Сгусток противоречий в истории рек Зимы и Оки

Я посвятил серию статей изучению истории происхождения названия реки Зимы и населённого пункта отстроенного на её берегах при слиянии с Окой. С этой целью были изучены старые географические карты, архивные документы, газетные публикации и научные работы – в том числе и бурятских специалистов в области топонимики, этнологии и генетики. В результате моих исследований, конкретного результата получено не было. Я столкнулся с радикальными противоречиями. Известный топонимист Мильхеев М.Н. утверждал, что название реки Зима происходит от бурятского слова «зэмэ», означающего «вина», «провинность». А легенда, напечатанная в книге «Зима - город, который нам дорог» усугубляет эту версию тем, что - первоначально на месте образования Зимы, коренные народы построили крепость-тюрьму и глумились там над побеждёнными военными противниками. Я выдвигал свою версию, опирающуюся на бурятское слово «зама» - «дорога, путь, проход», означающее движение по реке, используемой в качестве водной и ледяной дороги, на одном из ответвлений «Шёлкового», или «Чайного» пути. На что я опирался в своих рассуждениях? Даже, в начале двадцатого века, река Зима использовалась для доставки с Троицкого спиртового завода алкогольной продукции к бурятам ныне Окинского района Бурятии, и в Монголию - к озеру Хубсугул. Там спирт и водка обменивались на соболиные и другие меха. Ока, в которую впадает Зима, могуча и стремительна. Поэтому лёд на ней замерзает позже, а значит и санный путь по льду на Зиме ранний. И на лодках подняться к истокам Зимы легче, течение здесь слабое, воды не глубокие – толкайся себе шестом не спеша. Налево пойдёшь - в приток Игну попадёшь, по нему стремись к истоку. И вот - ты уже в предгорьях Восточного Саяна. Двадцать километров по левому берегу Оки, и там уже входишь в Сарам. А это ворота в Саяны! Дальше, за ручьём Тугултуй, впадающим в Оку, конная тропа по горным перевалам. Надо километров сто пятьдесят попетлять по  падям притоков Оки, и на горизонте станут видны бурятские улусы Окинского района. Проследовав мимо них, дуй к истокам Иркута от крайней точки Оки – Окинского озера. А там рукой подать до посёлка Монды. Надо только миновать перевал Нуху-Дабан с «горными воротами», и ты почти у цели. Это не просто посёлок, а основа пограничного перехода Ханх-Монды. Ханх - это уже Монголия, точнее монгольский порт на озере Хубсугул. Каким «Макаром» от Хубсугула попасть в Китай – это уже не моя проблема. Но русские, монгольские и китайские купцы знали торную дорогу туда и обратно. Это значит – налево по реке Зиме пойдёшь в Китай через Монголию попадёшь. Назад этим путём пойдёшь – из Китая, через Монголию, в Зиму попадёшь. А в Зиме попадёшь на Московский тракт. Зима, ведь, бывший ямщицкий станец. А тут уже ямщик у вас спрашивает: «Куда изволите?. Ежели вам к Москве надо поспешать, так это,  сначала в Кимильтейский станец надо ехать. А ежели в Иркутск, то на деревню Тырецкую надо путь держать. Опять же, можно поехать в Якутск, но это если за Тырецкой на Шелашниковской тракт свернуть. В Якутск так просто не попадёшь – сначала в Балаганск стоит поехать. Потом, на пароме переплыть многоводную и быструю Ангару. Там, тоже, люди живут – оне тебя довезут, как ни будь». Таким образом, стратегическое положение реки Зимы не ограничивалось. По ней можно было и направо от устья Зимы пойти! То есть, по притоку Щельбею была транспортная связь с притоком реки Ии, а там легко можно было сплавиться к ямщицкому станцу при деревне Тулинской. А зимой, по льду, из Зимы в Ию, на конных санях, так одно удовольствие прокатиться. Но, может быть, – вам не в Тулинскую надо, а к Ийским верховским? Вот руководитель Сибирской научной