Вот так и живем

       Человек окружает себя огромным количеством вещей: документы, письма, книги, фотографии, предметы быта. Но когда человек умирает, то с течением времени вещи исчезают, и остаются лишь немногие случайно сохранившиеся предметы, но чаще и вовсе ничего не остается.  А с вещами исчезает и память о самом человеке. И бывает, уже невозможно однозначно сказать, что этот человек жил когда-нибудь на этом свете.
       Вот так и живем. Бабушек и дедушек своих еще как-то помним, а в далекое прошлое заглядывать уж и не пытаемся, да и нет там уже никого, исчезли наши предки во мраке времени, не оставив нам о себе никакой памяти.
       Но заметил я, что и вещи, как память о человеке, не очень-то надежны. И они исчезают.
       Вот хотя бы, хранил я фотографии родственников своих и письма мне адресованные в двух коробках из-под обуви, и надо же, загадочным образом, исчезли они, то ли при переездах с одного места жительства на другое, то ли это уж мистика какая-то.
       Или вот, половник деревянный, им еще моя бабушка борщи по тарелкам разливала, и он исчез. А подозреваю я в пропаже своих внуков-шельмецов, смеялись они над половником-то, называли его «подлобником», а то, что половник этот память об их прабабушке, так им и невдомек. Купили половник металлический китайский и рады.
       Хорошо хоть память о моем отце осталась. Брезентовая роба, в которой он в литейном цехе работал, прожженная, металлом пахнет. Висит она в его же платяном шкафу.
       Часто открываю я шкаф, смотрю на робу и вспоминаю отца. Помню, как приходил отец с друзьями, после рабочей смены. И все были в робах, видимо, в те далекие послевоенные годы еще не было в заводских цехах ни раздевалок, ни душевых. А на столе, непременно, бутылочка водочки, а то и две, с нехитрой закуской. Ну и разговоры, шутки, но без мата. И все курили. В те годы везде курили, и на работе, и на совещании, и в общественных местах, и даже при детях.
       И отцово Удостоверение «Победителя соцсоревнования» я храню, лежит оно в кармане его робы. И каждый день я проверяю, все ли на месте. Боюсь, как помру, так и всякая память о моем отце исчезнет, отнесут мои внуки прадедушкину робу к мусорным бакам. Снесут они на помойку и платяной шкаф из настоящего дуба с резьбой, и купят шкаф современного дизайна из прессованных опилок.
      И вот еще какая беда. Хранил я в особой папке дерматиновой, с золотым тиснением в правом верхнем углу «серпа и молота», документы разные семейные, свидетельства о рождении, комсомольские и профсоюзные билеты, трудовые книжки. И казалось мне, что хранил я их в надежном месте, в ящике моего стола и под замком, а ключ прятал в потайном месте. И не поверите, исчезла папка-то.
       А без документов-то этих мы все как бы и не родились, не были комсомольцами, не состояли в профсоюзе и не работали вовсе.
       И подумал я, а что я мог бы оставить своим внукам, правнукам, чтобы помнили меня и добрым словом вспоминали. И пришел к неутешительному выводу. Ни денег, ни крипто валюты я не скопил, золота и серебра у меня нет, а вещи, так они не надежны и каким-то загадочным образом исчезают.
       И вспомнился мне зуб с золотой коронкой дедушки моего Ивана. Выпал зуб в предвоенные годы, а в военные, голодные, нужда и голод вынудили нас продать дедушкин золотой зуб, а на вырученные от продажи деньги купить два мешка картошки.
       Прошло уже аж восемьдесят лет, а я вспоминаю своего дедушку Ивана и его золотой зуб, спасший нашу семью от голодной смерти.
      А давеча и у меня зуб выпал. И была мысль оставить его внукам моим, как память обо мне. Но отогнал я эту глупую мысль. Не поймут меня внуки, пожалуй, и посмеются надо мной, скажут, сбрендил наш дед на старости лет. Да и понять их можно, внуков-то. Мой зуб не чета дедушкиному, полусгнивший и без золотой коронки.
       Но, быть может, подумал я, так-то и лучше будет, когда никаких следов после себя не оставлю, как бы я жил на этом свете, и как бы не жил. И не будут меня вспоминать, ни хорошим словом, ни плохим.
       И как подумал я так, мне как-то и спокойнее стало. Да и кто я такой, чтобы вспоминать-то меня. Ну жил человек, помер, на том ему и спасибо.
       А зубы у меня вдруг стали выпадать один за другим. Прямо зубопад какой-то.
       Но я и не переживаю. В моем-то возрасте, на десятом десятке, зубы-то не так уж и необходимы, в крайнем случае, и двумя зубами можно наловчиться пищу-то пережевывать.
       Ну вот и все. А если что не так сказал, то не обессудьте. И голова у меня уж не та, и память не та. И мысли путаются.