Б. Дизраэли. Алрой. Перевод Д. Берг. Гл. 7. 7

Мой авторский сайт: https://www.danberg.net/
Произведения на русском языке: внизу сайта "Books in Russian".


                Б. Дизраэли. Алрой. Перевод Д. Берг

                7.7

Чем гуще тревога, тем неповоротливее время. Туман неизвестности окутал еврейский квартал Хамадана. Уж в который раз почтенный Бостинай вопрошает седобородых старейшин – победа или гибель, падение или величие? Мирьям погружена в молитвы – лишь спасения брату просит, не думает о высоком. И простая мысль может наполнить сердце до краев.

Две недели, как властитель Хамадана ушел побеждать и карать. Две недели нет вестей. И вот часовой на вышке возгласил, что видит вдалеке военный строй. Жители облепили городские стены. Ликование и предвкушение среди мусульман, холод и трепет в сердцах иудеев.

“Бог един!” – торжественно провозгласил командир охраны.

“И Мухаммед – Пророк Его!” – подхватил часовой.

“Завтра обрежем носы еврейским псам!”

“Утрачен скипетр!” – в отчаянии воскликнул Бостинай.

Удрученная, бессильная, приниженная Мирьям кинулась вон из дома, нашла в саду кучу пепла, обсыпала себя. “Господи, не оставь Давида!” – шептала.

Медленно и торжественно шествовали муллы к городской стене – излить потоки благословений на голову Хасана-победителя. Муэдзины проворно взобрались на минареты, чтобы тягучими голосами напомнить жителям Хамадана и всему свету, как велик Аллах.

“Хотел бы я знать, жив ли Алрой?” - спросил командир охраны.

“Если жив, его посадят на кол!” – заявил стражник.

“А если мертв, труп его отдадут на съедение собакам!” – добавил командир.

“Бостиная ждет петля.”

“И его племянницу – тоже.”

“Увидим. Говорят, Хасану нравятся черные глаза.”

“Надеюсь, истинный мусульманин не коснется иудейки!” – взволнованно произнес черный евнух.

“Они приближаются. Какую пыль подняли, однако!” – воскликнул командир.

“Я вижу Хасана!” – крикнул стражник.

“Я узнаю его черного коня!” – подхватил черный евнух.

“Любопытно, сколько драхм стоит Бостинай?” – задался вопросом командир стражи.

“Несчетно!” – ответил стражник.

“Надеюсь, добро свое он честно приобрел”, - вновь выразил надежду евнух.

“Проверим”, - сказал командир, - “Как бы там ни было, тысячу, которую я должен старому Моисею, я не верну. Теперь мы свободны от долгов евреям.”

“Разумеется”, - подтвердил евнух.

Всадники совсем близко. Авангард достиг городской стены.

“О, Боже, кто это гарцует впереди?” – спросил командир охраны, несколько смущенный.

“Никогда прежде не видел его”, - ответил стражник, - “Одежда наша, сельджукская, не иначе, кто-то из Багдада.”

Зазвучали трубы.

“Кто командир охраны?” – крикнул воин внизу.

“Я!”

“Открыть ворота царю Израиля!” – прозвучал приказ.

“Кому?” – спросил изумленный командир.

“Царю Давиду. Богу было угодно отдать нам на истребление армию Хасана. Мы не оставили в живых ни самого Хасана, ни командиров, ни солдат сельджукских. Я – Джабастер, посланец владыки нашего. Этот меч – мандат мой! Немедленно прикажи открыть ворота, и мы преподнесем вам, мусульманам, подлинного милосердия урок. А заупрямитесь, то, как говорит наш царь, “ворвемся силой, всех поубиваем без разбора, включая стариков и сосунков.”

“Немедленно позвать сюда почтенного господина Бостиная!” – взвизгнул испуганный командир охраны, - “Он вступится за нас!”

“И не забыть достойную госпожу Мирьям, она так милосердна!” – присовокупил стражник.

“Я возглавлю процессию!” – вызвался выполнить приказ черный евнух, - “Кто, как не я, знает к женщине подход!”

С нерастраченными благословениями и с неподобающей статусу богохульной поспешностью возвращались муллы в святилище знаний и истинной веры. Муэдзины на минаретах не исторгли из раскрытых от удивления ртов положенные Аллаху славословия. Обожающие иудеев мусульмане толпами рвались к дому Бостиная и Мирьям, вызывали их преданными голосами, и каждый желал первым поцеловать края одежды господина и госпожи.

Широко распахнулись ворота. Джабастер и его воинство вошли в город, заступили в караул. На площади перед большой мечетью собрались правоверные горожане, чтобы празднично и достойно встретить победителей. Огни на минаретах раздвигали ночные тени, освещали спешно развешанные на городских стенах ковры, гобелены, гирлянды цветов. Громкой ликующей музыкой приправили правоверные Хамадана идиллию счастливой встречи с армией иудеев. Горожане и воины приветствовали друг друга радостными возгласами. Появился знакомый всем вороной конь, достойно неся в седле своего седока. Люди упали ниц, кричали: ”Долгой жизни тебе, долгого царствования тебе, Алрой!”

Вот идет депутация самых почтенных горожан. Во главе ее старик и скромная девица с опущенными долу глазами. Милости и защиты победителей приготовились просить. Всадник спрыгнул с коня, обнял девицу, вскричал: “Мирьям! Сестра! Сейчас, наконец, сознаю мой триумф!”