Очерк Вихляйские герои войны

                Очерк к восьмидесятилетию
                Победы в Великой Отечественной войне,
                посвящённый моим прадедам – Попову
                Александру Михайловичу и
                Пудовкину Михаилу Петровичу

                Часть первая. Ранние годы
 Я являюсь потомком своих прадедушек, которые принимали непосредственное участие в боевых действиях. Они ушли воевать в восемнадцатилетнем возрасте. Оба вернулись домой живыми, и продолжали свой род в своей деревне – Троицкая Вихляйка. Об их сплетённых судьбах и будет повествоваться мой очерк.
 Начну с Попова Александра Михайловича.
 Третье сентября одна тысяча девятьсот двадцать четвёртого года.
 - Ну, что, кто там у нас? - спрашивал его отец у супруги, когда родился их ребёнок.
 - Сыночек родился, дорогой мой, - еле - еле выговаривала после родов моя прапрабабушка – Как назовём?
 - Давай в твою честь, Шурочка ты моя.
 Так началась жизнь у маленького мальчика Саши, которую ему подарили родители – Михаил Васильевич и Александра Фёдоровна.
 - Теперь у нас ещё один мальчик, - никак не мог не наглядется на него папа.
 Воспитание у него было хорошее. Он был сыном председателя сельского совета. С детства он помогал родне в бытовых делах. Например, трудился на огороде наравне со взрослыми, ухаживал за скотиной, бегал в колхоз на помощь маме.
 - Лексаня (так его называли все те, кто был с ним знаком), ты молодец у нас, - хлопая по плечу, хвалил его Михаил Васильевич. – Образованный теперь. Всё – таки семь классов закончил. Но в город я тебя отпущу. Ты останешься здесь. Мне так будет спокойнее. Определю - ка я тебя в почтальоны. Будешь разносить и принимать письма. Думаю, справишься.
 - Конечно, отец, я тебя услышал, - согласился с ним сын, не став перечить, так как для него родительское слово – закон.
 Теперь расскажу о Пудовкине Михаиле Петровиче.
 Родился он в одна тысяча девятьсот двадцать шестом году пятого октября. Его родителей звали Пётр Васильевич и Александра Степановна. Отец был подвергнут репрессиями за то, что в своё время окончил духовную семинарию с отличием. Но священником он так и не стал. Да вдобавок ещё добровольно не вступал в колхоз, что послужило отягчающим обстоятельством.
  - Папочка, папочка, - еле выговаривал сквозь слёзы Мишаня (как по – ласковому его кличили земляки). – Куда вы его тащите, - не отпуская отцовский рукав рубахи, - кричал сын, но сделать он ничего не мог.
  - Мишаня, береги маму, - это был последний наказ Петра Васильевича.
  Всё это глубоко отложилось в памяти маленького ребёнка. Он не знал как помочь отцу. Мишаня прижался к маме и долго плакал.
  - Сынок, пойдём в дом, - пыталась перевести тему его мать, а у самой глаза на мокром месте. Она чувствовала, что Пётр уже не вернётся. Ей самой теперь надо поднимать детей на ноги.
  Жизнь продолжалась. Мишаня рос. Он окончил 4 классов школы. Ему по – прежнему не хватало отца. Теперь самому нужно осваивать взрослую работу. Миша быстро овладел топором. Конечно, дрова надо кому – то рубить на зиму. Также мой прадед сам потихонечку научился заготавливать на зиму сено для скотины.
  - Мишаня, а не пора бы тебе обучиться езде на лошади?, - спросил у него как – то Михаил Васильевич.
  - Я даже не знаю, как сесть на неё, - складывая сено в половню, ответил Мишка.
  - Подумай хорошенько. Это дело нужное. Тебе это ой как в жизни пригодится, - словно пророческими словами сказал ему мой прапрадед.
  - Смелости наберусь, а там посмотрим, Михаил Васильевич.
  - Я тебе уже давно сказал: «называй меня дядей Мишей», тёзка мой. Ты ж мне как родной.
  Мой прапрадед как в воду глядел насчёт непарнокопытного и не ошибся. Пудовкин научился – таки обращаться с этим животным, став обращаться с ней «на ты».
