Стрелка с Доцентом

     Шёл 1977 год. Чимкент ещё не был мегаполисом, каким стал позже, а оставался обычным областным центром — третьим по величине в республике. Провинциальный, но живой, зелёный, тёплый. Многонациональный, разноцветный, с широкими улицами, троллейбусами и своим южным, уличным нравом.

     Город расширялся: бараки на окраинах сносили, на их месте росли новые микрорайоны. Мы как раз переехали в такой район, недалеко от Химфармзавода. Новый дом ленинградской планировки, просторные квартиры с лоджиями, свежий воздух. Во дворах — беседки, клумбы, футбольная площадка перед гаражами.

     В один из выходных мы с моим другом Нурланом и нашими младшими братишками играли в футбол перед гаражами. Нурлан только что окончил школу, я — училище. Он собирался поступать в высшую школу милиции, а пока устроился связистом в райотдел. Я же планировал после каникул идти работать на свинцовый завод.

     Мяч пару раз перелетал за гаражи, но мы его возвращали и продолжали. Вдруг в очередной раз его подобрал пацан лет десяти и заупрямился: — Это мой! Наш братишка вырвал мяч, и мы продолжили. Но вскоре на крыше гаражей появились старшие братья того пацана. — Вы чё моего братишку обижаете? — крикнул один. — Кому он нужен, — отмахнулся Нурлан. — Чё, борзые? — А ты чё хочешь? — сказал я.

     Началась словесная перепалка. Они пытались доказать, что мяч якобы не наш. Мы-то знали — наш. — Где живёте? — спросил один из них. — Здесь, в этом доме. А ты? — Мы тоже.

     Вспомнили: недавно в соседний подъезд заехала многодетная семья. Видимо, он оттуда. Я начал раздражаться — вместо того чтобы разойтись по-хорошему, он только подначивал.

     Потом вдруг сказал: — Вечером ждите во дворе. Я с Доцентом приду.

     — При чём тут Доцент? Мы с тобой вроде разговариваем. — Чё, испугались? Если есть кого позвать — зовите. Посмотрим, кто кого.

     Слово «испугались» тогда било по самолюбию как пощёчина. Особенно при младших.

     — Зови кого хочешь. Раз боишься сейчас — вечером разберёмся.

     Они ушли. Мы отправили братишек домой, остались вдвоём с Нурланом.

     — И что будем делать? — спросил он. — Посмотрим. Если драться — разберусь. Но чё-то пацаны мутные какие-то. — Я слышал про этого Доцента. Местный авторитет. Может, мне в милиции своим сказать? Там помогут… — Может, они просто пугают. Соседи же. Хотя… Ладно, вечером увидим.

     Но тревога засела. Всё было как-то не так. Я решил поговорить с Володей, по прозвищу Блондин. Мы с ним только что окончили училище. Он жил через дом. Хороший парень. Дружил с теми, кого уважали во дворах. Старший брат у него сидел. Володя неплохо играл на гитаре, пел блатные песни, хотя не был отъявленным хулиганом. Просто из той среды.

     Я рассказал ему, что случилось. Он сразу посерьёзнел: — Не нравится мне это. Доцент — он тут главный среди пацанов. Если сосед его зовёт — значит, они повязаны. Серьёзно всё.

     — Думаешь, будет драка? — Может быть и хуже. Попробую своих позвать. Правда, они тебя не знают. Был бы ты раньше с нами на сходках — проще было бы. Но я постараюсь. Вечером зайдём.

     Стало чуть легче. Я знал — Володя не подведёт.

     Потом я вспомнил ещё одного — Ханчика. Он ходил с нами на бокс, был крепкий, с татуировками, молчаливый. Видно было — из криминальной среды. Его встречали старшие на мотоциклах, с наколками, с травкой. Но сам он был уважительный, просил меня проводить с ним спарринги отдельно. Мы сдружились. Подумал: вдруг поможет.

     Пошёл к нему. Открыла мать — худая, закутанная в шаль, несмотря на лето. — Он на рыбалке, с ребятами, — сказала.

     Я вышел с ощущением, что последняя надежда утекла вместе с ним.

     Вечером вышел во двор. Родителей не было — уехали в гости. Мы с Нурланом сидели в беседке, говорили о чём-то, как вдруг начали подходить пацаны. Сначала двое, потом пятеро, потом толпа. Человек пятьдесят. От мелких до взрослых. Толпа гудела, ходила кругами: — С кем сегодня дерёмся?

     Мы молчали. Напряжение висело в воздухе. Толпа сгущалась вокруг беседки.

     Вдруг она расступилась. Появились четверо старших, крепких парней. Один — с тяжёлым, ленивым взглядом. Доцент. Сел рядом. Сосед что-то шепнул ему, показал на меня.

     — Ты чё, малышей обижаешь? — спросил Доцент, затянувшись сигаретой.

     — Никого не трогал. Он начал. Готов с ним драться.

     Толпа загудела. Доцент снова затянулся, медленно выдохнул: — Кто тебе даст драться? Мы тебя ща кончать будем.

     Я встал. Четверо его дружков зашли в беседку. Я готовился. Мысли были простые: главное — чтобы не со спины. Если что — первым бью соседа. Его ухмылка бесила сильнее всех.

     И тут — резкая перемена. Толпа снова зашевелилась. В проходе появились четверо других, старших. Уверенные, спокойные. За ними — Володя-Блондин. Доцент встал. Сначала насторожился, потом узнал: — О! Серый! Клим! Привет!

     Суетливо обнимался с ними. Уже не грозный, а угодливый. Видно было: эти старшие — уважаемые. За ними стояли настоящие «понятия».

     Володя подошёл, пожал мне руку. Всем стало ясно: мы не одни. Весы качнулись. Доцент достал водку, стаканы, сигареты. Сели, болтают. Я немного расслабился, но знал — это не конец.

     — Мы скоро уйдём, — прошептал Володя. — Дальше сам, но порядок уже есть, быковать не будут.

     Они ушли. Доцент поворчал: — Ну, дерись с этим, — кивнул на бойца.

     — А чего не с соседом? Он же всё начал.

     Я понял — перегнул. Надо было просто пару тычков получить — и разойтись. Доцент побагровел, вскочил: — Ты чё гонишь? Много базаришь!

     Он выдернулся, вытащил что-то похожее на кастет. Толпа ахнула. Он рванул на меня. Я метнулся в подъезд, хлопнул дверью. Благо — первый этаж, замок не заперт. Он орал, пинал дверь, выломал замок…

     И тут — вой сирены. Во двор влетает милицейский мотоцикл с люлькой. В люльке — Нурлан. Кричит в мегафон: — Милиция! Всем оставаться на местах!

     Толпа — врассыпную. Через гаражи, заборы, в соседние дворы. Доцент с дружками — бегом. Я выскочил, увидел, как мальчишки прыгают, убегают. Нурлан и водитель улыбаются. Он объяснил: — Выбежал на дорогу, вижу — наш связист едет. Остановил. Развернулись, ворвались.

     Так, благодаря друзьям — Нурлану и Володе — всё обошлось. Ни синяков, ни царапин. Только сломанный замок, да история на всю жизнь. До сих пор удивляюсь: как один мотоцикл из вневедомственной охраны разогнал полсотни пацанов. Наверное — эффект неожиданности.

     Позже слышали: Доцента задержали за наркотики. Сосед исчез. Нурлан поступил в высшую школу милиции. А я — вслед за ним.

     С той стрелки началась взрослая глава моей жизни. Тогда я впервые понял цену дружбы. И цену необдуманных слов.