Алкахест дыхание, растворяющее миры

В сумеречных лабораториях алхимиков, среди реторт, колб и загадочных символов, веками искали его – Алкахест (Alcahest, Alchaliest). Универсальный Растворитель, Menstruum Universale. Легендарное вещество, способное, как верили адепты Тайного Искусства, растворить абсолютно все – золото и камень, плоть и кость, саму твердь материального мира, низводя ее до изначальной, первозданной субстанции.

Что же это за сила? Если Алкахест способен проникнуть в любую материю, разрушить любые связи, значит, он должен быть тончайшим из всего сущего. Не жидкость, не огонь в привычном смысле – но нечто подобное божественному Духу. Или, точнее, как эфирная «влага» божественного Дыхания – тончайшая, всепроникающая эманация, способная развязать любые узы формы.

Неудивительно, что в алхимической традиции Алкахест часто отождествлялся с эликсиром жизни (elixir vitae), той самой сказочной живой водой, что исцеляет все болезни тела и духа, возвращает молодость и дарует бессмертие. Ибо растворение старой, несовершенной формы – это необходимое условие для возрождения в новой, совершенной.

И здесь взгляд невольно обращается к самому началу, к первым строкам Книги Бытия, к описанию предвечного Хаоса. Попытка алхимического прочтения второй строки главы Берешит открывает поразительную перспективу:

«Земля же была безвидна и пуста (тоху ва-воху ;;;;;;; ;;;;;;;;), и тьма над бездною (Техом ;;;;;;;), и Дух Божий (Руах Элохим ;;;;;; ;;;;;;;;;) носился (парил, мерахефет ;;;;;;;;;;) над водою (аль-пней ха-маим ;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;)». (Быт 1:2)

Руах Элохим… Дух Божий… Или, учитывая множественное число Элохим, – Дыхание Богов, Высших Сил. Дух, парящий над предвечными Водами Хаоса, над безвидной и пустой материей. Не есть ли этот Руах, этот всепроникающий, еще не созидающий, но уже присутствующий Дух-Дыхание, тем самым Алкахестом? Той тончайшей силой, что предшествует всякой форме, но содержит в себе потенцию к растворению и новому творению?

Эту интуицию подтверждают и сами алхимики. Ириней Филалет, таинственный адепт XVII века, называл Алкахест «бессмертным ликером» и Ignis-Aqua – Огнем-Водой. Парадоксальное сочетание, указывающее на его двойственную природу: огненную – растворяющую, активную, преображающую; и водную – проникающую, всеохватывающую, возвращающую все «в свою первую жидкую материю».

Франциск Меркурий ван Гельмонт, сын знаменитого Яна Баптисты, тоже врач и алхимик, пошел еще дальше, назвав Алкахест ignis gehennae – «огнем геенны». Пугающее имя, но оно указывает не на адское пламя, а на мощь этого растворителя, его способность проникать в самые глубины материи, разрушать самые стойкие структуры, высвобождая скрытые силы. Алкахест, по Гельмонту, обладает способностью высвобождать благие и мощные энергии, погребенные внутри вещества, включая «присущие телу терапевтические свойства». Он – ключ к скрытому потенциалу материи.

Великая алхимическая максима Solve et Coagula («Растворяй и сгущай») напрямую связана с Алкахестом. «Растворяй тела и сгущай дух» (Solvite Corpora et Coagulata Spiritus) – этот принцип требует использования универсального растворителя для разложения материи на три ее первоначала, три философских элемента или энергетических состояния: Серу (принцип горючести, души), Ртуть (принцип летучести, духа) и Соль (принцип телесности, основы). Только через такое растворение можно освободить Prima Materia, изначальную, недифференцированную субстанцию, из которой затем можно «сгустить» новое, совершенное тело – Философский Камень или эликсир.

Арнальдо де Вилланова, средневековый алхимик, так описывал этот процесс: «Solutio corporis fit cum coagulatione spiritus, et coagulatio spiritus, cum solutione corporis. Tunc miscetur corpus cum spiritu, et fit unum». («Растворение тел совершается с коагуляцией духа, и коагуляция духа совершается с растворением тел. Тогда сочетаются тело и дух, и становятся одним»). Растворение и сгущение – два неразрывных аспекта Великого Делания, и Алкахест – ключ к первому, необходимому этапу.