  В деревне все дети быстро растут и мои прадеды не исключение. За день до войны Михаил Васильевич решил взять к себе в качестве штатного исполнителя при себе.
  - Ну что, Лексань, может взять его на работу? Не подведёт? - спросил отец сына.
  - Почему бы и нет, пап, - поддержал своего папу Лексаня. – Ты же сам в своё время обучил Мишаню езде на лошади. Думаю, что справится.
  - Пригласи его в сельсовет, - приказал Михаил Васильевич.
  - Хорошо, отец. Он, судя по твоим часам, должен находится на дворе у Мистёркиных (в нашей деревне были, есть и остаются подворья – то есть это прозвища старших в роду, которые закрепляются за потомками).
  Через десять минут оба товарища пришли на место. И тут же с порога председатель объявил Пудовкину своё решение.
  - Мишаня, я тут тебя решил к себе на работу взять. Ты как, не против?, - глядя прямо в глаза, спросил Василич.
  - Я не возражаю. Спасибо, тебе, дядя Миша, - не скрывая радости, ответил Пудовкин. - А что конкретно от меня потребуется?
  - Тебе нужно будет возить меня по селу и за его пределами на бричке, а также исполнять мои мелкие поручения. (ведь председатель сельсовета никак не мог обходиться без помощника).
  - Я премного благодарен. Когда приступать к работе? – с нетерпением спросил Мишаня у своего начальника.
  - А вот прямо завтра около четырёх утра я буду ждать тебя у Танятых (подворье). Возьми что – нибудь покушать. Поедем с тобой на дальняк.
  - Буду как штык! – по – армейски, выпрямившись в полный рост, с поднятым вверх подбородком отчеканил Пудовкин.
  Деревенский народ в эту мирную ночь крепко спал, не догадываясь о том, что будет завтра.
                Часть вторая. Это страшное слово – «война»
  Двадцать второе июня одна тысяча девятьсот сорок первого года.
  К обеду Михаил Васильевич со своим помощником вернулись в Вихляйку как раз в то время, когда по радио объявляли о нападении германской армии на Советский Союз. Народ сначала испугался, но потом с честью принял эту весть и уже через несколько дней многие записались добровольцами на фронт.
  Война коснулась и наших героев.
Почти год спустя, первого сентября одна тысяча девятьсот сорок второго года за два дня до исполнения совершеннолетия моего прадеда – Попова Александра призвали в Красную Армию.
  - Сына, бей германца со всей силой, какая в тебе есть, - напутствовал его отец перед отправкой, похлопывая его по плечу.
  - Папа, я обязательно вернусь живым, - с уверенной интонацией сказал Лексаня.
  - Дружище, я буду молиться за тебя. Буду ждать тебя в полном здравии, - поддержал Мишаня своего земляка.
  - Спасибо тебе. Мы ещё встретимся. Ладно. Мне пора, а то без меня все уйдут.
  - Почтальон, будь осторожен, - кричали ему вслед старики.
  Ему следовало явиться в Лысогорский районный военкомат, где он увидел много молодых парней, которые жаждали бороться с фашистской нечестью. Среди новобранцев шли разговоры о том, куда они попадут, на какой фронт. Было видно, что они волнуются. Это нормально, ведь инстинкт самосохранения есть у каждого.
  После всех формальностей призывников посадили в грузовики и повезли до пункта назначения. Никто так и не знал, куда их везут. Эту информацию им никто не сказал. Прошёл всего лишь час езды, и они оказались в Тамбове, где Лексаня никогда не был.
  Спустя несколько дней Александр написал короткое письмо своему отцу:
  - «Батя, наконец - таки выпала возможность тебе черкануть весточку. Меня зачислили в Тамбовское пулемётное училище. Задержусь я здесь на полгода. Скоро стану красным командиром миномётного взвода. Когда будет присяга – пока неизвестно. Передавай своему помощнику «моё почтение» (вместо «привет» он передавал именно это словосочетание) Твой сын Лексаня».
  Мишаня продолжал работать с дядей Мишей. Он всегда интересовался как обстоят дела его сына.
  - У него всё хорошо. Учится, старается. На фронт пока рано.
