Эмфатическая инверсия в лирическом тексте

В статье рассматриваются особенности функционирования инверсии как эмфатического средства в синтаксической структуре лирического текста и дискурса на примерах из английской и французской поэзии и прозы; изучается проблема лирического интонирования фразы и высказывания с учетом основных подходов в изучении эмфазы в грамматике, коммуникативно-когнитивной лингвистике, стилистике.
Ключевые слова: эмфаза, экспрессивный синтаксис, инверсия, интонирование, лирический текст и дискурс.
The present paper is devoted to peculiarities of emphatic inversion functioning in the syntactic structure of the lyrical text and discourse from English and French poetry and prose; to the analysis of emphatic accent characteristics and lyrical intonation phrases, the main approaches in grammar, stylistics, communicative and cognitive linguistics.
Key words: emphasis, syntax, inversion, intonation, lyrical, text and discourse.

Со второй половины ХХ века и особенно его последней трети эмфаза оказалась в центре исследовательского внимания филологов и рассматривалась преимущественно как риторическое, просодическое, стилистическое, коммуникативно-когнитивное и синтаксическое явление. Эмфаза как средство экспрессивного интонирования высказывания становится предметом исследований из разных областей языкознания – грамматики [2; 3], в том числе, в контексте проблемы экспрессивно-синтаксического построения фразы и текста [3; 4], коммуникативной [5] и когнитивной лингвистики [6], стилистики [7; 15] и фонологии [8; 9]. Немало работ посвящено изучению способов выражения экспрессии и использования эмфатических средств в различных языках [3; 4; 10; 11; 12], выявлению особенностей интонирования конкретных жанровых, языковых, культурных и психологических детерминант в процессе перевода [13, с. 454]. Например, эмфаза рассматривалась на сугубо грамматическом уровне, как один из видов экспрессии в синтаксической связи и в сравнении с нейтральным порядком слов в структуре фразы (на примере испанского языка), как то: порядок слов в простом нераспространенном предложении, порядок слов в простом предложении с детерминантом и порядок слов в простом предложении с одним второстепенным членом, относящимся к сказуемому, с выделением подлежащего, сказуемого, дополнений, обстоятельств и детерминантов. Особо выделена эмфаза противопоставлений с использованием испанских грамматических конструкций [16].

В последнее время эмфаза все чаще становится предметом междисциплинарных, текстологических и дискурсивных исследований, в которых так или иначе отмечается значение экспрессивных средств и выразительного интонирования в формировании лиризма и лирического дискурса. При этом термин «эмфаза» зачастую не употребляется и само явление интонирования, эмфатического выделения важных смысловых элементов при формулировании мысли и выдвижении на первый план важных  фрагментов (микротекста, предложения и пр.) остается на периферии исследования в общем парадигматическом ряду - просодических, риторических или стилистических и др. средств языка [1, с. 120]. Последние десятилетия ХХ в. отмечены появлением научных работ, в которых исследуется сходство и различия национальных языков, особенностей и трудностей перевода текстов на родной язык. В этой связи неизменно встает вопрос о природе и способах передачи средствами родного языка эмфатических и инверсированных фраз и структур, о соотношении эмфатического и нейтрального синтаксиса, о специфике порядка слов и его связи с синтаксической эмфазой [17].

В нашей статье внимание сосредоточено на эмфатической инверсии и некоторых особенностях ее функционирования в собственно лирическом тексте, т. е. таком, в котором лиризм является необходимой компонентой формирования дискурса (речевой аспект) и нарратива (повествовательный аспект), которые требуют аффективной напряженности, особой выразительности, торжественности, чувствительности и проникновенности, а следовательно использования в тексте разнообразных эмфатических эффектов и конструкций [14, с. 43].

