Мертвый-живой-мертвый

Война с вампирами подходила к концу. Больше не нужно было прятаться или запасаться святой водой. Воины, израненные и замученные бесконечным кровопролитием, возвращались в родные дома к своим женам и детям. Наконец мирная жизнь набирала обороты, а вместе с ней возобновлялись  мирские дела. Снова начинали работать предприятия, вскапывать и пахать землю, учить детей  культуре и наукам.
Особенно тяжело было старшеклассникам, которые еще вчера стояли в одних рядах со взрослыми, также гибли или бились до победного конца, а сегодня нужно заставить себя сесть за парту, подчиниться обычному порядку вещей.
Старшим классы был особенно тяжелыми. Вчерашние герои войны с вампирами сбивались в единую команду, чтобы победить безграмотность, получить аттестат и противостоять всем  учителям, которые чаще сидели за спинами воинов во время яростных атак, когда кровопийцы пожирали людей селеньями.
Кожаная броня, защитные банданы и воротники, все еще красовались военными трофеями  на телах мальчишек, как и кровавые ленточки, которые принято было завязывать после победы за каждого зверя.
Хорошо, что еще не отрезали у них языки или уши, хотя клыки бывало вырывали, создавая себе украшения на шее. Конечно приходилось обороняться всем, но особых наград в тылу не было, ибо женщинам почти не удалось спастись, ведь их мясо и кровь особенно сладки.
Война началась слишком незаметно, чтобы кто-то успел подготовиться, сначала грешили на обычный вирус, пока разодранные шеи не доказали обратное. Только коварные хищники были слишком изворотливы, а потери оказались огромными, если не сказать больше - гигантскими, если бы не армия Света, так назвали специальное подразделение полу ангелов, что были брошены на спасение человечества, от человечества ничего бы не осталось.

Выпускной класс или банда головорезов с кровавыми насечками оказались в сложном положении, ибо они  не желали учиться, пока в класс не зашла она - Легендарная убийца вампиров. Ее волосы были завязаны в тугой узел, тело стянуто специальными доспехами, поговаривали, что армия света подобрала почти мертвую девушку, выходила и сделала своим цепным псом, который безжалостно рвал черные тела кровососов.
Прошло то время, когда люди даже не подозревали, что вампиры действительно существуют, что это не вымысел или сказки, а страшная забытая легенда, которую всколыхнул вирус, достав из недр земли, а беспечность расплодила и усилила стаи хищников. Отличить монстра было очень просто - его кровь была черной, но вот как достать этого монстра - стало настоящей задачей для бойцов.
И все же люди выжили, благодаря таким героям, как Даниэль - великая и ужасная мстительница, которая не знала сострадания к кровососам, рассекая их тела на части горящим мечом святой церкви.
***
Ребята толпились у входа в школу. Настроение было паршивым. Еще можно было противостоять занудным тыловым крысам - учителям, но как заткнуть за пояс настоящего героя войны, на которую ровнялся каждый воин света.
- Вы видели ее вчера? - шептались мальчишки, сплевывая на землю, словно избавляясь от увиденного кошмара.
- Это не человек, а машина. Вся в броне, кажется от нее все еще воняет трупами кровососов.
- Страшная женщина. Ее лицо закрывала маска, словно увидеть - значит умереть.
- Говорят, что ей 100 лет, поэтому она смогла найти способ поработить  нежить.
- Вы же слышали, как она пытала вампиров святой водой, пока те не задыхались от божественного духа.
- Жестокая!
- Кровожадная старуха!
- Я, конечно, преклоняюсь перед ней, но в мирное время такие представляют опасность.
- Она сама напоминает монстра, я даже похолодел при виде воительницы, как перед клыками первого своего вампира.
- Согласен.
- Было.
- Точно.
Вчерашние воины стали простыми мальчишками, что перемывают кости новому преподавателю, но что-то было в этих словах близкое к страшной правде.
Белокурый парень стоял в тени окна в помещении старой библиотеки, слушая сплетни одноклассников, что просто струсили перед обычной бабой, пусть и героиней, но не больше.
Рон жил с семьей у самой границы с монстрами, поэтому на своей шкуре с первых дней прочувствовали всю опасность войны с молниеносными хищниками, которые не всегда убивали сразу, иногда играя со своей жертвой бесконечными месяцами. Так произошло и с его матерью. Единожды укушенная она боролась со своей болезнью изо всех сил, ведь за ее спиной были дети. Старшим был он.
День за днем дети наблюдали, как угасает родной  человек, а животное побеждает в нем все больше, и все же мать сопротивлялась, давясь святой водой, от которой ее потом рвало всеми ночами, когда зов вампиров был особенно силен.
Наконец зверь победил, а меч Рона пронзил  монстра, самого любимого на свете - его мать.
Слезы снова желали вырваться наружу, как тогда, когда над трупом родного человека проплакал всю ночь, а днем на них напала стая нежити и в своей семье остался один он.
Такова правда войны.
- Неужели я так ужасна? - послышалось  за спиной.
- Да, есть немного, — проговорил, обернувшись, Рон. У стены стояла Даниэль, ее доспехи были расстегнуты на груди, а шлем она держала в руках.
***
Эту партию она разыгрывала не в первой. Ей нужен был настоящий воин света, тот который сможет не только родную мать, но всю семью уложить, если потребуется. Еще вчера Даниэлла обвела класс взглядом, определив способности и задатки мальчишек. Материал был не плохой, но лишь один из них смог убить свою мать. Такой ей был нужен воин-один на миллион, если пройдет все испытания и выполнит главную задачу.
