Уличная страна

Хочу вам поведать целую историю того, как мы однажды создали своё микрогосударство и почти вывели все эти игры в штабики на новый уровень. В те далёкие времена не удалось закончить начатое, сотворить целое движение, набрать побольше сторонников для микрогосударства, но считаем важным поделиться всей историей. Может она кого-нибудь вдохновит на всё то, чего мы не успели сделать. Передаём рассказ через нашего представителя.

***
Испепеляющее солнце плавило асфальт тем далёким летом, как раз в тот поворотный год. Знаете это гнетущее чувство, когда жара выжигает из тебя все соки, оставляя лишь апатию и липкую скуку? Улица превратилась в раскаленную сковородку, а квартира – в душную клетку. Месяцами ждешь этого лета, мечтаешь о нём, а в итоге – изнываешь от безделья, прикованный к тени. Да и та тоже душная.
Родители, словно сговорившись, выталкивали меня на улицу, твердя, что "пока лето – надо гулять!", а от жары, мол, всегда можно укрыться. Я невольно согласился на короткую прогулку рядом с нашей улицей. Долго задерживаться было даже вредно для здоровья.

Но во дворе меня ждал сюрприз. На самой окраине, в густых зарослях кустарника, вовсю кипела жизнь. Там копошилась целая толпа ребят, возводя… штаб.
Я и сам в детстве строил подобные убежища, но то, что предстало моему взору, превосходило все самые смелые фантазии. Это было нечто совершенно иного уровня!
Прежние мои "штабы" были, прямо скажем, примитивны. Сначала, будучи маленьким, хватало лишь залезть в заросли и сесть на ветки — вот тебе и укрытие. Потом ты думаешь над тем, как что-нибудь притащить внутрь. Попутно лезешь, куда не просят. И всё ради строительства важного только тебе объекта. Будь он в кустах, в заброшенном гараже или в недострое, абсолютно неважно. Лишь бы считал выбранное место своим по праву находки. Или: кто успел соорудить укрытие, тот и владеет пространством. А когда подрастаешь, начинается совершенно другая эпопея.
Небольшая кучка детей обычно забиралась в кусты, расчищая пространство под "комнаты". Обломанные ветки в нужных местах плюс немного фантазии – и вот уже готовы три основных помещения: "зал" – место сбора да угол с троном главы, "спальня" – для отдыха уставших ребят, и "тайная комната" – наблюдательный пункт или запасной выход.

Внутри все это выглядело, мягко говоря, аскетично. "Трон" главы – обычно сложенный вдвое кусок картона, который при желании превращался в импровизированную кровать. Остальные довольствовались лежанками из веток в "спальне", а самые удачливые – и самые упрямые – оккупировали наиболее удобные, толстые ветки, которые сами по себе становились предметом жарких споров и настоящей борьбы за "место под солнцем". Третья комната чаще всего пустовала, служа либо запасным выходом, либо оттуда открывался вид на окрестности.
Сердцем любого такого штаба был тайник. Обычно его устраивали в главной "комнате", но порой секретный клад мог обнаружиться в самом неожиданном месте. В этой маленькой, скрытой от посторонних глаз сокровищнице хранились бесценные артефакты: камешки, обломки игрушек, загадочные "артефакты", найденные во время разведывательных вылазок.

В случае вражеского набега (а между штабами нередко вспыхивали настоящие войны), захватчики первым делом бросались на поиски именно тайника. Обнаружить его было сродни поиску иголки в стоге сена – настолько искусно он мог быть замаскирован. Даже если штаб был захвачен и заброшен, спустя годы, в его руинах случайно зашедшие люди могли случайно наткнуться на нетронутый тайник, полный забытых сокровищ.

Эти убежища, полные детских тайн и мечтаний, жили своей жизнью долгие годы, пока мир не изменился. С появлением мобильных телефонов и интернета, зов виртуальных приключений заглушил шелест листвы и шёпот кустарников. Штабики опустели, осиротели, превратились в призраков ушедшей эпохи.
Иногда, словно отголоски прошлого, в небольших зарослях ещё можно было заметить подобие штаба. Но это были лишь бледные тени тех крепостей, что возводились когда-то. Мимолётное развлечение на несколько недель, обречённое на разрушение либо временем, либо чьей-то шальной рукой. Или скудные попытки малышни построить укрытие.

И вот, однажды, улица вновь ожила. Ватага ребят, с азартом в глазах, возродила забытое искусство – они строили штабики! Целых три! Они ломали живые ветки, но не бездумно, а с каким-то новым, неведомым мастерством, сплетая их в прочные стены. А потом... Картон! Огромные листы картона из-под коробок, укрепляющие стены, делающие их неприступными. Мы в своё время до такого не додумались. Наши штабики были лишь уютными пустотами, укрытиями в гуще кустов или секретным местом сбора в заброшенных гаражах. А тут... почти целая крепость! Я, хоть и сам ещё не вырос из школьника, чувствовал, как внутри закипает смесь зависти и восхищения. Эти дети, чуть младше меня да плюс мои ровесники, превзошли нас, они вдохнули новую жизнь в старую традицию. Я стоял, завороженный, не в силах отвести взгляд, и молча впитывал это новое, дерзкое, удивительное возрождение уличного строительства.
Новый штабик ощущался как глоток свежего воздуха. Теснота, конечно, никуда не делась – всего одна комната, да узкий коридорчик. Но по сравнению с прежними развалюхами, здесь было по-настоящему уютно. Вместо стульев – крохотные табуретки и ящики. В центре комнаты возвышался "стол" – большой, видавший виды ящик, хранивший в своих недрах общие сокровища.

Я робко заглянул внутрь, обращаясь к главному.
– Можно к вам?
– Конечно, заходи.

И вот я уже один из них, сижу плечом к плечу с остальными, вслушиваясь в гул голосов, обсуждающих наши насущные дела. Лидерство у нас издавна определялось просто – по возрасту. Самый старший и становился главным. Либо по праву основания: кто первый начал строить, тот и лидер штабика. Глава занимал почетное место перед импровизированным столом, а мы рассаживались по бокам, кто-то даже теснился у самой стенки.

Вдруг главный извлек из тайника свой посох – обычную палку, но в его руках она преображалась, придавая ему сходство царём. Годы сменялись один за другим, а традиция символов власти всегда оставалась одна — у лидера должен быть посох, самая длинная палка из всех имеющихся.

