Бруклин. ч. 2 Месть Ворона

   Шериф Николсон, раскачивался в кресле-качалке и, глядя в окно на проезжающие дилижансы и неспешно шагающих прохожих, в очередной раз вспоминал свою бурную молодость. Опустив кончик сигары в стакан с виски, и сделав смачную затяжку, он вдруг с улыбкой промолвил: - Мать вашу - знать не хотел бы…! -
   Да, вспомнить было что, и это не случайные истории, которые происходили во время его службы, а знаменитый поход в «Бруклин», когда он в составе банды Джека Доуина, побывав в форте «Бруклин», смог нажить себе целый капитал и остаться при всём этом в живых. Козырной картой им выпал нелепый случай, когда грунтовые воды промыли себе русло сквозь подземный лаз и обойдя валун, преграждающий долгое время дорогу к выходу дали возможность Николсону и Джеку бежать из форта, оставив индейцев племени Танахи ни с чем.
   Индейцы, которые держали форд «Бруклин» под осадой не сразу заметили исчезновение заложников. Джек, помутившись разумом, и так целыми днями пропадал в амбаре, складывая пирамидки из золотых изделий, а Николсон, полностью обессилив, в последнее время очень редко выходил во двор. Он уже готов был отдать Богу душу, если бы не этот удачный поворот событий.
   Водный поток, в который прыгнули беглецы вынес их на другую сторону хребта, что позволило шерифу и Джеку выиграть время и ещё долго быть не замеченными.
   Через несколько дней после побега узников, индейцы,обратив внимание, что пленники «Бруклина» не появляются на глаза, отправились за их скальпами. Какого же было их негодование, когда они обнаружили бегство затворников. Часть индейцев не задумываясь, кинулась в тот же поток в надежде догнать беглецов, остальные, оседлав лошадей кинулись в погоню посуху.
   Прошло несколько дней со дня дерзкого побега Николсона и Джека. Время для погони было упущено. Добравшись до Юкона, первой своей водной преграды, беглецы нашли свой плот, на котором переправлялись во время похода в «Бруклин». И пусть даже не было сил управлять плотом на бурных водах Юкона, и пусть их даже снесло на перекаты, это сыграло в их пользу. Когда перекаты стали бурлить больше положенного, а огромные валуны на пути плота, летящего в бездну, стали не проходимыми, Николсон посмотрел на Джека.
   - Но старший здесь я, Сэр! – с улыбкой в гримасе сказал Джек. Со словами - мать вашу - знать не хотел бы, Николсон схватил Джека и толкнул его в воду. Тот беспомощно замахал руками. Николсон даже не подумал, умеет ли вообще Джек плавать. Ждать было уже нечего. Следом он прыгнул сам. Водный поток подхватил пустой плот и в мгновение ока разбил его об огромные камни, унося остатки вперёд, к ревущему водопаду. С большим трудом, преодолевая бурный поток Николсон с Джеком выбрались на берег. Шериф несколько раз терял из виду своего попутчика, которого с головой накрывало огромными волнами. Но Бог был милостив, дав шанс беглецам выбраться из пучины. Найдя ниже по течению остатки разбитого плота и не найдя ни беглецов, ни их следов, индейцы прекратили погоню, считая их погибшими.
   Отсидевшись до темноты, и выбравшись из своего укрытия, благо осенние дни коротки, два измождённых силуэта побрели в сторону юго-востока. Николсон практически нёс на себе Джека, который не переставая всю дорогу твердил - Но старший здесь я, Сэр-.Ориентируясь по звёздам и делая маленькие передышки, они быстро добрались до Койкука. Перейдя его в брод, и убедившись, что погоня отсутствует, беглецы решились на привал. Как же было спокойно на душе, когда уже несколько дней не было слышно злосчастного пересмешника и старого филина. Беглецы смогли разжечь костёр, и приготовить себе незамысловатую еду, так как они уже несколько дней были без горячей пищи, да и вообще, без какой-либо еды совсем.  Может это и парадокс, но тяга к жизни оказалась на много сильнее чувства голода. Только сейчас, когда чувство голода было утолено, шериф вспомнил ещё об одной проблеме. Он с большим трудом, подняв голову, поглядел в небо. На небе, как вечный дежурный, парил чёрный  ворон.
   - Плохой знак, нужно идти. -
   - Но старший здесь я, Сэр! – постоянно повторял Джек.