экспедиции Миллер писал в отчёте за 1735 год, что Исские корчуни платят ясак в Нижнеудинский острог, а с ними, тако ж, несколько мужиков деревни Зиминской, что в устье реки Зимы, платят ясак по одному соболю в год. А, вот, тут и начинаются зиминские противоречия. Из первых двух сведений следует, что Зима – это особо опасная река! На её берегах «прессовали» провинившихся, и бросали в острожную тюрьму побеждённых врагов. Вот скажите мне – как в таких условиях жили ясашные русские мужики (а не казаки, какие ни будь, «вооружённые до зубов») вдали от Нижнеудинского острога. Тут, местные племена, острожным казакам и за крепостными стенами покоя не давали, а в устье реки Зимы, простые мужики пашут себе заливные луга, и «в ус не дуют». Местные, «мочат» себе соседей аборигенов, а когда мимо, «ни свет, ни заря», проходят русские ребята с косами на плечах, «мочилово» прекращается, лютые враги вежливо улыбаются и слегка кланяются «залётным» поселенцам. Но, как только русские скрываются из глаз, «месиво» продолжается и, побеждённых, с размаху, швыряют в заранее построенный острог. А чё русским бояться? Они, ясак платят, и спят спокойно! Это нормально!? Русские мужики, платят ясак русскому царю! Другие русские поселенцы, в страхе  жмутся к стенам острогов, и никому из служилых людей острога, и в голову не приходит собирать с них ясак. Но учёный Миллер такому, из ряда вон выходящему событию, нисколько не удивляется, и не пояснят в чём суть этого феномена. Что еще можно добавить про путеводную Зиму? Её истоки,  это три Зимы – Белая, Чёрная и Средняя. Не знаю, по какой из них можно было попадать от истоков, через Щельбей, в Ию и обратно, но это был торный путь после выхода из Саян от верховий Оки на Ию, и назад. Так, «транзитникам», не обязательно было двигаться к деревне Зиминской, и можно было сократить путь на запад. Да мыслимое ли это дело - таскаться по горным рекам с тяжёлой поклажей? Сидя на диване не понять, как далеко ушёл прогресс. Тогда асфальта на Московском тракте не было, а на реках не было кочек (ни зимой, ни летом). А сколько экономилось бензина? Это я сейчас доказывал, что «зама» - это «дорога», и что река Зима, тоже, была дорогой. И не просто дорогой, а одним из маршрутов «Чайного пути».  Но буряты, русским первопроходцам свой словарь не показывали и, нет чтобы сказать, что это «дорога», так нате вам – «зама». Это тоже самое, что сказать русским, что озеро у них там, в Монголии, называется Хубсугул. Кто из русских может это выговорить? Другое дело Косоголь! А то – «зама»! Сразу бы сказали «зима», и не коверкали русский язык. Но, «зама» «замой», только надо понимать, что эта река сто раз переименовывалась. До нашей эры тут жили народы самодийской группы – у истоков Оки их родоначальники – сойоты, на языке которых Саяны, это Сойоны (клыки). Три реки Тунгуски (в том числе и Ангара) приняли на свои берега тунгусов (эвенков). По берегам северных морей расселились саамы, а в Финляндии – суоми. Как так получилось? Северный олень, впервые был приручён в Саянах карагасами (чёрными гусями), которые знали что они тофы (тофолары). Карагасы научили оленеволству сойотов. А тут, Прибайкалье, в пятом веке нашей эры, захватили тюркоязычные народы. На пике развития тюркской цивилизации, они образовали Найманское ханство и Енисейский киргизский каганат. Тогда, сойоты запрягли оленей в нарты, и айда на север! А те, кто остались и покорились тюркам, заговорили на их наречии. К чему это я клоню? До того, как Чингисхан разбил армию Найманского ханства в 1199 году, все тут говорили на тюркском. И, в память об этом – на реке Зиме остался филологический след – посёлок Зулумай на левом побережье. Один словарь, просто выдал информацию о том, что это - река, не расшифровывая названия. А второй, сподобился перевести это на русский язык. Так, «речной узел противоречий», запутался до крайности. Оказывается – «зулум» это «угнетение». А «зулумай» - «без насилия». Я бы уточнил – «свобода». Только так, сюда могут вписаться русские мужики деревни Зиминской. Только так, Зулумай, после завоевания этой местности монголами, мог переименоваться в «зама», что по приходу русских преобразовалось в «зима». Получается, что ясашные зиминцы жили в демилитаризованной зоне, свободной от насилия. А как же крепость для провинных? А кто её видел? Такое впечатление, что кто-то уже пытался постичь тайну поселения Зиминского. Местные татары, знали перевод слова «зулумай» и, если оно переводится как «освобождение», то значит - до освобождения было угнетение. Кто тут кого угнетал, тогдашние «краеведы», знали не больше моего. А кто мог опровергнуть их легенду? Мельхеев, тоже, «тыкал пальцем в небо». «Река провинных» - это круто! Нигде такого не было, и нет, но соблазн велик – по звучанию-то, похоже. Кто, из простых смертных, будет возражать профессору ИГУ, известному топонимисту? И если, Мильхеев, сделал виноватыми простых смертных, проживающих на берегах реки Зимы, то ещё один русский учёный муж, Павел Аполлонович Ровинский — историк-славист, этнограф и публицист, в 1871 году обвинил уже не простолюдинов, а настоящего русского князя в коррупции высочайшей категории. Вы почитайте, что пишут в печатном издании  Иркутского филиала «Российского Географического Общества». Публикация называется «Сообщение г. Ровинского о поездке его на Тунку и на Оку до Окинского караула»: «Название, однако, Хангинского караула встречается во всех актах прошлого столетия. Судя по названию, должно заключить, что этот караул был когда-то на р. Ханге. Это подтверждает предание как наше, так и монгольское, что на р. Ханге, или на Косоголе, было когда-то русское поселение. Был, как говорят монголы, каменный город, который уничтожен после проведения границы в 1728 г. Сохранилось также у монголов предание, что Гунц-Сана (князь Сава Владиславович Рагузинский), или его чиновник, за бочонок золота отодвинул русскую границу дальше в Сибирь. Наконец, в Никольской церкви в бывшей Тункинской крепости есть образ Николая чудотворца, о котором говорят, что он принесен с Косогола. Тоже самое, должно сказать и о Нарин-хоройском карауле, который находится на притоке Оки Гаргане, тогда как Нарин-Хоро находится в Монголии. Эти обстоятельства ясно указывают, что русская граница когда-то была дальше в Монголии. Вопрос о границе, давно уже решенный, в народном мнении получает смысл и в настоящее время. Снятие караулов монголы считают знаком того, что Россия не признает настоящей границы и de facto владеет уже той частью Монголии, которая когда-то занимаема была русскими. (Известия. СОИРГО. Иркутск, 1871. Т. 1, № 4–5). Тут, уже, всё более серьёзно – Мильхеев просто «гадал на кофейной гуще», а Ровинский беседовал с «очевидцами». При том, с «очевидцами», по обе стороны границы. Вот, тут, интересно о каком снятии караулов идёт речь? Опять вспомним, что Кропоткин поехал в Окинский караул в 1865 году, и тогда он писал о ситуации на русско-китайской границе следующее: «Теперь все это перешло в историю, и только остались следы прежних строгостей в развалившемся палисаде прежнего караула. — Генерал-губернатором Н.