Синтаксис лирического теста значительно отличается от нейтрального, привычного, общеупотребительного синтаксиса, прежде всего, обилием экспрессивных инвертированных конструкций и "свободным варьированием", членением внутри текста [3, c. 11]. Инверсия (перестановка слов в предложении) является характерной особенностью экспрессивно-аффективного синтаксиса, как его в свое время сформулировал и представил Шарль Балли [15]: она необходима, прежде всего, для интонационного и структурного выделения в лирическом тексте ключевых слов и выражений, для расстановки логико-смыслового ударения, подчеркивания некой авторской идеи, фиксирования эмотивной коннотации (слов и выражений), придания словам и частям предложения дополнительных лирических значений. При этом инверсия может усиливаться разнообразными тропами и стилистическими фигурами, чаще всего повтором, антитезой, сравнением, смысловым и синтаксическим параллелизмом.

Характерной особенностью экспрессивно-аффективного синтаксиса является инверсия, необходимая для интонационного и синтаксического выделения ключевых слов и выражений, логико-смыслового подчеркивания особой эмотивной коннотации, часто в структуре риторических вопросов и восклицаний, с использованием разнообразных тропов и стилистических фигур. Какое место занимает инверсия среди эмфатических средств в экспрессивном синтаксисе? Какие виды инверсии известны и какова роль инверсии в построении предложения в художественном тексте? Что такое эмфатическая инверсия? Каковы ее виды и место в лирическом дискурсе? Ответы на эти вопросы частично были даны исследователи риторики, стилистики, грамматики. Было установлено, что эмфатическая инверсия отличается от нейтральной подчеркнутой интонацией, эмоциональной окраской, разнообразием и вариативностью  акцентуации отдельных частей речи и членов предложения - логико-смысловой, просодической и эмотивной, на которых автор текста заостряет внимание. А.И. Гальперин в «Очерках по стилистике...» показал, что сходство инверсии и обособления проходит по двум линиям: а) по линии структурно-синтаксической и б) по линии стилистически-смысловой. Постановка вопроса требует уточнения различий между обычной синтаксической инверсией и эмфатической синтаксической инверсией.
 
В практической грамматике обычно высказывался традиционный взгляд на эмфазу и инверсию в эмфатической фразе. Так французский лингвист Ж. Нике называет «эмфатическим» то предложение, в котором разными способами выделяется один или несколько членов предложения [18, с. 41]. В ряду эмфатических синтаксических способов построения связей между членами предложения грамматист различает перемещение (deplacement), перемещение и обособление (detachement), замещение (substitution), галицизм (gallicisme) [18, с. 41–44]. Собственно инверсией названа перестановка (deplacement), в которой главным компонентом является подлежащее:

Arrive alors un personnage extraordinaire
(обычный порядок: Un personnage extraordinaire arrive alors) [18, c. 41].

В стилистике прослеживается более сложный подход к инверсии. И.Р. Гальперин отметил «Очерках по стилистике английского языка»: «… стилистическая функция инверсии иногда не может быть выявлена только взаимоположением частей предложения, хотя именно это взаимоположение частей и подсказывает особый оттенок значения всего высказывания» [7, с. 186]. В результате исследования инверсии в английских художественных текстах Гальперин приходит к важным для нас выводам о том, что поэтические произведения содержат «значительно большее количество типов инверсии», чем прозаические, однако, в поэзии требование рифмы и ритмической организации стиха часто порождают ритмико-эвфоническую инверсию, хотя в «подлинно художественном произведении использование инверсии всегда мотивировано целью высказывания», которая «всегда остается ведущей» [7, с. 187]. Хотя и в прозе «инверсия нередко придает особое ритмическое звучание предложению», но «в отличие от поэтических произведений, в прозе не ритм вызывает инверсию, а инверсия, мотивированная целью высказывания, может придать ритм предложению» [7, с. 187]. Стилистик, в отличие от грамматистов, сближает инверсию и обособление, отметив их сходство по структурно-синтаксическому и стилистически-смысловому признакам [7, с. 192].
 