Сейчас он стоял за книжным стеллажом и выглядел беспомощным мальчишкой, которого поймали за сладеньким, но что будет, если...
Ее сильные пальцы медленно достёгивали железные застежки тяжелой брони.
Щелк, грудь немного выпрыгнула наружу.
Щелк, вырез становился все глубже.
Щелк, лоб мальчишки покрылся испариной.
Щелк, и его длинные ноги уже перепрыгивали подоконник, ища спасения на улице.
Даниэлла улыбнулась, отбросив тяжелые доспехи. Ее худое и костлявое тело было изодрано повсюду, ни одного целого кусочка. А под бесконечными шрамами виднелись лишь кости и мышцы - больше от женщины в этом теле ничего не было.
Шлем она снимала последним. Светлые тяжелые волосы упали на плечи, скрывая ужасные укусы на шее.
Обнаженная женщина подошла к зеркалу в дальнем углу комнаты, внимательно разглядывая разорванную шею, где из глубины укуса сочилась алая, пока еще живая кровь.
Сколько сможет противостоять ее тело зову монстра, как успеть воспитать своего приемника, что поможет решить одну проблему?
Вода в душе смывала тревоги и дарила настоящий восторг жизни. Ледяные капли лизали хрупкое тело, смывая все угрызения совести, заставляя на мгновение стать обычным человеком пятнадцати лет, а не монстром, что скрывается во мраке уже тысячелетия: холодного и беспощадного животного, что предал своих, чтобы отомстить за утерянную радость жизни, за возможность хоть на мгновение ощутить себя человеком.
Поговаривали, что воительница беспощадна к вампирам, но к себе она была особенно жестока. Ее мокрое тело двинулось к фужеру со святой водой. Каждый глоток убивал ее сущность, раздирая душу монстра, но только так можно было задавить на время в себе монстра и не раскрыть ужасной тайны легендарной героини войны.
На мгновение шрамы на ее теле дрогнули и стали исчезать один за другим, пока идеальное тело молодой девушки не стало безукоризненно гладким и соблазнительным, лишь укус на шее все еще зиял черной меткой. Коженый чокер спрятал опасное недоразумение, но Даниэль никогда не забывала о своей роли цепного пса в этой войне - до полного уничтожения зла, а значит и ее.
***
Сердце ее снова остановилось, а зрачки стали огромными. Скоро ночь, а значит бесконечные терзания начинаются. Если бы она была оборотнем, то уже начинала бы выть на луну, но зов ее черной крови просил не силы луны, а пробуждал невероятную жажду крови.
Даниэль сглотнул. Во рту стало ужасно сухо, казалось, что песок огромной пустыни переместился в хрупкое тело девчонки, которая сжалась в маленький комочек в углу, дрожа всем телом от жестокой агонии.
Этот глупый мальчишка, что пробрался в ее убежище без спроса, оставил везде свой запах.
Ничего не нужно великой воительнице - лишь покоя и уединения, но и на это не приходилось надеяться, ведь назойливые ученики так и норовили влезть в ее жизнь, а теперь его вкусный живой аромат манил к себе.
Тело двинулось в направлении казарм, где ночевали все выпускники. Сопротивляться не было сил-слишком долго она питалась лишь вампирами и мертвяками - нутро требовало жизни.
- Я лишь полижу его, прикоснусь и убегу обратно, — уговаривала сама себя Даниэль, монстр в ночи и воин света.
Она, что крушила одного за другим древние кланы вампиров, срывая с лица их высокомерные улыбки, когда в глазах стояли те - далекие, словно ее бесконечная жизнь, губы мальчишки, который, не задумываясь, высасывали кровь беспомощной девочки в глубине старого сарая, И нет от этих воспоминаний спасения, как не было тогда помощи от проходящих мимо людей, что делали вид, будто это не их дело.
Шея предательски болела, а кровь опять сочилась под чокером.
За стеной Даниэль уже слышала сонное дыхание дюжины мальчишек, а среди них он - незваный и назойливый гость с истерзанной душой.
Убегая, он повредил руку, оставив на гвоздике капельку сладкой крови.
Чудовище лизнуло ее в поисках своей жертвы, и сразу перед глазами возникло лицо мертвой матери и кровавый меч, на который катились крупные слезы мальчишки.
Как это было ароматно, как заманчиво, еще много тайн скрывал этот сорванец.
- Выйди! Я жду тебя, мой мальчик, — тихонько Даниэль звала свою жертву, ведь, найдя его кровь, она могла призвать к себе жертву и сожрать его без остатка.
Полусонный, в забытьи, юноша шел в объятия смерти, все ближе и ближе.
Его запах ударял в нос, жег гортань, в которой горячий песок требовал живительной влаги.
Даниэль прижала к себе беззащитное тело, словно кусочек пирога.

***
Там, внутри, билось сердце, оно стучало, словно песня ангелов, имя  хозяйки: букву за буквой, ждало жарких объятий и страстных поцелуев.
- Лишь один маленький глоточек, только капельку, - уговаривала себя Даниэл.
- А вдруг ты не сможешь остановиться, сорвешься и ...Прости прощай последняя надежда на с пасение, - противостояла себе же воительница.
