Урррра! Мир, Труд, Май!

Май 1984 года застал меня в областном посёлке. Работал на «скорой» после армии и учился на вечернем рабфаке. Первомай с утра выдался ясным, хоть и не особо солнечным. Люди в городе утром на демонстрацию как на летнюю прогулку пошли, а в обед задул пронзительный стылый ветер. Начало моросить и дождь постепенно стал переходить в мокрый снег, пока не стал настоящим зимним снегопадом. Сначала лёгким и нежно-ностальгичным, а затем всё более крупным и прижимающим ветви лиственных деревьев к земле. Ели и сосны тоже пригибались, но не так сильно.

Заступил на смену на сутки с 1 на 2 мая. Погода всё ухудшалась. После обеда стало ясно, что предстоит выезжать в снег. Водитель закрутил, уже выкрученные подвижные муфты в переднем мосту, чтобы включить его.
Вызов в небольшой посёлочек на «боль в животе» надо было обязательно обслужить. Мало ли, что там, в животе болит… Это опасный симптом. Выезжаем, врезаясь тупым и упрямым передком УАЗика в стену снега. Только начался крупный снегопад. Уже позеленевшие кусты и деревья начинают слегка преклоняться перед непогодой. Ещё день, но становится темно из-за постоянного падения хлопьев снега. Дворники УАЗика постоянно очищают лобовое стекло. Водитель перешёл на полный привод – врубил передний мост, так как стало трудно двигаться по шоссе и включил фары.
Пока ходят крупные грузовики и фуры, снег понемногу сметается к обочине. Легковушки спешат доехать до какого-нибудь жилья или хотя бы шашлычного пункта на дороге, чтоб не потеряться и было рядом электричество и тепло.
 
Поворот на посёлок с трассы уже проходили с разгона. На обочине вал снега и поперек съезда в посёлок он тоже есть, а снег мокрый. Видно, есть ещё мозги у людей – не поехали никуда в такую погоду и долго никто ни туда, ни сюда не проезжал. Пришлось с разгона и, включив пониженную передачу, форсировать этот вал. Водила угрюмо продолжал ехать в посёлок по заснеженной дороге. Он и так славился «молчуном», а в этот раз вообще ни слова не проронил. Зная это, я и не начинал никаких бесед. Перед въездом в посёлок задумчиво, так, и чуть не в приказном тоне сообщает мне: «Ты, доктор, там не долго, а то толкать через этот вал будешь». Мог бы и не говорить, и так ясно. Угукнул в ответ.

Свет в окнах и по улицам уже везде включен. Снегопад сжирал свет, как будто им напитывался для продолжения буйства своего майского хулиганства. Дом оказался недалеко от въезда в посёлок. Чуть не бегом с ящиком врываюсь и спрашиваю, где больной. Жена моментально отводит к пациенту. Уже лежит. Опрос быстро. Ответы быстро. Все понимают ситуацию. Температура, так-раз-так её - 37, 5. Симптом раздражения брюшины, хоть и вялый, но есть. Рисковать нельзя. Возможен аппендицит. Динамика возникновения боли сверху-вниз, тоже за этот диагноз. Быстро одевается и в машину. Водила уже развернулся и газует взад-вперёд – готовит площадку для возможности выпрыгнуть на дорогу. Пациент сзади устраивается на боковом сиденье, а жена ему в довесок тулуп закидывает – «Есть женщины в русских селеньях… В беде не сробеет – спасёт…» Машем дверями со стуком и вперёд – в неизвестность снегопада.

Смеркалось. Дорога в свете фар, с падающими клочьями снега, взрывающимися на лобовом стекле и тут же смываемые «дворниками», поражает своей красотой свесившихся над дорогой, мощными берёзами и елями в шапках мокрого, тяжёлого снега. Такое впечатление, что едешь в тоннеле в царство Снежной королевы. Все деревья вдоль дороги сгибаются и норовят упасть – шапки мокрого снега увеличиваются на глазах.

В монотонном гудении движка УАЗика слышим громкий треск – где-то в лесу сломалось дерево (после этих дней солдатики замучились чистить лес от валежника). Шапка снега с огромной берёзы, наклонившейся над дорогой, неожиданно падает перед нами. Водила с матюками газует, нас водит от обочины к обочине, чуть не сбрасывает в кювет. Но мужичёк из бывалых - всю жизнь в лесу водилой работает, на пенсию, вот, на «скорой» осел – вырулил, и не снижая газа попёр к трассе. С «разбега» взяли вал по своим же следам и вылетели на трассу.