– Внимание, господа, – провозгласил он. – Нам нужна крыша над головой.
Шли дни, и наш штаб рос и креп. Что-то в нём было такое, что притягивало, заставляло с гордостью считать себя частью этого маленького мира. Наш укромный уголок стал вскоре самым большим и неприступным во всем дворе.

В наших рядах присутствовал умелец, чьи руки, казалось, были созданы для строительства штабов и крыш. Он творил настоящие чудеса, но… какой ценой! Для своих шедевров безжалостно кромсал ветки с соседних кустов и молодых деревьев. Сначала никто не придавал этому значения – подумаешь, пара-тройка сломанных веток. Но когда мы начали ценить каждое живое растение, когда научились переплетать гибкие прутья, создавая прочные стены и крыши, не ломая, а лишь наклоняя их, – тогда-то и вспыхнул конфликт интересов и вопрос технологий.
На умельца обрушился шквал обвинений. Его клеймили вредителем, губителем зелени, уничтожителем потенциальных штабов – и, надо признать, небезосновательно. От строительства его отстранили, уступив место тем, кто умел из скудных остатков веток и картона возводить убежища где угодно. Это был настоящий вызов, но мы справились. Технологии строительства стен стремительно совершенствовались. Теперь каждый из нас мог возвести прочную стену, не хуже, чем у мастера-разрушителя. Пилить и рубить было запрещено.

Внутри новых штабов стало просторнее – хватало места всем. Правда, ради экономии пространства пришлось пожертвовать сиденьями и застелить пол картоном. Зато появилось больше укромных уголков для личных тайников – теперь можно было спокойно хранить оружие, не опасаясь любопытных глаз. Но, увы, такое чудо инженерной мысли у нас имелось всего одно. Соседний же штаб, не наш, оставался в своём первозданном виде… до тех пор, пока и там не застучали топоры, безжалостно вырубая кустарники. И вскоре он исчез.

Наши штабы, словно магнитом, притягивали к себе разрушителей – тех, кто получал извращённое удовольствие от уничтожения чужого труда. Раз за разом наши творения превращались в руины, но мы, стиснув зубы, отстраивали их заново, делая ещё крепче. Сплетённые стены и крыши мы намертво привязывали к живым ветвям кустарников, превращая штабы в неприступные бастионы. Порой стены становились настолько прочными, что по ним можно было лазать. Ирония судьбы: сами же строители потом ломали голову, как разобрать эти монолиты, если требовалась перестройка. Пытались мы как-то разобрать один штабик на материалы, а тот всё не поддавался. Каждый лез на стену и пытался её сломать своим весом, прыгая и качаясь на переплетённых ветках. Безуспешно.

Но самым страшным испытанием оставались войны. Между нашими штабами то и дело вспыхивали ожесточенные конфликты. Сражались за всё: за трофеи из тайников, за клочки земли, где можно было расширить свои владения. В эти смутные времена интернет напрочь терял свою власть над обитателями штабов. Ребята, забыв про виртуальные миры, каждый день выходили на улицу, почти в любую погоду, и битвы разгорались с невиданным размахом, затягиваясь на долгие дни. Главное, не оставить свои владения без присмотра. Пока все дома сидели поздним вечером, нетерпеливо ждали наступления утра, чтобы выйти раньше всех и либо нанести удар первыми, либо подготовиться к обороне.

Тем временем на другом фланге, между двумя другими группировками, продолжалась своя, не менее яростная борьба за ценные ресурсы. Проникнуть в старый штаб противника, где, по слухам, хранились несметные сокровища, было почти невыполнимой задачей.

Но в нашем новом штабе нашёлся настоящий гений диверсий – парень, который умел, казалось, все. Он не только мастерски строил штабы, причем не только в зарослях кустарника, но и обладал талантом разведчика. Этот хитрец обнаружил никем не занятую лазейку прямо у вражеского штаба и возвел там свой собственный форпост. Просто скромная комната лишь для него. Оба штабика разделяла лишь одна, общая стена – идеальное прикрытие для дерзких актов. Парень безнаказанно таскал вещи из вражеского тайника, прятал их у себя, а затем переправлял в наш штаб. Его проделки долго оставались нераскрытыми… Да и, если честно, в общей суматохе войны это было не самым важным. Главное, сберечь всё, что построил.

После того, как наш штабик в очередной раз сравняли с землёй, тот самый диверсант, плечом к плечу с нами, возвёл новое убежище – ещё более неприступное. Ни яростный ветер, ни проливной дождь не могли проникнуть внутрь, хотя построен он был всего-то из веток да картона от старых коробок. На одной из них красовалось название продукта – так наш штабик обрёл имя, став «Орденом». Впервые у нашего пристанища появилось собственное имя, как у настоящего рыцарского братства. Подобного никогда ранее не происходило. Всегда обходились без названий.
«Орден» простоял нерушимо довольно долго. Но, как это обычно и бывает, его всё равно разрушили. Казалось, этому не будет конца. Тогда наш умелец, объединившись с другим энтузиастом, дважды пытался создать нечто совершенно особенное, небывалый штаб – но уже без нас. Он мечтал о месте, где могли бы собираться люди всех возрастов, от мала до велика. Новый штаб возвели из толстенных веток, сделав его ещё прочнее прежнего. Комнаты стали просторнее, потолки – выше. Больше не нужно было ютиться на полу – появились стол и стулья, как в настоящем доме. Для досуга принесли карты, а для самых маленьких даже нашлись игрушки. Снаружи обустроили огороженную площадку – настоящий дворик для игр. В мечтах уже рисовались совместные пикники, на которые собирали бы деньги всем миром…

Когда строительство этого чуда, оазиса посреди пустырей, было завершено… его снова разрушили. И, что самое горькое, сделали это те, кого пригласили в штаб, как гостей. Они подкрались, когда на улице никого не было, и совершили свое чёрное дело. Сердце разрывалось от обиды – и не только у меня. Особенно больно было узнать, что за этим предательством стоял… наш собственный лидер. Парень-умелец, наш главный строитель, был вынужден искать новое место для своего детища, унося с собой осколки разбитой мечты.

Стены его нового штаба, словно в насмешку над прежними хлипкими постройками, возводились из массивных пней и обломков деревьев – настоящий форт! Благодаря этому, даже из тонких прутиков удавалось создавать идеально ровные стены. Картон тоже пошел в дело, но в основном для кровли. Стены же и без него надежно защищали от ветра и дождя, а об их прочности и говорить нечего – нерушимые! Одна из стен представляла собой огромное окно с панорамным видом на пруд – настоящий шедевр. А назвали его «Общий штаб».

