10. Очень женский дневник. 1978 год

21 июля 1978.

Я и себя саму называю странной. И все, что я делаю, мне кажется странным. И все, что со мной происходит, тоже.
    Я пришла со свидания. Сережа... Я себя не пойму. Полное смятение чувств. Как грустно. Он долго упрашивал меня прийти к нему.
- Я очень хочу тебя увидеть. Я тебя прошу. Я тебя даже умоляю. Ненадолго. Мне это необходимо. Я уже в который раз говорю себе, что не буду тебе звонить и вот опять.
- Мне это не нужно, - ответила я... и пришла.
- Вы сегодня очаровательны, как всегда.
- А почему ты не принес мне цветы?
    Я издеваюсь над ним безжалостно, третирую изощренно. Он терпит. Ты хочешь меня видеть - пожалуйста! Да, я говорила о Германе, о его письме, о моем ответе, о том, как у нас все хорошо. Вижу, как это раздражает Сережу. А он говорил, как я ему сейчас снюсь и что он полночи ворочается, не может заснуть,ходит, курит и думает обо мне. Бродит по улицам, где мы с ним когда-то ходили и думает обо мне. Помнит меня и будет помнить.
    Я не хотела это слушать, но услышала и услышала сердцем. Я не хотела видеть, но увидела его измученность, его страдание, плохо скрываемое. Его любовь. Зачем я это увидела? В тот же момент жалость, теплая какая-то, подобралась к сердцу. Не в сердце еще. Это самое опасное для меня. Я ему возразила:
- Если ты не смог меня удержать, когда я была с тобой, то теперь об этом говорить бессмысленно.
  А он - о том, как он увидел меня впервые, как потом, осенью, у нас всё произошло. Он переводится на работу в Воронеж и будет приходить ко мне в институт. Ужас! Не хочу! Я уже успела привыкнуть, что он далеко, не пишет, не звонит и вообще пропал из виду.
   Я сказала Герману:"Это плохо, что он остается здесь. Будет теперь надоедать."
   И Герман, умный, понимающий, сказал: "Он любит тебя."
  - Да, только мне это не нужно.
И чуть не добавила: "Теперь." Он ведь не знает, кем Сережа и я были.

    Я сегодня устала. На свидании зевала, начала засыпать. Не заметила, как голова моя оказалась на плече у Сережи. Я что-то медленно рассказывала и нечаянно назвала его чужим именем.         Извинилась. Я не хотела его обидеть. А он... Нет, это не поцелуй на моей щеке и даже не касание его губ, это жар его дыхания. Что же это я делаю? Я помню о Германе и сравнивать их не надо, настолько в человеческом смысле Сережа ему проиграет. Но сегодня вдруг я вновь увидела в нем взрослого мужчину и не просто мужчину, а того, кто любит меня.

    Я просто растерялась от смятения чувств. Он каким-то образом в сердце моем, холодном для него, отыскал прежнее,забытое, для него жившее когда-то. Что может быть хуже для меня? Я пришла домой в полной растерянности. Чуть не написала Герману письмо (это после сегодняшнего, отправленного утром). Это было бы самое странное письмо: "Герман, ты не боишься меня потерять? Я никогда не спрашивала, что я для тебя значу, нужна ли я тебе? Мне это важно знать." Это похоже на вырывание признания в любви. Он, наверное, смог бы понять, что у меня здесь что-то неладное происходит и я цепляюсь за него, потому что Я боюсь его потерять. Потому что люблю. Потому что мне он нужнее, чем я ему.

    С Сережей мы договорились встретиться завтра. И это после того, как позавчера я нежным голосом назначила ему свидание у Петровского сквера и ... не пришла. Я сидела дома, а телефон разрывался. Он звонил полчаса беспрерывно. Я заперлась на кухне, включила воду, мыла посуду и думала, что сойду с ума, вздрагивая при каждом звонке. Сегодня он мне сказал, что ждал меня столько, сколько никого никогда не ждал - 1 час 20 минут. О, я хорошо знаю эти минуты мучительного ожидания. Благодаря ему. Было время, когда я тоже могла прождать его больше часа, плача и уговаривая себя, что он придет, он не может не прийти, ведь я же его жду!

