Подари мне сына, похожего на тебя. Глава II

Глава I http://proza.ru/2025/03/29/955

II

- Никита Константинович, задержитесь на пару слов, - мягким, но решительным голосом не то предложила, не то приказала глава департамента градостроительства, переминая между пальцами карандаш — неизменный символ архитектуры и проектирования. Команда профессионалов, трудившаяся над концепцией застройки, покидала большой дорогой кабинет. Последним выходил друг и компаньон Никиты, он оглянулся и едва слышно произнес:
- Подожду на стоянке.

Никита коротко кивнул. Когда дверь закрылась, глава департамента указала рукой с карандашом в пальцах на кресло справа от себя и улыбнувшись сказала:
- Присаживайтесь.

Никита не мог не отметить, что теперь лицо ее стало приветливее, мягче и даже приятней и моложе, словно она успела незаметно снять маску высокомерия, строгости и властности, пока все выходили. Высокая худощавая женщина, очень хорошо и дорого одетая, длинные красивые ноги, туфли на высоком каблуке, юбка по силуэту, но умеренной длины — ровно такой, чтоб подчеркнуть достоинства фигуры и не выглядеть вульгарно. Ухоженные руки, безупречный не кричащий маникюр, прическа, украшения, едва уловимый аромат изысканных духов, макияж, цвет помады — всё подчеркивало ее статус, отменный вкус, высокий доход и столь же высокое самомнение. Кожа рук, шеи и взрослый взгляд выдавали, что ей уже лет пятьдесят, около или чуть за. Хотя несомненно видно было, что она не жалеет средств и времени на салоны, и пока выигрывает бой с увяданием. Ей вполне можно было дать лет на 10-15 меньше. О таких говорят — роскошная женщина. И такие, как она, привлекают мужчин всех возрастов, независимо от ее собственного. И всё было бы в ней роскошно и привлекательно, всё она могла позволить себе купить, от нарядов и золота до молодости и ослепительной улыбки, но одно выбивалось угловатостью из общего ладно причесанного портрета и портило впечатление — черты и выражение лица. Увы, тут были бессильны любые средства и связи. Нет, страшной ее нельзя было назвать, и не было в ней никакого уродства. Но не доставало гармонии, женственности. Что-то было в ней грубоватое, слегка лошадиное, проступала какая-то мужская подоснова, как бывает проступает на старых полотнах изначальный замысел художника сквозь верхние слои краски. Подбородок чуть массивнее, чем нужно, нос длинноват и островат, а между ними затерялся тонкий бесчувственный рот.

Никита вынужден был признаться себе, что побаивается ее. Он разглядывал хозяйку этого кабинета и одну из властителей столичного строительства, не зная, чего от нее ожидать, и как себя вести. При редких встречах в профессиональных кругах он замечал, как она иногда ведет себя с другими, особенно с женщинами. Она никогда не опускалась до крика или откровенного хамства, но всего в нескольких фразах, произнесенных пренебрежительным насмешливым тоном, могла уничтожить, раздавить человека, унизить как специалиста и как личность. Поэтому все давно знали и негласно соглашались, что для защиты проекта к ней надо отправлять только представителей мужского пола, иначе, как бы ни была хороша задумка и исполнение, если автором являлась женщина, это практически всегда было обречено на провал.

- Проект очень достойный. Вы хорошо потрудились. Поздравляю. Фирма у вас молодая, но перспективная. Однако ваши успехи и успехи ваших коллег будут напрямую зависеть от вас.
Последняя фраза казалась банальной и очевидной, но Никита начинал догадываться, куда тропинка этой беседы поведет дальше.