В это же время кто-то предпринял попытку возродить самые первые штабы, построенные много лет назад, но та затея провалилась. Всё, что было принесено для строительства, в итоге перекочевало в новый штаб, который превратился в настоящий райский уголок. Мягкие кресла, туалет с хитроумной системой отвода нечистот в выгребную яму, целая гора принадлежностей для рисования, карты, столик, стулья, книжные полки, ломящиеся от книг и учебников… В любую непогоду, будь то проливной дождь или шквалистый ветер, здесь можно было укрыться и чувствовать себя в полной безопасности. Особенно полюбилось двум друзьям-строителям сидеть в креслах у окна и погружаться в чтение, наслаждаясь видом на водную гладь во время ливня. Штаб стал местом притяжения для многих, этаким оазисом спокойствия и уюта.

Но… идиллия была разрушена самым подлым образом. Те, кого они считали лучшими друзьями, предали их, украв множество ценных вещей. А вскоре кто-то, воспользовавшись отсутствием хозяев, ворвался в штаб и устроил там настоящий погром: всё было сломано, разбито, изорвано в клочья. Книги и мебель пошли на костер, превратившись в пепел. Лишь стена-окно, словно символ несгибаемой воли, выстояла, не поддавшись разрушительной силе. Никто не смог её сломать ещё очень долго. Виновники же этого варварства и не думали скрываться. После такого предательства сама мысль о совместном строительстве с нашим бывшим лидером казалась кощунством. Он уничтожил всё, что постарались сделать другие люди. При этом злорадно глядел и насмехался.

Надежды на новый штаб рухнули. Сначала те же двое парней лихорадочно искали место, но горький опыт научил: всё, что построишь, рано или поздно сломают. Энтузиазм угас, и надолго на улице воцарилось затишье. А предатели, обчистившие «общий штаб», не дремали. Втайне ото всех возвели своё логово – неприметное, хитро спрятанное. Стены из живых, переплетенных ветвей делали его почти невидимым, а внутри скрывался хитроумный тайник – гордость и сердце нового штаба. Благодаря отсутствию спиленных веток и плетённых стен, увидеть такое укрытие было невозможно.

Однако… Шок, ярость, отчаяние – вот что испытали обитатели секретного штаба, когда обнаружили его раскрытым. Тайник полностью опустошили. Исчезли не просто ценные вещи – пропали печатные платы, служившие им валютой.
В это же время, парень, тот самый, что строил «общий штаб», пришёл к ним. Он ведь знал все места очень хорошо. Понимал, где возможно устроить тайные убежища, поэтому не стоило тем людям хвастаться, мол их штабик никто никогда не найдёт. Парень пришёл туда и захотел помочь, искренне, без задней мысли, однако оказался отвергнут. Его прогнали, так и не дав шанса объясниться. А ведь именно он мог бы пролить свет на личность вора и объяснить, почему часть стен обрушилась при попытке их ремонта. Естественно, именно тот парень и был виновником, который слегка «подправил» опорные ветки. А когда поломку обитатели штаба обнаружили и попытались починить, вся крыша рухнула. В этом стали винить друг друга.
Тот парень бродил дальше по кустам, мечтая о собственном убежище. Но куда ни глянь – везде натыкался на невидимые границы. "Это наше! И это нам нужно!" – звучало всё от тех же людей. Оставался лишь один клочок земли – жалкий, заброшенный, отталкивающий. Гниль под ногами, ворох прелых листьев, спутанные перегнившие корни... Ни намека на вход. Лишь по краям унылого места виднелись крепкие, живые ветви. И, что хуже всего, "гнилой угол" примыкал к штабу тех самых, недоверчивых. Они явно брезговали таким местом, не видя в нём никакого потенциала. Тем более, что с их комнаты проход туда не имелся. Поэтому «щедро» выделили этот участок парню.

Сначала парень, когда пролез внутрь через «стену», стал делать нормальный вход. Но потом запутался и часто его терял, Так и появились два входа. В один было удобнее входить, а из другого – выходить. На тонком и высоком дереве сделал сидение. Начал безжалостно ломать все гнилые ветки и выкидывать. Из прочных веток сделал дополнительные опоры для будущих стен. В процессе очистки места освобождалось всё больше и больше. Уголок оказался больше, чем сперва казалось. Далее был сооружён стол и скамья со спинкой. Ну, почти скамья. Ветки старых кустов настолько удачно выросли внизу, что удалось легко на них положить доски. Спинка была уже готова — опять же ветки. Столом служил большой ящик с более широкой доской на нём.

А в это время в соседнем штабике сидели на ящиках и на шине. Их комната была гораздо больше, но полупустая. Парень попросил шину к себе, чтобы отгородиться от соседей. Ему дали, и он ещё где-то достал вторую, закрыв один из входов. Стены его штаба пропускали и ветер и дождь, но это ничуть не мешало наслаждаться результатом. Укромный уголок казался самым удачным штабом на тот момент, даже при его малых размерах.

Оказалось, что не только он нашёл штабик соседей. К ним пришли ещё ребята и хотели посмотреть. Именно так и сказали: «Хотим посмотреть». Хозяева отказали сразу же, но не парень. Тот всех пригласил к себе. После такого гостеприимства, людей в штабик стало приходить аж десять человек. В малый уголок среди кустов. И всё они помещались в штабике, который потом ещё расширили. Некогда пространство с гнилью, преобразилось в полноценное место посиделок с прихожей и столовой. Посетители очень хвалили такой штаб. Потом начались войны с людьми из других дворов, которые вскоре договорились не воевать, а тоже приходить в качестве гостей. Всё же, сидеть на скамейках за столом было гораздо лучше, чем собираться в стандартных на то время укрытиях. Зашедшие проводили совместное питьё лимонада, которое покупали на совместные деньги, и ели сладости. Болтали, играли в карты, строили планы на будущее.

Однажды я оказался на таком вот обеде. Всё началось, как обычно: сидел дома, гонял игру на компьютере, пока вдруг не всплыло сообщение:
— Там этот чувак опять штаб замутил. Пошли!
Пока переписывались, я выяснил, куда идти.
Когда пришёл, меня встретили будто давнего друга. Кто-то хлопнул по плечу, кто-то позвал ближе. Мне сразу налили лимонада, и я застал момент, когда поднимали тост — за новый штаб.