  С однокурсниками он наладил хорошие отношения. Они постоянно помогали друг дружку. Если кто – то отставал по учёбе, то этого товарища не бросали в трудную минуту.
  Ну а Мише Лексаня расписывал в своих письмах все подробности своего обучения:
  - «Здравствуй, мой друг! В училище нас, как будущих командиров, сильно гоняют. Особенно вдвойне требуют за физическую и строевую подготовку. Часто бывают ночные подъёмы по тревоге с последующими марш – бросками. Мы с курсантами часто не высыпаемся, а утром - учебные занятия, на которых изучаем приёмы и правила стрельбы из миномёта», -писал Попов.
  Наступил торжественный день присяги. Она была 7 ноября. Это годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции. В этот день был лёгкий морозец и выпал первый снег. Под ногами чувствовался его хруст. Настала очередь Александра присягать на верность Отечеству. Он с винтовкой на плече встал перед строем и зачитал текст присяги (Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче – Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь…), вчитываясь и вдумавшись в каждое слово. После того как Саша поставил подпись в документе он встал в строй.
  Зимой одна тысяча девятьсот сорок третьего года у курсантов проходили учения, на которых они должны были показать все полученные теоретические и практические знания на деле. По их окончанию командование должно было отобрать лучших бойцов, которых в первую очередь необходимо отправить на передовую, так как там нужны ценные кадры.
  - …Курсант Попов Александр Михайлович…, - зачитал на построении небольшой список (в котором, как было сказано, значился и мой прадед) заместитель начальника училища. – Все вы на месяц раньше выпускаетесь и отправляетесь на фронт. Соответственно звания «младшего лейтенанта» вам не присвоят.
  Первого февраля одна тысяча девятьсот сорок третьего года красноармейцев направили в Курскую область. Их зачислили в стрелковый полк шестьдесят пятой армии. Моего прадеда назначили наводчиком. Здесь они участвовали в наступательных боях за овладения станции «Бычки» и многих деревень. Было очень тяжело, особенно то, что миномёты необходимо было таскать на себе. Хорошо хоть в отделении было шесть человек. Не все, к сожалению, они выжили в этих боях.
  Прадедушку в марте в одном из боёв ранило в левую лопатку. Его отправили на лечение в полевой госпиталь.
  Позже прямо перед началом Битвы на Курской дуге он был выписан.
  - Что ж, - сказал военный врач. – Рана твоя затянулась. Пора тебе снова возвращаться в строй.
  - Наконец – то, а то я грешным делом думал, что без меня всё начнётся. 
  Его зачислили в ту же шестьдесят пятую армию, но только в другой, в гвардейский миномётный полк связистом.
  Попов участвовал в наступательных боях на Киевском направлении, а также при защите Курской области и городов: Севск, Брянской области и Конотоп, Сумской области.
  Профессия военного связиста очень трудна и опасна. Особенно в военное время. Мой прадед на себе это испытал, когда через болота и топь под вражеским артиллерийским обстрелом тянул кабель связи.
  После очередного боя Александра Михайловича зацепило в руку, и без промедления пошёл в перевязочный пункт, где встретил Вихляйского знакомого.
  - Земляк, как ты тут оказался? Я тебя с сорок второго не видел! И вот тебе на.
  - Оказывается мы в одном полку, - радостно обнял его прадед.
  - Лексаня, рад видеть тебя! Да так. Лёгенькое ранение. Надеюсь, что скоро в бой, - сказал ему товарищ.
  - Ладно, позже поговорим. Я быстро перевяжусь и в штаб на доклад, - коротко и ясно объяснил ситуацию Александр.
  - Конечно побазарим, - подтвердил зёма.
  Прошло некоторое время, и тот молодой парень в ходе ожесточённого боя ушёл на тот свет. Мой прадед сильно горевал по своему земляку.
  Сентябрь одна тысяча девятьсот сорок третьего года. При форсировании реки «Десны» около города Новгород – Северский Черниговской области Александр Степанович получает тяжёлое ранение в правый плечевой сустав.
  Ему было очень тяжело плыть одной левой рукой, поэтому он держался за плот и товарищи ему помогли выплыть из реки. Вода вокруг него была красного цвета. Продолжать дальше воевать он не мог. На этом и закончилась военная жизнь моего прадедушки.
