Двадцать восьмой идёт на Запад

(Рассказ написан по опубликованным воспоминаниям участников событий)

Было начало июля 1941 года. Трагическое время для нашей армии и народа. Немецкие танковые группировки мощнейшими клиньями врезались в страну, охватывая Минск с севера и с юга, беря в окружение части нашего Западного фронта. В воздухе господствовала авиация немцев, безнаказанно нанося удары по аэродромам, базам, городам, по всему живому.

Дмитрий Малько, старший сержант-сверхсрочник, заведовал складом запчастей для танков в военном городке под Минском. Как и все, завскладом получил приказ на срочную эвакуацию. Семьи военнослужащих с детьми уже отправили на санитарных машинах. О том, чтобы вывозить все запчасти не было и речи, не до них было.

  Всё бы ничего, но накануне пригнали из капремонта танк Т-28. Сержанту было до слёз жалко бросать боевую машину. До этой должности он несколько лет служил механиком-водителем танка и относился к технике, как крестьянин относится к скотине – с бережливостью и заботой.

 Малько побежал искать начальника. Нашёл Денисковского среди офицеров, формировавших колонны.
– Товарищ майор! Разрешите танк со склада – в колонну… Жаль сгорит вместе с хранилищем.
– К нему же нет экипажа! С кем ты его поведёшь?
– Один справлюсь. Зря что ли три года механиком-водителем был!
Политрук Фещенко поддержал старшего сержанта, он знал, что у Малько большой опыт: на танке он воевал и в финскую, и в Испании.
– Ну, хорошо, – согласился начальник. – Давай, Малько! Под твою ответственность.
– Есть!

Сержант бегом вернулся на склад. Взял комбез, танкошлем, пять пулемётных дисков. Аккумуляторы на танк он установил заранее, горючку тоже залил. Запустил двигатель боевой машины и через полчаса уже двигался в общей колонне отступающих на восток. Однако, сглазил Денисковский. Движок заглох на первой же небольшой остановке и не запускался.

Пока Дмитрий нашёл причину, пока устранил, прошло достаточно много времени. Когда добрался до переправы через Березину, свою колонну уже не нашёл. Надо было что-то предпринимать, чтобы переправиться.

В это время произошла встреча, которая предопределила весь ход дальнейших событий. Подошёл майор-танкист. С ним было четыре курсанта.
– Что, сержант, на обочине торчишь? Где экипаж?
– Нет экипажа, товарищ майор. Один я. Отстал от своих складских машин. Теперь вот не знаю, как переправиться…

Майор представился и попросил Малько предъявить документы. Познакомившись, майор пояснил, что они с курсантами задержались из-за того, что готовили к отправке учебные танки:
– Похоже, уже нет смысла здесь переправляться. Мне сейчас сказали, там  впереди Могилёвское шоссе немцы успели перерезать…
– Что же делать?
– А что делать..,– майор закурил. – На таком трёхбашенном «звере» кого бояться? Предлагаю идти на запад! С боем и манёвром прорвёмся через окраины Минска. Фашисты уже несколько дней там, расслабились, наверное… Потом по Московскому шоссе двинем к Борисову на соединение с нашими войсками. У немцев пока ни застав, ни КПП – воспользуемся общей суматохой…

Малько оживился. Решительность офицера-танкиста ему понравилась. Курсанты дружно поддержали  эту идею.
– Баки наполовину пустые, товарищ майор, – напомнил мехвод.
–  Там брошенные базы и склады есть. Найдём топливо.
– Тогда уж лучше в военном городке, где наша танковая бригада стояла.

Майор распределил курсантов по местам в боевой машине. Сам занял место в командирской башне, откуда можно было вести огонь из пушки и пулемёта. Заряжающим с собой посадил невысокого паренька – Фёдора. Курсант, которого все называли Николаем, занял место в правой пулемётной башне. Широкоплечий Сергей – в левой пулемётной. К кормовому пулемёту посадили четвёртого курсанта – Сашу. Экипаж оказался полностью укомплектован. И трёхбашенный Т-28 двинулся на запад.

Брошенный военный городок встретил экипаж танка мёртвой тишиной. В казармах и складах окна настежь,  двери сорваны. Но нашли всё, что нужно. Заправили баки топливом под самую пробку. Снарядов и коробок с патронами для пулемётов загрузили столько, сколько смогли втолкать в тесное пространство машины. Снарядов взяли более полусотни, заполнили ниши и даже положили на пол. В цинковых ящиках взяли около семи тысяч патронов для пулемётов.  Запаслись водой, прихватили банки с консервами, армейские сухари.
Пройдя километров пятнадцать, нашли подходящий лесок, чтобы укрыться и переночевать, уже темнело.

