Ам Тракт. Последствия трудного времени

Часть 9 сборник «Ам Тракт 1880 -1941»

"Немцы Поволжья, не являлись диаспорой германской нации, а были одним из коренных российских народов."
/Национальный исследовательский Томский политехнический университет/
***

Ам Тракт. Последствия трудного времени.

Чтобы облегчить нужду, последовавшую после тотального неурожая в Самарской области, несколько семей с Ам Тракта переехали на Кубань, там был довольно хороший урожай. Хелене и ее муж Абрам Филипсен выехали в 1921 году в поход на Кубань с повозкой-гружёной сундуком и шкафом, 4 лошадьми и 3 головами крупного рогатого скота. Через три недели пошел еще один караван, в составе которого был и Генрих Шмидт. Кто знает, как они там приживутся? Хочется пожелать им всего наилучшего. Возможность пережить трудное время на Кубани было, и была возможность включится в работу, и помогать местным меннонитам, но ответной реакции, меннонитского братства не последовало. Те, кто переехал на Кубань, живут очень плохо. Переселенцы были разочарованы, так как местные меннониты оказались не особенно расположены к пожертвованиям. Если бы у амтрактовских колонистов была своя земля для обработки, на Кубани осталось бы больше людей. Не совсем с пустыми руками вернулись с Кубани, они сумели сохранить свой скот, лошадей, и хоть с трудом, но всё же заработанную пшеницу. У Хайнриха Шмидт было две лошади, у Абрама Филипсен три лошади и корова. Корову брали с собой для обеспечивания в дороге молоком. Так что кто уезжал на Кубань, почти все вернулись, и Портной Пeтер Янзен с семьей тоже там был. Вернувшиеся были счастливы, что снова в своей родной колонии, снова в Ам Тракте. Политика «военного коммунизма» и её последствия в виде гражданской войны, голода, разрухи, сложнейшее социально-экономическое положение области немцев Поволжья нанесли тяжёлый удар по духовной жизни её населения. Ещё не забыты те новые времена, и невозможно было привыкнуть к тому, что до сих пор продолжалось. К тому бесправию, беззаконию, страху за жизнь детей, родных и близких.Когда хлеба в городах не было, и молодому советскому правительству ничего не оставалось, как выжать из крестьян последнее. Но фермеры знали, если отдадим наши семена, у нас не будет надежды на урожай в следующем году. Поэтому они решили спрятать семя. Но когда голод в городах вышел из-под контроля и молодое советское правительство стало опасаться восстания, они отправили комиссаров в деревни для сбора хлеба. Хуже всего они проявились в меннонитских деревнях в Ам Тракте. Ухоженные усадьбы, порядок, царивший в деревнях, привлекали, казалось, что в этих усадьбах всего много и что они обязаны поделиться. Для организации отбора хлеба, в колонию Ам Тракт были направлены два молодых человека. Винов, мужчина лет тридцати и помоложе Кулаков, они были оба вооружены револьверами. Для пущей важности Винов постоянно размахивал им перед народом, они думали, что смогут напугать народ, но фермеры ничего не выдавали. Винов был пламенным коммунистом, который не знал границ в своей ненависти к «эксплуататорам», как он называл меннонитов. Он не думал о том, каких усилий стоило меннонитам для достижения этого процветания. Даже теперь он не видел их усердия и милосердия к голодным. Сколько они уже отдали голодающим. Он видел только красивые жилища и их единство, и это довело его до бешенства. Он увидел, что у них тоже нет хлеба, но это его не тронуло. Он хотел во что бы то ни стало выжать из них последнее, что ему не удалось. Он совершенно забыл, как разговаривать с людьми по-человечески, если вообще мог это делать. С револьвером в руке он угрожал расстрелять всех, если они не выйдут с зерном. Позже они заплатили жизнью за свои деяния. А сколько жизней унесли эти страшные годы у меннонитов. Но колония Ам Тракт продолжала жить и продолжались играть свадьбы рождаться дети и только болезни, и смерти не уменьшались. В этом году 28 взрослых умерло от тифа. В том числе 27 Апреля 1922 года умерла Елизавета Унгер/Классен. любимая тётя Марии Унгер/Есау. Муж тёти Елизаветы Иоганнес Классен умер ещё в 1911 году, и она оставалась одна с детьми. Пять выживших детей от первого брака Иоганна с Агатой Бергман и пять их совместных детей с Иоганом. И среди вот этих совместных детей был Хайнрих Классен (#416051). Было решено, что Агнейта Унгер (#416050), сестра Марии, должна поехать на похороны их тёти Елизаветы. Агнейта поехала и там встретила сына тёти Елизаветы Хайнриха Классен, фактически они были кузены. Но у меннонитов такое разрешалось и 2 Июля 1922 у Хайнриха Классен и Агнейты Унгер была свадьба /Это мои дедушка и бабушка/