    Мы живем, словно в сне неразгаданном,
    На одной из удобных планет.
    Много есть, чего вовсе не надо нам,
    А того, что нам хочется, нет.

    Игорь Северянин

4 августа 1978.

    Побыть немного в тишине, одной. Вечером, за письменным столом с моей любимой старинной лампой. За эти суматошные дни только сейчас выдалась возможность счастливого уединения.
    День 31 июля начался с неописуемой радости - я получила письмо от Германа. Какое письмо! Мне никто не писал таких писем. Я ПИСАЛА. Оно всё - из нежности. Я читала, и счастливое  тепло разливалось внутри, точно бальзам на душу. Я получила здесь все, что хотела. "... дружочек Леночка. Леночка миленькая. Звезда упала, дарю ее тебе. Леночка, я по тебе соскучился очень. Наверное, тысячу лет не видел или даже две тысячи. В общем,давным-давно. Рассветает. Новый день. Тоска, без тебя. Ну, все, дружочек,пока. Не грусти, Леночка. Все будет хорошо. Я скоро приеду."

    Как я благодарна ему за эти строки! В тот же день я не могла не написать ему ответ, даже зная, что он скоро приедет. Мне очень хотелось это сделать. В моем письме - открытое признание в любви. Я его не отдала ему. Может быть, когда-нибудь потом. А может быть, и нет. Я отдаю ему свое сердце, не зная, нужно оно ему или нет. Вообще, нужно ли мужчине словесное подтверждение в любви? Нужно ли само звучание этих потрясающих слов?

    Сначала хочется любить самой, а потом хочется, чтобы и меня любили. В жизни все странно. Все происходит не так, как хочешь и как того ждешь. Никогда ничего не надо загадывать на будущее. Малейшие случайности переворачивают нашу жизнь странным и безжалостным образом, а потом когда-нибудь обрывают ее. Жизнь - бег с препятствиями, и последнее становится непреодолимым. Кто играет нашими жизнями? Кто управляет нашими судьбами сверху? Я все больше уверяюсь в том, что есть судьба и чем дальше, тем сильнее будет чувствоваться наложение ее руки. В чем-то я фаталистка. Но ведь эта путаница-неразбериха существует в жизни. Люди все время выпутываются из осложнений, выясняют отношения, ищут себя и близких себе людей, не видя их вблизи, рвутся куда-то, зачем-то и запутываются все больше, пока смерть не разрешит всех противоречий. Да, мы живем так, словно смерть не имеет к нам отношения. Особенно в молодости.

    Почему я не остановлюсь на Сереже? Я знаю теперь, вижу и слышу, что он любит меня, что я нужна ему. Знаю, что сейчас, когда я могу уйти от него навсегда, он почувствовал ценность и важность моего  существования рядом с ним. Он всеми силами стремится меня удержать. Если же я останусь, все это исчезнет, пропадет, кончатся его душевные волнения. Он превратится в ленивого мужа, любовь его исчезнет вместе с половым влечением.

    Вчера я была груба с ним по телефону, накричала на него. Раньше я на него никогда не кричала. Были иголочки, тоненькие, ехидные. А тут все мои забытые давние обиды скопились и позволили мне наорать на него. Когда я успокоилась, мне стало стыдно. Но может быть, хоть этот звонок будет последним? Может быть, мой крик до него дойдет, и он оставит меня в покое, потому что эти звонки начинают терзать мне сердце.

    Герман приехал, и 3 августа было наше первое свидание после разлуки. Я бежала к нему, и сердце мое гремело, как колокол от предвкушения чего-то необыкновенного. Какие прекрасные минуты ожидания! Счастье не в счастье, а в его ожидании. Что ожидание приносит? И принесет ли то, что хочешь?


Продолжение следует