Любовь всей жизни

               
 
               

                Любить глубоко – это значит забыть о себе.

            Жан-Жак Руссо; — франко-швейцарский философ, писатель и мыслитель.

1          
 Самое светлое, самое прекрасное чувство на планете – любовь. Её можно сравнить лишь с красотой восходящего солнца, первым одуванчиком на зелёном лугу, трелью соловья в тенистой роще, запахом цветущих трав на бескрайнем поле, свежестью воздуха после грозы…

Любовь - это чувство, которое дано испытать человеку в своей жизни. И, наверное, только раз.

С уверенностью можно сказать, что именно любовь делает человека сердечнее, целомудреннее и совершеннее.

Но любовь для человека может стать как подлинной трагедией, так и неподдельным, дивным счастьем, потому как, эта самая любовь лежит в основе всего нашего бытия, мироздания, определяет судьбу человека, его радости и горести, сопутствует всей нашей жизни.

Без любви мир сер и однообразен, скучен и уныл.

2
За окном начало сереть. Ранний утренний свет вкрадчиво проникал сквозь запылённое окно, слышались дивные трели пробуждающихся птиц, привычные шорохи просыпающегося города.

Алевтина всю ночь, не раздеваясь, пролежала на диване. Заблудившейся сон беспрестанно перелистывал страницы её долгой дороги жизни.

Эта жизнь постоянно ставила перед ней невероятно сложные философские проблемы, на которые невозможно было найти правильного ответа, а как хотелось это сделать и выяснить, что такое настоящая любовь, в чём секрет счастья и драма этой самой любви, Что важнее, любить или быть любимой?

Она всегда полагала, что о любом человеке можно судить только по его деяниям. Именно в них значительно меньше неправды и самообмана, чем в обещаниях и помыслах. Деяния человека отражают его личные качества, как в жизни, так на практике. Отвечая на извечный вопрос, что важнее, любить или быть любимой, мы обязаны задать себе и другой вопрос, кого и за что мы любим!

3
Как порой бывает жестока и немилосердна судьба… И вроде бы всё в ней есть, но и как много не достаёт.

И вот, когда жизнь вдруг широко улыбнулась, а на горизонте засияло долгожданное солнышко, когда спустя много-много лет они, волей судьбы, наконец,  встретились с Толей, вдруг мгновенно наступила кромешная тьма. От нахлынувшего счастья его сердце не выдержало. Не приходя в сознание, он умер на больничной койке.

Жизнь Алевтины мгновенно оборвалась, родник, что  питал древо её жизни, молниеносно высох и теперь получать живительную силу бытия было просто неоткуда … Да и незачем… Нужна ли она сейчас, это жизнь?

4
А мозг продолжал лихорадочно работать.

Детство и юность были безынтересны.

Вся её жизнь - дом ребёнка и детские дома в Ленинграде… Ни родственников, ни родных, ни близких.

Всё, что она знала о своём происхождении – в шестнадцать лет мать родила её и от ребёнка отказалась.

И началась режимная жизнь, жизнь по распорядку: строем на приём пищи, школа, самостоятельная подготовка, а вечером – свободное время… И всё это – на территории детского дома…

Одинаковая форма, одинаковые костюмы и платья, одинаковые развлечения… Всё одинаково… И ежедневные построения воспитанников перед отбоем на вечернюю проверку…

Жизнь учила выживать, а для этого требовалось научиться бороться с этой жизнью и утверждаться в ней.

Учёба Алевтине давалась легко. И в школе, и детском доме она была лидером, её слушались и подчинялись.

Год только начался, как в детский дом поступил Мирослав Еремеев, худой, бледный и безвольный мальчик. Его родители погибли в автокатастрофе, он выжил один. С переломами бедра и сотрясением головного мозга долго лежал в больнице.

Он равнодушно принимал унижения от одноклассников и издевательства над ним. 

В классе его посадили рядом с ней.

Алевтина мгновенно взяла шефство над мальчиком. Она звала его Миром, кратко от Мирослава.

В Мире ей нравился его тихий норов с рассудительностью и  здравым смыслом.
После вечерней проверки, она вышла из строя и громко заявила, - Кто посмеет обижать Еремеева, тот сильно пожалеет, предупреждаю. Его имя – Мирослав и не дай Бог я услышу, Еремей или что-то подобное. Потом не обижайтесь.
Те же слова она произнесла и в классе.

По началу кто-то не понял её слов, но Алевтина, так поговорила с негодяями, что они пожалели о содеянном.

