Глава 8. Звонок Макса

                (Создатель  рисунка  Вадим  Камков)

  История первого воплощения Сергея во  сне очень впечатлила всех. На  фоне
  прежних рассказов про встречи с призраками и тонкие сны, в которых побывал
  Сергей и о которых рассказал прежде, эта история первого воплощения во сне и
  история с воплощением в солдата на месте его гибели, вне всякого сомнения,
  были особенными. В них явно просматривалось вмешательство внеземной, великой
  силы Божьей. Той силы, которая называется промыслом Божьим и для которой не
  существует никаких земных законов, для которой нет ни  времени, ни 
  пространства. Ибо все видимое и невидимое ведомо ей, все ею движется
  и творится! Об  этом и  размышлял Владимир во  время паузы после
  рассказа Сергея.
    — Послушай, Серега, — неожиданно нарушил эту паузу Гвоздь. — А что ты вообще
  думаешь про эти твои воплощения? Ведь одно дело видеть призрака и общаться с
  ним, а  другое перемещаться во  времени и  воплощаться в  чужое тело, чужое
  сознание, проживать жизнь человека, видя все его глазами. Как ты можешь все
  это объяснить? Что это?
    — Не знаю, Володя, — покачал головой Сергей.
    — А что думал об этом Макс, он говорил тебе?
    — Если честно я……
      Сергей не успел договорить, в этот момент, где-то совсем рядом
  пронзительно зазвонил телефон.
    — О, это мой телефон, — воскликнул Сергей. — Ира, посмотри, он где-то за 
  тобой, на  спинке дивана лежит. Иришка обернулась, взяла телефон и передала
  его Сергею.
    — Надо же! — воскликнул Сергей, — только про него говорили и он тут, —
  сказал Сергей и показал всем экран своего телефона, на котором над входящим
  номером было написано «Макс».
      Сергей нажал на кнопку приема и заговорил.
    — Привет! Да. Что делаю? Да  дома сижу с  гостями. Да нет, не помешал. Мы
  как раз тебя вспоминали. Что? Нет, я  им рассказывал про наши с  тобой
  приключения. Что? Да ты что, правда? — Сергей отвел телефон в сторону и
  посмотрел на Иришку. — Представляешь он документы, наконец, приготовил на
  поступление в семинарию!
    — Включи громкую связь. — попросила Иришка.
    — Слушай, Макс. Тут Иришка просит на громкую связь включить, ты не против?
  Здесь все свои. Я с Ирой, да Владимир со Светланой. Понял, добро. Сергей
  включил громкую связь и  положил телефон на стол.
    — Максим, привет! — поздоровались все с Максом.
    — И вам всем привет! — поздоровался Макс.
    — Максим, — обратилась Иришка. — Сергей сказал ты документы на  поступление
  в  семинарию Московской духовной академии собрал, это правда? Решился,
  наконец?
    — Да. Теперь точно буду поступать, — подтвердил Макс.
    — А когда экзамены?
    — Экзамены первого потока пройдут с 20 по 30 июня.
    — Ты подготовился? — спросила Ирина.
    — Думаю да, старославянским языком владею в совершенстве, священное писание
  и катехизис знаю практически наизусть, остается дело за малым. Чтобы мое
  желание совпадало с волей Божьей.
    — Ну, будем надеяться, что совпадет! И  наш Максим станет, наконец, отцом
  Максимом, — воскликнула, улыбаясь, Иришка.
    — Спасибо, Ира, за добрые слова.
    — Послушай, Максим, это я, Владимир, — неожиданно вмешался в разговор
  Гвоздь.
    — Да я слушая, Володя.
    — Мы сейчас слушаем рассказы Сергея про три ваших знаменитых приключения.
    — Да, Сергей говорил. И на каком остановились?
    — Илюшкино озеро.
    — О! Это, наверно, самая долгая, самая интересная и самая опасная история.
    — Почему самая опасная? — спросила Светлана.
    — Потому что нам с Сергеем там, на этом озере, грозила настоящая смертельная
  опасность.
    — Сергей, ты им что еще не  до  конца рассказал эту историю?
    — Нет, — откинулся на  диван Сергей. — Я  только начал, я рассказал первую
  историю про воплощение во сне.