Как оказалось позже, несмотря на постоянные починки, соседям их штаб надоел. Они решили перебраться подальше, в другие заросли кустарников, пообещав, что построят что-то круче. А это в нашем кругу обозначало: плотные стены, крыша, мебель и печь. Правда, ничего у них в итоге не вышло. Но и старую территорию отдавать они не хотели. После долгих уговоров всё-таки сдались и уступили нам этот широкий участок.

На одном из обедов мы решили: хватит просто так собираться, пора стать кем-то большим. Так и придумали себе имя — «Поселение». Провели даже настоящую перепись населения и опросили потенциальных участников. В маленькой потрёпанной книжке каждый писал своё имя и ставил подпись. Впервые в истории штабиков появились почти полноценные документы. Это придавало некий вес общему делу. Согласно переписи, нас оказалось чуть больше десятка, и ещё несколько ребят из окрестностей хотели вступить. Что там с теми соседями, уже никто не знал — пропали они со своими обещаниями.

На следующем сборе обсуждали планы. Решили облагородить территорию старого, неудавшегося штаба. Стены укрепили, заделали дыры и даже сделали тайный проход позади — на случай, если придётся спасаться бегством. А на поляне рядом поставили «ворота» для игры в футбол. Повесили кольцо для нашей необычной игры, где надо просто перекидывать руками мяч, не касаясь его ладонью, а затем последний человек пытается попасть в кольцо. До соревнования не дошло, но мы вдоволь натренировались. Больше любили сидеть за столом и болтать обо всём. Пока одни отдыхали, другие стерегли вход и осматривали местность с дерева. А чтобы ознакомить быстро всех с нашим порядками, написали правила.
Так у нас появилось своё место, своё Поселение — с историей, с законами и с мечтами о будущем.

Через несколько дней после основания штаба, в его новоиспеченную главную часть, созвали всех жителей. Наспех расставленные сиденья окружали импровизированную трибуну у стены – место, предназначенное для парня, волею судеб взвалившего на себя бремя лидерства. Он не хотел этого, потому провёл быстрые выборы. Порядок таков: люди выдвигают самых, по их мнению, подходящих кандидатов, затем из них выбирали троих и просили поднимать руку, когда назовут имя того или иного человека. Однако выбрали парня. Почти единогласно.
Он не по годам серьёзный, понимал: удержать власть над разросшимся штабом в одиночку невозможно. Нужны верные соратники, надёжные помощники, которые будут работать над важными решениями.

Первым делом сбору людей подбирали название. "Совет" – решили собравшиеся. Звучит весомо и по-взрослому. Затем – опять голосование. Поднятые руки, словно ростки будущего, определили новоиспеченных министров: внутренних дел, обороны, снабжения и финансов. Неожиданный порыв одного из них – готовность стать правой рукой юного лидера – был встречен единодушным одобрением. "Генсек" – так, без колебаний, нарекли должность главы, несмотря на его протесты.
Люди затем задумались и увидели, что штабу нужен иной статус. Более важный, масштабный.
- У нас есть своя территория, население, армия. Мы ведём торговлю. Даже собрали орган власти. Разве мы теперь не страна?
Новоиспечённое микрогосударство требовало нового имени. На мгновение Поселение превратилось в Штабиковскую республику, затем – в Штабиковскую советскую. Но эти названия казались слишком громоздкими, неуклюжими. Уменьшили – "Советская республика". Просто, ясно, и отражает суть: власть Совета и масштаб, превосходящий прежний "штабик".

Вторая территория, отданная другой группе, получила статус независимой республики. Так, рождением "соседки" и дальнейшим включением её в состав штаба, Советская республика превратилась в Советский Союз. И все это – здесь, среди зарослей кустарника, где ещё недавно царили совсем другие порядки и посиделки. Теперь мы считали себя государством.

С бывшими противниками, а ныне – торговыми партнерами, завязались отношения. Сначала – примитивный бартер, вещь за вещь. Но вскоре соседи предложили нечто новое – валюту, детали от печатных плат. Торговля оживилась, зашумела, как горный ручей. Плюс заключались договоры о мире.

Советский Союз, ни с кем не враждуя, рос и креп. Люди приходили и уходили, но ядро оставалось. На бесконечных заседаниях Совета, словно на штабной карте, разворачивались грандиозные планы на будущее, которым еще только предстояло сбыться. Пока же это были лишь мечты, витающие в воздухе, смешанные с запахом листвы и предчувствием больших перемен.
Наше скромное микрогосударство ни с кем не враждовало, продолжая набирать людей, взамен тех, кто уходил. На совете продолжали обсуждать планы на будущее штаба.

Тем временем у тех, кто некогда отдал свою территорию и ушёл в другое место, всё пошло наперекосяк. Свой штабик они разрушили собственными руками — не со зла, а из-за разногласий и неумелых решений. Им срочно нужно было новое место. Под предлогом объединения с нашим Союзом, им временно выделили территорию второй республики. Договор был подписан, и на время всё наладилось.


Но, как часто бывает, мир оказался хрупким. Соседи неожиданно вышли из Союза, нарушив соглашение. Однако, вопреки ожиданиям, они сохранили дружелюбие. И это решение — остаться друзьями, несмотря на разногласия — сыграло решающую роль в будущем.

Союз же рос. Он стал в три раза больше прежнего. Новый штаб теперь включал обеденную комнату, зал совета, тренировочную площадку и даже скрытое убежище — настоящий замок среди деревьев. Мы проложили тайный ход, чтобы вести незаметную разведку. Соседям в это время было запрещено обсуждать нападения и держать оружие, но слухи всё равно просачивались. Наши разведчики, как тени за ветками, узнавали всё первыми. Некоторые ходили по улицам.

Однажды, посреди обычного дня, в зал совета вбежал один из них — запыхавшийся, но решительный:
— В соседнем дворе собирается армия! Они сказали, что нападут на нас!

Союз не стал ждать помощи. Мы выступили первыми. Соседи, хоть и не участвовали в первых боях, тоже вели свои сражения. Из-за дружбы, не нападали на Союз тоже и не грабили, хотя такое обсуждали. Война же длилась днями. И вот, когда всё грозило выйти из-под контроля и перекинуться на территории обоих штабиков, соседи вернулись в Союз. На этот раз — не на словах, а с оружием в руках и готовностью защищать общее. Все сражения проводили на прилегающей поляне. Там мы показывали свои навыки палочного фехтования и новые тактики обороны.

Последний день войны стал самым напряжённым. Разведка донесла: враг собирается идти на нас с ещё большей силой. Всё же на их стороне были люди с нескольких дворов, а у нас только с четырёх домов. Мы укрепили все входы ловушками, сделали баррикады из веток, залезли на деревья, прятались в укрытиях — готовились к обороне всерьёз. Тренировались и планировали пути отхода.