Пустота оглушила. Обычно тут довольно активно шмыгают автомашины во все стороны. Ни в ту, ни в другую сторону не видно ни одной фары. УАЗик черпал снег с дороги мостами и брюхом. Ещё немного и бампером начнёт зарываться. Газ всегда на полной. Водила зыркает на температуру воды – закипим – встанем. Тогда уже зимовать придётся. У кого-то есть тулуп... Мы с водилой по майски одеты в лёгкие курточки и ботиночки - уже летние.

Печка ещё справляется с вползающим в машину беспощадным стыном. Пока… Идём весело, газуем и увеличиваем температуру охлаждающей жидкости в движке. Одновременно охлаждаем её включенной на всю катушку печкой. Физически чувствуется тонкая грань между возможностями природы – бесконечной энтропией окружающей среды, и затерянной на трассе в тайге небольшой группы людей с температурой 36.6 градусов умноженной на два, 37.5 градусов умноженной на один и 100 градусной температурой воды в движке. Кучка людей явно проигрывает в энтропийной погоне. Сколько там, за окном – не известно.

За пять-шесть километров до посёлка и больницы, где у нас база «скорой» видим впереди в свете фар, идущего по колено в снегу человека, истерично размахивающего руками. Водила ворчит, что если остановимся, то будет трудно опять начать движение. У меня, прям, дыхание спёрло: «Ты больной? Он же тут окочурится». Водила спокойно показывает куда-то в сторону от дороги и я вижу «Москвичёк» с включенными всеми фонарями и фарами зарытыми в снег, за обочиной. В этом месте небольшой поворот, и мужичёк, не заметив его в снегу, проехал прямо. Благо кювета тут не было. Просто ушёл метров на десять по направлению к лесу. Машина работала. «Досидит до спасателей, печка есть», - возражает водила.

Уже поравнялись с мужичком и стало понятно, даже водиле, что не досидит до спасателей – в одной рубахе и тонких штанишках с туфлями, как на свадьбу. Остановились. Боковую дверь пациент открыл и мужичёк мгновенно влез и закрыл дверь. «Спасибо, ребята! Думал конец мне!» Оказалось, ехал в город и решил дотянуть до заправки пять километров, что в посёлке. Промазал поворот, пытался задом выехать, но не смог. «Сейчас там бензина на пять минут. Дотяните до заправки!» Пациент дал скитальцу тулуп, чтоб согрелся.

Водила кричит – сами еле едем, ещё тебя тянуть… Типа, сам садись, а машину потом заберёшь. Мужичёк давай ныть. У меня «галстук» уже привязан, только на фаркоп вам набросим и всё. Не пойдёт – оставим. Я поддержал скитальца. Водила сдал задом, скиталец выпрыгнул в тулупе и по колено в снегу в своих «свадебных» туфельках, и набросил верёвку на фаркоп прямо от своего бампера сзади на наш зад-фаркоп, врубил аварийку, движок не стал выключать, поставил на нейтралку. Влез обратно отряхиваясь от снега. УАЗик заворчал и, вдруг, довольно прытко пошёл. Водила заворчал: «Повезло интеллигенту, на брюхе по снегу идёт как санки. Разворачивать не будем, а то уже не сдвинемся. Так задом и потащим». Все пять километров тащили на брюхе задом на перёд – ни разу не задел колёсами за асфальт Ну, чё, санки! Через километр заглох мотор - не соврал, что бензин кончался. Дотянули до заправки. Машину оставили там, скитальца взяли с собой на базу: покормить, согреть и спать до утра.

Сдали пациента дежурному хирургу и накормили, напоили скитальца. Уложили на кровать отдыха. Мне уже не уснуть – будут звонить всю ночь, и в связи с невозможностью выехать, придётся всю ночь консультировать по телефону…
Так и вышло. Под храп скитальца всю ночь отвечал на звонки. Кому-то, просил поставить градусник, надавить там-то, измерить давление или пульс и прочее. Офигел, сколько у людей дома разнообразных лекарств. Правда, не понять какого года выпуска. Давал рекомендации, чтобы дотянуть до следующего вечера. Судя по погоде - раньше машины по дороге не станут ходить.

С утра включили телек и офигели! По первому каналу показывали Свердловск в снегу. Люди из подъездов не могли выйти. Трамваи не могли ехать по городу, автобусы даже и не пытались… Военные убирали центральную площадь от снега. Вспомнил такую же ситуацию в Хабаровске в 1982 году перед 9 мая… Нас подняли по тревоге и отвезли в центр с лопатами. Чистили подъезды к главной площади. Подняли все части на очистку площади и подъездов к ней. Даже привезли из аэропорта авиационные движки для очистки праздничных трасс для тяжёлой техники, которые скользили по холмам Хабаровска. Высушили асфальт и все машины поднялись по холмам и прошли красиво по площади. Демонстрация удалась!

Урррра! Мир, Труд, Май!