- Объектом планирования является один из центральных и самых престижных районов Москвы. Вы понимаете, что ваш проект не единственный в своем роде?
Никита кивнул. Она продолжила:
- Несколько весьма достойных компаний, причем некоторые из них довольно крупные опытные игроки и уже не первый десяток лет на рынке, могут на равных побороться за право реализации своего проекта. И ваша команда теперь среди них. Это шанс, - роскошная женщина задержала на нем свой тяжелый железобетонный армированный взгляд, и Никита почти почувствовал, что его вдавливает в мягкое кресло. - Все концепции обязательно будут рассмотрены главным архитектором города, но последнее слово за мэром, - она снова выдержала паузу, словно давая собеседнику кожей прочувствовать всю весомость произносимых ей слов, статусов и должностей и осознать своё место среди этих массивов.
- Я понимаю, Наталья Андреевна, - спокойно ответил Никита, сумев выдержать нагрузку ее взгляда, сохраняя непоколебимость и твердость собственного, хотя это и далось ему усилием.
- Должна вам признаться, но пусть это останется между нами, мэр склонен прислушиваться к моему мнению. А по моему мнению, на данный момент именно ваш проект наиболее из всех заслуживает одобрения. Но вы, Никита Константинович, должно быть знаете, какие мы женщины непостоянные, подвластные сиюминутному настроению и своим симпатиям?
Никита улыбнулся:
- Имею некоторое представление.

Наталья Андреевна улыбнулась в ответ - растянула тонкую винно-красную ниточку между щеками. Хотя улыбка у нее была красивая, только незаслуженно редко украшала ее суровое холодное лицо.
- Вы должно быть талантливый интересный человек. Умный и ответственный. Вы думаете не только о себе, но и о своей команде, о своих одаренных коллегах. Представить только, сколько труда, времени и творческой энергии было затрачено в процессе разработки вашей концепции. Было бы невыносимо жаль, если бы это всё осталось лишь красивой идеей.
- Я приложу все усилия, чтобы идея получила воплощение.
- А я бы с удовольствием узнала подробнее о проекте и процессе работы над ним. Думаю, это помогло бы как можно в более выгодном свете представить его мэру.
Никита очаровательно улыбнулся и одобрительно пожал плечами, мол, какие могут быть препятствия.
- В любое время, когда вам будет угодно.
- В таком случае, боюсь, я вынуждена буду украсть ваше личное время.
- Вам не придется ничего красть. Я с удовольствием подарю вам столько моего личного времени, сколько понадобится.
- Красивый ответ достойного мужчины.

В следующий вечер Никита уже ждал ее у входа в один из самых лучших ресторанов города Москвы. Он навел справки, и поговаривали, что она не переносит цветы. Сухая, строгая, не склонная к сантиментам деловая женщина на высокой должности, как и ее каблуки, равнодушная к ухаживаниям и цветам. Но Никита купил букет - неброские и нежные кремовые розы. Увидев в его руках эти красивые цветы, она расцвела в самой теплой улыбке, засияла, похорошела:
- Спасибо. Неожиданно. Они прекрасны.
- Слышал, ты не любишь цветы.
- Я очень люблю цветы. Просто мало от кого их принимаю.
- Я рискнул. Хотя боялся, что ты отправишь их в мусор, вслед за мной.
Наталья засмеялась.
- Ты чувствуешь женщин. Я сразу поняла, что ты очень способный и талантливый молодой человек.
 
***

- А о проекте мы с тобой так и не поговорили, - она звонко расхохоталась, поудобнее устраиваясь на его обнаженной груди. Никита провел пальцами по ее густым вьющимся каштановым волосам, источавшим восхитительную смесь ароматов каких-то неведомых цветов, ягод и специй неземного происхождения. Хотелось снова и снова вдыхать этот запах, трогать его источник, чтоб он затем еще долго держался на пальцах. Никита улыбнулся своим мыслям, что чудесный запах ее каких-то немыслимо дорогих и редких духов привлекает и возбуждает его гораздо сильнее, чем она сама. «Вот бы такие духи на какую-то молоденькую хорошенькую девушку. Узнать бы, что это за духи. Можно было бы купить и подарить той, которую...»

- Ты притих. О чем ты думаешь?
- Я… да так, ни о чем. У тебя очень красивые волосы. И ты очень вкусно пахнешь.
Наталья снова засмеялась:
- Ты не против, если я закурю?
- Не против.