Автор «Сопоставительной стилистики» А.Я. Алексеев определяет инверсию как стилистическую фигуру, которая означает «перемещение слова или группы слов синтаксической структуры в начало или в конец фразы (высказывания)» [1, с. 272]. Ученый обращает внимание на условия для инверсии: она проявляется «на фоне нормированной синтаксической структуры высказывания», при этом инверсированное высказывание «становится эмоционально и экспрессивно окрашенным» только в случае отклонения от синтаксической нормы» [1, с. 273]. Таким образом, А.Я. Алексеев называет инверсией всякую перестановку слов в предложении, которая выходит за рамки грамматической нормы и при этом является эмоционально окрашенной. Фактически речь идет о синтаксических разновидностях эмфазы – понятия более широкого, чем экспрессивная (эмфатическая) инверсия. Констатируя многоликость инверсии, ученый выделяет ее основные и наиболее яркие риторико-стилистические разновидности – хиазм, гипербатон и зевгму [с. 275]. Эти фигуры распространены в лирическом дискурсе.

Пример хиазма (перевернутого параллелизма или антистрофы содержащего перекрестное расположение членов предложения и инверсию) в соединении с синтаксическим параллелизмом и расчленением предложения, нарушением синтаксической связи обнаруживаем в лирическом дискурсе Верлена:

Une aube affaiblie
Verse par les champs
La melancolie
Des soleils couchants
La melancolie
Berce de deux chants
Mon coeur qui s’oublie
Aux soleils couchants.
Et detranger reves
Comme des soleils
Couchants sur les greves,
Fantomes vermeils
Defilent sans treves
Defilent, pareils
A de grands soleils
Couchants sur les greves 
(Par Paule Verlaine. Soleils Couchants.)

Гипербатон, с которым порой ассимилируется инверсия, выступает «своего рода маркером поэтического архаизированного стиля с явным отпечатком латинского языка» [с.272]. Гипербатон разрывает синтаксические связи между членами предложения и нарушает его логическую структуру.

По мнению грамматиста О.В. Александровой в стихотворном тексте представлены «две различные активно взаимодействующие просодические системы выражения»: логико-синтаксическая, в чистом виде проявленная в прозаической речи, и ритмико-экспрессивная, находящаяся в «своеобразном противоречии с первой», но «их диалектическое противоборство несет четкую художественно-выразительную функцию, а их сложные соотношения лежат в основе собственно эстетической природы стиха» [3, с. 11]. Заметим, что эти важные выводы о значении эмфатической инверсии в экспрессивно маркированном тексте можно отнести и к другим европейским языкам, с учетом их национальной специфики и структурно-синтаксических особенностей.
Во французском лирическом тексте наблюдаются сходные явления, что неслучайно, так как прямой порядок слов в предложении, как и в английском языке, является в нем грамматической нормой. Эмфатическая инверсия во французском лирическом дискурсе связана с интонированием отдельных членов предложения, возможностью «свободного» синтактико-стилистического построения предложения, его расчленения по воле автора, в соответствии с идейно-художественным замыслом и индивидуальным стилем, самой подвижностью эмфатического ударения, его соотношением с «акцентным выделением» различных интенсификаторов, усилителей «значений других лексических единиц» [9, с. 96].

Во французском лирическом дискурсе чаще всего встречаются следующие виды грамматической эмфатической инверсии:

1. Инверсия подлежащего и сказуемого с интонационным и синтаксическим выделением личного местоимения, например:
- Et moi, comment pourrais-je me pardonner? (А. де Виньи: Стелло).

2. Интонационное акцентирование прямого дополнения с выдвижением его на первое место в предложении при обязательной инверсии подлежащего и сказуемого:
- Voilа ce qu'ont chantе les filles d'Israеl,
Et leurs pleurs ont coulе sur l'herbe du Carmel… (А. де Виньи: Дочь Иевфая).