Но главный бой так и не случился. Мы были слишком готовы к нему. Как только первые враги вошли в штаб, их тут же встретили наши из засады. Баррикады замедлили их, на головы посыпались ловушки, а сверху, с деревьев, обрушились бойцы с длинными палками. Это было молниеносно и ошеломляюще. И мы выиграли.

Несмотря на крики провокаторов с обеих сторон, требующих продолжения войны, мы выбрали мир. И это стало самой важной нашей победой. Мы отстояли своё право на владение обширной территорией и даже могли требовать включения в свой состав новых участков земли.

Половина врагов решили остаться с нами. Союз расширился настолько, что места стало не хватать. Мы начали поиски нового пристанища. Совет собирался каждый день, устраивал разведки, обсуждал возможные варианты. В итоге выбрали место не самое удобное, но просторное и полное потенциала. Заросли кустарников были гораздо больше прежних и уходили далеко, но под штаб увидели не очень много пространства. Не смогли оценить с первого раза.

Старый штабик пришлось оставить — тот был истощён, трава вытоптана, земля уставшая. Мы собрали всё нужное, навели порядок и закрыли доступ. Глава объявил это место заповедником. Он сказал:
— Пусть земля отдохнёт. Мы сюда ещё вернёмся в будущем.

Сначала новое место казалось скромным — всего две небольшие комнаты, окружённые зарослями и упавшими ветками. Но стоило немного прибраться в них, убрать лишние ветки, как открылось настоящее сокровище: территория оказалась в четыре раза больше предыдущей. Простор, укрытия, возможности для строительства — всё это сильно вдохновляло.

Разведчики начали тщательно обследовать наш новый участок. Вместе с ними ходил и глава, но не спешил принимать решения. Он был уверен: строить нужно постепенно, по одной комнате, доводя каждую до идеала, прежде чем переходить к следующей. Чем дальше шли осматривать, тем больше интересных пространств открывалось. Для разных комнат, укрытий и убежищ. Всё это возможно было устроить, однако не сразу. Отложили планировку на потом. 

От идеи построить личные комнаты для каждого вскоре отказались. Сделали пару, да перестали. Вместо этого в самой просторной зоне решили сделать Зал Совета. Там пока не было ни крыши, ни стен — только большой стол с ящиком, ковёр под ним, стулья и простые сидения. Рядом — небольшой склад с оружием, на месте одной из двух готовых комнат. Но даже в этом виде зал стал сердцем нового штаба, местом для решений и обсуждений.

Союз становился всё более организованным. Были введены новые документы:
— Конституция, где описывалось устройство штаба;
— Законы, обязательные для всех;
— Протокольная и проектная книга, где фиксировались важные события и планы;
— Список всех людей Союза.
Эти документы были торжественно подписаны сразу двумя главами Союза.

Параллельно шло строительство. Материалы искали по всей округе — на улицах, во дворах, среди брошенных досок и палок. Один из лидеров, Второй Глава, построил себе вышку на дереве — невысокую, но прочную. Несмотря на ограниченное количество гвоздей, он потратил их с умом, и вскоре вышка стала его наблюдательным пунктом, в котором он проводил почти всё время. И уж очень повадились туда лезть посторонние.

Вдохновившись, Первый Глава решил построить свою — но по-своему. Он нашёл старый поддон, поднял его на ветки небольшого дерева, которое, к слову, было крайне неудобным для залезания, и закрепил, не используя ни одного гвоздя. Поддон встал ровно, и его аккуратно вбили между разветвлёнными стволами, а затем обвязали верёвками для надёжности. Позже вышку расширили, добавив ещё одну секцию с помощью второго поддона и палок — и снова без единого гвоздя. Всё сложили таким особым образом, что основание не рассыпалось, пружинило и крепко держалось за ветки.

Это вновь изменило отношение к деревьям в Союзе. Все поняли: можно строить, не причиняя никакого вреда. С этого момента появилось чёткое правило: в деревья гвозди не забивать. Раньше мы и так особо не трогали растительность, но после новой технологии задумались. Вписали это в свод правил.

Первая вышка продолжала совершенствоваться. Она стала символом наблюдательности и мастерства. Только для её укрепления всё же использовались гвозди — зато с осторожностью и уважением к дереву.

Так начиналась новая эпоха Союза — с чистого листа, с новыми законами, новыми идеями и уважением к каждому, будь то человек, дерево или дом, построенный своими руками.

Союз стремительно развивался, и ему стало остро не хватать важного — идеи, которая бы объединяла всех, вдохновляла и направляла вперёд. На совете долго не спорили: почти единогласно выбрали социализм как основную идеологию. Ведь именно социализм подходил под всё деятельность, происходящую в нашем микрогосударстве. Больше ничто не подходило.

В тот же день приняли официальный символ штаба — серп и молот, над которыми сияли две звезды. А на самое высокое место, видное издалека, водрузили красный флаг — кусок ткани, ставший знаменем нашей силы и единства.

Из старого штаба сохранилась главная доска. На ней были мелом написаны название Союза, символ и имена двух вдохновителей — Ленина и Сталина. Шли дни, шли дожди, мел смывался под ливнями, но одно оставалось неизменным — символ и эти два имени. Никто не мог объяснить, почему именно они не стирались, хотя доска стояла на открытом пространстве без навеса. Всё остальное вокруг начисто было смыто. Некоторые сочли это знаком свыше. И в штабе даже появилась шуточная традиция — сидеть перед доской, прося у вождей успеха и силы.

Спустя время, вновь открылась библиотека. Мы нашли несколько книг и принесли в главный зал. Полок не было, потому спрятали всё в стол. Главной книгой в коллекции стала биография Ленина. Её читали вслух, передавали из рук в руки.
Однако, как только штаб начал обретать силу, появились и новые враги. Они заняли второй выход — тот, что должен был стать комнатой под столовую. Приходилось часто отбиваться от незваных гостей. Но, как это уже бывало, позже и эти враги вошли в Союз. Мир снова был восстановлен.

Но недолго. В соседних кустах появились ещё одни противники. На этот раз — с луками. Ситуация стала серьёзнее, и на совете было решено: нужны новые тактики и оружие.