На самом деле Никита был против. То еще удовольствие целоваться с курящей женщиной. Хотя мало кто и мужчин задумывается о том, насколько некурящей женщине неприятно целоваться с курящим мужчиной. Никита тоже потянулся за своим вейпом. Затянулся, выдохнул. Свободной рукой взял смартфон и стал проверять входящие.

- Никита, ты когда-нибудь был на Курилах?
Никита засмеялся:
- Нет. Почему спрашиваешь?
- Мы с тобой лежим, как курилы. И так же дымим, как два проснувшихся вулкана.
- Очень смешно. Ты остроумная, - ответил он посмеиваясь, но сам при этом тайком елозил большим пальцем по тускло светящемуся экрану, листая сообщения и пытаясь незаметно написать ответ без опечаток.

00:18 Эмилия: «Ты где? Еще в офисе? Почему не отвечаешь?»
00:26 Эмилия: «Когда закончишь, приезжай ко мне»
00:43 Никита: «Привет. Прости, задремал. Да, поработать надо было. Устал. Давай завтра. Люблю тебя»
00:44 Эмилия: «Ты один там? Или опять в окружении баб? :))»
00:44 Никита: «Бабы все разошлись давно. Люблю :*»

- У тебя есть кто-то? - нарушил тишину голос Натальи, она глубоко затянулась.
- Что? А… нет.
- Врёшь.
- Нет, никаких серьезных отношений.
- Кому пишешь?
- Да разным людям. Много не отвеченных за вечер. Саня вот пишет.
- Это который твой компаньон?
- Да. И друг.
Она снова затянулась:
- Останешься со мной?
- Сегодня или вообще?

Наталья захохотала с хрипотцой в голосе и затряслась на его груди. Затем приподнялась, затушила окурок и повернулась к нему. На ее довольном лице играла кокетливая улыбка, а глаза поблескивали в полумраке. Света от сияющей полуночной Москвы было вполне достаточно, чтобы разглядеть ее. Увлеченный перепиской, Никита и забыл уже, что она такая непривлекательная и немолодая. Это неприятно удивило его, словно он только что увидел, с кем проводит ночь. Но он премило продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало. Она потянулась к нему и стала целовать. Никита закрыл глаза.
- Сегодня. А можешь и вообще...

***

Просторная открытая терраса пентхауса была залита ярким ослепительным светом апрельского утра. Отделка была более чем лаконична, но тем дороже и представительней выглядело пространство — натуральный мрамор слоновой кости, полированное стекло, крупные каменные вазоны и клумбы простых геометрических форм, немного плетеной ротанговой мебели оттенка темного шоколада. Сочная яркая зелень мягкой травки и диковинных цветов, стройные пушистые пальмы и сдержанные туи, раскидистый можжевельник и стильно изогнутые японские кедры уносили мыслями на Кипр или Сардинию. Но внизу в полупрозрачной сизой дымке раскинулась вся Москва как на ладони. Хотя, если прищуриться и смотреть чуть поверх горизонта, то пробудившийся кипящий мегаполис, поблескивающий машинами и открывающимися окнами, вполне мог сойти за бескрайнее море.

Посреди этих райских, умытых лучами весеннего солнца кущей на плетеном шезлонге в форме огромного листа возлегала не менее ослепительная молодая девушка. Ее длинные стройные лоснящиеся белые ноги были изящно скрещены в тонких лодыжках, белые руки раскинуты в стороны, на тонких полупрозрачных запястьях поблескивали золотыми ниточками браслеты, а пальцы были украшены парой утонченных колец. Из одежды на ней красовался только черный бикини. Ее шелковистые прямые черные волосы блестели на солнце, словно осыпанные алмазной пудрой. Верхняя часть лица скрывалась под модными широкими солнцезащитными очкам-октагонами, а на нижней застыла полуулыбка тонких губ, подчеркивая изящество и грацию округлого подбородка и высоких очерченных природой скул. Возле листа-шезлонга у ног красавицы преданно лежал здоровый пес — лабрадор-ретривер модной золотисто-палевой масти.

