В. Чистякова Процесс. рассказ

Ирочка пробежалась по коридору. Везде валялся строительный мусор, который предстояло ей убирать, а Олег веник спрятал и закрыл в отремонтированной комнате. Такой Олег неприспособленный, ужас. Профессор, а гвоздь в стенку забить не может. Пришлось Ирочке собирать грязь просто  руками. Кое-как очистив помещение и  проводив строителей, женщина пошла, готовить обед.

Когда профессор пришел домой, то он равнодушно оглядел развороченную квартиру. Потом мужчина медленно прожевал обед и удалился в свой любимый угол в гостиной, где на столе стояло огромное круглое зеркало. Там он любовно разглядывал своё гладкое лицо и думал о том, как ему весь этот ремонт надоел. Такого он больше уже не выдержит. Если бы не Ирина со своей хваткой, которая настояла на всей этой компании, то жил бы сейчас Олег Васильевич спокойно, грязно, но спокойно. Никогда не приходилось ему так рано вставать, самое большое в десять часов, а теперь вынудили его просыпаться в восемь утра. Когда это не удавалось, то строители грубо стучали в дверь и ждали, когда им откроют. А открыв дверь, уже чужеродная речь заполняла  всю квартиру. Олег Васильевич пытался в такой момент уйти из дома и, попросив Ирочку или кого-нибудь из своих студентов присмотреть за квартирой, уезжал куда-нибудь.

Двухнедельный ремонт затянулся на неопределённое время: то побелки не было, то штукатурка отваливалась, то маляров отвозили на другой объект. Ирочка уже не успевала за всем приглядеть, поэтому в квартире был самый  настоящий бардак. Молоденькие студентки, на помощь которых рассчитывал Олег, шли убираться неохотно. Его сын тоже.

У Ирочки был свой интерес: уговорить профессора  женить на себе. Она прикидывала и так и этак. У Олега Васильевича была хорошая двухкомнатная квартира в старом сталинском доме. Жил он один, с женой развёлся много лет назад. Сын у него большой. Живет он отдельно. При встрече сын профессора на Ирочку смотрит косо, но не мешает ей делать нужные вещи. Да ведь если бы не она, то кто бы затеял весь этот ремонт? Она и в мэрию бегала, и в ремонтно-строительный трест, и с рабочими  договаривается. А Олег только ноет и ноет: «Зачем этот ремонт? Жил себе спокойно. А тут грязь развели». Вот что за человек? Лишь бы упереться в зеркало и разглядывать свою холёную физиономию. Целый день он может так сидеть за столом и смотреть на себя.  Пока там ему в голову «гениальная мысль» придёт. Сколько научных трудов написал, даже  сосчитать невозможно. Поэтому его все на руках носят. Лекции читает, по телевидению выступает. Но в жизни. Если бы не Ирочка, Ирина Сергеевна, пропал бы профессор на этом свете.

Женщина чётко сознавала, что видит в Олеге Васильевиче свою перспективу на красивую безбедную жизнь, хотя она тоже не бедствовала. Сама окончила технический институт, имела свою фирму, организовала круглогодичные курсы по изучению компьютерной грамоты. Но хотелось быть ещё замужней женщиной. Строители быстро её раскусили и только похохатывали над её стремлениями. Одна малярша даже намекнула профессору о хорошей хозяйке. Тот наивно спросил: «Где?» И добавил: «Все они хотят только одного. Человека не видно».

Ирочка держалась долго. Ремонт уже закончился. Квартира блестела чистотой и уютом под её руками, но профессор как был сухарём, таким и оставался до конца. Он реагировал на всё со сдержанной ухмылкой. Для него наступил светлый миг беззаботного холостяцкого существования. Опять он мог спать, сколько хотел, мог никого не пускать в свою жизнь.
Стала позванивать бывшая жена, о которой он почти не вспоминал. Она позвонит, поговорит о пустяках и опять исчезает.

Между тем на телевидении стали закрывать учебные программы, и его передача  попала в разряд ненужных. Теперь невозможно было встречаться с известными журналистами.
Ирочка всё больше лезла к сыну Олега, обещая всевозможную помощь от учёбы до загранпоездок. Чувствовалось, что парню хотелось всё иметь, но гены отца, безразличие к окружающему, заставляло воспринимать всё как должное и как вечное, поэтому, в результате, парень ничего, кроме своего простого студенчества, не имел и, видимо, не хотел. Ирочку он не замечал постольку, поскольку она была очередной  приятельницей отца и не более. Насчёт того, что она хочет профессора женить и завладеть  квартирой, парень и не думал, так как считал, что такого в природе просто не может быть. А вот мать упёрлась: «Кто это там к Олегу лезет?» И вскоре она сама стала всё чаще и чаще названивать бывшему супругу. У неё в голове был свой план насчёт мужа. Сыну двадцать лет, она в возрасте второй молодости, который почти никто из мужчин не замечает, поэтому, если Олег женится, то и её забудет и всё его состояние достанется той, другой. Этому не бывать! Она так решила и так будет.