Н. Муравьевым, был сначала отменен этот порядок объезда границы, а потом разрешена, наконец, и свободная торговля на 100 ли от границы, и теперь на караулах хотя и живет 4 казака, но они уже не должны содержать постоянных разъездов, и только 2 раза в год ездят для свидания с китайскими чиновниками; но все это уже только простые формальности, уцелевшие в угоду нашим церемонным соседям». А в чём дело!? Почему русские пограничники ездили в Монголию к китайским чиновникам? Смотрим на дату отъезда Ровинского в Окинский караул - это 1871 год. Значит - он ехал следом за Кропоткиным. И, ситувция на границе была той же самой. Тогда, с момента заключения русского договора с Китаем, об установлении границы в 1728 году, прошло всего сто сорок три года. Как известно – очевидцы не живут сто сорок три года, после того, как стали свидетелями важных исторических событий. И не потому, что их «убрали» заинтересованные в их смерти лица. Просто, не живут столько люди. Даже те, кто этот бочонок с золотом не видел, и ничего о нём не слышал. То есть, продажа Хубсугула за бочонок золота, - это легенда. А ведь – легенды не образуются на пустом месте… Но, как такое могло быть!? Чиновник, торгует русским землями, втайне от Российского императорского двора! Фокус в том, что в 1728 году земли эти, дэ факто, были не российскими и не китайскими. Это были земли Джунгарского ханства – воскресшей части Великой монгольской империи, разбитой манчжурской армией империи Цинь лишь в 1757 году. И за сдвиг границы от Хубсугула к Саянам, золотом платили монголы, а не китайцы, участвующие в определении разграничительных рамок на спорных территориях. Только – слова «очевидцев» и икона, якобы принесённая в Тунку с Хубсугула, это просто слова… Где факты!? Вот, не зря я перебирал старые карты, пытаясь найти самое первое обозначение на них реки Зимы. Перед ранее мной опубликованным текстом «От Окинского караула к бурятской Нарынхоре» выставлена «Карта, представляющая западную часть Иркутской губернии», изданная в 1802 году (сочинитель А. Вильбрехт). Вот, если посмотрит на эту карту император расейский – то всё нормально! Там, между истоков Иркута и Оки, чётко обозначена крепость Нарынхора, по которой была граница с Монголией. Правда, истоки раздвинули километров на сто, чтобы туда крепость запихать. А на самом деле, - между двумя наиболее близкими началами рек меньше километра. От истока притока Оки - Нижней Ишунды, до истока Среднего Иркута – 720 метров. А от истока притока Оки - Жохоя, до истока Белого Иркута, так вообще шестьсот. И всего две буквы изменили – возле Хубсугула была крепость Нарин-хоро. Да, чтобы замести следы, монголы, свой каменный город разрушили. А, возле природного феномена, при впадении реки Хойто-Гарган в Оку, насыпали из речного гравия с песком, стену. Всё было шито-крыто, но в Иркутском филиале Российского Географического Общества  пронюхали о монгольском городище у истоков Оки, и послали выведать подробности русского вундеркинда, и тоже князя, - Кропоткина. И тот, первоначально, на подделку «повёлся». Подробнее об этом можно узнать из публикации на сайте «В ПОИСКАХ САЯНСКИХ ГОРОДИЩ». Текст научной статьи по специальности «История и археология». Снопков Сергей Викторович: «Норин-Хоройский караул ... построен на овальном возвышении ... Оно состоит из гальки и гравия. Происхождение его довольно странно. Есть ли это следствие размытия, которое, смывши кругом все наносы в долине Оки, могло оставить только овальное, в виде отрезного конуса, возвышение в 200 саж. наибольшего диаметра? Странно. Или оно насыпное. Но кем в таком случае?» (Кропоткин, 1867. С. 25).  То есть - в 1867-м, в Иркутском филиале Русского Географичесого Общества «ненавязчиво» поинтересовались -  крепость, это объект древней цивилизации, или результат природных аномалий? И снова, Кропоткин вскочил в седло и прибыл к месту слияния Хойто-Гаргана с Окой. Кропоткин писал: «Норин-Хоройский караул. 