    — Ну, тогда понятно, все еще впереди. А что тогда хотел спросить меня
  Владимир?
    — Макс, я  хотел спросить тебя, что ты вообще думаешь, про все это? —
  поинтересовался Гвоздь. — Я  имею в  виду эти воплощения Сергея во  сне,
  сначала в  образе Илюши тогда в той истории и теперь совсем недавно в образе
  солдата! Что это? Как вообще такое возможно?!
    — У Бога все возможно, Владимир! — ответил Макс. — А если честно, для меня
  самого все это остается загадкой. Но если посмотреть историю православной
  церкви и даже историю ветхозаветной церкви, то  можно найти немало
  фактов по перемещению во времени, правда, в своем теле. Из  ветхозаветного
  можно вспомнить, например, пророка Иезекииля, когда он в своем видении
  переместился в будущее и  видел воскрешение мертвых от  века людей и  их
  восстание из могил во время будущего конца света.
    — О Боже, какой ужас! — прошептала Светлана.
      Но Макс не услышал ее и продолжал говорить.
    — Из более современного нам, можно выделить случай Иоанна Ильича Сергиева.
  Или Святого праведного Иоанна Кронштадского. Он умер в 1908 году, а за два
  года до этого, в 1905 году, в своем видении был в будущем, видел революцию
  1917 года и гражданскую войну. Ходил там среди людей того времени. Видел
  буденовки со звездами, о которых рассказал после сна, называя их острыми
  шапками со звездами. Люди тогда очень удивлялись, что это за шапки такие,
  острые, да еще с какими-то звездами. Позже многие из тех, кто дожил до этого
  времени и увидел буденовки, понял тогда, о чем говорил им святой старец.
    — Да! — прервал Макса Сергей. — Ты привел хорошие примеры, можно вспомнить
  еще десятки и возможно сотни подобных им, но все эти случаи были со святыми и
  праведными людьми, мы же таковыми не являемся!
    — Ну, во;первых, — воскликнул Макс, — кто по-настоящему свят и праведен,
  знает только один Бог. История нашей церкви сплошь пестрит противоречивыми
  историями. Те, которых считали праведниками, оказывались в аду, а те,
  кого считали кончеными пьяницами либо дурочками, после смерти оказывались в
  раю! Приведу вам маленький пример из старой истории восточной православной
  церкви. Было это очень давно, во времена старой Византии. Однажды в порт
  Константинополя привезли рабов, были среди этих рабов и две девочки по семь-
  восемь лет. Рабов этих к вечеру продали, продали и этих девочек. Одну купили в
  публичный дом, а другую — чуть позже выкупили монашки. Так одна девочка
  всю жизнь была проституткой и до старости прожила в публичном доме в блуде, а
  вторая до смерти оставалась монашкой, в молитвах и постах. Вот пришло время,
  обе они умерли, и одному святому по жизни монаху было показано, что одна
  из них попала в Ад! А вторая — в Рай! Как вы думаете, кто куда попал из них?
    — Неужели проститутка попала в  Рай! — удивилась Иришка.
    — Да! — подтвердил догадку Ирины Макс.
    — А что монашка, которая всю жизнь молилась и постилась, попала в Ад?! —
  удивилась еще больше Светлана.
    — Совершенно точно, — воскликнул Макс.
    — Как вообще такое может быть?!! — почти возмущенно в один голос воскликнули
  девчонки.
    — Это вы у Бога спросите, а не у меня. Ха! Ха! — засмеялся в трубке Макс.
  Улыбнулись и переглянулись между собой и Сергей с Владимиром.
    — Ладно, Макс! — продолжал улыбаться Сергей. — Я то эту историю читал,
  подробно знаю причину, а девчата нет. Расскажи им, а то у них взрыв мозга
  будет, — посмотрел, улыбаясь, на девчат Сергей. Те сидели молча, надув щеки.