Так родилась идея картонного танка — мобильной брони, в которой могли укрываться сразу два человека. Один сидел впереди и вёл танк вперёд, второй находился в импровизированной башне, стрелял с помощью игрушечного пистолета, выглядывающего из отверстия. Проект постоянно дорабатывался: внутри появилось место для боеприпасов, добавили щиты от стрел. Но проект этот не воплотили. Материалов не нашлось. Второй глава хотел сделать танк, но из досок. Как-нибудь в будущем. А вот, что точно сделали, так это подъёмник для передачи предметов на вышку. Было крайне неудобно передать их снизу вверх, не все могли достать. Залезть, тем более. Поэтому нашли чудом всё необходимое, прикрепили к верёвке один из ящиков и всё готово.

Штаб жил очень долгое время, но почти не менялся. У вышек не было ни лестниц, ни ограждений. Безопасность оставалась делом личной осторожности. И однажды это привело к происшествию.

В штаб зашли двое чужаков. Один постарше, другой — мальчишка помладше. Они предложили переделать вторую вышку, утверждая, что знают, как сделать лучше. И действительно — они принесли гвозди, инструменты, усилили конструкцию и создали специальное лежачее место наверху.
— Выдержит троих! — уверяли они.

Но раньше вышка держала до десяти человек — и была построена без единого гвоздя. Только с помощью переплетения веток с палками под поддоном. Не раз проверялась на прочность. А эти двое её разобрали и попытались сделать по-своему. Хотели помочь.
Когда всё было готово, они забрались наверх, сели на поддон и пригласили к себе Главу Союза. Он осторожно ступил одной ногой на вышку... и в тот же момент конструкция рухнула вниз. К счастью, никто не пострадал. Гости находили в неподдельном шоке — не ожидали такого провала от своей «усиленной» версии. И ушли.

Глава, с помощью союзников, начал восстанавливать вышку — возвращая её к прежнему состоянию, без гвоздей, на прочных переплетениях веток и верёвках. Так, как она стояла раньше. Как ей было надёжнее всего. По технологии, проверенной временем.
Этот случай надолго запомнился всем. Он стал уроком: не всё, что кажется «современным» и «усиленным», на самом деле прочнее. Иногда старое — значит проверенное. В правилам добавили пункты по надзору главного строителья. Без него никаких изменений не вносить, даже под благовидным предлогом.

Две вышки были укреплены благодаря гвоздям, найденным среди ржавого хлама на заброшенной территории гаражей. Первая не выдержала испытания временем — или, скорее, весом — и рухнула. Зато вторая вышка стала настоящим шедевром кустарной инженерии: её увеличили в три раза и разделили на три секции — вход с комнатой, смотровая охранника и место, которое в будущем должно было стать тронным залом. Стены ещё только предстояло возвести, но место под них и под крышу уже было тщательно подготовлено. Опять же, основание создавалось без гвоздей. Закреплялись лишь доски на поддоны.

Строительный материал добывался точно там же: спиленные ветки, доски из заброшенных гаражей — всё шло в дело. Мечта о собственном доме среди деревьев и кустарников становилась всё реальнее. Она обрастала чертежами, планами и настоящей стратегией. Первым инструментом стал топор. Им главным строитель забивал гвозди, заменив в этом уже традиционный камень, которым крайне долго пользовался.

Внутри нашей "армии" появился спецотряд — особые бойцы, которые передвигались по территории штаба исключительно по ветвям высоких кустарников. Каждый день они тренировались в ловкости и скорости: устраивали забеги, соревнования, оттачивали навыки передвижения по зелёным коридорам. Это был не спорт, а необходимость. После слишком обильных дождей или таяния снега землю превращало в болото, единственный путь к штабу вёл по веткам.

Вышки стали настоящим спасением для затопляемой местности. Они в любое время года могли использоваться. Тем и привлекали. Но добраться с одной на другую было непросто: приходилось спускаться, пересекать весь центральный зал, а затем снова забираться наверх. Всё изменил Первый Глава. Он построил мост — ход из длинных брёвен, проложенный прямо по ветвям между двумя вышками. Теперь путь занимал секунды. Правда, мост был узким, и одновременно по нему могли пройти только двое. Однако направление развития дал.

Позже такие переходы появились и в других, пока неосвоенных частях штаба. Правило продолжи соблюдать: ни одного гвоздя в живое дерево. Мы старались не причинить вреда природе, по которой сами же передвигались.

На следующий год центральный зал снова преображался: появилось место под будущую столовую, проложен коридор в новую комнату. Были размечены участки ещё под шесть помещений, прорублены проходы в самую дикую, труднодоступную часть штаба. Ресурсы продолжали собирать — всё, что могло пригодиться, аккуратно складировали.
Мы часто там наводили порядок. Подметали и выносили мусор. Кто-то предложил обустроить клумбы рядом. Сделать каменную дорожку. Найти крепкое дерево рядом для тарзанки. Ничего из этого сделать не смогли, зато сумели обустроить спортивный зал с кое-какими необходимыми вещами. Неудивительно, что второй глава предложил заниматься зарядкой каждый день. Мы должны были готовиться к будущим сражениям, а значит, становиться сильнее и выносливее.

Склад, к слову, был нашей отдельной гордостью. Его спрятали в секретном месте, доступ к которому был возможен только ползком, через густую чащу и старые ветки кустарников. Снаружи его не было видно вовсе, да и со стороны зала тоже. Враги не раз подходили вплотную к стене склада, но так и не находили его. До одного рокового дня. Один из наших не выдержал — похвастался. Показал, где хранилось самое ценное. Так мы лишились лопат, пилы, топора, молотка и всех гвоздей. Всего, без чего не строится ни один штаб.

На этом наши беды не закончились. Однажды утром мы обнаружили, что дерево, на котором гордо возвышалась наша вторая вышка, было безжалостно подпилено. Большой ствол рухнул, ломая ветки и оставляя за собой лишь бардак. Чудом вышка уцелела, не сломалась, хоть и покосилась, но дерево… Виновник вскоре нашелся — один из взрослых, которому, видите ли, не нравилось, что мы, дети, осмеливаемся лазать где-то в кустах. Вдруг мы там чем-то вредным заняты. Неправильным. Но мы не сдались. Уцелевшая часть вышки стала для нас вызовом — мы решили всё отстроить заново, ещё лучше, чем прежде. Даже если утратили главный элемент.