   - Старший, старший, мать вашу – знать не хотел бы! Вставай, нужно идти. -
Руки и ноги, остуженные ледяной водой на переправах и измождённые голодом и непосильным трудом, отказывались слушаться. Оставаться на месте тоже было опасно. Собрав все силы в кулак, Николсон встал и помог подняться Джеку. Только перейдя Аляскинский хребет и повстречав первых людей, беглецы почувствовали себя в безопасности.
   Добравшись с Божьей помощью до Фербанкса шериф первым делом отправился в полицейский участок. Как хвост, за ним повсюду таскался Джек.
   Николсон положил на стол начальника участка звезду шерифа и попытался снять с себя все полномочия, как тут же получил отказ. Выслушав рассказ Николсона, и после реабилитационного курса, он был восстановлен в рядах служителей фемиды. После похода в «Бруклин» его карьера быстро поползла вверх. Он спокойно дослужился до должности окружного шерифа и поменяв место жительства, переехал в Несвиль, небольшой городок в округе Фербанкса.
   Вложив свои сбережения, доставшиеся ему с таким трудом в «Бруклине» в строительство железных дорог, отрасль на то время имеющая все перспективы роста, и принесшие ему большие дивиденды, Николсон стал почтенным господином. С ним, как с окружным шерифом, имели дела все знатные люди округа. Частенько у него в гостях были судьи, прокуроры, доктора, да и просто деловые партнёры, от которых Николсон имел какую-то пользу. Во время встреч, Николсон не упускал ни малейшей возможности похвалиться гостям тем, как ему удалось обмануть краснокожих в "Бруклине", и он улучив момент или паузу в беседе, обязательно переводил тему на этот рассказ.
   Поселившись в Несвиле, Николсон продолжал нести службу. Он построил огромный по тем временам дом, где и принимал своих гостей, хвастаясь своим мастерством в обмане индейцев. На правах почетного гостя, он сам частенько посещал знатных людей  Несвиля, заводя интересные, а самое главное, выгодные знакомства. Как почётный гость он заходил и в местные бары и казино, где мог позволить себе промочить горло бокалом виски или бурбона, да и спустить на тотализаторе лишнюю пачку зелёных, иногда жгущих ляжку. Прохожие, встречающиеся на пути Николсона, снимали шляпы перед героем и учтиво кивали головами. - Но старший здесь я, старший здесь я, Сэр... - то и дело твердил Джек, вьющийся вокруг шерифа как дворовая собачка.
   Вот и сегодня шериф зашёл в один из престижных салунов, где можно не просто промочить горло, но и снять на вечерок прекрасную попутчицу в мир ласки и соблазна. Бармен льстиво проводил Николсона на второй этаж.
   Заняв столик в отдельных апартаментах на втором этаже заведения, Николсон заказал себе виски. Он ещё не знал, чем закончится его день, и строил планы. Это мог быть бильярдный клуб или зелёное сукно рулетки. Или… Пока ничего стоящего не приходило в его трезвую голову. Мать вашу – знать не хотел бы, да разве в этом проблема. Можно просто скоротать вечер в весёлой компании.
   Николсон наслаждался предложенным виски и, пуская клубы дыма от сигары, оценивающе смотрел по сторонам. Он чувствовал себя хозяином жизни. Вдруг шериф обратил внимание, что на первом этаже смолкла музыка и в зале стало тихо. Подождав немного, он вышел из своего убежища и стоя на балкончике, с любопытством посмотрел вниз.
   Там у барной стойки стояли два краснокожих. Местная публика не любила, когда в бар заходили индейцы. Это были воины племени Танахи, которые в своё время жили вдоль всего хребта Брукса и имели власть над фортом «Бруклин». Николсон не мог ошибаться. Он насмотрелся на их разрисованные рожи ещё там, на хребте, являясь заложником «Бруклина». Что им тут нужно, подумал шериф. Индейцы были без оружия. Лишь ножи, как атрибут любого воина свисали у них с поясного ремня. У одного из индейцев в прядь волос было вплетено перо чёрного ворона. Мистика какая-то, подумал шериф, но всё же остался посмотреть, чем всё закончится.