    — Конечно, расскажу, — согласился Макс. — Слушайте девчата. Все очень
  просто, как весь Божий мир. Та девочка, которую продали в  публичный дом, с 
  детских лет ничего, кроме физического насилия над собой, не знала! Всю жизнь
  она была рабыней чужих похотей! И страдая физически и духовно, она сохранила в 
  себе добрые человеческие качества души и простую детскую веру в Бога. И так,
  не имея в своей жизни ни причастия, ни исповеди, ни даже должного покаяния,
  потому что просто не  имела такой возможности, эта женщина, после своей
  кончины, была вознесена ангелами в царствие небесное. Что касается второй
  девочки, — продолжил Макс. — То у этой с первых дней было все, любовь сестер
  и  настоятельницы, хорошая пища и  добрая одежда. С  ней никто никогда не 
  обращался грубо. Она никогда не  знала над собой никакого насилия, она не 
  надрывалась на  тяжелой работе. У нее всегда были все таинства церкви, и
  исповедь, и причастие. И имея все это, за всю свою жизнь она так
  и не научилась любить ни людей, ни Бога. Проведя всю жизнь в молитве, она так
  и не поняла своим сердцем, кому она молится и зачем. А Бог внемлет только
  сердцу, а не устам. Поэтому она и погибла.
    — Да, — вздохнула Иришка. — А у Бога не все так однозначно, как нам здесь
  всем на Земле кажется.
    — Ты даже не  представляешь, Ира, как у  Бога все неоднозначно! Бог есть
  совершенный Дух Любви, и  поэтому живет не там, где ему мягко стелют! А там,
  где его искренне любят. Поэтому не  стоит удивляться тому, что в  сердце
  какого-нибудь сельского мужика, который с  утра до  ночи вкалывает, чтобы хоть
  как-то прокормить свою семью, и по простоте своего сердца, как может, верит в
  Бога, этого Бога больше, чем в сердце любого из архиереев! Бог не живет во 
  дворцах, он предпочитает хижины. Да,  конечно  же, этот пример образный, так
  как немало было святых архиереев и еще будут. Так же, как немало было и будет
  простых мужиков, которые детей и жен бросают, алименты не платят, пьянствуют и
  тем губят свои души. Но все же, как ни крути, шансов спастись у простого
  бедного человека намного больше, чем у сытого и богатого. А со священством в
  этом плане еще сложней. С них Господь будет спрашивать больше, чем
  с кого-либо.
    — Почему? — спросила Иришка.
    — Потому что они слуги Божии. Они должны быть примером жизни для людей. Как
  маяки, должны нести всем свет Божий.
    — Да уж  они несут свет Божий! Ха! Ха! — усмехнулся Гвоздь. — Знаю одного
  попа у нас в Волгограде! Так этот святило никак из бара не вылезет. Как не
  пройду мимо, всегда его джип стоит.
      Шутку Владимира никто не поддержал и не оценил, даже Светлана толкнула его
  локтем в бок. Молчал и  Макс, пауза продлилась не  менее минуты,
  но вскоре ее нарушил сам Максим.
    — Не буду возражать тебе, Владимир, потому что и в твоих словах есть правда.
  Но знаешь, в чем парадокс?
    — В чем? — спросил Гвоздь.
    — Парадокс в том, Володя, что чем больше я слышу такое негативное
  высказывание про наше духовенство, тем больше у меня появляется желание стать
  священником. И ты не первый, кто подвигает меня на такие мысли. Я не думал
  про это рассказывать, да и от темы разговора мы отдалились. Но  все  же, раз
  пошел такой разговор, стоило  бы рассказать еще об одной моей беседе, которая
  и пробудила во мне, наконец, эту решимость поступить в семинарию. Но я не
  знаю, готовы ли вы выслушать меня и как у вас со временем.
    — Максим, мы полностью в твоем распоряжении, — воскликнула Иришка.
    — Да, Макс, мы слушаем! — подтвердил Сергей.
    — Ну, тогда слушайте, — воскликнул Макс.
    — Есть у  меня знакомый по  общему приходу Геннадий Олегович, худенький
  очкарик, он в годах, уже 47 лет ему. Работает учителем математики в нашей
  школе. Семья у него большая — жена, четверо детей. Сам глубоко верующий
  православный человек, как он сам мне рассказывал, к вере в Бога его бабка
  с детства приучила. Ну познакомились мы с ним на службе очень давно. Так и
  общались, многие годы, пересекаясь на службе. Несколько раз бывали друг у
  друга в гостях, спорили на духовные темы, в общем, поддерживали дружеские
  отношения. Время шло, однажды наши пути разошлись. Я уехал на Калыму, к брату
  на прииски. Помнишь, Сергей, я был у него полгода. Он открывал новый прииск и
  просил меня помочь.