Вся эта картина скорее напоминала эффектный кадр из высокобюджетного кино, в котором Никита чувствовал себя главным героем.
- Как твоя ночная смена? - томно, едва размыкая губы, поинтересовалась героиня.
- Ужасно.
- Что так?
- Напряженно трудился, неприятные нудные обязанности. Еле избавился. Тяжелая была ночь.
- Лучше бы провел ее со мной.
- Без сомнения.
- Ты был один или с коллегами?
- С коллегами.
- С кем?
- Ты их не знаешь. С нижних этажей.
- Наверняка среди них были тетки. У вас там полно теток. Ты остался, и половина из них тоже решила задержатся, чтоб скрасить твои напряженные труды.
- Слушай, Эмилия, у тебя очень богатое воображение…
- Само собой, я же художник…
- Вот именно. А я пашу в строительстве, как вол, как раб египетский. Если хочешь подробностей, да, сначала у меня была рабочая встреча с главой департамента, и это не мужик, а баба, но всё равно, что мужик. Затем мне пришлось дорабатывать проект, так сказать вносить последние штрихи, чтоб всё сработало. Трудился в поту, потом просто свалился и уснул, - совершенно искренне рассказал Никита, и ведь практически не соврал ни слова, отчего даже сам почти поверил в свою историю.

Эмилия усмехнулась:
- Да, всё верно. Саня примерно так и сказал.
- Ты еще и Саню привлекла. Но ты скоро удивишься нашим успехами. И надеюсь, перестанешь тогда выдумывать сюжеты, которые больше подходят для твоих перформансов.
- Может, ну ее вообще?
- Ты о чем?
- О работе. Бросай ты это. Я хочу, чтоб ты был почаще со мной.
- Я не могу, у нас интересные проекты, да и хороший доход.
Эмилия расхохоталась.
- Сколько ты получаешь в месяц?
- Чтобы ты посмеялась?
- Обещаю, я не буду смеяться. Ну же, скажи.
- Примерно 700-800.
- Давай, я буду платить тебе миллион, только чтоб ты всегда был рядом, когда я захочу? И вообще, переезжай ко мне уже.
- Чтобы лежать так же у твои ног? - усмехнулся Никита, кивая на лабрадора, который беззаботно нежился в солнечном пятне, уложив удобно здоровую породистую голову на вытянутые массивные передние лапы.
- Заметь, ему нравится, - улыбнулась Эмилия, не раскрывая глаза и не меняя позы.
- Заманчивое предложение. Я подумаю над ним. А как твой отец отнесется к этому?
- Чтоб ты лежал у моих ног?
- Нет, что ты будешь платить мне лям.
- А, это мелочи. Ты ему нравишься. Я думаю, он не станет возражать.
- Я ему нравлюсь, пока выгляжу в его глазах перспективным человеком и сам себя неплохо обеспечиваю, а не кормлюсь из его кармана.
- Ладно, хватит об этой скуке! Деньги, работа… как это всё уныло и наводит тоску. Лучше давай уедем куда-нибудь.
- Может, летом.
- Да, летом. Сейчас у меня выставка будет и пьесу надо поставить к маю.
- Вот видишь, ты тоже бываешь занята.
- Сравнил тоже! У меня искусство, это для души. Я получаю от этого только кайф и дарю его людям. Искусство — это вечность. Это то, что я оставлю человечеству. Свой талант, свои уникальные идеи. Мое имя прославится в веках. Мы там такое замутили! Приходи сегодня на репетицию, сам увидишь.
- Сегодня не могу. Давай на выходных.
- Ладно, скучный человек. Жди до выходных.
Никита нагнулся, поцеловал ее в макушку и пошел заваривать кофе, чтоб немного взбодриться после тяжелой трудовой ночи.

Глава III http://proza.ru/2025/05/08/1627