3. Косвенное дополнение, в том числе усложненное придаточным определительным, которое находится в ударной позиции в начале фразы:
- A elles il adresse son poеme, et s'еcrie… (А. де Виньи: Стелло).
- A l'hymne universel que le dеsert rеpеte
Se mеle en longs еclats le son de la trompette…(А. де Виньи: Дочь Иевфая). В этом случае эмфатическая акцентуация дополнения сопровождается перестановкой подлежащего и сказуемого.
- Sur l'habit dont la pourpre a peint l'ample velours
L'empereur a jetе la lourde peau d'un ours (А. де Виньи: Снег). Здесь дополнение в эмфатической позиции усложнено придаточным определительным.

4. Косвенное дополнение (выделено жирным курсивом), стоящее перед сказуемым в середине предложения при его расчленении и нарушении привычной связи сказуемого и подлежащего (подчеркнуто), усиленного определительным придаточным предложением (выделено курсивом):
- Et l'obscur Ennemi qui nous ronge le coeur
Du sang que nous perdons cro;t et se fortifie! (Ш. Бодлер: Враг)

5. Определение в эмфатической позиции, выраженное одним или несколькими прилагательными:
- … Seul, un rugissement a trahi leur еtreinte (Ж. М. де Эредиа: Немея).
- Mais le sombre vainqueur marche en baissant la tеte;
Sourd а ce bruit de gloire, et seul, silencieux
Tout а coup il s'arrеte, il a fermе ses yeux… (А. де Виньи: Дочь Иевфая).

В следующем примере за акцентированным определением, выраженным прилагательным и усиленным наречием, стоит акцентированное обстоятельство места:
- Avidement courb;, sur le sombre vitrage
Ses soupirs inquiets impriment un nuage (А. де Виньи: Снег).

6. Акцентуация обстоятельства, стоящего в начале предложения. При этом подлежащее может быть перенесено на последнее место, которое также является эмфатической позицией:

А) обстоятельство места
- Au banquet de la vie infortunе convive… (А. де Виньи: Элоа).
- Derriеre les vitraux dont l'azur le protеge,
Le Roi pourtant regarde et voudrait ne pas voir… (А. де Виньи: Снег).
- Or, du fond de la nuit, nous temoignons encore
De la splendeur du jour et de tous ses prеsents (Р. Деснос: Завтра).
- …De Palos de Moguer, routiers et capitaines
Partaient, ivres d'un rеve hеroique et brutal (Ж. М. де Эредиа: Завоеватели).
- Ils regardaient monter en un ciel ignore
Du fond de l'Octan des etoiles nouvelles (Ж. М. де Эредиа: Завоеватели).

Эмфатические перестановки, нарушение привычного порядка слов в предложении, его расчленение замедляют ритм сонета Ж. М. де Эредиа и придают стиху особую напевность, мелодичность, задают мечтательное настроение, способствуют погружению в далекую историю завоевания Америки конкистадорами, реконструируют в памяти давно прошедшие события, полные опасности и героизма. Эту поэтическую тональность Эредиа исследователи определили как «средство от испытаний временем» (remede а l’usure du temps) [19, с. 281].

Б) обстоятельство времени, выраженное отрицательным наречием, вынесено на первое место в предложении, чтобы подчеркнуть безнадежность действия:
Jamais on ne lui avait dit autre chose en commencant, et il en avait assez, sachant que la fin etait toujours la meme ( А. де Виньи: Стелло).

В) обстоятельство времени, выраженное наречием времени, усиленное обстоятельством цели, вынесено на первое место в предложении:
Souvent, pour s’amuser, les hommes d’equipage
Prennent des albatros, vastes oiseaux des mers (Ш. Бодлер: Альбатрос).