Замерев от желания, она нежно прикоснулась к его шее языком, осторожно напрявляя его от мочки уха все ниже. Юноша дрожал, его тело просило большего, а жажда крови туманила последние остатки мозга мертвой героини.
Нужно было увести его чуть дальше в лес, чтобы никто не смог их увидеть. Он шел покорно, словно овечка за волком, тихо улегся на теплый мох под деревом, покорно снял с себя рубашку, освободив шею для укуса.
Как приятно было прижимать к себе этого цыпленка, желторотика, как сладко перетекала его кровь из сосуда в артерии. Даниэл не спешила укусить и насытить свой голод, она играла в запрещенные игры, то целуя робкого мальчишку, то лаская его нежную кожу, доводя жертву до полного изнеможения.
Теперь, когда его рассудок полностью оттдался во власть хозяйки, она позволила себе лизнуть его потную шею, слегка остановившись кончиком языка на пульсирующей венке.
Мальчишка стонал, как щенок, требуя большего и не понимая, что играет со смертью.
Наконец, ночь ослабила свою хватку, и Даниэлла устало оттолкнула жертву, так и не разрешив себе перейти черту.
Она встала, отряхнув упавшие листья с черных волос, оставив у своих ног изнывающего юноша, который сам, пожалуй, не понимал, как сегодня повезло его жизни, небрежно проговорив:
- Сам виноват. Не переходи черту.
***
Сознание расплывалось,  в глазах все двоилось, когда Рон очнулся на мокром мху у старых дубов. Холод утра не мог успокоить его разгорячего тела, позволяя странным картинкам крутится в голове: обнаженные тела, девушка, острый, как бритва язык и боль от каждого прикосновения.
Кости хрустели, словно его придавила скала, а главное - шея была мокрой. Сначала он испугался и бросился к воде разглядывать, нет ли укуса, но, вспомнив про конец войны, успокоился. Обмылся в источнике и направился к казармам, понимая, что эта война сделала из него лунатика, который играет в странные игры  ночами.
****

Урок начинался, прозвенел звонок, а в голове все еще отдавалось эхо сирен войны. Скоро все это стихнет, и память навсегда сотрет следы страха и боли, а пока...
Рэн обвел класс глазами, зацепиться было не за кого, одни разгильдяи и тупицы, которые сюда пришли для развлечения. После школы все собирались во дворе и тягались: кто сильнее, круче, у кого больше...
Рона это не волновало, хотелось просто окончить школу и зажить обычной жизнью, возможно ему еще удастся создать свою семью, хотя...
На соседней парте спал мальчишка, худой с огромными синяками под глазами. Ему точно было наплевать на уроки и состязания, он все еще выживал в этом страшном мире.
- Сюда устроился из-за бесплатных обедов? - спросил Рон.
- Ага, — не меняя позы пробормотал незнакомец.
- В какой комнате спишь? - не отставал Рон.
- В крайней к лесу, — теперь он открыл один глаз и покосился на соседа, окидывая его с ног до головы холодным презрительным взглядом.
- Кстати тебя утром видел, как ты возвращался из леса. Видок у тебя был, как после брачной ночи.
Рон задумался на мгновение, а потом спросил:
- Кто-то выходил из леса раньше?
Мальчишка снова окинул оценивающе соседа и проговорил:
- Скажу, если покормишь.
Так пришлось тащиться в столовку с этим хитрюгой, чтобы отказаться от супа в пользу нуждающегося шантажиста.
Ложка за ложкой вязкая жидкость исчезала во рту Фрея, так чопорно звали этого мелкого разгильдяя и попрошайки.
Когда с едой было покончено, тот довольно ухмыльнулся и сказал:
- Училка наша выходила. Что странно, не в доспехах, как обычно, а словно обычная девочка. Я еще удивился-она такая молоденькая и дохлая, хуже меня. Идет такая, а глаза, словно зеленое пламя, даже обжигают. Я почти влюбился.
- Не может быть? Врешь!
- Точно тебе говорю. Она - воительница.- подтвердил Фрей.
Следующий урок будет проходить на улице - военное дело. Мы дружной кучей вывалились во двор, где уже шла драка с нашим старостой и верзилой Тором. Он словно скандинавский бог стучал своими огромными кулаками по земле, в надежде попасть по хрупкой фигуре училки, ведь мы все еще не верили в ее мифические победы на поле боя. Ну не может эта пигалица вампиров рубать налево и направо. Но оказалось, что может, когда она, завалив навзничь гиганта, села на его груди и начала медленно снимать перчатки, обнажая маленькую ладошку, с разбитыми в кровь пальцами. Глаза ее надсмехались и бросали вызов всем.
Было в ней что-то пугающее.
- Кто еще хочет попытать свое везение и сразиться со мной.
Даниэль сбросила шлем, и рыжее золото волос рассыпалось по плечам. Теперь, даже самые последние разгильдяи хотели бросить вызов, как бы это странно не звучало, женщине.
****
Удар. Бросок. Ушла влево. Скорость у нее была молниеносной, словно суперсила или способность вампира.
Еще один боец валялся у ее ног, словно побитая собачонка. Рыжие волосы развивались на ветру, словно пламя флага, глаза сверкали, а руки сжимали учебный меч, но она и им умудрялась здорово всыпать нерадивым ученикам.
Ее сноровка вызывала восхищение, когда высоко подпрыгнув, она приземлилась рядом с Роном, и отдышавшись, произнесла:
- Теперь ты!