5
Учился Мирослав не очень хорошо и Алевтина помогала ему по многим предметам.
Между Алевтиной и Миром завязалась крепкая дружба, перешедшая затем и в трепетную любовь.

Они всегда были  месте, всегда чувствовали локоть друга.

Чтобы сделать свою жизнь разнообразной, иметь кое-какие деньги на жизнь, она придумала покупать газеты в киоске и бежать с ними на вокзал к отходящим поездам.
 
Так у них появился первый капитал.

6
Окончив школу, они разъехались в разные стороны. Алевтина поступала в столичный университет на факультет журналистики, а Мирослав,  пошёл работать на фарфоровый завод, получил комнату в общежитии, а через три месяца его призвали на действительную военную службу.

На Октябрьские праздники он приехал в Москву повидаться с Алевтиной.  Они много гуляли по столичным паркам, ходили в театр имени Маяковского, бродили по Арбату…
 
Это были незабываемые дни, дни их короткой, горячей и желанной встречи. Здесь было их признание в любви, любви короткой, но очень и очень долгой.

Комендантша выделила им комнату в подсобном помещении, где до утра они друг другу и шептали эти слова.

Семь дней их встречи пролетели, как пять минут. Днём они всецело насыщались красотами Москвы, а вечером…

7
Через неделю поезд увёз Мирослава в Алма-Ату, в Среднеазиатский военный округ, где в учебном отряде он получил специальность наводчика орудия танка и для дальнейшего прохождения службы был направлен в Демократическую Республику Афганистан, на войну, в отдельную десантно-штурмовую бригаду, вначале в Кабул, а затем в Кандагар.

8   
Их переписка была недолгой.

Алевтина от Мира получила всего четыре письма. В первых двух он писал, как осваивает тяжёлую военную специальность наводчика, извинялся за редкие письма и сожалел, что личного времени у него нет вообще, что подойдя к койке мгновенно засыпает. 

Третье  было восторженное, хоть и грустное. Оно пришло после его приземления, из Кабула.

Алевтина помнила все эти письма наизусть.

«Милая, ненаглядная и желанная Аленька! Вот я и в столице Афганистана, Кабуле. Только прилетели и чего-то ждём. Решил написать. Когда ещё будет время?  Ветер, холодно и пыльно, серо-жёлтое солнце скрыто дымкой.  Вдали видны горы, они какие-то тоже бесцветные. Пить воду почти невозможно, одна хлорка!  Нас предупреждали, что здесь желтуха и другие кишечные болезни. Не хочется сразу завалиться на больничную койку. На аэродроме очень шумно от самолётов, одни взлетают, другие улетают… И чтобы их не сбили, отстреливают защитные тепловые ловушки. Интересно смотреть, а каково им... Страха нет, есть интерес перед неизведанностью. Куда дальше - не знаю. Знаю одно, буду честно выполнять интернациональный долг, оказывать помощь и защиту дружественному афганскому народу. Аленька, неожиданная радость! Сейчас раненых солдат везут в госпиталь, в Союз и я попросил одного из них отправить тебе это письмо … Очень люблю тебя!!! Целую, целую, целую! До свидания!»

Было заметно, как в конце он торопился, последние строчки были кривые и дописывались в спешке.

Второе письмо пришло из Кардагана, из госпиталя и написано было чужой рукой.

«Аленька, родная моя, здравствуй. Я в госпитале… Не волнуйся, всё в порядке… Ты же заешь, какой  я неуклюжий… Неудачно спрыгнул с танка, нога попала в ямку, упал и … поломал руку. Через полторы недели выписываюсь. У нас в палатке шумно, одни разговаривают, другие храпят, третьи после операции… Со мной лежит мой командир, лейтенант. Он учился в Ленинграде, а сейчас мы с ним вместе воюем. Ему двадцать два года, а у него уже дочери три года. Когда всё закончится, вернусь и мы с тобой сразу поженимся. Я тебя очень люблю. Аленька, извини, зовут на перевязку… Допишу потом… Моё безделье закончилось! После перевязки сказали, что я здоров и выписывают… И лейтенанта тоже… Едем в часть. Целую тебя и люблю. До свидания».

Последнее - совсем короткое.

«Аля, милая моя, напишу чуть позже… Товарищ едет в тыл и отправит эту весточку тебе… Не волнуйся, у  меня всё в порядке, понемножку воюю… Скоро нас отправят в Союз, в тыл, доукомплектоваться, тогда и встретимся. Я люблю тебя! Береги себя!!! Ущелье Коклами».

Больше никаких известий от него не было.