Эмфатическое интонирование обстоятельства в эмфатической позиции, в самом начале первой строки стихотворения, сразу же расставляет нужные акценты, подчеркивая отрицательное отношение автора к происходящему и подготавливая читателя к описанию развлечений матросов, потешающихся над свободолюбивой птицей. Поэт наделяет денотат дополнительными лирическими коннотациями, превращая альбатроса в символ, за которым стоит «двойственная навязчивая идея» (obsession) [19, с. 277] о моральном и физическом страдании попавшего в плен свободолюбивого существа и о поэтическом идеале, порыве поэта к прекрасному.
 
В этом смысле примечательно стихотворение Джона Китса «О яркая звезда»!», представляющее с синтактико-эмфатической точки зрения ярко выраженную эмотивно интонированную инверсию с обширной, развернутой метафорической парентезой, введенной по принципу антитезы (выделено курсивом):

Bright star, would I were steadfast as thou art ;
Not in lone splendour hung aloft the night
And watching, with eternal lids apart,
Like Nature's patient, sleepless Eremite,
The moving waters at their priestlike task
Of pure ablution round earth's human shores,
Or gazing on the new soft-fallen mask
Of snow upon the mountains and the moors ;
No ; yet still stedfast, still unchangeable,
Pillow'd upon my fair love's ripening breast,
To feel for ever its soft swell and fall,
Awake for ever in a sweet unrest,
To feel for ever its soft swell and fall,
Awake for ever in a sweet unrest,
Still, still to hear her tender-taken breath,
And so live ever ; or else swoon to death.

О яркая звезда! Когда бы я, как ты,
Владел искусством видеть, но не с высоты
В ночи блистать бессонным вечным взором
И, как отшельник, созерцать просторы,
Взирать на бег воды, чей долг святой
Очистить берега, омыть весь шар земной,
На горы в шапках снежных зимнею порой
Глядеть и на покров равнин густой;
Нет, я хотел бы, в вечном созерцанье,
Прильнув к груди возлюбленной моей,
Подушкой быть ей, видеть набуханье,
Проснувшись, видеть: нет ее милей,
Все слушать, слушать мягкое дыхание
И замереть навеки рядом с ней.
(перевод Т. Жужгиной).

Антитетическое сравнение лирического героя с яркой звездой (из семи строк) расчленяет предложение-период и вместе с определением «yet still stedfast, still unchangeable», следующим за парентезой, усиливает эффект эмфазы, предваряя описание любовного томления и расшифровку изначальной авторской интенции, выраженной в первой строке стихотворения с помощью инвертированной конструкции «would I were steadfast».

В статье приведены лишь некоторые случаи эмфатической инверсии, которые чаще всего встречаются в лирических текстах, способствуя созданию торжественно-приподнятой интонации и особой ритмической организации, порой придавая дискурсу возвышенно-архаизированный смысл. Однако и в лирическом тексте инверсия не всегда экспрессивно маркирована. Приведем пример нейтральной инверсии в лирическом тексте, которая яляется грамматической нормой французского языка и не обязательно должна быть окрашена эмотивно:
A peine les ont-ils deposes sur les planches,
Que ces rois de l'azur, maladroits et honteux,
Laissent рiteusement leurs grandes ailes blanches
Comme des avirons trainer a cote d'eux ( Ш. Бодлер: Альбатрос).

В первой строке этого фрагмента перестановка подлежащего и сказуемого соответствует правилам инвертирования после наречия ; peine ; в этом случае инверсия обычно лишена эмоциональной нагрузки.

Выводы. Как показало текстуальное исследование, лирический дискурс отличается эмфатической насыщенностью и эмоциональной напряженностью, эмотивной когницией и экспрессивным интонированием реплик, описаний и др. текстуальных структур, разнообразием способов выделения и акцентуации мысли, выражения оттенков чувств, аффектов, в том числе, в яркой фигуральной форме. В рамках небольшой статьи можно заключить, что интонационно и синтаксически акцентированная инверсия занимает важное место в ряду эмфатических средств и приемов лиризации текста, его ритмико-синтаксической структуры и, как один из комуникативно-когнитивных детерминант и экспрессивных маркеров поэтического дискурса, способствует реализации авторских интенций, приданию замыслу произведения, его названию, содержательному и структурному наполнению нужного смысла и нужной тональности.