Времени на решение не осталось, удары посыпались один за другим, но на мечах он и сам был не промах. Каждое ее движение можно было предугадать, если предположить, что она не человек. Как похоже было ее молниеносное приближение к жертве, словно легкий ветерок огибал противника, а потом удар в другой бок.
Мимо. Промахнулась!
Удар в голову!
Кинжал прошел рядом с ухом и отскочил в противоположную сторону. Рон остался стоять обезоруженный, но останавливаться воительница не собиралась-она дралась до полной победы. Отбросив меч на парня накинулась фурия. Его удары были сильными, значительно превосходящие ее силы, но гибкость и скорость была на  стороне воительницы.
Вот тут-то Рон и дал маху, засмотревшись на белоснежную кожу, по которой катился пот.
- Вампиры не потеют, — подумал он.
- Они хорошо читают мысли, — тихо прошептала  она  в ухо и отпрыгнула, внимательно заглядывая  в малахитовые глаза.
- Так вот твоя причина побед?- проговорил Рон.
- Возможно, да или нет!- ответила, играясь, Даниэль.
Еще один выпад, Удар кулака не нанес ей существенного урона - лишь скользнул по обнаженному торсу.
А вот она плотно прижала Рона к земле, сжимая ногой мою шею, все сильнее и сильнее.
- Что еще тебе рассказал этот урод? - прошептала она.
- Ты о ком?
- О твоем дружке?
- Так ты его знаешь?
- Тут я задаю вопросы.
Кислорода не хватало, Рон зашипел, голова закружилась и пошли волшебные круги в глазах. Почему-то вспомнил далекое детство, когда он с ребятами слегка придушивали друг друга, чтобы получить кайф и увидеть будущее, которое помогало предсказать атаку вампиров.
Сейчас среди разноцветных мыльных пузырей стояла Она, совершенно обнаженная, разрозненные шрамы ее тела сливались в один странный рисунок, а на шее зияли две маленькие кровавые дырочки:
- Я единожды укушенная. Берегись!
Ее губы шептали слова любви, а руки...
Вдруг фантастическое зрелище было разрушено словами из ниоткуда:
- Моя очередь, учитель!
Тиски ее ног разжались, Рон закашлялся. Давненько с ним такого не было. Над его телом стояла черная фигура Фрея.
- Мой выход, повторил он, улыбаясь.
****
Вдруг неожиданно прозвенел звонок. Урок был закончен, но никто не собирался расходиться. Все ждали ответа воительницы, что уже успела встать и отряхнуться, а потом подошла вплотную к Фрэю. Его грудь была колесом, белоснежные волосы ниспадали на плечи. Сейчас они казались невероятно красивыми, словно от них исходило свечение - пара созданная на небесах.
- Пошел в школу, недомерок. Поговорим в моей комнате! - грозно прошипела воительница, развернулась и ушла.
Наваждение сразу спало. Перед нами снова стоял мелкий и худой одноклассник с огромными синяками под глазами. Кажется, урок был закончен, а Рон все еще не мог отдышаться, развалившись на песке, рассматривал голубое небо, понимая что хочет для себя в будущем. Лазурь растекалась вокруг солнца, позволяя белоснежным облакам, то набегать на него, то оголять бесстыдное тело вечного светила.
В голове не было ни единой мысли - только желание лежать так вечно, ощущая, как тепло проникает под влажную от пота рубашку, щупая своими жаркими руками юношескую душу, внутри которой все еще билось желание жить сейчас и потом.
Фрей буквально влетел в ее комнату, шлепнулся на диван и заулыбался, показывая все свои белоснежные зубы.
- Как бы далеко ты не зашла, а должна помнить завет старших. Если осталось лишь две особи одного вида, они должны стать парой. Иначе проклятие черного мира настигнет того, кто отказался от соблюдения вечных истин.
- Сколько бы ты не ходил вокруг меня! Сколько бы не настаивал на соблюдении правил! Я останусь непреклонна, — сказала Даниэль, отчеканивая каждую букву.
- Что за безрассудство! Почему отказываешься! По твоему телу уже пошли шрамы проклятия!
- Я хочу, чтобы монстров больше не осталось на этой земле. Даже ценой моей жизни.
- Это из-за моего укуса. Потому что им был я, а не какое-то другое чудище? Да без моей помощи ты давно уже валялась мертвая в той канаве. Когда я нашел тебя после боя, крови уже было не достаточно для жизни. Ты бы умерла. - почти кричал Фрэй.
Воительница посмотрела за заходящее солнце, что золотило землю исчезающими за горизонтом лучами, и произнесла:
- Я все еще могу сопротивляться своей черноте внутри. Может...
Она не успела договорить, потому что рухнула на руки Фрэя без сознания.
- Полное истощение! - сказал он, прикоснувшись к своей единственной половинке, которая все еще пыталась победить жестокую судьбу и стать человеком.
Фрэй оглядел ее комнату. Кругом стояли фляги со святой водой и настоем чеснока. Как жестоко вытравливала она из себя жизнь, умирая каждый день и возрождаясь заново. Смерть вампира могла стать долгой и мучительной.
***
- Глупая и бестолковая девчонка, единожды укушенная. Сразу видно, что опыта у нее не было вообще. Привыкла только своим мечом размахивать.