Гельмонт видел Алкахест и как «латекс», чистую воду, «сведенную к ее самым маленьким атомам», и как Primum Ens Salum – «Первое Сущее Солей», то есть Соль, возведенную путем многократной сублимации до высочайшей степени чистоты и тонкости. Алкахест – это Соль, принцип материальной основы, но сублимированная, очищенная до состояния Духа. Это материя, ставшая неотличимой от Духа, способная растворять любую другую, более грубую материю.

Так образ Алкахеста обретает глубину и многомерность. Это и Дыхание Божие над водами Хаоса, и Огонь-Вода, и Огонь Геенны, и тончайшая Соль, ставшая Духом. Это универсальная сила растворения, ключ к освобождению Первоматерии, первый шаг на пути к Великому Деланию – преображению несовершенного в совершенное.
 
«Вы – соль земли…» (Мф. 5:13). Эти слова из Нагорной проповеди обретают новое, алхимическое звучание в свете поисков Алкахеста. Если Алкахест – это Primum Ens Salum, Первосущее Солей, соль, возведенная до состояния Духа, то человек, носитель Божественной искры, и есть потенциально эта «соль земли». Не просто консервант, сохраняющий мир от порчи, но носитель той тончайшей, преображающей силы, что способна растворить ветхое и дать начало новому.

Человека в этой традиции можно представить через числа:
       Один. Ибо он – индивид, самосознающий центр, уникальная монада.
        Три. Ибо он троичен по своей природе – тело, душа и дух. И троичен по своей алхимической структуре – Соль (основа, тело), Сера (душа, принцип горючести и страсти) и Ртуть (дух, принцип летучести и связи).
        Семь. Ибо он – микрокосм, отражающий макрокосм, и в нем действуют семь сил, соответствующие семи планетам, семи металлам, семи центрам (чакрам) и, в христианской эзотерике, семи Духам Божиим, стоящим перед Престолом. «Так говорит Имеющий семь духов Божиих…» (Откр. 3:1).

Человек – это сложная алхимическая реторта, в которой потенциально присутствует Алкахест, та самая «соль», способная стать Духом.

Ван Гельмонт, ища аналогии для описания неуловимого Алкахеста, увидел его прообраз в удивительной истории из Второй книги Маккавейской – в «огне Маккавейском». Когда Неемия после Вавилонского плена вернулся в Иерусалим и велел отыскать священный огонь жертвенника, спрятанный священниками перед изгнанием, огня не нашли. Нашли лишь «густую воду» (;;;; ;;;;), «тучную воду» на дне колодца. Но когда Неемия приказал окропить этой странной водой дрова для жертвоприношения, и на них упали лучи солнца, внезапно вспыхнул огромный огонь, поразив всех. Это место назвали Нефтар («очищение») или Нефтай.

Гельмонт усмотрел сходство между этим «холодным огнем», скрытым в «густой воде», и природой Алкахеста – силы, которая сама по себе может не казаться огненной, но способна воспламенить, растворить, очистить и высвободить скрытую энергию. Алкахест, подобно маккавейскому огню, «существует в глубоких ущельях природы», сокрыт от профанного взгляда. Он доступен лишь тому, кто целенаправленно ищет его – алхимику, воину духа. И задача адепта – не создать Алкахест, а высвободить его из той материи, где он сокрыт, выделить и сконцентрировать его силу.

«Поскольку наш Сын Солнца (одно из имен Алкахеста, указывающее на его солнечную, активную природу), – писал Гельмонт, – слишком глубоко увяз в Земле (в грубой материи)… он должен быть освобожден от этого рабства с помощью небесного вулкана…» Небесный вулкан – это алхимический процесс, управляемый огонь, который пробуждает скрытую силу Алкахеста и выводит ее на поверхность.