9
Алевтина исписала тысячи писем во всевозможные инстанции, искала Мирослава, но ответ был один: «Сержант Еремеев, Мирослав Олегович погиб смертью храбрых и захоронен в братской могиле в городе Караганда».

Она ездила туда каждый год на его день рождения, долго сидела над могилой любимого, плакала и шептала бесконечные слова любви.

Замуж Алевтина не вышла, отдала всю себя работе.

Теперь слово ВОЙНА для неё было не только страх, ужас, боль и стон, а также крик и плач матерей, жён и их детей. Афганистан стал для неё трагедией и жизни, и судьбы.

Успешно окончив университет, она уехала в Караганду и стала работать корреспондентом в газете «Индустриальная Караганда». Ведь здесь, в братской могиле, был захоронен её любимый человек.

Всем  она стремилась быть как можно ближе к дорогому ей Миру, активно участвовала в Союзе ветеранов Афганистана. На газетных полосах часто выходили её очерки о тех, кто прошёл через этот афганский ад. 

Писать об этом было всегда сложно. С одной стороны она понимала и чувствовала всю эту боль, а с другой - боялась не найти тех самых нужных слов, которые стали бы факелом для тех, кто жив, кто пал смертью на поле брани.
               

10
Приближалось 15 февраля, день, вывода советских войск из Афганистана. В этот день ветераны-афганцы собираются все вместе, чтобы вспомнить свою войну, нелёгкую службу, сослуживцев-однополчан, помянуть боевых товарищей, не вернувшихся с поля боя. Этот день был свят для всех тех, кто воевал в Афганистане, свят и для членов семей погибших.

В 2014 году отмечалось двадцатипятилетние окончания афганской войны. 

В парке Победы города Караганды, у мемориального комплекса, посвящённого воинам, погибшим в Афганистане, собрались сотни ветеранов-афганцев. Приехало и очень много гостей из различных уголков бывшего СССР.

Этот восьмиметровый бронзовой мемориал на всём пост-советском пространстве являлся крупнейшим памятником воинам-афганцам и олицетворял собой опалённую войной юность.

Звучали речи.

Со слезами на глазах люди вспоминали о той войне.

- Сейчас я хочу пригласить, - объявил председательствующий, -  нашу известную журналистку, члена республиканского Союза ветеранов Афганистана, Алевтину Владимировну Степанову.

В чёрном траурном платье и таком же повязанном на голову платке к микрофону подошла Алевтина.

- Я сегодня, как и весь наш народ бывшего многонационального государства, - начала она, - вспоминаю тех, кто двадцать пять лет назад вышел из Афганистана и склоняю голову перед теми, кто погиб на её поле брани. Афганская война длилась 2238 дней или 9 лет, 1 месяц и 18 дней. Она унесла более 15 тысяч жизней и покалечив свыше 53 тысяч советских граждан. Война… Это слово несёт в себе только ужас, боль и страдание. Никак нельзя забывать, сколько детей остались сиротами, а жён вдовами… 

Она помолчала, промокнула платочком глаза.

- Я, как и многие из вас, повенчана этой войной и мне очень трудно сегодня найти слова утешения в такой трогательный момент. Я хочу это своё выступление начать словами Бауыржан Момышулы — советского офицера, полковника, участника Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, Народного Героя Казахстана, панфиловца, участника битвы за Москву, писателя и моего хорошего знакомого. Он сказал замечательные слова: «Память о войне — это не только боль и скорбь. Это память о битвах и подвигах. Это память о победе!». Любая война – это страшная трагедия, неисчерпаемое людское горе. Эта боль становится ещё невыносимей, когда смотришь на фотографии тех, кто погиб, вглядываешься в их лица.  Афганистан – это неутихающая боль всего народа! Минуло уже двадцать пять лет, однако до сих пор Афганская война будоражит умы и сердца наших людей. Сегодняшний день, 15 февраля, особенный день для всех нас, это дата вывода Советских войск из Афганистана. Он навсегда останется в памяти тех, кто прошёл через мясорубку той войны. Я никогда публично об этом не говорила, а сегодня хочу поведать вам всем и о своём великом горе, которое кровоточит моё сердце уже более четверти века.  Мой жених, Еремеев Мирослав Олегович, погиб в этой войне и вот уже более четверти века я ношу скорбь по нему. Он, как сирота, выросший в детском доме, захоронен здесь в братской могиле. Я искала его и нашла здесь. Мы не были с ним мужем и женой, но я осталась моему Мирославу, Миру, как я его звала, верной до сих пор. И живу здесь, рядом с ним. Пройдут годы, многое забудется, зарубцуются раны, но это война останется в памяти всего народа. Именно она продолжит свято жить в сердце каждого человека.  Примите мои искренние, добрые поздравления тем, кто выжил в этой войне и низкий поклон, кто погиб на поле брани.
      