25 мая. Ока бежит широким руслом. Сама долина - болото, края ее - валуны с галькой ... Они поднимаются более 100 футов над долиною реки. Их присутствие положительно необычайно. Местами они очень закруглены и заставляют думать, что натащила их река, но, во всяком случае, не такая Ока, какою мы ее знаем, а, несомненно, более высоко текшая, несравненно шире и, главное, несравненно сильнее. Караул, возле которого разбросаны юрты бурят, находится в расширении долины». Еще один холм вызвал у князя еще большее удивление: «Посреди ее (долины Оки) возвышается футов на 70 насыпь, теперь округленная и состоящая из гальки и земли. Происхождение ее, несомненно, искусственное. Но кем и когда она засыпана, не добиться. Русские не предпринимали никогда, по самому своему характеру, да и никогда не в силах были бы предпринять подобную постройку. Следовательно, вернее всего отнести ее к тем же силам, которые воздвигали гигантские валы на Аргуни, по-китайски. Только соединенные силы тысяч людей, могли приняться за такое дело» (Кропоткин, 1992. С. 245-246)». С этой загадкой молодой князь бился не один, там побывал и известный специалист в области геологии и палеонтологии Черский, а при советской власти археолог П.П. Хороших. «Древний монгольский город» на самом деле оказался известковыми отложениями (травертинами), образовавшимися при осаждении карбоната кальция из воды минерального источника Субургын-Аршан. Сложные формы травертинов - террасы, барьеры, стены - создали ландшафт, напоминающий древние сооружения. «Китайская насыпь» в долине реки Оки оказалась фрагментом конечной морены (ледниковых отложений) одного из горных ледников Бельских гольцов Восточных Саян. В результате эрозионной деятельности рек Ока и Гарган один из моренных холмов приобрел форму похожую на искусственную насыпь».  Ну, как бы, вот… Была возле Хубсугула каменная монгольская крепость Нарин-хоро, и был возле неё русский пограничный караул Нарин-хоройский. Затем, оказалось, что крепость Нарынхора расположена у истоков Оки, и караул Нарин-хоройский, там же. А караул, в устье реки Монды, названный комендантом Тункинской крепости – Ерофеем Могилёвым, как Мондинский, внезапно  стал Хангинским, который был, изначально, поставлен на монгольской реке Ханге (Ханх-Гол), возле Хубсугула. Но может быть – от бочонка золота, «пригретого» русским князем по имени Гунц-Сана, была ещё-какая польза русской империи? Неужели, русский князь, не был патриотом России ни на йоту? Ну, давайте проанализируем ситуацию. Основой Тункинской пограничной дистанции была Тункинская крепость с тридцатью казаками гарнизона. Под её началом находились с десяток пограничных караулов предназначенных для сдерживания напора Джунгарской армии численностью сорок тысяч воинов. В каждом карауле, за бревечатыми стенами острогов, держали оборону четыре – пять казаков и до двадцати «братских» (судя по названию караулов Нарин-хоройский и Хангинский – это были хОри-буряты). Определение Сибирской русско-китайской границы произошло по Буринскому договору 1727 года. А это период расцвета, роста и укрепления Джунгарского ханства. При том, джунгарские набеги на вновь освоенные русские территории в Саянах, Тункинской долине и Прибайкалье, тогда носили чисто символический характер. Но, в это же время, джунгары насмерть бьются с манчжурами на монгольской Халхе и со степняками в Казахстане, отжимая у монголов и казахов степи. Джунгария – это последняя кочевая империя. Им степи были наиболее важны, а не тайга. С тайги, они собирали ясак, который им платили енисейские киргизы, приангарские, и прибайкальские буряты. До прихода русских казаков, эти таёжные народы, тоже входили в состав Джунгарии. О чём я? По всему видно, что Гунц-Сана заключил с джунгарскими элитами «договорняк». Те не стали распылять силы на тайгу, и стремились к процветанию в степях Монголии и