Как продают детей?

Мне шесть лет. В весенний тёплый день тёплый день в нашей уютной квартире, где «мы давно жили» появился новый человек – брат Колька. Конечно это было долгожданное событие, все мы давно его ждали. Я помню, как любил трогать мамин живот, где кто-то пинался и шевелился, где кто-то неведомый жил и рос. В своих мечтаниях я воображал, что буду нянчиться с сестрой или братом, катать его или её на велосипеде и защищать от хулиганов, но не ожидал, что это будет именно так, а именно: качать его в коляске, когда он начинает «орать»; ходить на цыпочках, когда он спит; ходить за два квартала за детским питанием, и так далее…. Если честно, то я был не готов к таким жертвам, когда вокруг лето, друзья, речка, свобода! Поэтому воспринял появление нового жильца, вокруг которого закрутилась жизнь нашей семьи, достаточно холодно. При каждом удобном случае пытался сбежать из дома. Прошел месяц или два, и я свыкся с тем, что у меня теперь есть брат, и всё внимание теперь ему, и все заботы вокруг его. Я жил своей жизнью, а семья своей. Где-то в глубине я верил, пройдёт время и я с ним, возможно, буду играть и общаться. Между тем квартира, где мы жили изменилась до неузнаваемости – вся была завешана пелёнками, подгузниками, заставлена корытом, тазиком, ванночкой для купания и кроваткой с деревянной спинкой-решеткой. На столе где я раньше любил рисовать теперь расстелено одеяло для глажения, и стоит утюг. Я уже не мог поиграть в комнате мячом, послушать пластинки, попускать самолётики, даже помахать игрушечной саблей. Моя железная дорога с локомотивом и вагонами пылилась на шифоньере, там же лежал трактор на батарейках. В общем полная дискриминация первого ребенка.
Бабушка уже не читала со мной сказок, она водилась с братом, а мама после трехнедельного отпуска снова ходила на работу. По вечерам, выстирав пелёнки, искупав Кольку, приготовив нам ужин она валилась на кровать и засыпала. Так что книжек на ночь мне тоже не кому было читать.
Помню погожим летним днём, когда я играл в солдатики, сидел за перевернутой кроватью на кухне, слушал разговоры мамы и папы из своей баррикады, не особо вникая в суть. В дверь постучали и вошла соседка тётя Шура. Про неё поговаривали, что она травит кошек, и моего любимого котёнка – Читу, чёрную с белой манишкой, возможно, отравила она, потому что она исчезла, и больше её никто не видел. Поэтому я тетю Шуру, на всякий случай, очень не любил. Сначала я насторожился, но разговор зашел о здоровье бабушки, затем про какую-то кашу, и я постепенно, снова углубился в свою игру. Тут до моего уха донеслось: «А продайте мне Кольку?» - я весь сжался и насторожился - что ответит мама? Я ожидал, что тётю Шуру за её дерзость выгонят вон, но этого не произошло!
-А забирайте за десятку. -  спокойно произнесла мама!
Я был обескуражен от того, что брата продают «отравительнице кошек» за десять рублей! Это значит забрать у меня надежду, что я когда-нибудь буду с ним играть в солдатики, гулять, катать на велосипеде, строить башню. У меня не будет брата, и ещё не известно, что сделает с ним тётя Шура! «А-а-а, не продавайте Кольку, не надо! Я буду его любить! Он хороший-й-й! - начал кричать я, а потом расплакался так, что уже не мог остановиться, - А-а-а, не надо прода-а-вать!»  Мама бросилась ко мне, прижала к себе, и стала успокаивать: «Что ты, Андрюша! Не будем мы продавать Кольку! Ты не понял – не Кольку, а койку! Успокойся, Всё хорошо! Ты меня понял?»  Я кивнул, не веря своему счастью, но еще с подозрением наблюдал за тётей Шурой, пока она не ушла. Кстати, койку ей так и не продали!