Ее почти невесомое тело Фрэй занес в ванную комнату, где стоял огромная деревянная бочка для купания, наполненная теплой водой. Прокусив свою руку, он опустился вместе с Даниэль на самое дно, погрузившись в воду. Кровь быстро окрасила влагу черным цветом. Свою рану он прижал к губам воительницы. Пусть пьет, жажда страшна, когда ты голоден, а его кровь, как материнское молоко для  темной стороны Даниэль.
Как маленький несмышленыш, прижалось худенькое создание к живительной влаге, что наполняло тело силой и жизнью.
Пока Даниэль была без сознания, можно было воспользоваться ситуацией и ...
Вода ласкала тело, а багровые пятна на ее шее заставляли Фрея испытывать подобие страсти к девчонке. Две маленькие точечки на белоснежной шее соблазняли хищника. Любовь в мире вампиров была делом непростым, ведь они не в состоянии родить себе ребенка или создать полноценную семью, хотя этого желают почти все. За тысячу лет жизни с людьми хочется иногда испытать странное чувство локтя близкого человека. А тело единожды укушенной еще способно родить ребенка. Она не пила крови людей - значит жива.
Нужно было приводить Даниэль в чувство - иначе выпьет вампира до донышка, а ему тоже нужно контролировать свой голод, ведь теперь, после войны все стало значительно труднее.
- Вставай, малыш. Просыпайся. Хватит кушать.
Один поцелуй не помешает.
Сознание человека не отвечало, а вот что-то черное вырвалось навстречу жаркими объятиями и требовательными поцелуями. Фрэй держался из последних сил, но и у него был свой предел. Барьер рухнул.
Сладкая кровь, немного отравленная святой водой, лишь добавляла пикантной остринки, а страстное тело было таким требовательным.
Голова  вампира начала кружиться. Сейчас он не думал о будущем-его волновало лишь здесь и сейчас, когда можно было слиться в маленький кокон, почувствовать себя в материнской утробе древнего нечто. Когда-то давно он жил в стране, где этот принцип был основным, но как давно это было. Рядом стучало сердце живым молоточком, пробираясь все глубже в черную бездну. Сколько столетий прошло с того момента, когда он был человеком. Теперь и не вспомнишь. Любовь вампира манила, но не давала насыщения, ведь после смерти другая жажда. Однако сейчас в его мертвом сознании стремительно рождалось нечто напоминающее шаровую молнию, которая поднимась из глубин ада, стараясь дотянуться до солнца. Фрэй может стать для всех сейчас слишком опасным.
***

  Мокрый измотанный он возвращался в казармы, не желая ничего, даже кровь не манила его, хотя пару лис он съел по дороге, чтобы голод внутри успокоился. Нельзя допускать страсть в их деловые отношения. Они просто нужны друг другу, не более. Только почему мертвая холодная кровь так стремилась соединиться с этой девчонкой, неужели это зов предков.
Даниэль очнулась ночью, когда полная круглолицая луна рождала образы сновидений. Странный привкус крови на ее губах настораживал. Последнее, что она помнила это глаза последнего вампира. Неужели ей действительно придется исполнить свой долг, даже если ты все это время боролся со своей сущностью! Если старался утопить  в святой воде черную ночь, что обжигала и заставляла тело трястись от боли и ненависти к себе. Ужасно захотелось забыться, хотя бы на это мгновение, половину которого она все равно не помнила.
Быстро накинув походное платье и повязав меч на поясе, Даниэль направилась в ближайший бордель, только в таких местах разливали спиртное по ночам. Цены на женщин там были баснословные, а вот спиртное-копейки.
Закутавшись в плащ и заказав пару бутылок, она тихонько сидела в баре. Никем не замеченная, Даниэль любила наблюдать за кокетсвом местных соблазнительниц, что могли заговорить любого мужчину, они напоминали попрошаек и все же...
- Молодой человек, ты не пожалеешь, если пойдешь со мной в номера, - жеманно приоткрывая грудь, шептала куртизанка парнишке.
- Я сюда пришел напиться, мадам. Идите своей дорогой, — проговорил Рон, опрокидывая новый бокал, и громко ставя его на стол. Поражение у всех на глазах уничтожило его самооценку. Проиграли девчонке многие, но так позорно - только он. Сил во время боя не хватало, в скорости он уступал, да еще и этот запах от ее тела не давал покоя воображению. Если бы можно вернуть время, Рон сделал бы все, чтобы избежать боя.
Девушки с недовольством косились на несговорчивого клиента. Чтобы не привлекать их внимание, он решил подсесть к мужчине в широком плаще, что уже изрядно напился, и тоже не желал плотских утех.
- Разрешите к Вам подсесть. К сожалению, мои средства не велики, а настроение напиться огромное.- поговорил Рон, в то время, когда капюшон спал и перед его глазами возникла ненавистная воительница.
- Присаживайся. Напьемся вместе. Или испугаешься, что даже в этом проиграешь? - в глазах Даниэль горел вызов.
***
Минуту назад Рон клялся себе, что никогда не подойдет даже близко к ней, но только увидел - сразу из пустой каменной головы все вылетело.
- Никогда не проиграю, тем более за Ваш счет, — он схватил бутылку и допил ее залпом.
- Похвально, малыш. Тогда предлагаю пить, пока первый не упадет. Так ты утешишь свое самолюбие, а я напьюсь. - проговорила Даниэль, разливая вторую бутылку пополам.
Ночка предстояла горячая, потому как спиртного было выпито немерено. Они уже с трудом стояли на ногах, подпирая друг друга и, шатаясь по дороге, пробирались сквозь земное притяжение к казармам.