Но где же искать эту «землю», в которой увяз «Сын Солнца»? Если организм человека – это микрокосм, «истинная Система Вселенной», то логично предположить, что следы Алкахеста, этой универсальной растворяющей силы, присутствуют и в нем. И Гельмонт, следуя этой логике и древней традиции анализа телесных жидкостей, указал на основной материал, из которого, по его мнению, можно извлечь Алкахест. Это… человеческая моча.

Выбор может показаться шокирующим или унизительным. Но для алхимика моча – это квинтэссенция жизненных процессов, жидкость, содержащая в себе отпечатки всех сил и элементов, циркулирующих в организме, отражение как макрокосма, так и индивидуальной природы человека. Она содержит в себе «соли», которые и являются исходным материалом для получения Primum Ens Salum.

Чтобы выделить Алкахест из этого скромного, но универсального субстрата, требуются долгие и терпеливые алхимические манипуляции: повторяющиеся циклы дистилляции, очистки, конденсации. Каждый цикл повышает концентрацию искомого вещества, усиливает его очищающую и растворяющую силу. Это работа не на один день, требующая величайшего терпения, искусства и… веры. Веры в то, что в самом презренном, в самом обыденном скрыто величайшее сокровище – универсальный ключ к преображению материи и духа.

Так поиски Алкахеста приводят алхимика не только к звездам и древним текстам, но и к самым сокровенным, даже «низменным» аспектам человеческого существа. Ибо истинный микрокосм отражает все – и небесный огонь, и земную соль, и ту таинственную «густую воду», что может вспыхнуть огнем очищения.

Поиски Алкахеста, начавшиеся с Дыхания над бездной и продолжившиеся в анализе «густой воды» и «соли земли», приводят нас к кульминации алхимического процесса, к Великому Деланию. Шестой этап этого пути, описанный в туманных, но полных глубокого смысла словах «Изумрудной Скрижали» Гермеса Трисмегиста, гласит: «Он (Философский Камень, результат Делания) поднимается с Земли на Небеса и снова спускается на Землю, тем самым объединяя в себе как вышние силы (Неба), так и нижние (Земли)».

Это не просто метафора. Это описание динамического процесса объединения противоположностей, соединения двух уровней реальности – Неба (Духа, сознания) и Земли (материи, тела) – в их неустанном стремлении к взаимному очищению и преображению. Шестой этап знаменует собой начало последней, красной фазы алхимии – Рубедо. Фазы обретения совершенства, получения Философского Камня, который сияет пурпурным светом, цветом царственности и завершенности. Она следует за черной стадией Нигредо (растворение, смерть старой формы) и белой стадией Альбедо (очищение, получение «белой тинктуры»).

Именно на этом этапе Алкахест раскрывает свою истинную природу. Он трактуется не просто как растворитель, но как Меркурий Философов – та самая универсальная, живая энергия, что пронизывает все сущее. Он – «гермафродитный огонь-вода», субстанция, парадоксально соединяющая в себе противоположные стихии Огня (активность, трансформация) и Воды (пассивность, растворение, универсальная среда). Он – мост между мирами, сила, способная поднять земное к небесному и низвести небесное на землю.

Алкахест – ключевой агент алхимической сублимации, процесса возгонки, очищения и утончения. Эта сублимация включает три этапа, зеркально отражающих Великое Делание в целом:
     1. Сделать тело духовным. Растворить грубую материю, освободить заключенный в ней дух (соответствует Нигредо и действию Алкахеста как растворителя).
     2. Сделать дух телесным. Придать освобожденному духу новую, тонкую, но устойчивую форму, «сгустить» его (соответствует Альбедо).
     3. Очистка. Окончательное очищение этой новой духовно-телесной субстанции от всех примесей, достижение совершенства (соответствует Рубедо).

«И тогда, – говорят алхимики, – когда они (тело и дух) таким образом будут освобождены от нечистоты, они станут белее снега». Это описание восьмых врат алхимического пути, стадии Альбедо, предшествующей финальному Рубедо, но уже являющей собой высочайшую степень чистоты.