  В медицинском санитарном батальоне его осмотрели, оказали помощь и направили на дальнейшее лечение. Помотало его, конечно, по тыловым учреждениям, а позже отправили в тамбовский эвакуационный госпиталь.
  В феврале одна тысяча девятьсот сорок четвёртого года прадедушка был выписан.
По состоянию здоровья он оказался негодным к строевой службе с исключением из воинского учёта.
  Александр Михайлович добрался до своей деревни, где его радостно встретили и Танятые и Мистёркины.
  - Ну, что, сынок, здравствуй! Как же ты повзрослел! – похлопал по правому плечу (как в детстве) своего героя.
  - Папа, здравствуй! Как же я рад тебя видеть! – Саша, корчась от боли, поприветствовал своего отца.
  - Что с тобой? – с тревогой в душе спросил его Михаил Васильевич.
  - Ранение, бать, - грустно ответил сынок.
  - А что ж ты не писал об этом?
  - Зачем все эти переживания. Ты бы за меня волновался. Да и мне так спокойней.
  Попов Александр Михайлович был инвалидом войны, так как это ранение было тяжёлым. Поначалу его рана не заживала. Его плечо какое – то время практически не шевелилось. Со временем оно начало разрабатываться, но всё равно в дальнейшем прадед испытывал боль плечевого сустава.
  Хочу также рассказать ещё об одном прадедушке. В сентябре одна тысяча девятьсот сорок четвёртого года за месяц до восемнадцатилетия Пудовкина Михаила Петровича призвали в армию. После недолгой подготовки его зачислили в отряд разминирования.
  Совсем ещё юный минёр ощутил на себе, что такое война. Было очень страшно, когда с обеих сторон подрывались красноармейцы. Каждую секунду, каждое движения, каждый шажочек, каждое дыхание могли быть последними в жизни моего прадеда. Но он знал, что всё это делается не напрасно, ведь те поля, которые солдаты очищают от мин - будут в дальнейшем обрабатываться колхозниками.
  Был случай, что Михаил Петрович вёз на гужевой повозке своего раненного боевого товарища в медсанбат.
  - Держись, скоро доберемся, - подбадривал его мой прадед.
  - Миш, боюсь, не выживу, - истекающий кровью боец уже готовился к самому худшему.
  - Не паникуй. Скоро приедем.
  После того как мой прадед доставил товарища – сказал ему напутствие:
  - «Ты должен жить, браток», - улыбаясь, сказал ему Мишаня.
  - Спасибо тебе, Пудовкин!
  - За такое «спасибо» не говорят. Слушайся врачей. Надеюсь, встретимся.
  Мой прадедушка не знал о его дальнейшей судьбе, надеясь на то, что он выжил после такой серьёзной раны.
  В сентябре одна тысяча девятьсот сорок пятого года Михаила Петровича комиссовали из - за сердечной астмы.
  - «Ждите меня. Скоро буду. Ваш Мишаня.», - именно так и написал он Мистёркиным в своём письме.
  После прибытия его ждала печальная весть.
  - Миш, отец твой погиб при форсировании Ладоги на плоту, - с сожалением сообщил ему Михаил Васильевич.
  - Откуда такая весть?
  - Слободской один рассказал. Он был свидетелем. Я до конца жизни буду себя винить в том, что тогда в тридцатые годы не уберёг его. Говорил я ему много раз: «вступай в колхоз, а то беда случиться». Нет. Не послушал. А так, мог бы избежать тюрьмы и смерти. Прости меня, Мишаня.
  - Ты здесь ни при чём, дядь Миш. Сложилось, как сложилось.
                Часть третья. Мирная жизнь
  После войны Александр Михайлович работал бригадиром в колхозе имени «Тельмана». Потом женился на моей прабабушке Александре Степановне. Двенадцатого декабря одна тысяча девятьсот сорок восьмого года у них родился сын Николай Александрович (мой дедушка).
  Михаил Петрович до декабря одна тысяча девятьсот сорок седьмого года продолжал работать в Вихляйке. Затем в конце месяца его взяли на шахты в Сибирь (город Прокопьевск).