- Вот молодец, мальчишка. Я так с настоящими вояками не напивалась, а тут почти забыла о своих проблемах.
- А я еще пару часов назад ненавидел Тебя из-за позорного проигрыша дохлой девчонке, а теперь мы идем обнявшись.
- Вот ты, как мои подчиненные, сначала лезут на рожон, а потом извиняются. Зачем подглядывал за мной той ночью?
- А ты правда вампир? - прошептал пьяный в стельку Рон.
- Точнее и не скажешь. Я -единожды укушенная. Слыхал, про таких?
- Никогда!
- Меня откупорили, но не убили. Однако, кто-то очень постарался сделать из меня монстра, ведь кровью своей напоил. Ноо...
Тут ее здорово вырвало, но ,шатаясь, Даниэль продолжила шепотом, склонившись прямо к шее Рона:
- Но я никогда не пила человеческой крови, потому я - живой мертвец.
Она грустно рассмеялась. Однако так хорошо, как сейчас, ей давненько не было. Эта тайна слишком тяготила девушку. А пьянящий аромат живой крови кружил голову еще больше.
- Зайдешь ко мне? Или испугаешься? - ее глаза сейчас сияли, как звезды, а красные, как маковый цвет, щеки пылали жизнью.
Рон все слышал, все понимал, но этот поцелуй так хотелось сорвать с губ воительницы. Он прижал ее к двери, чувствуя легкое дыхание у щеки. Сознание расплывалось, руки сильно  дрожали. Дверь скрипнула, и они рухнули на пол, прямо в ноги Фрэя. Его неподвижная поза говорила о многом. Кажется, что он давно поджидал этих пьяниц.
Как хорошо, что вампиры не пьют теперь крови. Пришлось, запудрить мозги мальчишке, отправив его на автопилоте к себе в казарму, а глупой пьянице промыть желудок, потом ее раздеть и положить на кровать. Нам еще вынашивать ребенка - такая беспечность опасна. И мальчишке  голову запудрила своими признаниями. Вот они -единожды укушенные!
Когда Фрэй собирался уходить, луна в темной комнате высветила стройное тело обнаженной избранницы.
Все же он ее спас сегодня-еще один поцелуй не помешает. Перед глазами всплыла та ночь в лесу, когда она терзала себя и мальчишку. Снова что-то откликалось внутри мертвой души. Ревность живого мертвеца? Он сел на краешек кровати, наблюдая за спящей девушкой. Сколько раз вампир проделывал это в жизни, а сейчас все было по-другому.
Ее тело не холодное и не горячее, кожа бледная в лунном узоре, что говорило о скором созревании монстра, но все еще между ее высоких грудок билось сердце.
- Динь, динь, динь...
Оно было словно хрустальное. Оказывается желание вампира можно разбудить не только кровью, Фрэй хотел обладать полностью и безраздельно недочеловеком, не желая ее крови или смерти.
Холодные руки были ласковыми, а поцелуи страстными. Пьяное создание мгновенно отзывалось на каждое прикосновение, желая большего. Мертвый-живой-мертвый - так переплетались гены, запутываясь в чувствах, петляя мысли. Он почувствовал, как тело задрожало, еще мгновение и невозможно будет остановить начатое.
Может, это и к лучшему...
Где-то в лесу завыли волки. Это мгновенно остудило Фрэя. Только Горного духа сейчас не хватало. С трудом отодвинувшись, тело вампира ломало от боли и желания, но нужно было спешить, если высший дух призвал на встречу.
***
Лес становился все гуще, даже вампиру казался странным этот визит в ночи. И все же. Волки выли совсем рядом, а луна казалась совсем близко к земле. На горе стоял он, его сияние обжигало вампиров, словно солнце, выдержать такое долго было не возможным, поэтому монстры беспрекословно слушались духа.
- Оставь ее в покое. Дай возможность самой сделать выбор. - прогремел голос в ночи.
- Когда это нам было до морали. Есть извечный закон, он требует соединять последнюю пару узами.- пытался отстоять свою страсть вампир.
- Она все еще не мертва....
Тут дух помолчал и продолжил, к тому же выбрала не тебя.
Свет стал меркнуть, а на горе стоял Рон, с высоко поднятой головой.
- Ты-горный дух явился в казармы?
- Одиночество удел всех существ этого мира.
- Зачем тебе она? Вампир и горный дух не могут быть вместе! К тому же она мне нравится, -- Фрэй замер в ожидании ответа.
- И мне.
Тишина повисла между огромных сосен-великанов глухого леса, только волки продолжали выть на луну, начиная свои весенние игры.
Друг против друга сейчас стояли не мужчины, а силы темной крови и каменных сердец. Темнота и ночь давно стали их уделами, а бесконечное одиночество заставляло развлекаться в обществе людей. Пусть те были смертными, глупыми и слабыми, но у них было то, что не доступно силам зла - жизнь, маленькая, как вспышка, но обжигающая дыхание вечности. Маленькие ничтожные муравьишки стали счастливее духов, ведь они радовались каждому дню и грустили по пустякам, разрешая своему сердцу разрываться от горя, а глазам изливаться одиночеством...
Чувства - то единственное достояние, которое стремились постичь те, кто давно отказались от этого в пользу вечности, только одиночество было их другом, и не было ему конца и края. Теперь они отдали бы все за жажду жизни, но слишком поздно мечтать о том, от чего ты отказался много веков назад.