Утром Малько проснулся от зычного голоса майора:
– Подъём, бойцы! Пять тридцать. Третье июля сегодня, двигаемся на Минск!
Через час машина уже приближалась к городу. Танк поднялся на взгорок, и  танкисты увидели впереди, в серой дымке, Минск. Прямо по курсу возвышались трубы ТЭЦ. На окраине немецких солдат не заметили. Мехвод Дмитрий Малько Минск знал неплохо. Город было не узнать, дома дымились, улицы изрыты воронками, завалены битым кирпичом. На танк пока никто не обращал внимания, трофейной советской техники у немцев было много.

 Т-28 миновал железнодорожный переезд и двинулся по улице Ворошилова. Справа показалось длинное здание ликёро-водочного завода. Когда поравнялись с ним, то здесь и увидели первых немцев. Десятка два бравых солдат вермахта  не спеша загружали в машину ящики с бутылками вина и спирта.

Командир приказал пулемётчикам приготовиться. Оккупанты, ничего не подозревая, сгрудились у машины и что-то весело обсуждали. Когда до них оставалось метров пятьдесят, застучал пулемёт правой башни – Николай прицельно ударил по толпе фашистов  из своего пулемёта. Многие тут же, у машины, и остались лежать. Другие бросились к забору, пытаясь перелезть и укрыться во дворе. Напрасно старались, пулемётчик достал всех. Дмитрий направил танк на грузовик и раздавил его. Боевая машина понеслась дальше, к мосту через Свислочь. Миновав его, свернули на Гарбарную улицу.

 И тут неожиданно из-за угла появилась колонна мотоциклистов. Гитлеровцы ехали как на параде, ровными рядами, навстречу танку. Когда командир немецкого мотоциклетного взвода увидел идущий навстречу танк с красными звёздами, первое, что он подумал – не успели закрасить звёзды на трофейной машине. Однако, это была последняя ошибка в его жизни.
 
 Командир Т-28 положил руку на левое плечо механика-водителя, Дмитрий сигнал понял и бросил танк влево, прямо на колонну. Первые ряды мотоциклистов были буквально размазаны многотонной махиной. Следовавшие за ними пытались отвернуть в сторону, майор снова скомандовал поворот, бронированная машина, резко повернув вправо, раздавила и этих. Тех мотоциклистов, что успели проскочить настигал кормовой пулемёт танка.

 Сержант без устали работал рычагами, пот из-под шлема заливал лицо, но он видел в смотровую щель перекошенные от ужаса физиономии гитлеровцев. Лишь на мгновение возникали они перед взором механика и тут же исчезали под беспощадными гусеницами танка.

Те немцы, что ехали ближе к хвосту колонны, попытались развернуться и удрать, но их настигали прицельные очереди пулемётов трёхбашенной машины. За считанные минуты колонна гитлеровцев оказалась полностью разгромлена и буквально размазана по асфальту.

Т-28 понёсся дальше по улицам оккупированного города. Стоявшая у сквера возле театра имени Янко Купалы группа фашистов разбежалась, как только танк открыл огонь с ходу. Вырвавшись на центральную улицу, спустились вниз. Возле Дома Красной армии майор скомандовал направо, повернули на Пролетарскую.

 И тут танк вынужден был остановиться. Вся улица была забита вражеской техникой: растянувшись стояли машины с оружием, оборудованием, боеприпасами, автоцистерны с горючим. Слева, у реки, громоздились ящики с продовольствием, полевые кухни, в Свислочи купались солдаты. На лице командира появилась злорадная усмешка. Азарт боя охватил весь экипаж.

Трёхбашенный монстр, по команде майора, открыл огонь из всех огневых средств. Командир посылал в скопления машин снаряд за снарядом, курсанты, не жалея патронов, били из пулемётов. На механика дождём сыпались стреляные гильзы пулемёта, обжигая спину. Он, помогая стрелкам манёвром, видел, как вспыхивали, словно факелы, фашистские машины, как взрывались автоцистерны, тонкими змейками сбегали с откоса в реку пылающие ручейки бензина. От текущего по улице бензина горели машины, дома и деревья.

 Шансов укрыться от кинжального огня не было ни у кого. Фашисты обезумели. Они посчитали, что Красная армия перешла в контрнаступление и танковые колонны русских ворвались в Минск. Гитлеровцы метались по берегу, пытаясь спрятаться за деревья, за развалины зданий. Какой-то спятивший от страха фриц пытался влезть в канализационный колодец. Пулемётные очереди беспрерывно косили немцев, не давая им возможности опомниться. Вся вражеская колонна, загромоздившая Пролетарскую улицу, была беспощадно размётана, как будто по ней прошёлся смерч. Всюду валялись обломки машин и оборудования. И трупы, трупы, трупы гитлеровских солдат и офицеров.