    — Да помню, ты звонил, рассказывал, — подтвердил Сергей. — Я уже тогда
  здесь, в Волгограде жил.
    — Ну, в общем, не было меня в храме месяцев семь. Думал, приду с Геннадием
  Олеговичем пообщаюсь. Телефонную связь мы с ним не поддерживали, поэтому где
  он и как я, не знал. Прихожу в храм, а там другой настоятель, молодой
  мордастый, службу служит небрежно, молитвы читает, словно скороговорки.
  Спрашиваю одну знакомую бабушку: «А где же наш старый священник Отец Леонид».
  А она мне говорит: «Так его уже полгода как на пенсию отправили».
    — На пенсию? — удивился я. — Отец Леонид, конечно, был человеком очень
  преклонного возраста, было ему 70 лет. Но он был еще в силе, крепкий и
  подвижный, мог бы еще не один год служить. Несомненно, тут попахивало,
  внутрицерковной интригой, но я не стал этим интересоваться и  спросил бабушку
  про Геннадия Олеговича, почему его не видно на службе.
    — Геннадия?! — Как-то вдруг удивилась старушка. — Так он к нам уже полгода
  не ходит.
    — Как не ходит? Почему? — спросил я.
    — Не знаю, говорят они с нашим новым священником, отцом Виктором, сильно
  поругались, а  из-за чего, о  том я не ведаю.
      Ну я поблагодарил старушку и ушел. Думаю, надо как-то к Геннадию сходить
  узнать, что случилось. Выбрал ближайшие выходные и пошел. Геннадий Олегович в
  этот момент был один дома. Увидев меня, он очень обрадовался, пригласил пить
  чай и долго расспрашивал о моей поездке в Сибирь. Но  едва я  заговорил с  ним
  про наш приход, как его словно подменили.
    — Давай, Сережа, не  будем про этих попов говорить! — нахмурил брови
  Геннадий. — Наши священники есть соблазн для паствы! Они людей в упор не
  видят! Им только наши кошельки нужны!
    — Ну не все же такие, — попытался возразить я.
    — Не знаю! Может и не все, но многие! Вот ты, Максим, историю любишь,
  занимаешься этим, скажи мне, почему издревле на Руси одних священников зовут
  батюшками, а других попами?!
    — Ну, наверно, потому, что они по-разному относятся
  к людям.
    — А-а, вот видишь! Ты, слава Богу, понимаешь. А скажи мне, мой дорогой друг,
  как ты думаешь, новый наш священник отец Виктор к кому относится? К попам или
  к батюшкам?
    — Ну, я его совсем не знаю, — ответил я. — Видел всего один раз.
    — Поп! — выпучил глаза Геннадий. — Самый что ни  на есть поп! Толоконный
  лоб! Племянничек нашего Архиерея. Не успел семинарию окончить, а ему готовый
  приход на блюдечке поднесли! Бессовестные люди! Отца Леонида отправили за
  штат, прислали этого наглого мордоворота! Двадцать два года, а рожу себе отъел
  красную, огнем горит!
    — Здравствуйте, — неожиданно кто-то поздоровался за моей спиной. Я
  обернулся, на пороге кухни стояла невысокая женщина, брюнетка лет пятидесяти.
  Это была Анна Сергеевна, жена Геннадия Олеговича, тоже учительница русского
  языка и литературы.
    — Здравствуйте, Анна Сергеевна, — поздоровался я с ней.
    — О чем вы здесь спорите? — спросила она.
    — Ни о чем! — ответил сухо Геннадий Олегович. Он взял пачку сигарет, спички
  и посмотрел на меня.
    — Пойдем, покурим.
    — Нет спасибо, — отказался я. — Бросил, уже полгода не курю.
    — Ну а я пойду, покурю, — Геннадий взял сигареты и вышел на балкон.