Однако судьба продолжила испытывать нас на прочность. Вскоре после этого кто-то изрядно распилил заросли — территорию нашего микрогосударства. Густые кусты, в которых мы прятались, строили всякое, теперь лежали на земле. Им требовалось немало времени, чтобы отрасти заново. Хотя штаб после такого стал хуже для строительства, теснее. Осенью нашу территорию затопило — вода хлынула, превратив всё в широкий пруд. Но даже это нас не остановило. Мы превратили беду в игру: по остаткам стен из кустарника, торчащим над водой, мы устраивали гонки на скорость. Старт и финиш — у баррикады на входе, маршрут — вокруг бывшего зала. Главное правило — не свалиться в холодную воду внизу. Последствия ясно какие. Риск был реальным. Потому людям понравился такой экстрим. Зимой, когда всё замёрзло, мы расчистили каток и носились по льду, смеясь и падая. Однако с наступлением сильных холодов наша территория опустела — мы временно отступили, оставив её в объятиях зимы.

Весна вернула нас к жизни. Лёд растаял, и мы снова пробирались к нашему штабу, балансируя над водой, цепляясь за ветки и скользкие стволы. Затопление было сильным, но наш глава, неунывающий и полный идей, решил: "Будем строить всё на высоте!" Внизу, среди воды, ветки и обломки сами собой сложились в идеальное основание для нового штаба. Мы горели энтузиазмом: собирали доски, верёвки, старые покрышки — всё, что могло пригодиться. Планировали собраться огромной толпой, чтобы за один день возвести крепость, о которой будут слагать легенды. Но… что-то пошло не так. Один за другим наши товарищи начали отворачиваться от идеи. "Штабы — это детские игры, — говорили они, — пойдём лучше играть в Доту". А потом на нашей территории появились чужаки — бомжи, которые заняли наши руины, превратив их в свой… свою свалку. Нам ничего не оставалось, кроме как отступить, затаив надежду на лучшие времена.

Через несколько месяцев, собрав самых верных — меня, двух наших лидеров и горстку небезразличных товарищей, — мы начинали всё сначала. Два долгих месяца искали новое место для штаба. Исходили весь пригород, изучили каждый уголок ближайшей природы, обсуждали всё: от законов нашего будущего убежища до того, как сделать его ещё круче, чем раньше. Спорили в самых странных локациях, рисовали карты, вычёркивали неподходящие места. В итоге осталось два идеальных варианта — два тайных уголка, где нас никто не потревожит. Но… до них мы так и не добрались. Почему? Может, время ушло. Может, мы сами изменились. Однако в тот момент надежда оставалась. Продолжили работать.

Нашей следующей грандиозной идеей стало создание уличной валюты — монет, сделанных из пивных пробок. Ещё в давний год основания нашего штаба мы уже пробовали их мастерить. Наш глава рассказал, как в старые времена такие пробки превращали в фишки для игр, и эта мода вдруг вновь захватила всю улицу. Тогда все, от мала до велика, собирали пробки, плющили их и обменивались, словно настоящими деньгами. Но мода быстро угасла — пробки уступили место бисеру, который оставался после плетения у девочек. Когда те уходили, парни быстро шли на место и собирали по земле бисер и немного лесок. Пытались сами плести, а о пробках забыли. Теперь же мы решили подойти к делу серьёзно. Первым делом нужно было придумать название.
— А как мы их назовём? — спросил глава.
— Наш штаб же СССР. Давайте "эсэсэсэрки".
— Слишком длинно, — возразил второй глава. — Может, просто "эсэрки"?
— Похоже на "эсеры". Будто мы партия какая-то.
— Тогда "сэрки"? — предложил кто-то.
— Не звучит, — отмахнулся глава.
— А если "церки"? — спросил второй глава.
— «Церки" — звучит как что-то настоящее.

И началась дикая охота за "церками". Мы рыскали по всем окрестным улицам, заглядывали под скамейки, шарили вдоль дорожек, ходили по дворам — собирали пробки везде, где только можно. Даже во время поездок в другие города. Потом несли их в наше "производственное логово" — укромное место за гаражами, где с помощью камней плющили их в плоские монеты. За пару недель сварганили сотню готовых "церок" и ещё целую кучу заготовок. Спрятали наш "клад" в надёжном, как нам казалось, месте — в груде камней под лестницей. Но однажды утром обнаружили, что всё пропало. Кто-то украл наши финансы, оставив лишь горькое чувство предательства.

Но и тут мы не сдались. Был запасной план — стеклянные шарики из бутылочных дозаторов, которые в наших глазах выглядели как настоящие драгоценности. За ними мы отправились в гаражи, где валялись груды пустых бутылок. Больше всех отличился наш глава: вместе с одним из людей вражеского штаба, обошёл все окрестности и собрал целых тридцать шариков. Их спрятали уже вдвоём с нашим вторым главой, выбрав место, которое, как они считали, никто никогда не найдёт. И, как оказалось, даже мы сами. Шарики были потеряны навсегда, став легендой..
Тем временем наша финансовая система начала обретать форму. Цена на шарики стремительно росла, и мы измеряли её в "церках". Так родилась экономика нашего будущего штаба. Но до реализации всех планов дело так и не дошло — слишком много было других, не менее важных вопросов. В том числе, касательно товаров. А потом… потом всё снова рухнуло.

Я, как и остальные, всё чаще сидел дома, уткнувшись в компьютерные игры. На улице мы встречались всё реже, и разговоры о штабе заглохли, вытесненные виртуальными мирами. Те, кто пытался возродить былую славу, собирали лишь жалкие кучки палок в кустах. Малыши, глядя на нас, тоже начали строить свои "штабики", но это были уже не те крепости, что в наших мечтах. А мы, включая даже нашего главу, всё больше времени проводили дома, забывая о прошлом.
Но через год он вернулся. Собрал нас — горстку самых верных, тех, кто ещё признавал себя участником нашего микрогосударства. Я был одним из немногих, кто пришёл послушать его новые планы. Глава выглядел серьёзнее, чем когда-либо.
— Я всё обдумал, — начал он, — Нам нужен заброшенный дачный участок. Во-первых, он совсем рядом. Во-вторых, огорожен, и туда мало кто сунется. В-третьих, там можно построить настоящий домик. И главное — мы обустроим всё так, что никто не догадается, что это наш штаб. Будет выглядеть, как чей-то реальный участок. Никто не посмеет ничего сломать, как делали раньше.

Не все были в восторге от его идеи, но любопытство взяло верх, и мы отправились выбирать участок. Один находился на самом краю дачного посёлка — почти без забора, с двумя целыми домиками, покосившимися от времени, но всё ещё крепкими. Рядом нашёлся ещё один участок с сараем, а под сенью старых яблонь стояли стол и скамейки, покрытые мхом. Главарь указал на навес, примыкающий к сараю:
— Здесь будет наше главное здание. А сюда, — он обвёл рукой пространство под навесом, — принесём досок и устроим магазин.
— А чем торговать будем? И с кем? — скептически спросил кто-то.
— Мы поможем другим создать свои штабики, — уверенно ответил глава. — И будем торговать с ними. Самые ходовые товары на данный момент — книги, диски, игрушки, инструменты и стройматериалы.