Свадьба была почти как в старые добрые времена, разве что присутствовали самые близкие. К свадьбе пекли дрожжевой кофейный пирог, двухярусные рулеты, сушки. Вот чего было много, так это цветов. они были повсюду, ну и конечно из цветов было много сплетено венков.  Свадебную службу вёл Яков Яковлевич Пеннер с Остенфельда. А в прошлом 1921 году Хайнрих
Классен (#416051) и ещё шесть мужчин с Ам Тракта были приговорены к расстрелу, условно. Многих тогда осудили и расстреляли, кому применили другие наказания. В церкви сейчас тоже ни как раньше, да и опасно стало очень. Франц Квиринг совсем ещё молодой, но службу ведет без бумажки. Юлиус Зиберт болен и плохо слышит. Он себя не слышит, что говорит. Корнелиус Никель, Петер Винс, Иоган Тевс, Хайнрих Нейфельд готовят текст службы за ранее и потом читают по бумажки. Агнета Квиринг с дочкой Катериной собрались в церковь в Коппенталь, службу там будет вести Дитрих Классен. Они хотят встретится со знакомыми, сейчас это тоже не часто бывает такая возможность. Система народного образования, как и церкви, понесла особенный урон, и без того влачившая в годы гражданской войны жалкое существование. Весь 1921 год и большую часть 1922 года работники народного образования вместо обучения детей вынуждены были спасать их от голода, собирая оставшихся беспризорными в детдома, коллекторы, школы-интернаты, организуя для них столовые, питательные пункты и т. п. В Кёппентале районная школа была преобразована в детский дом, а школа Кёппенталя находится в магазине Изека. Все дети в детском доме родом из волжских деревень, и были дети не из менонитских семей. Приготовление пищи осуществляется в школе. Мария пекла там калачи. Она получала муку и выпекала из неё калачи на 75 детей. Много за работу не платили, но она радовалась вместе с детьми, когда они получали калач и их глаза горели от радости. Каждую неделю требовалось чуть более трёх пудов калачей. На школьной кухне готовили и другую еду, в основном это были каши, но для многих детей это было спасение, другой еды просто не было. В понедельник и четверг дети получали какао, вторник и пятница, подслащенный морс, среда и суббота жирная белая каша, и всегда по полкусочка калача на каждого. Воскресенье каша с жиром, но без молока или калач. В школе в Хохендорфе 30 учеников. На праздновании Сочельника дети получили по полной тарелке вкусной еды. Было очень весело, пришли родители, и хор и пели все вместе. В такое не простое время, это была отдушина, хоть не много забыть происходящее. Всегда ли у нас самих достаточно еды. Не всегда еды было столько, и какой хотелось бы. В течение нескольких зимних месяцев был хлеб только на завтрак, но не сухой, часто сиропный хлеб и кофе из жареного зерна. На обед и ужин еще было что приготовить, но хлеба к той еде не было. Осенью купили 40 пудов хорошей картошки, хорошо, что были сушеные яблоки. Так что это помогало выстоять. В январе получили помощь от родственников с Америки. Некоторые люди вообще не пекли хлеб. Но сейчас новый урожай, теперь каждый может выпекать столько, сколько ему нужно Деньги не имеют ценности, но, если у человека их нет, а платить надо. Масло стоит 1 250 000 за килограмм, кукуруза 4 500 000 ящичек. Иоганнес купил петуха в Покровске за 6 500 000 рублей. Хорошая лошадь стоит 5 /10 миллиардов или 150/200/500 пудов ржи. Так что можно представить, на рынках бойкой торговли нет. И чтобы не происходило в округе, а жизнь в колонии, иногда, снова проявляла стремление к дальнейшей жизни. Иоганнес Пеннер вернулся домой 7 июля, он взял месяц отпуска, чтобы жениться. Его отец Вильгельм Пеннер уже несколько дней чувствовал себя плохо, но увидев Иоганнеса очень обрадовался. Будущая невеста была выбрана еще в феврале, и с нашим согласием и благословением все было готово, кроме обсуждения свадьбы. Вильгельм не смог поехать и по его желанию предложил своей жене Юстине и матери Иоганнеса пойти на встречу. Дата свадьбы была назначена на 4 августа, день рождения дорогой будущей невесты. Но человек предполагает, а Бог располагает. Болезнь Вильгельма все ухудшалась. 