  Анна Сергеевна прошла в кухню, положила сумки с продуктами и села напротив
  меня за стол.
    — Вы не  судите его строго, Максим, — посмотрела она в сторону балкона. —
  Тут у нас такое было.
    — А что случилось? — спросил я.
    — Вы как уехали, примерно через неделю отец Леонид отслужил литургию и стал
  с нами прощаться, мы не поймем, в  чем дело, а  он говорит, что у  нас новый
  священник будет и с алтаря выходит этот отец Виктор. Ну а мы, что мы можем
  поделать? Погоревали, посерчали и стали к этому отцу Виктору на службу ходить.
  Но он, я вам скажу, как он безобразно служит!Покачала головой Анна Сергеевна.
    — Да я это заметил, — согласился я.
    — Вот даже вы заметили. И  мы тоже сразу заметили, ну куда деваться, ходили
  на службу. Прошло две недели, тут мама Геннадия. Помните ее? Бабушку нашу?
    — Да, конечно, помню. Она в постели лежала, болела. Сейчас что-то ее не
  вижу.
    — Так она тогда умерла.
    — Царствие ей небесное! — перекрестился я.
    — Спасибо! — поблагодарила Анна Сергеевна и  продолжила свой рассказ. — Так
  вот примерно недели через две, после того, как отец Виктор принял приход,
  нашей маме стало плохо. Пригласили врача, он нам и говорит, она у вас вот-вот
  отойдет в мир иной. Мы с детьми кинулись продукты покупать, а Геннадий пошел
  отца Виктора просить исповедовать и  причастить мать перед смертью. Пришел к
  нему домой, а там у него музыка до небес, он с гостями отмечает день рождения
  своего годовалого сына. Геннадий стал звонить и стучать в дверь, не скоро, но
  на пороге сначала появилась матушка, жена отца Виктора, вскоре появился и
  подвыпивший отец Виктор.
    — Вы кто? Что вам надо? — спросил он.
    — Отец Виктор, я ваш прихожанин. У меня мама умирает, я пришел вас просить
  проводить ее в последний путь, исповедовать и причастить.
    — Ну а  я  здесь причем! — совсем не  слушая Геннадия, произнес отец Виктор.
  Помрет, приходите, мы панихиду отслужим.
    — Причем здесь панихида?! — воскликнул Геннадий. — Панихиду я в любой момент
  могу отслужить.
    — Я вас прошу прийти исповедовать и причастить умирающего человека.
    — Исповедь и причастие у нас на литургии. Приводите бабушку, исповедаем и
  причастим.
    — Батюшка, она больна, прикована к постели, — попытался возразить Геннадий.
    — Я вам русским языком сказал, исповедь и  причастие у нас во время
  литургии! — на повышенных тонах воскликнул отец Виктор.
    — Вы что сумасшедший! — вспылил тут Геннадий. — Вас чему в семинарии пять
  лет учили?!! Я же вам говорю, человек умирает, ее нужно исповедовать и
  причастить до того, как она умрет! Какая литургия! Вы сами понимаете, о чем вы
  говорите!
    — Знаете что? — навис над Геннадием своей заплывшей тушей отец Виктор.
    — Вы мне тут не хамите! И пойдите прочь! Пока я милицию не вызвал! —
  воскликнул отец Виктор и хлопнул дверью перед носом растерянного Геннадия. В
  тот день Геннадий вернулся домой весь раздраженный, красный, как рак. Я его
  спросила, что случилось. А он тут как вспылит:
    — Да что бы я еще хоть раз переступил порог храма, где служит этот поп! Не
  бывать этому никогда! Ну я стала пытать его, в чем дело? И тут он мне во всех
  подробностях рассказал их непростой разговор с отцом Виктором. Я его выслушала
  и предложила отца Леонида пригласить.
    — А что может отец Леонид? Он  же за  штатом литургию не служит! А значит
  святых даров у него нет! Чем он нам поможет?!
    — Ну, хотя бы исповедует, — убедила его я, и мы позвонили. Отец Леонид
  согласился, но пока мы за ним ездили, мама Геннадия умерла. Эта история так
  расстроила Генадия, что он неделю ходил сам не свой.