Литература

1. Алексеев А. Я. Сопоставительная стилистика. Дн-вск: изд-во НГУ, 2012. 174 с.
2. Арутюнова Н. Д. Синтаксическая эмфаза в испанском языке в сравнении с другими романскими языками // Методы сравнительно-сопоставительного изучения современных романских языков. М.: Наука, 1966. С. 3–23.
3. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. М.: Высш. шк., 1984. 212 с.
4. Зеликов М. В. Синтаксическая эмфаза в испанском языке: Учебное пособие.Л.: ЛГПИ, 1987. 83 с.; его же: Типологические и субстратные параллели к синтаксической эмфазе в испанском языке // Известия Академии наук. Т. 48. № 4. 1989. С. 351–364; его же: Вопросы статуса и функционирования составляющих парадигмы моделей синтаксической эмфазы в западноевропейских языках / М. В. Зеликов // Язык и текст: Сб. науч. ст. Пятигорск: Пятигорский гос. лингвистич. ун-т, 2006. С. 50–58.
5. Шаховский В.И. Эмотивная семантика слова как коммуникативная сущность // Коммуникативные аспекты значения. Волгоград: Волгогр. пед. ин-т, 1990. 167с.
6. Армеева А. Р. Когнитивная категория выделенности и ее языковые корреляты: автореф. канд. филол. наук. М, 2001. 26 с.
Калустова О.М. Явление синтаксической эмфазы в современном испанском языке:  автореф. канд. филол. наук. Киев, 1984. 195 с.
7. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1958. 459 с.
8. Романов Д. А. Ритм в эмфазе и способы ритмической организации ораторской речи  // Русский язык в школе. 2004. N 5. С.92, 97.
9. Макарова Е.Н. Интонационные характеристики эмфатической речи: к проблеме испано-английской интерференции // Ученые записки Забайкальского гос. ун-та. Сер.: Филология, история, востоковедение. Вып. № 2. 2012. С. 95; 98.
10. Левицкая Т. О некоторых способах выражения эмфазы в английском языке / Т. Левицкая, А. Фитерман // Тетради переводчика. М.: Междунар. отношения.
11. Иванов Н. В. Способы усиления экспрессии в сверхфразовом единстве и в высказывании (на материале сопоставления португальских и русских текстов): автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1991. 22 с.
12. Кузнецова И. Н. Эмфатическое и тема-рематическое членение фразы во французском языке в сопоставлении с русским языком / И.Н. Кузнецова, К.И. Курбанова // Вестник Московского ун-та. Сер. 9: Филология. 2014. № 6. С. 67;17.
13. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М.: Междунар. отношения. 1996. 216 с.
14. Жужгина-Аллахвердян Т. Н. Эмфаза и эмфатические конструкции во французском лирико-философском дискурсе (на материале романа А. де Виньи «Стелло») // Вестник Воронеж. гос. ун-та. Сер.: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2016. № 1. С. 43–47.
15. Bally Ch. Traitе de slylistique franсaise. Troisiеme еdition. 2. vol. P.: Klincksieck, 1951.
16. Калустова О. М. Явление синтаксической эмфазы в современном испанском языке: автореф. канд. филол. наук. Киев, 1984. 195 с.
17. Niquet G. Grammaire des colleges / G. Niquet, R. Coulon, L. Varlet, J.-P. Beck. P.: Hatier, 1988. 320 p.
18. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка. М.: Высшая школа, 1975. 156 с.
19. Littеrature. Textes et m;thodes; sous la direction d’ Hеlеne Sabbah. P.: Нatier, 1993. 464 p.
20. Dictionnaire de la langue franсaise. Р.: Edition de la Connaissance, 1995. 511 p.
21. Crystal D. The Cambredge encyclopedia of the english language. Cambredge university press, 1995. 489 p.