Но алхимия – это не только работа с металлами и колбами. Это и внутренняя работа, трансформация самого адепта. И здесь Алкахест связывается с процессами внутренней сублимации – утончением жизненной силы (праны, ци, пневмы) посредством медитации, дыхательных практик и концентрации сознания. Эта энергия поднимается из «нижних котлов» тела (область живота, сексуальные центры) на более высокие уровни – в сердце, горло и, наконец, в «верхний котел» – мозг, в частности, в область «третьего глаза», связанную с шишковидной железой и гипофизом. Постепенно эта жизненная сила обретает все более концентрированные, тонкие формы, превращаясь в своего рода «духовное тело», «тело света».

Эта сублимация психических сил необходима для разрушения власти эго, для освобождения от оков ложного «я». Индивидуальная «дистилляция», состоящая из множества интроспективных методов – самонаблюдения, анализа снов, медитации – позволяет сублимировать содержание психики до максимально возможного уровня чистоты. В «осадке» остаются аффекты, неконтролируемые эмоции, привязанности, комплексы – все «шлаки» ложного эго, которые должны быть отброшены или трансмутированы.

Иллюстрацией этого процесса внутреннего очищения может служить знаменитая 125-я глава древнеегипетской «Книги Мертвых» – Исповедь Отрицания перед судом Осириса:
Я чист, я чист, я чист, я чист!

               Чистота моя — чистота великого феникса (Бену) в Гераклеополе… ибо я
               нос Владыки дыхания, что дарует жизнь всем египтянам…
               Да, я зрел полноту ока Хора в Гелиополе!
               Не случится со мной ничего дурного… на Великом Дворе Двух Истин, ибо
                я знаю имена сорока двух богов…

Умерший перечисляет грехи, которых он не совершал, тем самым утверждая свою чистоту, свое соответствие божественному порядку (Маат). Это акт самоочищения, необходимое условие для возрождения в вечной жизни, подобно фениксу Бену.

Алкахест как дистилляционный, очищающий и питающий процесс находит свое символическое выражение и в образе пеликана. Эта птица, согласно средневековым бестиариям, в голодное время разрывает клювом собственную грудь, чтобы накормить птенцов своей кровью. Для алхимиков это был символ самопожертвования адепта: он должен «разорвать» свое внутреннее существо, пожертвовать своим эго, своими низшими желаниями, чтобы вскормить силами своей очищенной души тот духовный эмбрион, «философское дитя», что растет внутри его преображенного тела. Алкахест – это и растворитель, и питающая кровь возрождения.

Наконец, шестой этап алхимии, стадия Рубедо и обретения совершенства, символизируется и единорогом. Это мифическое существо – воплощение абсолютной чистоты, непорочности, духовной силы. Его рог, растущий из центра лба, часто ассоциируется с «третьим глазом», с точкой концентрации духовной энергии в области шишковидной и гипофизарной желез. Рог единорога – это символ этой сконцентрированной, очищенной силы, способной нейтрализовать любой яд, даровать исцеление и прозрение. Обрести Философский Камень – значит обрести чистоту и силу единорога.

Так завершается Великое Делание. Путь, начавшийся с растворения в Дыхании над бездной, прошедший через очищение «густой водой» и кристаллизацию «соли земли», достигает своей вершины в обретении сияющего пурпурного Камня, символизируемого единством Пеликана и Единорога – самопожертвованием и чистотой, любовью и силой. Это точка, где Земля восходит на Небо, а Небо нисходит на Землю, где противоположности примиряются, и адепт обретает бессмертие – не тела, но преображенного Духа.

И словно эхо этого великого процесса, звучат строки поэта Сидни Ланье:

Now in the sea's red vintage melts the sun,
As Egypt's pearl dissolved in rosy wine,
And Cleopatra night drinks all.

Теперь в багрянце моря тает солнце,
Как перл Египта в розовом вине,
И ночь-Клеопатра пьет всё до дна.

Солнце (золото, дух) растворяется в море (первоматерия, вода), создавая «красное вино» Рубедо. Жемчужина (символ совершенства, Луны, души) растворяется в этом вине. И всепоглощающая Ночь – Великая Матерь, Изначальная Тьма или сама Клеопатра, символ вечной женственности и тайны – пьет этот эликсир, завершая цикл и начиная новый. Алхимия вечна.