёт? Живой себе, стало быть, да с медалями на всю грудь! – и указал рукой в сторону околицы.
   -Федя мой?! – переспросила Евдокия, не веря своим ушам. На минуту застыла как вкопанная. Плошка выпала у неё из рук на землю, громыхнула, и куры в испуге отскочили в разные стороны. Потом Евдокия сорвалась с места, выбежала за ворота, и, забыв от волнения закрыть их, не замечая ничего вокруг, не разбирая дороги, спотыкаясь, понеслась навстречу мужу…
   Дед Митяй посмотрел ей вслед, покачав с улыбкой головой… Уж очень приятно было ему сказать солдатке такую добрую весть. Сбылись, сказанные им однажды пророческие слова о том, что Фёдор вернётся домой!
   Вот оно, ощущение невероятного счастья! Шальное, доводящее до восторженного вздоха всей грудью, насколько позволяет естество. Не нужно слов, не нужно оправдываться за нечаянно пришедшую радость. Только молча уткнуться в пропахшую гарью, порохом, выцветшую гимнастёрку, крепко прижаться к родному человеку, ощущая живое тепло и взволнованные удары барабанящего в груди сердца. Пусть бегут слёзы, к чему их сдерживать в такую минуту… Никто ни Её, ни Его не осудит. Разве не заслужили они за долгое время томящей разлуки обняться, и стоять вот так, замерев, с трудом веря в действительность? Оба изменились: морщин стало больше, былой юношеский запал будто растворился, навалившись на плечи тяжёлым грузом. На висках седина пробивается… Её запавшие глаза, ещё совсем недавно с тревогой вглядывались в лицо почтальонки с немым вопросом «есть?», теперь искрились слезами радости. А Он крепко зажмурил свои, словно боясь проснуться, и снова оказаться в том аду. Под оглушающими взрывами, вздымающими ещё вчера цветущую землю, которые уносят Его боевых друзей в небытие. Где раздирает душу чудовищный скрежет танков, а стволы их башен указывают огненным пальцем новую цель для смерти… Где яркими молниями летят, воя, из ракетных установок снаряды… Он честно и сполна выполнил свой долг, и теперь вернулся домой, в родной дом, к своим родным… Он с Ней встретился, потому что в трудный час, борясь с отчаянием, когда, казалось, и сил уже неоткуда брать, их обоих спасали Любовь и Вера: не может, не должно быть иначе! И солдат вернулся…