Рона подобрала семья одного рыбака, воспитала, как родного, а он защищал приобретённую семью до самой смерти, которая безжалостно забирала всех, кто приближался к горному духу. Как бы не бился - тут он был бессилен. Все умерли.
Фрэй тоже носил в себе смерть, при каждом прикосновении к нему она жестоко ранила людей, а если чувства затмевали вампира - то не было спасения никому на сто вёрст, такова плата за жажду крови.
Вот и сегодня его переполняла боль, которая заставляла устилать лес трупами животных и птиц. Они умирали у подножия гор, а их властитель с трудом успевал защищать от этой напасти свои владения.
****
Что знали эти нежити о горных духах. Они слишком поздно появились, чтобы обладать высшим разумом.
Ещё у древних народов был свой великий бог дух ветра и гор, который вздымался выше неба и летал незримо. Кто пытался приблизиться к нему или поймать, он беспощадно убивал, иссушившая человека до земной пыли. В поверьях ветреник вызывал засуху, приносил метель, но, если он появлялся среди людей - жди беды: навет порчу на людей или скотину порчу. Часто после его налетов оставались лишь кровавые пятна смешанным с камнем, да и то, если повезет.
Рон и сам не помнил, когда и как появился, но это было за долго до первых вампиров.
Рассказывали, что горным духом стал: родившийся в сорочке ребёнок; живой мертвец. Как не защищались от его набегов чесноком, сколько не переворачивали замученных им до смерти людей лицом вниз в гробу, чтобы они никогда не привели за собой зло, а он все появлялся, стирая целые селения.
Так и жил наш дух, скитаясь в горах, да меняя обличие, но всегда его можно было распознать по хвосту на туловище, на голове или за ухом. Хотя с годами, эти атавизмы пропали с его тела, но суть осталась.
Иногда Рон развлекался, превращаясь в зайца, собаку, волка, рыбу, птицу. Да только одиночество брало свое. Он снова и снова тянулся к людям: воровал молоко у коров, сосал кровь у человека, когда те гнали и проклинали его.
Глухая темная ненависть горного духа постепенно отделилась, превратившись в вампиров и другую нежить, а Рон все жил и жил.
Даже, когда удавалось пробраться в семьи людей, смерть пожирала всех до единого, словно наказывая за что-то горного духа.
Пока, наконец, не появилась она, странная девчонка-воительница, которая ни только не собиралась умирать, но могла победить его в бою, целовать, как бешеная, и вести себя с Богом на равных.
Это была его первая настоящая привязанность, ради которой он согласен был нарушить вечный закон, и отбить единожды укушенную у вампира.
Соперника то он прогнал, но как добиться любви-это ему было не понятно. Холодное сердце среди каменных глыб слишком привыкло к мертвой тишине чувств, растопить которые было трудно, а у другого - он не умел.
Рон мог заставить, сломить, унизить или уничтожить-это все...
Он стоял перед Даниэль, с гордо поднятой головой, рисунок на его малахитовом теле сиял.
- Стань моей женой. Пусть горы будут твоим домом навеки. Так мы заживем вместе. Все исчезнет и пропадет в этом мире, только ты разделишь мое одиночество.
****
Его слова были так убедительны, а сияние затмевало все вокруг, что Рон даже не заметил, как в его ногах корчится возлюбленная. Черная кровь стекала с ее губ, а тело свило судорогой. Смерть снова была рядом, желая отобрать последнюю отраду горного духа.
Он мог бы кричать, злиться и уничтожить все вокруг, но был еще шанс спасти Даниэль. Ее дух пульсировал, заставляя иногда вспыхивать глаза красным пламенем жажды и потухать в предсмертной агонии.
- Что произошло, моя девочка? - Рон прижал ее к своему телу, наполняя своим сиянием полумертвое тело.
- Он словно сошел с ума. Вернувшись ночью, Фрэй направился ко мне, заставляя меня пить его кровь до тех, пор, пока мое тело не наполнилось ядом, А потом его жажда начала уничтожать всех в казармах. Он рвал учеников, сжирая и выпивая кровь. Казалось, что он только надкусывает жизни молодых людей, заставляя их умереть, чтобы закрыть боль его сердца. Вскоре весь лагерь превратился в гору трупов и крови. Не было ни одного, кого бы он превратил в вампира или разрешил выжить. А я словно в тумане лежала на земле, корчась от боли, что раздирали мою плоть и туманили разум. Однако, он велел передать тебе, бесплодному самцу, что есть шанс спасти тебя, если он станет отцом моего ребенка. Только зачатие спасет меня от смерти. Фрэй ждет твоего ответа у подножия гор, там, где есть вход в твое жилище.
Свет Рона наполнил комнату, его переполняла ярость и боль. Он бережно взял на руки Даниэль, заставив ее тело дрожать от судорог, в ожидании смерти.
Шаг за шагом приближался горный дух к своему убежищу и тяжелому решению. Он слишком долго жил, чтобы быть способным родить ребенка. Камень заполнил его сущность полностью6 вечность берет свои долги сполна. Но и делить свою женщину с этим мелким отребьем он не хотел. Холодное сердце разрывалось от желания уничтожить все, только бы избавиться от этого выбора. Однако одиночество, что давно душило его, прошептало решение, которое сделает адом жизнь нежити.
Когда они подошли к Огромным каменным воротам, Фрэй уже ожидал их у входа.
Горный дух сиял, сминая силу напившегося кровью вампира, того корежило и заставляло встать на колени.