Ирочка стала замечать за Олегом странности. Он постоянно называл её «Любой». Что с ним никогда практически не было. Память у профессора была отличная. Ирочка понимала, что надо действовать и немедленно, иначе она всё потеряет разом.
– Олег, нам надо отдохнуть. Я могу устроить поездку в Кипр.
– Зачем? – ответил тот. – Не лето.
– Там круглый год лето.
– Да?
Ирочку стало злить его дурачество.
– У меня там хорошие друзья в турагентстве. Они нам всё устроят практически бесплатно.
– У меня лекции в Университете.
– Договорись. Ты давно уже не отдыхал.
– Не могу. Виталий Семёнович просил его временно заменить.
– Олег, ты знаешь, что тебе надо отдохнуть. Я с тобой разговариваю, как с маленьким ребёнком.
– А я уже вырос.
Ирочка поняла, что такого упрямого человека уломать ей не удастся, но надо было действовать, и она постоянно что-нибудь делала и предлагала. В порыве хорошего настроения мужчина с ней соглашался, а потом в струе безразличия просто бросал её со всеми посторонними идеями.

Однажды Ирочка столкнулась с его бывшей женой, которая хозяйничала в квартире. Как она попала в квартиру, было загадкой. Две женщины молча разглядывали друг друга. Каждая понимала, что хочет взять с этого места и делиться не собирается.
– Вы кто? – начала бывшая жена.
– А вы кто?
– Я жена.
– Олег Васильевич не женат.
– Кто вам сказал?
– Он сам.
– Формально да, а на самом деле мы по-прежнему семья.
– Не смешите. – Ирочка уловила фальшь. – Олег Васильевич сам мне лично говорил, что счастлив, когда развёлся с вами.
– Он не мог такого сказать.
– Это почему? Мы каждый день об этом говорим.
– Врёшь.
– Почему? Я вам правду говорю.
– Хорошо, подождём Олега.
И обе женщины стали ждать.

Профессор появился тёмным вечером, «весёленький» и с интересом разглядывал своих гостей. И как ни в чём не бывало, сказал:
– Я извиняюсь, девушки, дела задержали. Может, чайку попьём?
Жена быстро сориентировалась и по-хозяйски приступила к домашним обязанностям. Ирочка доложила, что она уже договорилась насчёт Кипра. Через пару недель можно будет ехать. Олег вроде бы согласился, но потом намекнул, про свою занятость. Жена молчала и делала своё дело. Вскоре все сели за стол.
– Олег, – начала  жена, – Сашку в деканат вызывали, не учится совсем. Поговори с Анатолием Петровичем.
– Сашка вчера звонил и ничего не сказал.
– А что он тебе скажет? Ты видишь его раз в месяц. Мог бы и чаще.
– Пускай сам приезжает.
Жена «праздновала». Ирочка ждала. Между тем разговор продолжился.
– Мама сказала, чтобы мы были летом у неё на даче. Работы много.
– Я, Люба, с этим ремонтом замучился, а ты говоришь дача. Какое там.
Теперь «праздновала» Ирочка. И вступила в разговор:
– Сколько нервов нам этот ремонт стоил. Где я только не была. Даже в мэрию бегала, чтобы всё это сделали. Сколько грязи тут было.
Соперница делала вид, что не слушает её, но Олег поддержал Ирину.
– Да, Люба, мы тут замучились. Обещали за две недели сделать, делали почти месяц. Я такого больше не выдержу.
– Надо же. Мы, думаешь, лучше живём? Последний раз обои меняли пять лет назад.
– Ну, поклейте.
– Помощь нужна.
– Я не могу, у меня лекции.
Ирочка уже знала, что Олег начнёт жаловаться на всё и на всех. До позднего времени шли разговоры. Потом хозяин довольно-таки откровенно намекнул, что пора закруглятся. Он устал.
И обе женщины ушли из квартиры, при этом пообещав вернуться.
«Мне это нужно? – подумал Олег Васильевич. – Придёшь домой. Один живешь в своей квартире. Тебе никто не указывает, что делать, как делать. Сам себе хозяин». Такую жизнь променять на что-то другое он уже не согласится. Никогда. Пускай они приходят, но это ничего уже не изменит.