Казахстана, ограничиваясь с юга Тибетом. И, если это так – то коррупция в отношениях русско-монгольских элит в Сибири, решила вопрос контроля территорий без официального русско-джунгарского перемирия, или мирного договора «на высшем уровне». При этом, основная роль «золотого бочонка» в том, что джунгары, зимой, по льду Оки, легко могли выйти на Московский (тогда Екатерининский) тракт и отрезать центры русского контроля над Ворсточной Сибирью – Иркутск и Якутск, от европейской части России. Это было бы катастрофой! Но, этого не случилось. И, я думаю, что заставы Нарин-хоройского и Окинского караулов не смогли бы удержать даже десятитысячную кавалерию джунгар, которая подходила на разведку к Тункинской крепости в 1680-м году. А значит, – вполне реально то, что уроженец Сицилии, почти русский князь Гунц-Сана, уступил монголам озеро Хубсугул, в обмен на отсутствие монгольских претензий на Саяны и Байкал. К тому времени, основные силы казаков были переброшены на освоение территорий по Амуру и на Дальний Восток. И никто не сомневается, что бурятские пограничники проявили бы чудеса храбрости! Буряты, и сейчас, легендарные воины СВО. Но, когда полста казаков и триста бурятских пограничников, защищают сто девяносто километров Тункинской долины и сто пятьдесят километров от истока Оки, до старта в устье реки Улзыта, через хребет Восточного Саяна, к Зиме – это чистая формальность. Это один пограничник на километр! Даже в экстремальной ситуации, когда на охрану Государственной границы от Селенгинска до Окинского караула заступало 2500 бурятских добровольцев и, с казаками, их было по три-четыре воина на версту, прорвать оборону границы не составило бы труда. И кто после этого Савва Рагузинский - масштабный коррупционер, или великий стратег? Как говорится – спасибо сицилийской мафии! Да, начал я разнос работ научных деятелей с «гривы» и, ненавязчиво перебрался в «хвост». Это всё Кропоткин виноват. Раньше, я всё выглядывал в картах Зиму, а пойдя на поводу офицера для особых поручений, при Иркутском генерал-губернаторе, перебрался к истокам Оки и заинтересовался пограничными проблемами 17-19 веков.

Посткриптум.

Мне не положено такое вольнодумство, как Ровинскому - он был авторитетом среди научных элит царской России. Поэтому, мог выдвигать свои версии, которые воспринимались как истина. А я обязан опираться на факты, тогда это будет научным обоснованием, на первый взгляд фантастических теорий. Таким фактом является республика Тува. При определении русско-китайской границы, Тува входила в состав Монголии, а Монголия, после разгрома армии Джунгарского ханства, стала автономией Китая. А результат!? Сначала, русские казаки вышибли оттуда китайцев в 1911 году, а в 1914-м,  Тува, попросилась под протекторат "Белого царя". Даже, первый тувинский город Белоцарск, был построен, чтобы поселить там русскую администрацию. Затем, после Октябрьской революции, Тува стала отдельным государством. И, даже - объявила войну Гитлеру 25 июня 1941г. Но, в конце концов, в 1944 году вошла в состав СССР и Белоцарск стал Кызылом - столицей Тувы. То есть - в 1728-м году не все территории, занятые русскими казаками отошли России. На тот период времени - и джунгарская армия, и манчжурская армия китайской империи Цинь, в десятки раз превосходили всех противостоящих им казаков по численности, и обладали лучшей бронезащитой и огнестрельным оружием. В сложившейся ситуации - русские, и так взяли по максимуму из возможного, благодаря дерзости, храбрости и стойкости казаков и таланту, подкреплённому опытом, их полководцев, способных разрешать и политические вопросы. За это, им, несомненно, был положен бочонок золота... А получили они его, или нет - "писано на воде вилами".