- Как ты, мелкий раб, позволил торговаться со мною! - грозный голос, словно эхо в горах бил несчастное тело вампира.
- Ты нарушил вечный закон, желая отобрать у меня единственное спасение, — хрипело распластанное тело у ног Бога.
- Я есть закон и вечность, которые сделают твою жизнь адом, — гудело эхо.
- Она уже стала Адом, когда мы сошлись с тобой вместе. - дрожащие слова умирающего вампира были все глуше.
Даниэль испустила дикий вопль, ее тело умирало вместе со своим последним сородичем. Таков вечный закон, что уже соединил их навечно.
**8
Рон бережно прижал тело возлюбленной к себе, открывая ворота в свой каменный дом. Положив ее почти мертвое тело на прекрасное ложе, он с сило забросил сюда вампира.
- Что ж, ты победил. Делай свое тело и убирайся, — горный дух уже собрался уйти, когда услышал голос Фрэя.
- Э, нет, мой Бог, если ты уйдешь - она умрет, ведь ты даешь ей силы, а она не вампир. Придется великому духу быть свидетелем нашего соития.
Смех злобный ужасный леденящий смех разнесся по покоям. Сейчас маленький червь наносил свои удары по больному месту самого Бога.
Рон усилил сияние, укладываясь рядом с Даниэль. Ее тело умирало - нужно было спешить. Фрэй скинул одежду. Его глаза светились красным огнем, а мышцы вспухли от выпитой крови. Вампир всем своим видом доказывал свое право на эту женщину.
Ах, если бы тело могло ожить! А мертвецу чувствовать в себе силу? Как живому не знать, что он уже наполовину мертв. Такова вереница мертвый-живой-мертвый. Лишь когда руки сливаются в нежных объятиях, когда тело льнет к своему источнику жизни, может все остаться где-то внизу, стать маленькой пылинкой у ног огромного цветка любви. Его стебель наполнен волшебной силой, а лепестки трепещут от страсти, раскрываясь и закрываясь в приветственном стенании любви, которая колышет сознание. Яркие вспышки дарят благоухание цветка, и нега властно разливается вокруг прекрасного создания.
Как быстро летит время, когда наше божественное чувство облекает форму плода, пухленького существа с глазами папы, а губами мамы. Как прекрасно это ощущение настоящего счастья.
Маленькая дочка тянула свои ручонки к Рону, прижималась к его рукам, прося снова и снова показать фонарик. Отец мило улыбался, заставляя свое тело светиться. Крошечные ладошки хлопали, наполняя комнату радостным смехом. Эта идиллия повторялась каждое утро, словно ритуал, пока божественная мать приводила себя в порядок. Даниэль стала настоящей феей, ей удалось сохранить в себе человека, но обрести бессмертие. Стройное тело слегка светилось малахитовым узором, а золотые волосы спускались до пола. Рон боготворил свою женщину, которая скрашивала бесконечные холодные ночи своей страстью и подарила ему настоящую семью.
Лишь одно смущало его спокойствие - тайна черной горы, где был заточен он.
****
Там в темных недрах подземного царства в кандалах висел соперник, его тело регулярно подвергалось истязанию, но вампир продолжал жить, вспоминая единственную ночь своей победы над богом.
Рон снова спустился для пыток.
- Мой друг, стоило ли это таких мучений? Ведь каждую ночь она со мной! Я - ее муж и отец твоего ребенка.
Раскаленная святая вода прожигала кости насквозь, заставляя корчиться от боли.
- Однако, я все еще жив. Ты вынужден будешь терпеть меня всю жизнь, чтобы оставаться с ней. Я - твое вечное напоминание о проигрыше и соперник на века.
Холодный смех наполнил комнату.
- Такова жизнь, и наше наказание или проклятие на двоих.
Оковы мгновенно спали, а тело вампира глухо упало на пол. Ему нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя.
- Присаживайся, Фрэй. У меня есть к тебе деловое предложение. Ей нужен еще один ребенок.
Ужасная тишина повисла в черном подземелье. Ночь расступилась, давая возможность мужчинам уладить свои дела.
Рон расставил шахматы и сделал ход первым.
- Ну, что молчишь, вампир.
- Зачем тебе это нужно? - Фрей съел его фигуру и пододвинулся к сопернику.
Его тело все еще ныло от ожегова, он не понимал: какую игру затевает Рон.
- Что тогда произошло? Много лет назад, когда все селение было уничтожено. Ты сьел всех?
- Тебе потребовалось много лет, чтобы задать этот вопрос. Нет, это был не я.
- А кто напоил Даниэль Черной кровью?
- Я плохо помню ту ночь. Сознание путалось, запах крови заставлял меня быть зверем, когда она разрезала мою руку, словно одержимая...
- Теперь Даниэль хочет от тебя мальчика? Как ты думаешь? Может, она влюблена в тебя?Или нас крупно развели, друг.
Смех снова разнесся по темным лабиринтам горы.
Эти мужчины начинали понимать, как одной девочке удалось развести двух одержимых безумцев.
Даниэль скакал на белом коне, не чувствуя под собой ног. Ее белый плащ, словно крылья развивались на ветру, а золотые волосы скрывал золотой шлем. Звезды под копытами пегаса светились и гасли, подсказывая путь всаднице. Впереди ее ждало новое задание воинов Света. Иногда человеку нужно стать больше, чем Богом, чтобы выжить и спасти человечество.