Помощники, которые могут всё

Я поднялся по трапу одного из моих приоритетных самолётов и присел на диванчик в главном отсеке фюзеляжа - гостиной судовладельца. Помощники, сопровождающие перелёт, молча прошли и растворились в хвостовой части самолёта. Путь предстоял неблизкий: из солнечной Валенсии дела звали на другой конец Средиземного моря, в славный город Константинополь, иноверцами назначенный ныне к произношению как Стамбул. 
На исходе второго часа полёта распорядитель Семён доложил:
– Сэ-эр, слева по борту Аппенины. Не изволите ли взглянуть на угодья макаронников?
– О, спагетти! – откликнулся я, возвращая телу ощущение чувственного удовольствия.
Монотонный рокот авиационных моторов изрядно притомил мои нервные окончания. Но воспоминания о длинных и лоснящихся спагетти вернули мне улыбку надменного благополучия. А какое спагетти без кусочков жаренного средиземноморского тунца?
– Семён! – позвал я распорядителя – Принеси-ка мне, дружок, самое вкусное на свете спагетти с кусочками нагулявшего жирок средиземноморского тунца!
– Сэ-эр, – Семён изменился в лице, – на борту н-нет запасов тунца…
– Чушь! – возразил я. – Мы летим над морем, в котором полно рыбы. Извольте изловить и приготовить. Минут сорок, думаю, хватит вполне, приступайте!
– Да, сэ-эр, конечно … Всё сделаем.
Семён ворвался в кабину управления и, заглушая рёв четырёх аэродвигателей, шепнул на ухо старшему пилоту:
– Костя, снижаемся до уровня волны и максимально гасим скорость!
Что ответил Костя, даже не спрашивайте. Подобное снижение в открытом море равносильно падению.
– Снижайся, тебе говорю! – распорядитель перешёл на крик. – Будем ловить тунца, нагулявшего, блин… – он снова изменился в лице, – ж-жирок.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день…» – подумал старший пилот, снижаясь и погружая самолёт в кипящую под крылом волну.
В кризисные моменты мы всегда вспоминаем, вернее, даже не вспоминаем, а наблюдаем летящее в нас из жерла памяти главное знание о прошлом, без которого немыслимо понимание будущего. Этакая молния, связующая времена!
Когда-то, много лет назад пра-пра-прадед Константина Макар Телятников, пригубил на Юрьев день Матрёниной самогонки, послал барина на три российские буквы и отправился в чужие земли искать горе сладкое да лихо благое. Через год вернулся с повинной, припал к барскому сапожку и заплакал, как щенок, потрёпанный гусаками: «Помилуй, отец, наглотался я свободушки от пят до всей моей безголовой са;мушки телесной. Поня;л одно: ежель я холоп, без барина мне…» Не договорил Макар. От горя, аль от радости холопской помер до срока – тридцати не нагулял, ни одного хлопчика-холопчика не родил. Единожды, правда-ть, случился с Макаром грех на дальних землях! Об том сенце примятом по сию пору летит весточка сквозь Лету да Костю, пра-пра-правнука Макарова, любезничать со смертушкой понуждает, фюзеляж, как в иноверном биде, подмывать морской волною велит. «Экий ты, Костя Телятников чистюля!» – подшучивает над ним весточка…
– Двести шестьдесят, меньше не могу! – крикнул Костя, не поворачивая головы и не отрывая взгляда от набегающей на ветровое стекло волны.
– Ну, чуток, хоть чуток помедленнее! Блесна в воду нейдёт…
Распахнув дверцу аварийного выхода и опершись спиной о выступ крепёжной гидравлики, Семён безуспешно пытался забросить блесну хоть на четыре-пять метров от фюзеляжа. Но каждый взмах удилища* стелил ле;су вдоль корпуса, а встречный поток воздуха вжимал её в фюзеляж, будто магнитил к металлу вместе с блесной и грузилом.
– Костя, уйди на поворот!    
– Не могу, я ж последнюю скорость потеряю!
– Костя, это приказ!
– «Радуйтесь, вы уже мертвы!»**  – закричал в ответ Константин и вошёл в поворот.
Семён воспользовался образовавшейся центростремительной силой и метров на десять отбросил блесну от корпуса самолёта. Тотчас сильная поклёвка выгнула спиннинг. Балансируя на аварийном порожке, Семён подтащил рыбу и заорал что есть силы:
– Костя, зови всех!
Константин объявил по селектору:
– Все срочно приглашаются к правому аварийному выходу! Сэ-эр, простите за беспокойство, небольшая техническая трудность. Всё норм!
Через пару секунд шестеро помощников, одевая на ходу самое необходимое, молча прошагали из хвостового отсека к кабине пилота. До объявленного спагетти с ломтиками жареного тунца оставалось семнадцать минут.
Как потом распорядитель Семён доложил мне, на стеллаже передней туалетной кабины, в отсеке, предназначенном для хранения бумаги и флаконов с жидким мылом была обнаружена рыболовная сеть. Подтопив снасть с помощью пары огнетушителей, помощники подвели сеть под рыбу и общими усилиями втащили улов на борт самолёта. Одуревшая от скорости вынужденного движения, рыба практически не сопротивлялась. А как глянули на улов, так сообща и перекрестились. Обхлёстывая брюки новоиспечённых рыбарей острым, как серп, хвостом, на коврике, ведущем в кабину пилота грузно шевелил жабрами… трёхсоткилограммовый нагулявший жирок тунец!
– Костя, взлетаем! – распорядился Семён и добавил, обращаясь к застывшим в восторге помощникам. – Парни, у нас пятнадцать минут!
Сгибаясь под тяжестью огромной рыбы, лоснящейся сквозь крупную рыболовную сеть, в хвостовой отсек самолёта продефилировала группа моих верных помощников. «Могут же, когда хотят» - подумал я, прикуривая от кипящего в иллюминаторе солнца, очередную мысль, пришедшую мне в голову. Порой мысли, известные и значительные, приходят нам на ум как плоды собственных размышлений, и нет никакой разницы, съел ты блюдо, поданное в ресторане или приготовленное собственноручно на плите в доме, где прожил столько лет – было бы вкусно!
Щурясь, я взглянул в иллюминатор. Белое неподвижное облачное царство, несколько минут назад казавшееся синим и беспокойным, как морская волна, пришло в равновесие, вернув в равновесие и моё внезапное желание отведать спагетти с кусочками рыбы. Решив избавить помощников от исполнения случайного каприза, я уже готов был поднять руку, призвать Семёна и объявить о своём решении, как вдруг моё обоняние встрепенулось и желудок проурчал: «Рыбу бы!» Из хвостового отсека (а ведь там бортовая кухня!) через разделительную шторку струился в гостиную чарующий запах поджарки. Неужели тунец? Жаренный нагулявший жирок тунец?..
– Ваше спагетти, сэ-эр!
Я посмотрел на часы. Минута в минуту с окончанием объявленного срока надо мной склонился сияющий, как солнце, Семён с блюдом итальянских спагетти, приправленных кусочками нагуля…
По соображениям рачительности я прерываю повествование, чтобы употребить остаток типографской краски на запись моих будущих приключений с помощниками, которые могут всё.

*Рыболовные снасти были обнаружен в ЗИПе самолёта через неделю после покупки транспортного средства у Сомалийских пиратов.
**«Радуйтесь, вы уже мертвы!» – обращение генерала Максимуса к воинам перед сражением из фильма «Гладиатор».