    — Да, — тяжело вздохнула Иришка. — Этого дядечку можно понять. Любой бы на
  его месте так расстроился. Это именно после этого случая ты решил пойти в
  семинарию? — спросила Иришка.
    — Да! — ответил Макс. — Мне почему-то так стало стыдно за этого отца
  Виктора. Будто это я отказал в требе Геннадию, а не он. Я тогда недолго сидел
  у них, быстро ушел, так как чувствовал себя неловко. И решил, как только
  начнется прием документов, сразу поеду в Сергиев Посад и сдам их. Не  знаю,
  что у  меня получится, но  я  приложу все усилия, чтобы у нас в Москве на
  одного батюшку стало больше, чем прежде!
    — А я вот так и не поняла, — воскликнула Светлана. — Неужели так сильно
  виноват этот отец Виктор, что не  пошел к этому Геннадию, ведь у него были
  гости, как он мог их оставить….
      Не успела Светлана договорить, как заметила, что на нее со всех сторон
  устремились осуждающие взгляды, и уже через минуту она пожалела о своих
  словах.
    — Света, ты что с ума сошла! — вспылила Иришка. — Какие могут быть гости,
  когда человек умирает и просит отпустить грехи перед смертью.
    — Ира, не сердись на сестру, — вмешался Макс, — она молодая, просто еще
  ничего не знает про духовную жизнь, я сам таким был десять лет назад. Сейчас
  люди совсем забыли про Бога. Прилипли к этой земной жизни, как будто
  они здесь вечные. Дело в  том, Света, — начал объяснять Макс, — что когда
  человек умирает, то по учению церкви, его душа начинает подниматься вверх к
  Богу. И когда она поднимается, ей стремятся препятствовать падшие ангелы,
  демоны и  бесы, не  давая пройти вверх, и  стараются утянуть ее в  ад. Это
  шествие души к  Богу называется мытарством. Этот момент для человека самый
  решающий и ответственный. Поэтому с древних времен было положено каждого
  умирающего человека перед смертью исповедовать и причастить. Так как душу того
  человека, которого успеют перед смертью исповедовать и  причастить, бесы
  не  смеют трогать. И  она словно огненная ракета беспрепятственно уходит вверх
  к  Богу. Поэтому православные верующие люди и стараются призвать священника к
  умирающему человеку, чтобы он облегчил для него переход в мир иной! И никакой
  священник, ни под каким предлогом, пусть даже в этот момент будет гореть его
  дом, не имеет права отказать ему.
    — О Боже! Как строго, — вскликнула Светлана.
    — Да это так! — подтвердил Макс.
    — А что же души тех людей, которые не успели перед смертью исповедоваться и
  причаститься?
    — Они идут по мытарству, шаг за шагом, и на каждом шагу их останавливают
  бесы и,  пытаясь погубить, показывают их земные грехи. Два ангела, которые их
  сопровождают, стараются защитить, показывая их добрые земные дела. Но очень
  часто им это не удается, и тогда эти души падают вниз в ад.
    — Господи, как страшно! — воскликнула Светлана. — Ну, теперь мне, конечно,
  ясна вина этого отца Виктора.
    — Я очень рад, что смог понятно объяснить тебе это, — воскликнул Макс. —
  Однако мы очень далеко отошли от начального вопроса. Ты хотел задать еще
  какой-то вопрос, Владимир.
    — Да! — подтвердил Гвоздь. — Ты так толком и не сказал, что думаешь об  этих
  сонных воплощениях? И  тут, пока ты говорил, — продолжил Владимир, — у  меня
  появился еще один вопрос. А не может это воплощение быть от дьявола?
    — Я думаю, что однозначно нет! — возразил Макс.
    — Я тоже за то, что нет, — соглашаясь, покачал головой Сергей.
    — Почему вы так уверены? — спросил Гвоздь?
    — Ну, во;первых, дьявол никогда просто так не отдает клады, а держит и прячет
  их до конца. Ну а, во;вторых и в;третьих, и десятых, ты сам это увидишь, когда
  дослушаешь этот рассказ до конца. Ну, я думаю, на этом мы закончим наш
  разговор. Все попрощались и  Макс положил трубку.