   Много было желающих устроить потасовку и выбросить из салуна непрошеных гостей. Многие присутствующие сдерживали друг друга. Некоторые из посетителей, как и водилось на диком западе, размахивали оружием. Индейцы заказали воду. Нужно отдать должное, что незваные гости вели себя достойно. Ни один мускул не дрогнул на их лицах во время оскорблений и ни одного лишнего движения, что бы могло спровоцировать конфликт. Пока один из индейцев спокойно пил, принесённую ему воду, второй пристальным взглядом окинул всех окружающих, не упустив возможность пробежать зорким взором и по второму этажу. Встретившись взглядом с краснокожим, Николсон интуитивно отпрянул назад. Непонятное чувство овладело блюстителем порядка. Он вспомнил "Бруклин", месяцы заточения и свой героический побег. Придя в себя и погасив свой испуг, Николсон успокоился. Я же здесь дома, и я хозяин положения. Осмелев, он ещё раз глянул на непрошенных гостей. Выпив воды, Танахи удалились. Скрываясь за занавесью своего логова, Николсон взглядом проводил индейцев до выхода.
   Что бы это значило, мать вашу – знать не хотел бы… подумал шериф. Танахи живут за сотни миль от Несвиля, но успокоившись и взяв себя в руки, он сделал очередной глоток виски. Мало ли сейчас странствующих индейцев, которых потеснила с их исконных мест проживания машина прогресса.
   Поздно за полночь, изрядно повеселившись и выпив, шериф Николсон брёл по пустынным улицам Несвиля. Это был его город. Город, находящийся в его власти. На улице было светло, как днём и это вселяло в шерифа спокойствие и уверенность. Таковы в заполярье ночи. Кое где бродили пьяные прохожие, и кое где в окнах ещё горел свет.
   Вдруг, откуда-то, с соседних крыш, раздался крик пересмешника, а с другой стороны ему гулко ответил филин. Не смотря на большое количество выпитого, Николсон сразу же протрезвел, а по его спине пробежали мурашки. Он не слышал сочетания этих звуков со времён нахождения затворником в "Бруклине". От услышанного, его чуть не вывернуло наизнанку. Николсон расстегнул кобуру и нащупал рукоять револьвера. Это придало ему ещё больше уверенности, но не лишило осторожности. Озираясь, Николсон с опаской смотрел по сторонам. Ещё несколько раз голос пересмешника раздавался над крышами домов и не раз своим уханьем ему отвечал филин. Не заметив ничего подозрительного, Шериф направился к дому.
   Утром, в офисе окружного шерифа, на очередную планёрку, собрались рядовые работники. Это было не похоже на него, но сегодня к назначенному времени Николсон опаздывал. Прошёл час. Прошёл второй. Полицейские стали волноваться. Затем, решив отправить двоих к дому шерифа, все успокоились.
   Подойдя к крыльцу особняка Николсона, полицейские сделали оклик. На их громкий голос обернулся полоумный Джек, который, сидя в сторонке, складывал кирпичики.
   - Теперь точно я старший, Сэр…- выкрикнул он.
   - Я старший, я старший… не утихал Джек.
   - Что за бред – выругался один из визитёров и ускорив шаг, стал подниматься по ступеням.
   - Я старший, я старший, прыгая и кружась веселился Джек.
   Поднявшись в дом и обшарив все комнаты, полицейские сделали вывод, что шериф даже не ночевал дома, так как его кровать была не тронута. Полицейские обратили внимание что, над кроватью, около распятия была приколота прядь волос, с вплетёнными в неё перьями пересмешника и большим пером чёрного ворона.
   Выбежав на улицу полицейские кинулись к Джеку. Может он что видел, но видел или нет, узнать не удалось.
   - Я старший, я старший, прыгая и кружась продолжал веселился Джек.
Один из полицейских встал на колено и поглядел на следы, оставленные на песке и чудом сохранившиеся до утра. 
   - Есть следы волочения и минимум, следы пяти лошадей – сказал он и указал направление, куда отправились всадники.
   Тут же была организована погоня, но время снова было потеряно. У индейцев минимум была целая ночь впереди, да ещё пол дня, пока все рядились и охали. Полтора десятка всадников включая в себя полицейских и просто добровольцев из ковбоев неслись в погоню за похитителями шерифа.
   Пройдя Аляскинский хребет Танахи со своим грузом добрались до Койкука. Четыре всадника и пятая лошадь которая была навьючена и загружена связанным шерифом. Николсон думал, что его снова везут в форт «Бруклин». Его даже слегка подогревала мысль о спасении, так как форт «Бруклин», уже давно  разросся до большого посёлка и в каньоне, где по преданиям Танахи обитали их духи, давно уже работают не частные золотоискатели одиночки, а большие механизированные бригады старателей и разработка Бруклинского разреза поставлена на государственную основу.