11      
Она печально сидела не скамейке у братской могилы, грустно смотря на вытесненную золотом надпись фамилии её любимого.

Сзади кто-то подошёл и тихо положил руки на её плечи.

- Здравствуй, Аленька!

Алевтина быстро повернулась. Перед ней стоял мужчина в медицинской маске, с сильно обожжённым и обезображенным лицом, искусственным глазом и протезом, вместо правой руки.

- Мир!.. – со стоном произнесла Алевтина и упала в обморок.

12
Очнулась она в больнице, сознание медленно возвращалось к ней.

- А где мужчина?.. - спросила она медицинскую сестру.

- Сидит на лестнице.

Накинув на себя больничный халат, она тихо вышла на лестничную площадку. На скамейке, в той же медицинской маске, закрывающей большую часть лицо, сидел сутулый мужчина.

- Здравствуй Мир,  прости за такую встречу… - она обняла его, прижала к себе и заплакала, - Посиди, милый, я сейчас…

Её долго не было.

Спустя час Алевтина вышла в платье, в котором была на празднике.

- Пойдём домой! У меня сегодня большой праздник, его надо отпраздновать.
День начинал меркнуть, накатывались сумерки. На улице огненно загорались первые фонари.


13
Они молча сидели за столом и пили чай.

- Аленька, милая, говорить буду я … Только не прерыывай, пожалуйста, и, по возможности, не укоряй… Мне и так очень сложно… Как сложно и тебе! Договорились?
Алевтина, наклонила голову.

- То, как нас готовили к военной службе, рассказывать не буду, тяжело и не очень интересно. Служба в учебке длилась четыре месяца, получил специальность наводчика орудия танка. Военная служба резко отличается от гражданской. Здесь учат воевать… Но только на войне начинаешь понимать и ценить эту самую жизнь. Жизнь - самое ценное, что есть у каждого человека. А самое главное в этой жизни, надо прожить её достойно, а не существовать в ней. Когда живёшь, надо уметь ценить вещи, которые ты имеешь, а не просить у судьбы дать что-то новое.  На войне обостряются чувства опасности, ненависти, самосохранения. Страх? Да, он присутствует вначале, но потом его не замечаешь. На него просто-напросто нет времени. На войне чрезвычайно сильно обостряется слух и все выстрелы начинаешь отличать по звуку. Свою пулю или снаряд, как правило, не слышно. А вот если свистит или гудит, быстро бросайся под камни или в ложбинку, иначе…  Немного странно, но очень скоро мы адаптировались к войне и другую, гражданскую, уже и представляли, хотя всё время думали и вспоминали о ней. Она была какой-то очень далёкой и сказочной.

Мирослав ненадолго задумался, закурил. Он сейчас никого и ничего не видел. Было видно, как он снова жил в своём прошлом. Алевтина не мешала, тихо сидела, откинувшись на стуле.