Всё, что он перечислил, мы могли легко найти на улице. Люди в нашем районе выбрасывали уйму ценного: старые диски с играми и фильмами, инструменты, даже книги, которые мы, хоть и не читали, считали настоящим сокровищем. Нам было невыносимо видеть, как кто-то отправляет их на свалку. Иногда среди хлама попадались настоящие жемчужины — например, книги про Рэмбо или даже по мотивам "Секретных материалов". Последнюю глава тут же забрал себе на память. Мы стояли под яблонями, слушая его планы, и в воздухе снова запахло приключением. Но в глубине души я чувствовал: этот штаб, как и все предыдущие, может остаться лишь мечтой…

И еще, будучи ещё в нашем старом штабе, мы лепили из глины разные сувениры нашего микрогосударства. Брелоки были самым популярным товаром для продажи. Также лепили статуэтки, которые стали достоянием «культуры». К сожалению, эти все вещи у нас украли неизвестные, и больше мы ничего подобного не лепили. Но не наш глава, который создал целую сотню брелоков, и их тоже украли. Вскоре снова мы добывали глину и лепили разные мелкие вещи, чтобы их продавать.
По итогу последних приготовлений, собрали достаточно разных вещей на обмен с штабами, которые вскоре появились. Глава выдал нам всем по небольшой сумме наших денег, чтобы мы смогли внедрить их в нашу финансовую систему. Ещё немного денег планировали раздать другим штабам, и предупредить про возможную инфляцию, если они тоже будут изготавливать много своих денег. Зачатки экономики в детских штабиках и финансовый контроль. Для более серьёзных обменов и сумм глава планировал внедрить бумажные деньги с указанной суммой на них и нашей печатью, которая была только у него.

Далее решили создавать паспорта: распечатки на бумаге и клеть их ка картон. На них указывались бы самые основные данные и наша подпись с всё той же печатью. Ещё в паспортах была бы указана область штаба, которая зависела от места жительства человека. Глава понял, что мы можем претендовать на разные территории, и официально объявил их нашими. Создал карту с названиями наших областей и указал на будущие. Нам надо было найти подходящее место на тех территориях и сделать там по штабу. Готовили документ на землю, где было бы описано, что штаб занимает не только кустарники, но и поля вокруг них, включая заброшенные огороды. Впервые была сделана вся карта Союза. Во Вконтакте запланировали группу нашего штаба. Планы у нас стали более глобальные. Мы желали большего, и глава тоже. Однако далеко не всё сумели устроить, что и привело всё к краху в ближайшем будущем.
Наш Союз начал вести пропаганду в соседних дворах и улицах. Решили активно набирать людей, построить ещё штабы Союза. Они тоже тщательно бы обустраивались. Наметили для себя несколько заброшенных дачных участков с домиками. Они ремонтировались бы найденными материалами, территории участка очищались от мусора и травы, и украшались. Внутрь построек заносили бы мебель, много ценных предметов, и вешали на дверь замки. Тогда бы мы смогли избежать извечной проблемы штабиков: разрушение и воровство.

В нашем центральном штабе захотели посадить деревья из специально выращенных на болоте саженцев, что частично устроили гораздо позже, улучшить сувенирную продукцию из глины. А для обжига построить печь. Опыт на по нему уже был.
Одним из давних планов оставалось: из найденных материалов собрать педальный грузовик для перевозки вещей, самокат, санки с колёсами и т. п. Однако многого не хватало для сборки, и времени тоже. Всё учёба да учёба. А кто-то в игры засел и сериалы.

Зато началось время популяризации здорового образа жизни. Почти каждое утро и день мы выходили на совместную пробежку. У штаба тоже занимались спортом. Но главной целью были долгие прогулки по городу для агитации. Для более дальних поселений мы использовали велосипеды. Я лично предлагал главе отличный посёлок для пробы наших сил. Мы туда и поехали. Дети и школьники постарше быстро сбежались на нас посмотреть. А мы стали рассказывать про наш Союз, всю историю и планы. Вдохновили людей и хотели около посёлка основать ещё один штаб.
Вещи всё также искались на улицах. Как всегда мы собирали книги, диски, кассеты и то, что можно было ещё использовать. Прятали тщательнейшим образом, попутно изучая доступные заброшенные дачные участки.

Затем мы уже отдельно от главы устраивали велопрогулки по району и деревням. На местах выбирали локации под новые штабики и зоны отдыха. Такие прогулки стали очень популярны, и пешие прогулки на большие расстояния стали ещё длительнее. Всякие занятия спортом всячески поощрялись в нашем микрогосударстве.

Для помощи в работе хотели создать несколько комитетов взамен министрам: конституционный комитет; комитет внутренних дел; комитет по экономике и экономическому развитию; комитет внешних дел и обороны; судебный комитет.
Вот таким образом наш маленький штабик, созданный в самом плохом заросшем месте в пригороде, перерос в микрогосударство с огромными планами на будущее. Однако пошла череда неудач. Кто-то закончил учёбу, кто-то устроился на работу. Времени совсем не осталось ни на что. А наша главная территория была почти вся уничтожена под строительство. Передать опыт следующим поколениям не успели. Было очень грустно смотреть, как школьники повторяют весь наш путь с созданием штабиков в кустах и с теми же ошибками. Так дети ещё не развивались никак дальше. Мы сумели некоторых научить плести стены, придумали новые технологии и показали их. 

Но… наше микрогосударство исчезло. Исчезло, оставив после себя лишь воспоминания, несколько фотографий и горькое послевкусие несбывшихся надежд. Те заросли, что от них осталось, больше никого не завлекали в себя. А следы существования уличного микрогосударства стёрлись со временем.

Мы, повзрослевшие "граждане" Союза, изредка встречаясь, с ностальгией вспоминали те времена. Вспоминали азарт строительства, секретные собрания, "дипломатические" переговоры с соседними штабиками, первые неуклюжие попытки создать что-то своё, уникальное. Вспоминали и смеялись, и грустили одновременно. И хотели передать опыт другим поколениям, кто бы точно смог довести дело до конца. Данный рассказ — единственное оставшееся наше наследие.