Майор скомандовал разворот, танк снова выехал на Советскую улицу и повернул вправо. Когда проезжали мимо электростанции, справа, в парке, заметили ещё одно скопление противника. Под кронами деревьев стояли десятка два автомашин, несколько танков и самоходок. Возле них толпились солдаты…

Также, как на Пролетарской, первой заговорила пушка Т-28, вслед за ней сразу ударили пулемёты. И снова та же картина: начали рваться боеприпасы, ярко вспыхнула и густо зачадила автоцистерна, чёрный дым пополз по аллеям старого парка.

Сержант Малько уже гнал машину на предельной скорости. Вот танкисты миновали Круглую площадь, поравнялись с Долгобродской улицей. Они успели заметить, что кое-где из домов выглядывают местные жители и радостно машут руками, приветствуя героический экипаж танка.

  Дорога шла вверх. Когда поднялись на гребень улицы, мехвод увидел впереди Комаровку – деревянные домики, рынок, развилку дорог. Дмитрий обрадовался, ведь от Комаровки до окраины города километра три, не больше. Может быть, удастся прорваться?

 Но на сей раз удача изменила дерзкому экипажу «двадцать восьмёрки». Сержант опытным глазом сразу заметил у чугунной ограды старого кладбища вспышку пушечного выстрела. Вслед за ней моментально плеснул взрыв у самого борта танка. Комья земли, щебень и осколки дождем осыпали машину.

– Из противотанкового орудия бьют! – прокричал майор. – Очухались фашисты, поняли, что мы одни – без прикрытия. В упор бьют. Прибавь ходу, сержант!
Следующий снаряд рикошетом ударил в командирскую башню. Майор замолчал. Малько выжимал из машины всё, на что она способна. Бронированная махина неслась по улице со скоростью полсотни километров в час, не меньше. Нужно было во что бы то ни стало проскочить кладбище, а там дома помешают артиллеристам бить прямой наводкой. Танк приближался к Комаровке, впереди уже была видна спасительная развилка дорог…

 И тут невероятной силы удар потряс танк. Вся машина наполнилась дымом. «В моторный отсек попали! – подумал Малько, – Конец танку!» Однако танк, даже объятый пламенем и дымом, продолжал двигаться, пока новый удар не заставил его остановиться окончательно.
– Покинуть машину!! – крикнул командир.

Отчаянный рейд героического экипажа остановил вражеский снаряд. Танкистов подвёл главный конструктивный недостаток «двадцать восьмёрки», из-за которого танк перед войной был снят с производства. Машина имела противопульную-противоосколочную броню. По бортам – не более 2-х сантиметров. Прямое попадание снаряда в корпус было смертельно.

Покинувший горящую машину экипаж оказался под огнём гитлеровцев. Двое курсантов погибли сразу – один под огнём немцев, второй сгорел в машине. Майор до конца отстреливался из нагана, но тоже был убит. Курсант Николай был ранен и схвачен немцами.
 
После боя местная жительница Любовь Киреева похоронила майора и курсанта. Удалось спастись только двоим – старшему сержанту Дмитрию Малько, он ушёл огородами, ночью выбрался из города и благополучно добрался до советских отступающих частей. Огромный боевой опыт помог ему и здесь. Курсанта Фёдора спрятали местные жители и позднее помогли перебраться в партизанский отряд.

Так закончился славный рейд советских танкистов. Благодаря таким героям, которые даже в условиях отступления советских войск организовывали очаги активного сопротивления – крупные, как Брестская крепость, или небольшие, как этот рейд по немецким тылам отчаянного танка – сухопутного «Варяга», гитлеровская армия теряла наступательный порыв и боевой дух.

Немцы начинали понимать, что перед ними не Франция, сопротивлявшаяся два месяца, и не Дания, капитулировавшая через шесть часов. Блицкриг был сорван. Немецкие армии подошли к Москве на два месяца позднее, чем планировали их стратеги. Без соответствующего снабжения, без зимнего обмундирования, без той мотивации и боевого задора, с которым они пересекли границу Советского Союза 22 июня 1941 года.

Р.S.

Многие годы спустя, в середине 1960-х годов состоялась встреча Дмитрия Малько с бывшим курсантом Николаем Педаном, который всю войну провёл в плену, в немецком концлагере. Он-то и подсказал имена членов «случайного» экипажа легендарного танка. Фёдор Наумов воевал в партизанском отряде. После ранения в 1943 году был переправлен самолётом на советскую территорию. Из кормового пулемёта стрелял курсант Александр Рачицкий. Только фамилию курсанта Сергея установить не удалось.
А фамилия героического майора была – Васечкин…    Дерзкому рейду советского танка 3 июля 1945 года посвящена документальная повесть П. Березняка «Огненный танк» и кинофильм «Чёрная берёза».