- В конце апреля 1980 года нам была поставлена задача срочно выдвинуться к близлежащему кишлаку и уничтожить бандформирование. Скрытно подобрались к  дувалам, так у них называется булыжный забор, окружающий кишлак и заметили на берегу арыка укрепление, похожее на дот. Командир скомандовал, на скорости подойти к  арыку и подавить его.  Но только начали движение, как душманы открыли шквальный огонь. Наш танк быстро подбили. Мы покинули машину, залегли между камней и открыли по «духам» огонь из автоматов. Вскоре подошёл наш батальон и «духи» были уничтожены.  Меня и командира нашего танка, лейтенанта Анатолия Володина, в этом бою ранило, мне прострелило плечо, а ему бедро. Я об этом тебе писал, только говорил, что поломал руку. В госпитале мы с Толей крепко подружились и стали, как родные братья, знали друг о друге буквально всё. Он тоже воспитанник детского дома, который располагался в посёлке Беково Пензенской области. Закончил в Ленинграде военное училище и был направлен на афганскую войну. Учась в Ленинграде, Анатолий познакомился с девушкой. Она родом из Иркутска, училась в Ленинградском институте культуры на кафедре
библиотековедения. Её воспитывала бабушка, родители были геологами и, когда та училась в четвёртом классе, не вернулись из экспедиции, их так потом и не смогли найти. Через три месяца знакомства Толя и Лена поженились. Забеременев, Елена уехала рожать в Иркутск. Родилась девочка. У Лены после родов развилась эпилепсия с частыми повторяющимися приступами. Он буквально заставил меня дать клятву, что если с ним что-то случится, не оставлять его семью. Я был вынужден это сделать. Через два месяца после выписки мы вновь воевали. Выполнив задание, возвращались на базу. Вид вокруг – удручающий, не на что посмотреть… Ложбина и горы красно-жёлтого цвета. И изматывающая жара. Броня и стволы так раскалились, что буквально сжигали кожу на руках и теле.  Первый танк успешно проскочил мимо горы, а по-нашему -  ударили из гранатомёта. Танк заполыхал, как спичечный коробок, в башне взорвался снаряд… Как я выбрался из машины, не помню. Пришёл в сознание в Ташкентском госпитале весь обожжённый: лицо, грудь, правая рука почти вся сгорела, её выше локтя потом ампутировали… Был сильнейший ожог гортани и голосовых связок, почти два года ничего не мог говорить, только шипел. Делали трахеостомию. Врачи потом удивлялись, как с такими ожогами я выжил… Год и месяц я находился в стационаре… А когда  выписали, дали документы на имя Толи Володина… Оказалось, что рядом со мной лежала обгорелая «афганка» (полевая форма) Анатолия. И все посчитали что я, это он. Больше из нашего экипажа никто не выжил, все сгорели. И это неожиданное перевоплощение было мне на руку, я даже не стал ничего оспаривать.

Мирослав всхлипнул, снова закурил.

- Встречи с тобой я очень боялся, сама видишь, что со мной стало… Посчитал, что моя смерть ты переживёшь легче… Постоянно скрывать своё лицо и тяжело, и противно. Пытался пить, не получилось, была даже мысль покончить с собой, но и это не получилось… Меня вполне устраивало, что для тебя я погиб и даже есть могила, где есть моя фамилия. Поэтому я уехал в Иркутск, всё рассказал Елене о мужек… Там и остался… Из дома выходил  только ночью. А Лене делалось с каждым годом всё хуже и хуже, приступы были часты… Через три года очередной приступ случился во дворе. Она падая, ударилась головой об угол скамейки и не приходя в сознание скончалась… Дочь забрала её сестра, а я переехал в глухой таёжный посёлок… Там живу и работаю ночным сторожем на лесопилке. А на двадцатипятилетние вывода советских войск из Афганистана решил приехать и поклониться своему праху… И вдруг увидел тебя.

Алевтина сдавленно зарыдала.

- Я никогда о тебе не забывал, а то, что сегодня почувствовал передать не возможно…

В темноте комнаты вновь вспыхивал огонёк его сигареты. Он опять надолго замолчал. Алевтина тоже молчала, тихо всхлипывая.

- Аленька, у тебя нет валидола, что-то сердце защемило.

Алевтина быстро принесла валидол, накапала валокордин, расстегнула на груди рубашку, положила на сердце мокрое полотенце.

- Мир, миленький, - страдальчески прошептала она, - пойдём, на диванчике полежишь.

Она быстро вышла в другую комнату и вызвала скорую помощь.

С диагнозом Острый инфаркт Мирослава госпитализировали в городскую больницу, а спустя четыре дня он, не приходя в сознание, скончался.

Похоронила Алевтина Мирослава на городском кладбище.
 
14
В одно мгновение волосы Алевтины стали пепельными. 

Она взяла на пять дней отпуск без содержания, закрылась в квартире и, не вставая, лежала на диване, непрестанно перелистывая в мозгу страницы своей безрадостной жизни.

15
Спустя десять дней, милиция вскрыла квартиру. На диване, вытянувшись в струнку, лежала высохшая седая старушка, в которой сотрудники редакции с трудом признали Алевтину Владимировну Степанову.

На столе лежала записка, в которой она завещала, захоронить её вместе с телом своего незарегистрированного мужа Анатолия Анатольевича Володина. Ниже, в скобках, на листочке было написано: «Еремеев Мирослав Олегович».

А ещё на столе лежали деньги на похороны и паспорт захоронения Анатолия Анатольевича Володина.
 
16
Афганская война разучила их, чтобы потом соединить навеки…
 
PS
В конце своего повествования хочу привести слова большого военноначальника, участника афганской войны, генерал-лейтенанта Александра Ивановича Лебедя: «Афганистан – это боль, Афганистан – слёзы, Афганистан – это память. Это всё, что угодно, но не позор».