24 числа в первый раз было прочитано объявление о помолвке Иоганнеса, а в понедельник в 7:00 утра уже стояли у постели дорогого мужа и отца Вильгельм Пеннер. 28 июля драгоценное тело было похоронено. Великая печаль затмила радость от свадьбы, которая была отложена на неделю. Долгосрочная отсрочка была невозможна из-за его отпуска. Таким образом, свадьба состоялась 1 августа, она была небольшой и тихой. 13 числа Иоганнес забрал свою дорогую Марию и привел ее в родительский дом, где она стала дорогой дочерью. Через неделю Иоганнес снова должен был уехать с надеждой, что через три недели он будет полностью освобожден. Однако прошло три месяца, и ничего о нем не слышали. Эти три месяца вместо трёх недель, были для Юстины и Марии очень трудным временем. Что они могли сделать по заготовке продуктов к зиме, тем более что дочь Юстины Анна была инвалидкой. Весь их урожай за прошлый год составил 35 пудов ржи. 29 ноября Иоганнес наконец вернулся домой. Спасение пришло от родственников с Америки. Сердечный подарок спас их семью от голодной зимы. Деньги и посылки от родственников с Америки это была не оценимая помощь для голодающих в Ам Тракте. Без этой помощи многие могли бы и не выжить. Спасибо большое, спасибо за всё с такими словами встречали в Коппентали Элвина Миллер. Благодаря его помощи осуществлялась доставка посылок. Церковь в Коппенталь к встречи дорогого гостя была украшена венками и зеленью. Дитрих Классен зачитал приветственную речь от имени всех колонистов. Но постепенно доставка посылок закрывалась. Хохендорф был первым, где закрылась доставка посылок. Да и потом всякие не предсказуемые препятствия, то не пришлют извещения, то сделают не понятную пересортировку, а пошлина за посылки взлетала не понятно по каким расчётам. Иоганнес я часто скучаю по нашему хутору, как было хорошо там в Арнаутке, у нас уже все обустроилось, с таким трудом мы всё там создали и вот, больше ничего нет. Да, Мария, я раньше мечтал попасть в лучшую область, и моя мечта была осуществлена, но как видишь, ненадолго. Человек удовлетворен, если только его усилия будет продолжаться так, как он хочет. Но на хуторе мои желания ограничили с возможностью к дальнейшему стремлению. Наш здешний сад не особенно хорош, много работы и мало дохода. Я знала это ещё когда жила здесь с родителями. Земля плохая почва песчаная и красная. Весной впечатление всегда было очень хорошее, а потом всё тускнело. Хорошо, что мы посадили много сахарного тростника, сахарной тыквы и сахарной свеклы, теперь мы можем варить сироп, потому что других подсластителей нет. Да, мне, Мария тоже нравиться есть твои сладкие булочки. И пусть у нас не совсем хороший урожай, но мы идём в зиму не с пустыми закромами. У нас есть зерновые, горох, бобы, кукуруза. Ещё Иоганнес у нас есть дыни и арбузы. Для тебя, Мария, это очень важные овощи. Наверно первый раз за последнее время Мария и Иоганнес рассмеялись. Теперь мы должны думать и о твоей маме, она теперь член нашей семьи. И твоя сестра Катерина она тоже с нами, она пока одна, так и будет со своей матерью у нас. Только одна Агейта переехала в Остенфельд к мужу. А мы все здесь в Линденау.Этим летом по желанию матери Агнейте Квиринг их поместье поделили между членами семьи, чтоб каждый знал своё. Иоганнес и Мария получили дом и амбар и должны отдать 100 пудов зерна. Орудия труда, живность в хлеву и тому подобное также были разделены. В этом году у нас была хорошая осень. 1 ноября был совсем несильный шторм, 26 ноября коровы в последний раз были на пастбище. Потом стало подмораживать, и выпало немного снега, и появилась возможность передвигаться на санях.
***