  Вскоре он вернулся на Родину. Создал семью. Его женой стала Любовь Максимовна.
  Моя бабушка Мария Михайловна – их дочь, которая родилась семнадцатого июля одна тысяча девятьсот пятьдесят первого года.
  Прадедушка Миша вместе с бригадой промышлял плотницким делом в деревне. Кстати, дом из брёвен для семьи прадедушки Саши срубил он. Позже, конечно, ему сложили кирпичный.
  В одна тысяча девятьсот шестьдесят пером году Михаил Петрович устроился в совхоз. Тоже плотником, так как эта профессия всегда и везде была нужна То дверь в свинарнике подлатать, то в телятнике кое - что подремонтировать.
  Также он никому не отказывал в помощи, а именно: делал гробы, кресты, ворота. Прадедушка пометил свой топор зелёной краской и клеймом. Я храню его как память о нём. Ещё Михаила Петровича просили скотину зарезать, печь сложить. Но денег за свою работу он никогда не брал.
  Его уважали в деревне за то, что был честным и добрым человеком. Как – то раз у него загорелась половня. Так вот. Прибежали к ней мужики, потушили и помогли ему построить новую. Факт налицо.
  Хочется также отметить, что мои прадеды в одна тысяча девятьсот семьдесят третьем году поженили своих детей, то есть моего дедушку и мою бабушку. Тем самым они стали сватами.
  На Троицу по давней традиции проходили кулачки между вихляйскими и атманскими мужиками. Стенка на стенку. «Лежачих не бить!» - таков был девиз состязаний. Пудовкин каждый год принимал в них участие. Этот факт тоже нужно подметить. Ещё на Покров жители моей родной деревни боролись меж собой. Например, Степная Ялдовка на Бочёвку (неформальные названия улиц). Всё это было ради поддержания спортивного духа, ничего более.   
  Я застал Михаила Петровича. Правда был ещё маленьким. В последние годы он жил у моей бабушки.
  Прадедушке долгое время никак не могли присвоить статус ветерана Великой Отечественной войны. Сколько его дочь билась, но на её запросы из Подольска приходили отказы, потому что воинская часть, в которой он проходил службу, к составу Действующей армии не была отнесена, следовательно, льготы на него не распространялись.
  В конце концов, в июле две тысячи третьего года за несколько месяцев до смерти прадеда справедливость восторжествовала. Всё – таки удостоверение ветерана оказалось у него в руках. Он даже заплакал.
  - Только зачем оно мне теперь, - говорил Михаил Петрович это, тяжело вздыхая.
  А вот Александра Михайловича я застал уже в более осознанном возрасте. Помню, как я ездил к нему домой в деревню. Он показывал мне свои награды. Всего их было четырнадцать штук.
  - Только вы их вместе со мной не хороните. Оставьте их себе на память, -сказал он как – то мне.
  Прадедушка рассказывал мне про своё военное прошлое. Я слушал его внимательно. Он с таким интересом всё это преподносил, что у меня, аж, дух заворачивался.
  Когда прадед стал уже совсем стареньким – проживал у своих дочерей. Как – то раз я был в гостях у одной из них. Это была наша с ним последняя встреча. Прадедушка как – будто предвидел это, так как он долго смотрел мне прямо в глаза и никак не мог отпустить мою руку, словно предчувствовал что – то. Именно так всё и произошло.
  Прямо перед смертью по документам он был удостоен медали «Семьдесят лет Победы в Великой Отечественной войне». В мае она пришла, и моя родня положила её на несколько минут к нему на могилу.
                Эпилог
  В каждой семье есть свой герой, свой воин, который проливал кровь, отдавал жизнь ради мирного неба, ради того, чтобы мы жили. Мы должны помнить их и чтить память. Они строили историю нашей Родины.
  Ветеранов Великой Отечественной войны осталось совсем мало. Когда – нибудь их вовсе не станет. Так давайте же сделаем так, чтобы им не было стыдно за наше молодёжное поколение. Нужно снимать патриотические фильмы на эту тему, создавать соответствующую литературу и проводить как можно больше мероприятий, связанных с Великой Победой.