   Так думал Николсон. На самом деле, с приходом золотоискателей, племена Танахов, селившиеся вдоль южного склона хребта Брукса давно выселены со своих исконных земель и отправлены в резервации на северо-восток. Подальше от земли своих духов и земли своих предков. Это я явилось причиной изменения курса следования после перехода через Койкук. Да и сам переход отличался от того, как его много лет назад переходил сам шериф. У индейцев были приготовлены каноэ и они, не замочив ног, смогли перебраться на другой берег, перевезя с собой шерифа. Во время переправы, находясь в вертикальном положении Николсон увидел у одного из похитителей плётку Гарри. Шериф обратил на неё внимание ещё во время первого похода. Её вязь нельзя было спутать ни с чем. Значит Гарри всё же погиб, это точно, и не иначе, так как он никогда не снимал её с руки. Принимая к сведению, что ночи коротки и светлые как день, индейцы практически не делали остановок. Они лишь пользовались короткими передышками, что бы дать отдохнуть лошадям. Сами же в это время, не разводя костров, дабы не привлекать внимания, ели сушёное мясо. Воды им хватало из многочисленных речушек, пронизывающих территорию Аляски.
   Погоня, которая имела миссию освобождения шерифа, так же как и шериф думала, что похитители везут его в «Бруклин». Это была их тактическая ошибка. Перейдя Койкук погоня повернула на северо-запад, именно в сторону "Бруклина". Нужно отдать должное, до «Бруклина они добрались быстро и без потерь, не встретив на своём пути ни одной стоянки беглецов, что явилось для них очень удивительным.
   Вожди Танахов считали, что в приходе больших машин на их земли виноват шериф. Это он унёс священное золото из долины предков. Это он разнёс слух о золоте, в каньоне Брукса. Это он смог обидеть чёрного ворона, которому были верны и поклонялись Танахи. Никто не должен владеть или забирать золото предков. И пока они хранят веру в это, племя вечно и непобедимо.
   Когда Николсона доставили на стоянку племени Танахов, поглядеть на виновника всех их бед вышли все, от мала до велика. Многие дети кидали в него камни, многие проводя пальцем у горла повторяли жест, который ему давно-давно, предназначался от Гарри. Собаки с громким лаем кидались на шерифа, с надеждой укусить его за пятки. Сам же шериф был шокирован таким обращением с представителем власти.
   Старейшины племени собрались в вигваме вождя. Потянулись томительные минуты ожидания своей участи для шерифа. Пока старейшины племени заседали, Николсон томился, будучи привязанным к столбу пыток. Что его ждало в последующем, сейчас решалось только в этом шатре, обтянутом оленьими шкурами. Сам же шериф мог лишь гадать о своей дальнейшей судьбе.
   Вот, совет старейшин вышел на улицу. Их шумным криком приветствовали воины племени. Вождь поднял руку. Гвалт стих. Николсон смог до точности рассмотреть головной убор вождя, в который были вплетены перья чёрного ворона. Выражение лица вождя не сулило ничего хорошего.
   - Ты настоящий воин- сказал вождь, обращаясь к Николсону. - Танахи уважают сильного противника. Мы могли отдать тебя на съедение ворону, который каждый день клевал бы твою плоть, пока ты не умер бы, будучи привязанным к столбу пыток. Духи сказали нам, убить тебя быстро и оказать знаки высшего почёта, что мы и сделаем.
   -Как убить? Я представитель законной власти. Я окружной шериф. Вы не имеете никакого права на самосуд. Со мной закон - распылялся Николсон.
   Ему не хотелось верить в этот бред, который по его словам несла эта раскрашенная обезьяна. Он надеялся выждать время. Он верил что его спасут, не иначе.
   -Это было волеизъявление ворона- продолжал держать речь вождь и указал на небо, где в гордом одиночестве кружил всё тот же чёрный ворон. Когда шериф вместе с жестом вождя, подняв голову, посмотрел в небеса, на парящего над ними ворона, в одно мгновение стрела, выпущенная из лука вонзилась в сердце шерифа. Николсон не произнёс ни звука.
   Танахи сдержали слово. Шериф Николсон умер без мук. Оказанным почётом и вниманием было то, что его скальп, обрамлённый шестиконечной звездой шерифа ещё долго висел в вигваме вождя, являясь его украшением…
   А высоко в небесах парил чёрный ворон, охраняя земли Танахов и возможно доживший до нашего времени...

   05.04.2025 г.